Тюремный блок № 90210

Как ему это удается? По мнению Мегатрона, сикер выглядел смехотворно. Мех был скован, во рту кляп, крылья за спиной зафиксированы жесткой скобой, а весь корпус опутано толстыми цепями. На оптике повязка, сам сикер прикован к установленной вертикально передвижной платформе — все это Мегатрон заметил, когда Старскрима катили мимо него в камеру, находящуюся напротив и через два отсека от той, в которой заперли его самого. Мегатрон злорадно подумал, что из таких ограничителей не выпутается и турболис. Он сердито провентилировал и откинулся на койке, наблюдая, как пятеро солдат из «эскорта» сикера вздрогнули и взглянули на него. Рассматривая собственные скованные наручниками руки, он думал, насколько глупы автоботы. Они что, не понимают, кто здесь представляет реальную угрозу? Подобное отношение было почти оскорбительным… Сквозь прутья он, молча, наблюдал, как автоботы зафиксировали платформу посреди камеры крепкими клеммами и ушли, так и не бросив на Мегатрона взгляд своей подчеркнуто равнодушной оптики. Оставшись в одиночестве, Мегатрон принялся обдумывать свое положение. Рейд провалился; то, что его поймали, стало еще большим провалом. Он сердито зарычал — звук срезонировал глубоко в груди — удачный выстрел и пинок в пах ни от кого иного как лично от благородного Прайма послужили причиной его теперешнего положения. Прайм выглядел в тот момент удивленным, пристыженным и даже слегка сочувствующим — очевидно он сам от себя не ожидал настолько подлой уловки. Да в шлак его. В конце концов, война есть война, тут не попросишь перерыв на то, чтобы проковылять сквозь сражение со смещенным сочленением на левом бедре и позорным следом от чужого колена на паховой пластине. В эту камеру его привело именно бедренное сочленение, отказавшее в самый ответственный момент — во время отступления. Подведем итог: во всем виноват Старскрим… ну, вот как-то так… Мегатрон потер свежий сварочный шов на бедре — этот клятый автоботский медик, не задумываясь, вколол ему седативного, а количество автоботов, присутствующих при починке его сочленения и интерфейс-панели, стало болезненным ударом по и так изрядно пострадавшему за день самолюбию. Тем не менее, Мегатрон не мог не признать, что работа проделана хорошо, хоть ему и было странно и до шлака раздражающе до сих пор не чувствовать собственный зад. Чувствительность вернулась к правой части бампера к тому моменту, когда Мегатрон услышал пронзительные скребущие звуки. Убедившись, что сикер все так же в цепях, с кляпом и, очевидно, без сознания, он списал звук на акустику старой тюремной камеры. Кстати о сикере — Мегатрон не мог понять: как и почему поймали Старскрима. Ладно, он вытрусит из заместителя признание позже, когда Саундвейв договориться об их освобождении. И вообще, это лишнее подтверждение того, что весь происходящий шлак — вина Старскрима. Потихоньку Мегатрону становилось лучше: раны больше не болели, хоть его гордость и была ранена более чем тяжело, а чувствительность вернулась до такой степени, что он мог двигать левой ногой. Как долго он здесь торчит? Несколько часов? Дней? Зависит от того, как долго он был в отключке. Хотя все не так уж страшно: Саундвейв сможет справиться с «Немезидой» в его отсутствие. К тому времени, как он начал расхаживать по камере, пытаясь размять ноги, скребущий звук начал порядком действовать на процессор. Он попытался бы устранить источник шума, но не смог определить его: не вентиляция, не силовое поле решетки и даже не динамик громкоговорителя. Усевшись обратно на койку, Мегатрон готов был грызть решетку от раздражения, но неожиданно с другого конца коридора раздался громкий лязг. Камера Старскрима. Взглянув в ту сторону, Мегатрон увидел, что кляп и цепи, прикручивающие Старскрима к платформе, сброшены, а тело сикера извивается в едва ли не гипнотическом ритме. Изо рта он сумел вытащить тонкую иглу и, зажав её острыми дентопластинами, начал ковырять замок ошейника. Медленно работая дентопластинами и отмычкой, Старскрим совсем скоро освободил верхнюю часть