***
Тихий стук в дверь, и в проеме показалась давно известная девушка, которую Наруто ждал с утра. — Звали? — Учиха встала посреди комнаты прямо перед столом Хокаге. Бедный правитель деревни был по голову завален бумагами. А если не приглядываться, не будут попадаться на глаза пустые чашки из-под быстрорастворимого рамена. Если не всматриваться, можно будет не заметить фотографию счастливой семьи в рамочке... — Да, — Наруто-сан кивнул, отложив в сторону бумаги и выйдя из-за стола. Сарада чуть удивилась, но еще больше ее поразило, с каким воодушевлением Узумаки-сан хлопнул ладонями по ее плечам и искренне улыбнулся: — Тебе скоро восемнадцать, поэтому я хочу пригласить тебя и твою маму к нам это спраздновать! Это... он жалеет ее? Он видит, как несчастна ее семья и таким образом хочет поддержать? Это ведь, не больше, чем жалость. Жалость она не потерпит. — Простите, — голос похолодел на несколько тонов, а глаза сверкнули до боли в груди знакомым льдом, — я предпочитаю праздновать в кругу семьи. Это все? Хокаге нахмурился. Дело пошло не так. Узумаки честно думал, что Сарада будет рада, в конце концов, она и Боруто с детства знакомы. И он Сакуру чуть ли не с пеленок знает. Но черный лед продолжал прожигать в нем дыру. Ладони соскользнули к локтям, а потом неожиданно прижали хрупкое тело девушки к груди. Сарада начала вырываться, уперлась ладонями в грудь мужчины, пыталась оттолкнуть, но слова Хокаге заставили замереть: — Прости Саске, он не хотел такой жизни для тебя. Поверь. Я лучше, чем кто-либо понимаю это, — тихо шептал Узумаки в черную макушку. Она была ниже его на голову. Учиха не могла двинуться. Почему за ее отца оправдывается его лучший друг? Почему отец не может сказать этого сам, напрямую?! Почему мать должна топить горе в алкоголе?! Почему она должна терпеть все эти заносчивые взгляды со стороны?! Тихий всхлип. Почему единственный человек на всю страну, не забывший о ее дне рождения — лучший друг отца? Сарада резко вырвалась из теплых, таких желанных отеческих объятий, и, бросив краткое "простите", вылетела из кабинета, не закрыв дверь. Она даже не заметила направляющегося к Хокаге Боруто, скрываясь за следующим поворотом. Блондину только и оставалось лицезреть мелькнувшую гербом Учиха спину бывшей сокомандницы. — Пап! Это что было? — заглядывая в кабинет, поинтересовался парень. — Ничего.***
Этим вечером Сарада не вернулась домой. Сакура даже не заметила отсутствия дочери. Она продолжала уже заученным движением подливать себе в стопку саке, а взгляд ее зеленых глаз неотрывно чертил линии по единственной фотографии, которую она заставила как-то сделать Учиху. Сараде тогда было два месяца. Если прикрыть глаза, то Сакура с легкостью вспоминала то прекрасное время. Те потрясающие четыре года ее жизни. Рождение Сарады. Как Саске бегал вокруг нее, игрался с дочерью. Сколько времени и внимания он уделял маленькой Учихе... это было действительно счастьем. Хоть и коротким. Но однодневные миссии сменились недельными. Недельные — месячными. А потом Учиха уже домой не заходил. Сразу к Хокаге. А через два дня на новую миссию. Когда она последний раз видела его? Три?.. Пять лет назад? Когда?! Она не помнила. Наверное, за год, как она начала пить. Вспоминая это, бывшая Харуно невесело усмехалась, припоминая не так давно почившую Цунаде. "Надо бы попробовать. Вдруг удача со мной будет в азартных играх?" — мелькало в голове, пока глотку обжигал теплый алкоголь. Сакура вновь бросила взгляд на нахмуренное лицо своего мужа, который со всей осторожностью держал двухмесячную дочь правильно, как учили. А потом соскользнула на свое изображение. Она стояла чуть за спиной, заглядывая из-за плеча... Те годы были самыми счастливыми в ее жизни.***
Наруто редко оставался в резиденции до позднего вечера. Но сегодня это было вынужденной необходимостью. Документация, свалившаяся на него, как снег летом, резко подкосила все его планы на совместную тренировку с сыном и нравоучительные лекции с молодыми ухажерами его дочери. Оставалось только стискивать зубы и надеяться, что Боруто не дурак и отвадит непутевых от своей маленькой сестренки. Корявые знаки перед глазами плясали со строчки на строчку, и он невольно потер глаза, чуть надавливая. Перед взором заплясали белые пятна, и Наруто просто ради веселья попытался в них что-то разглядеть. Верхняя мушка напоминала чем-то цветок. А та, что ниже и правей — забавного кролика с необычно длинным ухом. Или это был удав вверх-ногами? Узумаки не успел определиться, а перед взором уже стояла тьма. Прохладные пальцы накрыли глаза, заставив смежить веки. Пахнуло ночным холодом с душком пота. Тяжелый выдох облегчения мазнул макушку, и спустя миг Узумаки ощутил теплые губы на шее. — Саске, — перебинтованная ладонь мягко коснулась запястья, отводя его в сторону, а кресло развернулось к ночному гостю. — Задание? Колкие волосы чуть отросли, а под темным плащом едва виднелась одежда с каплями чего-то бурого. Все тот же привычный темный взгляд. Разве что в нем больше нет той приевшейся морозности, которую Наруто увидел сегодня в глазах младшей Учихи. Саске отнял руку, заводя ее за спину, к сумке, чтобы