корпуса, и перешел к цепям на руках и запястьях. Наблюдая, как сикер губами и длинным серебряным языком вертит отмычкой, дюйм за дюймом освобождаясь от пут, Мегатрон испытывал странную смесь возбуждения и онемения после седативного. Его оптика достигла новой ширины, когда сикер, все еще с повязкой на лице, выгнулся назад, сложившись едва ли не вдвое, чтобы взломать замок на сдерживающей крылья скобе. Замки, наручники и цепи под напором ловких рук падали на пол, как дождевые капли. Мегатрон шепотом выругался — он никогда не видел ничего подобного: подъем и спад хорошо контролируемой вентиляции, длинная нога освобождается от цепей и описывает изящный полукруг только для того, чтобы освободить вторую ногу. Сикер в завораживающе-красивом движении припал к земле — колени широко раскинуты, сильные стальные бедра блестят в тусклом освещении камеры — и поочередно взломал замки цепей на запястьях и щиколотках. Свободные от пут, длинные когтистые пальцы мгновенно сдернули с оптики повязку, и Мегатрона встретила самодовольная распутная улыбка, полная острых дентопластин — так скалится вышедший на охоту турболис. Плавным движением сикер раскинул крылья и выпрямился в полный рост, взглянув на Мегатрона в упор полной похоти красной оптикой. Партия была разыграна как по нотам — Старскрим не сомневался в этом и решил немного растянуть удовольствие, ведь: умей дело делать — умей и позабавиться… Изящная нога, текучее движение бедер, руки высоко вскинуты, и корпус сикера вытянулся в струну. Встав на самые кончики стоп, высоко вздернув прижатые к спине крылья, меньше, чем через вздох, Старскрим напрягся и, извиваясь, протиснулся сквозь толстые прутья решетки. Он едва коснулся заряженной энергоном поверхности прутьев — энергия обожгла, посылая искры по нейроцепям. Мегатрон был слишком удивлен для того, чтобы огорчиться или обрадоваться: вместо того, чтобы прокладывать путь к свободе, проклятый заместитель собирается пробраться к нему в камеру! И все же, большая часть сознания Мегатрона сосредоточилась на мысли о том, как приятно эти округлые бедра могли бы ерзать на его коленях. Как ему это удается? Намеренья меха стали кристально ясны, когда он с нахальной ухмылкой перехватил взгляд Мегатрона и, не опуская оптики, начал протискиваться через прутья разделяющей их решетки. Вновь с гладкого металла посыпались искры, сикер скользнул сквозь зазор между прутьями: плавное движение длинной белой ноги, медленное покачивание бедра, вскинутые вверх крылья и руки, вытянувшийся на кончиках стоп корпус, тонкая талия и живот сокращаются в такт каждому движению. Миг — и шоу до обидного быстро закончилось, но Мегатрон был достаточно умен для того, чтобы сохранить видеозапись в памяти, и, будь он проклят, если не пересмотрит её в подробностях еще не раз. Сидя на краешке тюремной койки, Мегатрон наблюдал, как сикер танцующей походкой подошел вплотную к нему, и, едва касаясь, обхватил ладонями его шлем. Податливые губы замерли всего в нескольких миллиметрах от его губ, и Мегатрон лицом чувствовал горячую вентиляцию, уставившись ярко-красную оптику. С полной дентопластин улыбкой, которая, казалось, рассекла его лицо пополам, сикер уперся обеими ладонями в грудь Мегатрона и толкнул. Мегатрону — застигнутому врасплох, руки все еще в наручниках — оставалось только с возмущенным воплем свалиться с койки и застрять в зазоре между ее торцом и стеной. Положение, в котором он оказался, было не только недостойно лидера, но и опасно: его корпус сложился едва ли не пополам, двигаться он не мог, а собственные ноги раскинулись, как два восклицательных знака. Отлично! Он встретит свой оффлайн в этой долбаной камере от руки своего долбаного заместителя наиболее нелепым долбаным образом! Мегатрон сердито фыркнул на Старскрима, как горгулья усевшегося на краю койки и рассматривающего его все с той же приводящей в бешенство ухмылкой. Мегатрон уже собирался было атаковать слуховые датчики меха — обругать того по самые закрылки — как сикер внезапно перехватил его щиколотки. Толкнувшись сильными ногами, Старскриму удалось перетащить бампер Мегатрона через край койки. Все еще удерживая Мегатрона за щиколотки, сикер с торжествующей улыбкой впился губами в стык между пластинами его паховой брони и левого бедра. Мегатрон со стыдом подумал, что, если судить по реакции Старскрима, выражение лица у него самого было при этом весьма дурацкое. Шлакодел оказался до обидного хорош в этом: вылизывания и быстрые мокрые поцелуи, и — шлак! — ему даже удавалось сбрасывать крохотные разряды с губ и дентопластин. Мегатрон едва смог сдержать стон, когда Старскрим, просунув язык в щель между пластин, приласкал находящуюся в опасной близости от его порта схему. Когда он последний раз интерфейсиля? Во имя коннектора Праймуса, слишком давно… С искренней улыбкой, которой при других обстоятельствах удалось бы успокоить Мегатрона, сикер дентопластинами и языком с тихим щелчком открыл паховую пластину, пзащищающую порт. Ржа. Серьезно, во все происходящем шлаке абсолютно точно виноват Старскрим… Мегатрон зарычал и задергался, осыпая сикера проклятьями, в тщетной попытке оттолкнуть его. Невыполнимая задача, учитывая позу, в которой он оказался — законы физики почему-то не хотели подчиняться Мегатрону так же легко, как совсем недавно — его заместителю; в его конструкции в принципе не было заложено подобной гибкости. Он чувствовал горячую вентиляцию на внешнем кольце порта, и через миг за дело снова принялись язык и дентопластины. Нежный нажим губ и очертивший внешнее кольцо язык прервали размышления Мегатрона о том, какие мыслимые и немыслимые кары ждут сикера. Вместо этого он вскинул бедра и вскрикнул. Его мысли смешались в кучу, когда мягкий нажим губ и языка стал жестким и требовательным, и прежде, чем Мегатрон успел опомниться, он завопил от удовольствия. Стальные когти прошлись по стыкам брони вниз, и Мегатрон заизвивался, зажатый между койкой и стеной. Красивые губы и ядовитый язык его заместителя выделывали с портом Мегатрона вещи неописуемые и восхитительные, на которые был способен только Старскрим. Мегатрон закинул ноги на плечи сикера, непристойные хлюпающие звуки наполнили камеру, и обладатель ног, как был со связанными руками, растекся по полу лужей расплавленного металла. Еще миг, и его коннектор развернулся, истекающий смазкой и напряженный. Старскрим, эта крылатая зараза, только ухмыльнулся и провел языком от основания до самого кончика коннектора. Сикер выцеловал и тщательно вылизал его по всей длине, прежде чем взять в рот полностью. Есть вещи, которых Мегатрон не ожидал от своего заместителя, и одна из таких вещей — то, что Старскрим — его Старскрим! — никогда бы не согласился добровольно кому-нибудь отсосать. Мегатрон решил, что некоторые из его суждений о сикере были предвзяты. Желание бороться покинуло его, и Мегарон судорожно вздрагивал каждый раз, когда Старскрим посасывал его коннектор, как энергоновый леденец. Сикер целовал и прикусывал, и мировосприятие Мегатрона сузилось до прерывистых всхлипов удовольствия. Старскрим царапнул когтями скрытые под броней нервные цепи, и корпус Мегатрона затопило кипящей лавой. Два тонких пальца со сложенными когтями скользнули вниз и начали играть с внешней окантовкой его порта, чувствительные датчики которого горели от желания того, чтобы к ним прикоснулись. Ловкие пальцы двигались в такт скольжению губ по коннектору, стоны Мегатрона перешли в пьяные от наслаждения вопли — он чувствовал, что долго не продержится. К двум пальцам прибавился третий, растягивая порт, причиняя приятное жжение. Сквозь пелену собственных стонов и криков Мегатрон услышал щелчок, искусный язык, лизнув в последний раз, оставил коннектор, и что-то твердое прижалось к его истекающему смазкой порту. Мегатрон едва ли успел удивленно простонать прежде, чем в его порт толкнулся чужой коннектор. Движение отозвалось болью — он уже и забыл, когда в последний раз был нижним. Сикер замер и хмыкнул: для своего типа корпуса он был довольно большим и знал об этом. Но он не планировал превратить происходящее в пытку или предательство, наоборот — собирался довести любовника до исступленного наслаждения. Старскрим гордился этим умением, а все, что умел, он стремился делать безупречно. Медленный влажный толчок; Мегатрон задрожал от удовольствия, и — хоть Старскрим и любил подразнить любовника — он задал неспешный ритм. Мегатрон тяжело вентилировал, его капающий смазкой коннектор терся о гладкие брюшные пластины и кабину пилота. Движения Старскрима стали резче, и Мегатрон, не удержавшись, начал подаваться навстречу, жжение в его растянутом порту переплавилось в сладкие спазмы и бегущее по позвоночному каркасу электричество. Сикер покрутил бедрами, закинул ногу Мегатрона себе на бедро и, зарычав, начал толкаться в любовника сильнее. Горячий пульсирующий коннектор заполнял Мегатрона до предела, расплавляя корпус, заставляя стонать и кричать. Он ерзал и выгибался, не зная, что внутри него задевает коннектор шлакодела-заместителя, но ощущения были непередаваемыми! Дымящиеся плавильни! Сокращающийся спазмами порт поджался, кулеры замерли, на полдороге к срывающей процессор перезагрузке Мегатрон выгнулся дугой. Сикеру удавалось задевать такие датчики в порту Мегатрона, о существовании которых он и не подозревал, глубокие толчки и нежные ласки заставляли его захлебываться блаженными воплями. Мегатрону казалось, что он вот-вот взорвется, что его корпус вскипает изнутри, а броня плавится. В стыках прочных пластин брони скакали сполохи статики, Мегатрон глухо зарычал, когда разряд прошел по его корпусу, играя на системах как на чутко настроенном музыкальном инструменте, пластины его нагрудной брони щелкали, пытаясь раскрыться. Мегатрон испытал чистое наслаждение и едва ли не облегчение, когда перезагрузился, забрызгивая серебристым трансфлюидом брюшные пластины своего заместителя, сжимая влажным портом его коннектор. Тяжело вентилируя, сикер наклонился, накрыл губы Мегатрона своими, сглатывая стоны любовника, и перезагрузился с последним судорожным толчком изящных бедер и приглушенным вскриком. Ощущение горячего трансфлюида, до предела заполнившего его порт, заставило Мегатрона перезагрузиться во второй раз, дрожа и испытывая удовольствие настолько мощное, что его, казалось, можно было пощупать. После они просто лежали, прижавшись друг к другу, горячие и влажные от смазки. Мегатрон гудел вентиляцией, пытаясь охладить разогретый корпус и медленно приходя в себя. Он, разумеется, убьет своего заместителя, но позже, когда снова сможет чувствовать свои руки. Как долго они тут? И где эти шлаковы автоботы? … И есть ли тут камеры наблюдения? Кончики пальцев начало покалывать, по пластинам брони проскакивали крохотные статические разряды — корпус Мегатрона медленно отходил от перезагрузки, пока его хозяин чувствовал себя слишком усталым, для того, чтобы двигаться. Едва ли не проваливаясь в перезарядку, Мегатрон краем оптики заметил мелькание белых крыльев. Еще пять минут… и он убьет мелкую заразу… Шумно вентилируя, сикер подполз к нему, склонился над наручниками и, зажав иглу дентопластинами, помогая себе влажным языком, открыл замок. Игриво шурша пластинами, Старскрим встретил взгляд Мегатрона наглой улыбкой полных губ и полной похоти оптикой — приди и возьми меня. Ох, сейчас шлакодел свое получит. Через миг они покатились по полу камеры клубком рук и крыльев, нежных касаний и быстрых поцелуев. Запах масла и озона — запах Старскрима — туманил Мегатрону процессор, будь проклят его корпус. Он вылизывал и прикусывал изящную шею сикера, кусал и целовал его отзывчивые мягкие губы. По камере разнесся высокий, пронзительный стон — который, ради справедливости стоит отметить, принадлежал не Мегатрону — и сикер закинул длинную ногу на поясницу любовника, потер соплом каблука стык серых пластин. Мегатрон не смог бы сказать, как долго они целовались и ласкали друг друга, но когда он отстранился от Старскрима, его корпус снова был горячим, а вентиляция шумела, и сикер умоляюще смотрел на него яркой красной оптикой. Что ж, Старскрим хочет поиграть, и эту игру можно вести вдвоем. Ни один мех при исправном процессоре не может рассчитывать вытворить такое, а потом просто развернуться и уйти — особенно, если он вытворил это с Мегатроном. Он поднялся вслед за Старскримом — онемение корпуса почти прошло, переплавившись в восторженное возбуждение — и запустил когти в стыки брони сикера, сжал второй рукой острую кромку крыла, втягивая любовника в жесткий поцелуй. Мегатрон порезал большой палец об острую кромку, но не обратил на это внимания, забираясь пальцами и языком под чувствительные пластины брони. На Старскрима приятно было смотреть — сикер полностью отдался на милость любовника. Отдаленным уголком процессора Мегатрон помнил, что должен сердиться за что-то на Старскрима, но в данный момент эти обиды казались мелочными и незначительными. Мегатрон хмыкнул и заурчал, когда сикер поймал губами порезанный палец, прижался бедрами к его животу и разложенному коннектору. Обхватив рукой затылок Старскрима, Мегатрон вернул эти полные соблазнительные губы к своим губам, поглаживая дрожащие элероны, пощипывая кончики длинных серебристых крыльев. Мегатрон разогревался все сильнее, пока тонкие длинные пальцы плясали по стыкам серых пластин, находя каждый чувствительный датчик. Его широкие плечи дрожали, конденсат, собираясь на броне, срывался крупными каплями; Праймус всемогущий, казалось, что прогнанный его вентиляцией воздух вырывается клубами пара. Прижавшись к нему, стонал и выгибался сикер: гладкое золотое стекло кабины пилота, обжигающе-горячая паховая броня, сплошные плавные изгибы и бесконечные мольбы. Старскрим никогда не умолял так прекрасно — желание было в каждом вздохе, в каждом долгом жадном поцелуе. — Пожалуйста, пожалуйста, мой лорд! Перехватив запястье поглаживающей широкое крыло черной руки, Старскрим положил ее ладонь на внутреннюю сторону своего бедра, заставляя почувствовать влагу, которая лишь отчасти была конденсатом. — Мегатрон! Сикер вскидывался всем корпусом, стонал протяжно и скрипуче, но, шлак, Мегатрон до этого момента не слышал, как что-нибудь настолько приятное срывалось с этих вероломных губ. Мегатрон самодовольно хмыкнул: роскошный сикер подчинялся его прикосновениям, желал то наслаждение, которое только он мог подарить. Тонкие пальцы требовательно цеплялись за броню Мегатрона, острые дентопластины прикусывали его шейные кабели, заставляя сбоить вентиляцию. Что-то мягко капнуло на пол, и на ладонь Мегатрона просочилась густая, заманчиво пахнущая голубоватая смазка. Старскрим вовлек его в новый поцелуй, их языки сплелись, горячо и требовательно, и Мегатрон низко рыкнул, когда услышал тихий щелчок, а острый запах стал сильнее, почти осязаемо заполняя пространство между их корпусами. Паховая броня сикера раскрылась: крупный напряженный коннектор и порт, истекающий прозрачной смазкой, которая крупными каплями стекала по стройным белым бедрам. Глухо простонав, он проследил пальцами влажную дорожку. Мегатрон приласкал внешнее кольцо порта, провел указательным пальцем по коннектору, получив в ответ прерывистый вздох и хриплый вскрик. Сикер начал требовательно тереться о серый корпус, и паховая броня Мегатрона неожиданно стала невыносимо тесной. Ну что он был за десептикон, если бы отказал себе в удовольствии взять то, чего в данный момент хотел более всего? Мегатрон погрузил в порт сикера один палец, затем второй, с его запястья капала горячая, пахнущая Старскримом смазка. Он терпеливо раскрывал сикера и — готов был поклясться Праймусом — даже просто сжимая пальцы, этот порт дарил наслаждение. Стонущий, пронзительно вскрикивающий сикер отчаянно пытался устоять на ногах и одновременно глубже насадиться на толстые черные пальцы. Мегатрон не позволил ему этого — слишком уж был приятен для оптики был охваченный желанием, пытающийся получить свое Старскрим. Сердитый и возбужденный одновременно сикер прикусил нижнюю губу, получив по корме шлепок за свое нетерпение. Старскрим вскрикнул обиженно и возмущенно, укусив за плечо Мегатрона. За это он получил еще один шлепок по налившейся энергоном пластине кормы, который сильнее насадил его на чужие пальцы, и тихий смех в аудиодатчик, заставивший его ерзать и прикусывать серую броню. Наконец Мегатрон не выдержал, и его напряженный коннектор развернулся в прохладном воздухе камеры, уронив с кончика прозрачную каплю смазки. Сикер прижался к нему горячими пластинами живота, кабиной пилота — к серой груди, и с силой потерся. Вид гладких блестящих брюшных пластин и округлых бедер, трущихся о его коннектор, доконал Мегатрона, и мех упал на пол камеры рядом с наэлектризованными прутьями решетки. Святой шлак, Юникрон и его хтонический истекающий смазкой порт — то, что вытворял сейчас Старскрим, не проделывал ни один из предыдущих любовников Мегатрона. Сикер хмыкнул и прижался к его бедрам. Мегатрон окинул оптикой струйку трансфлюида на золотом стекле, покрытые смазкой живот и белые ноги, оседлавшие его бедра, затуманенную похотью красную оптику, собственные пальцы, до упора загнанные в податливый порт, и коннектор, который просто умолял о чужом влажном жаре. Мегатрон на миг задумался о том, кто же обладает преимуществом в их маленькой игре, но связные мысли разбежались, когда сикер, изогнувшись, провел языком по его пульсирующему коннектору и животу. Он хотел этого не меньше Старскрима и, вынув пальцы из растянутого порта, направил во внешнее кольцо кончик своего коннектора. Он толкнулся в сикера, горячая внутренняя поверхность порта плотно обхватила его, и Старскрим бессвязно возбужденно зашептал: — Пожа… Пожалуйста, пожалуйста, Ме… Мегатрон! Сикер полностью сдался на милость любовника, вскинув вверх дрожащие руки, и принялся умолять, ругаться и всхлипывать, широкие крылья дрожали, пока сильные черные ладони, сжав его бедра, не давали сдвинуться с места. Мегатрон закончил сладкую пытку одним мощным толчком, и — шлак! — Старскрим был узким! Сикер вскрикнул, до предела загнав в себя коннектор Мегатрона, и замер, пытаясь свыкнуться с его размером. Шлак, шлак, шлак и тысячу раз шлак! Старскрим был тесным, горячим, смазка стекала крупными каплями, собираясь у основания коннектора Мегатрона. Чувствуя, как его сжимает влажными стенками порта, Мегатрон со стоном откинулся на пол. Как мех вообще может быть настолько узким? Старскрим скривился и двинул бедрами, и оптику Мегатрона залил белый свет. Инстинктивно он обхватил ладонями талию сикера. Мегатрон установил быстрый, сводящий их обоих с процессора ритм. Когти сикера вернулись к его броне, находя чувствительные стыки, о которых он даже не подозревал, но будь он проклят, если ласки не были неописуемо приятны. Сжав руками завлекательную корму Старскрима, Мегатрон начал отчаянно толкаться в сикера, доводя того до пронзительных воплей. Старскрим взревел турбинами, встряхнув любовника до самой искры. Мегатрон решил, что о происходящем не должен узнать ни один мех — о том, как громко от удовольствия может орать лидер десептиконов, как широко может раскрыться его оптика. Но, во имя Юникронова бампера, он подумает об этом позже… Мегатрон из последних сил старался сохранить лицо, удержать контроль над ситуацией. Он отвесил сикеру подзатыльник, но вместо ожидаемого эффекта неожиданно оказался нос к носу с нагло улыбающимся темным лицом. Жесткий поцелуй и укус заставили шлакодела заткнуться, и совсем скоро они вернулись к бешенному ритму. Влажное хлюпанье и звон пластин разносились по камере, им вторили музыкальные всхлипы Старскрима. Их движения стали быстрее, смазка пополам с конденсатом брызгала на пол. Сглатывая крики с губ сикера, Мегатрон сменил угол толчков и начал сильнее вколачиваться в любовника. Дрожа всем корпусом, Старскрим оседлал черные бедра и, двигаясь на коннекторе Мегатрона, запрокинулся назад, выгибаясь едва ли не дугой, чтобы облегчить движения любовника. Вскинув руки, Старскрим извивался, прижавшись к заряженной энергоном решетке. Сикер выделывал нечто невообразимое верхней частью корпуса, пытаясь протиснуться сквозь гудящие от напряжения прутья, но в данный момент Мегатрону было на это наплевать. Роняя с брони охладитель и конденсат, Мегатрон попытался встать. Старскрим остановил его, закинув на плечо ногу. Мегатрон инстинктивно сжал белое колено, и вторая нога обвила его корпус под мышкой, до боли впиваясь соплом каблука в спину. Сильные ноги рванули его вперед, и с последним пронзительным воплем Старскрим перезагрузился, сжимая пульсирующим портом коннектор, проскальзывая в снопах искр сквозь прутья решетки. Мегатрон сорвался в перезагрузку на миг позже, заполняя податливый порт трансфлюидом, чувствуя, как собственные стоны отдаются в самой камере искры. Продляя собственную перезагрузку, Старскрим подался навстречу его толчкам и забрызгал потеками трансфлюида серую броню. С драматическим скрипом дверь камеры сорвалась с петель и с грохотом рухнула на пол. Старскрим расслабился и, окончательно проскользнув сквозь деактивированную решетку, с довольным вздохом растянулся на полу. Лежа со своей стороны решетки, Мегатрон красной усталой оптикой наблюдал за сикером с то ли сердитой, то ли довольной ухмылкой. Он решил, что убийство Старскрима станет бессмысленной потерей потрясающе красивой кормы. Разумеется, при условии, что никто не узнает о произошедшем. Прекрасно, время совершенно точно потрачено не в пустую… стоит позволять себе чаще попадаться в плен вместе со Старскримом. Теперь им всего-навсего необходимо выбраться отсюда, и с ходячей отмычкой особого труда это не составит… Еще пять минут… Неожиданно улыбка турболиса вновь изогнула темные губы сикера. Мегатрон простонал: он, что даже понежиться после хорошей перезагрузки не может прежде, чем попасть в очередную ловушку? Игриво улыбнувшись, сикер потянулся всем корпусом и откинулся назад, делая стойку на плечах и вскидывая в воздух ноги. Взвыла сирена, когда острое сопло каблука разбило маленькую красную коробочку на стене. Мегатрон понял, что его оптика может быть еще шире. Звон битого стекла заглушили сирены безопасности «Арка», камеру заполнил красный свет и тени. Мегатрон успел увидеть только полную дентопластин ухмылку своего заместителя, и сикер исчез в вихре строб-импульсов. Ну, разумеется, Старскрим просто обязан сделать происходящее интересным для себя. С приглушенным проклятьем, Мегатрон поднялся на ноги и, захлопнув паховую броню, кинулся к дверям. Заместителя нигде не было видно, а очень скоро тюрьма будет набита автоботами. Пришло время для резервного плана десептиконов, во все времена единодушно признаваемого лучшим и мудрейшим — «беги так, будто за тобой сам Юникрон гонится». Как ему это удается? Он прибьет долбаного сикера! Под вой сирен Мегатрон несся по залитым красным светом коридорам «Арка» к точке открытия космического моста. Десептиконская разведка утверждала, что тот расположен на палубе «В», найти его, наверняка, будет не сложно — нечто, чему необходимо так много энергии, спрятать трудно. Пушка Мегатрона была деактивирована, но он, оставаясь гладиатором до самых микросхем, с легкостью впечатал в стену голову попавшегося на пути автобота. Этим автоботом совершенно неожиданно оказался Инферно, который, если судить по выражению лица, ожидал встретить скорее не Мегатрона, а его заместителя. За подобное неуважение Мегатрон оставил после себя замечательную, повторяющую контуры корпуса Инферно вмятину в стене. Сирены замолкли как раз в тот момент, когда неудачливый мех рухнул на пол с отключенной оптикой. Очевидно, Старскрим умудрился хакнуть систему безопасности «Арка» и сейчас устраивал на корабле форменный дурдом. Замедлив свой бег, Мегатрон тупо уставился на прикрепленный к стене коридора ярко-желтый стикер. На нем была изображена указывающая налево стрелка и подпись «Сюда, глупый». Как ему это удается? Не имея лучшего варианта, Мегатрон последовал совету и повернул налево, оставив на пути к следующему стикеру несколько покореженных автоботских шлемов. Надпись на ярко-зеленом квадрате гласила: «Камеры безопасности не очень безопасные». С покорным вздохом, слыша за спиной топот множества мехов, Мегатрон сорвал бумажку со стены и выбрал наиболее очевидный путь к космическому мосту — широкий коридор со змеящимися по потолку толстыми кабелями. Он пробегал по коридорам гораздо дольше, чем следовало, уровень энергии был низкий, и автоботы совершенно точно уже успели определить его местонахождение. Вновь ожили сирены и красный свет, Мегатрон слышал позади проклятья, когда, подчиняясь глюкам в системе безопасности, дверь за дверью начали открываться на его пути. По всему «Арку» гудели механизмы, противопожарная система плевалась пеной пополам с водой. Потерявшись в море белой пены, Мегатрон уперся в тупик и увидел красный стикер со стрелкой, указывающей на ближайший шлюз. Круглая створка гостеприимно раскрылась, позволяя Мегатрону ввалиться внутрь. Осматривая полутемное помещение, Мегатрон с рыком принялся отряхиваться от хлопьев пены. Сирены заглохли, вдалеке раздался пронзительный вопль и приглушенный взрыв. Как и следовало ожидать, помещение было огромным, забитым силовыми кабелями и компьютерными терминалами. Посередине всей этой машинерии живописно расположился находящийся без сознания Уилджек с обрезком трубы, торчащим из даже на вид болезненной трещины в шлеме. — Чего ты так долго? Вздрогнув, Мегатрон обернулся и увидел своего заместителя, вольготно растянувшегося на ближайшем терминале, так будто он находился у себя дома. Сикер спрыгнул на пол, цокнув соплами, и, соблазнительно покачивая бедрами, на ходу начал щелкать кнопками приборов. Не переставая ухмыляться, Старскрим шагнул на почерневшую от долгого употребления сетчатую платформу. С ослепительными молниями электричества и громким хлопком, которые заставили Мегатрона зажать оптику и слуховые датчики, сикер исчез, оставив вместо себя яркий квадрат зеленого энергетического поля. «Сейчас или никогда», — решил Мегатрон, отправляясь за своим заместителем по космическому мосту в, Юникрон знает, каком направлении. Противоположный конец моста поприветствовал Мегатрона ощущением полета, следом за ним последовали боль и сталь — он приземлился ничком на пол в одной из кают «Немезиды». Покачиваясь, Мегатрон сел и попытался сориентироваться. Он оказался в кают-компании собственного корабля, рухнув с потолка на расположенные внизу сиденья. Оглянувшись вокруг, он встретил ошеломленную оптику и застывшие лица своих солдат, которые перед этой незапланированной встречей с начальством как раз собирались выпить энергона. Со стоном скатившись с остатков того, что еще совсем недавно было столом, Мегатрон встал, величественно кивнул своим бойцам и с высоко поднятой головой покинул кают-компанию, стараясь сохранить остатки растерзанного в клочья достоинства. По пути в командный центр с него падали обломки стола и клочья пены. Мегатрон сердито оглядывал встречных мехов, не ожидающих увидеть своего лидера; молчание лучше всяких слов упреждало возможные комментарии по поводу его внешнего вида. Двери командного центра с шипением распахнулись перед ним, Мегатрон в очередной раз обвел тяжелым взглядом своих шокированных подчиненных и направился к главному компьютерному терминалу. В дальнейшем ему следует предоставлять Саундвейву большую свободу действий — мех вел переговоры с Праймом и, насколько можно было судить, твердо стоял на своем. «Ничего не происходит…» — Прайм пытался блефовать, но ему мешали отрывистые возражения проницательного Саундвейва и завывающие в «Арке» сирены. Покрытый царапинами, обломками стола и потеками того, что подозрительно напоминало засохшую смазку, вперемешку с хлопьями пены Мегатрон готов был первым признать, пусть и молчаливо-сердито, всю пикантность ситуации. Встретившись оптикой с ошарашенным лидером автоботов, Мегатрон без слов достиг с ним взаимопонимания: «Не спрашивай, и мне не придется отвечать». Саундвейв взглянул на своего командира как всегда бесстрастно и обернулся к Оптимусу. — Переговоры: нет необходимости. Саундвейв уже собирался отключить связь, когда Прайм вздохнул и спросил с чем-то, что с натяжкой можно было считать злостью: «В этом виноват Старскрим, ведь так?». — Да. Закрыв лицо ладонью, Прайм отвернулся от экрана, к затылку его шлема был приклеен розовый стикер с одним-единственным словом: «Всегда». Как ему это удается?

***