достать вещь, за которой он гонялся последние семь месяцев. Покрытый такими же бурыми пятнами, как и на одежде, сверток лег на стол, поверх какого-то документа, а губы уже искали чужие. И Наруто с жадностью отвечал, притянув к себе и усадив на колени. Руки сами стянули ремень сумки, и так же справились с черным плащом. Нетерпеливые пальцы прошлись по спине к пояснице, притягивая еще ближе, к начавшей возбуждаться плоти. Теплый хмык в губы, и Саске склонился над шеей, кусая, зализывая, пока рука расстегивала плащ Хокаге, а под ним оранжевую ветровку от костюма. — Стой, — Наруто все-таки нашел в себе силы, накрывая чужую руку своей и качая головой. — Не здесь. Подожди немного, я скоро закончу. — Поторопись. Учиха встал с чужих колен; подхватив сумку, перекинул ее через плечо, и уже опускался за плащом, который, впрочем, тут же натянул. С одной рукой выполнить эту задачу казалось трудней, но Саске справился с этим не медленнее, чем, если бы у него была вторая рука. Наруто лишь устало прикрыл веки, но в тот же момент взглянул на оставшуюся документацию, прекрасно чувствуя, что Учихи в кабинете больше нет. И только Наруто знал, что он ушел вовсе не в то место, которое обычные люди зовут домом. Не к жене. Не к теплому ужину. Не к дочери. Небольшой домик, вполне обжитый, за пределами деревни в двух часах пути. Их место. Скрытое от всех. Наруто вновь глубоко вздохнул, и с завидным упорством схватился за документы.***
Сарада двигалась по проселочной дороге медленно, шаркая подошвами по покрытой мелкими камнями тропе. В такой час все уже спали. Разве что можно было заметить далекий огонек света из окон резиденции. Хокаге еще не ушел домой. Если вспомнить, сколько у него было документов на столе — не удивительно, что Узумаки-сан задерживается. Сарада вернулась к разглядыванию камешков. Доставучая челка вновь выпала из-за уха, раздражающе повиснув перед глазами. Она качалась в такт движениям девушки и назойливо щекотала нос и губы. Учиха взбесилась и сорвала хлипкую резинку с волос, намеренная собрать локоны в высокий хвост, чтобы захватить в плен треклятую челку, но черная змейка печально повисла на ее пальцах. Цыкнув, девушка отбросила в сторону бесполезную веревочку, и, сдвинув волосы на одну сторону, вновь запрятала выбившуюся прядь за ухо. Гулять ночью она начала давно. Пару лет назад. Когда пьяную мать не было никаких сил видеть. И слышать. Иногда девушка забредала в самые близкие от деревни селения, но к утру всегда возвращалась обратно. Покидая родной дом, она ощущала короткий глоток свободы. Ни взглядов. Ни упреков. Ни шепотков в спину. Тишина и безразличие, которые дарили темное небо и Луна стали настолько ей дороги, что услышанный хруст в стороне ее взбесил. Дернувшись в сторону, откуда послышался звук, девушка была очень удивлена, поймав в захват блондина. Тот, подняв руки в спасительном жесте, прохрипел: "отпусти", и Учиха ослабила ловушку. — Что ты здесь делаешь? — тихо, чтобы не нарушить стоявшее безмолвие природы, осведомилась брюнетка. Встрепанные черные волосы свисали, едва касаясь кончиками лица поваленного на землю блондина. Боруто завороженно наблюдал, как локоны опоясывали чуть округлое лицо с острым подбородком. Они были распущены, и, черт возьми, это было красиво. Только очки... Мужская рука потянулась к лицу брюнетки и та напряглась, прижав блондина сильней к земле, но это ему не помешало лишить Учиху очков. Два омута словно поглощали саму темноту. А бледное лицо будто светилось, резко выделяясь среди этого угольного великолепия. — Узумаки, — прошипела девушка, отбирая очки назад и вставая с парня. — Что ты здесь забыл? Боруто поднялся так же быстро, отряхивая штанины. Он продолжал молчать, и это лишь сильнее бесило младшую Учиха. — Не иди за мной, — бросила она, и двинулась в сторону уже знакомой деревни. Но спустя минуту остановилась, слыша за спиной легкие шаги. — Чего тебе надо?! Сарада резко обернулась, вперившись взглядом в синие в темноте глаза. Тут даже Луна не спасала привычный лазурный цвет от коварной тьмы. — Сарада, — наконец подал голос парень, придвинувшись к девушке ближе. Учиха уже было облегчено вздохнула, подумав, что Узумаки отчего-то потерял голос, с него станется, но тут же замерла, осознав, что он назвал ее по имени. Боруто никогда не звал ее по имени. Только по фамилии. И она никогда не обращала на это внимание. Ее все по фамилии звали. Кроме Хокаге и матери. — Ч-чего? — почему именно сейчас сердце зашлось в спешке? От чего? От взгляда? Или от голоса? Она знакома с этим парнем Бог знает сколько! Тогда почему только сейчас она заметила знакомый блеск в глазах Боруто. Знакомый и близкий. Одинокий. Как у нее. — Не смотри так. Парень удивленно вскинул светлые брови, сделав еще один шаг к отвернувшейся от него девушке. Губы расплылись в улыбке: — Ты такая смешная, — хмыкнул он, чуть склонив голову. Детский кулон чуть свесился с шеи. Сарада фыркнула, покраснев. Благо, в ночной мгле это было очень сложно заметить. — Я могу с тобой прогуляться? — Мне без разницы. Хоть на все четыре стороны иди. — Ну, спасибо. И они двинулись. Сарада шла на шаг впереди, задавая направление, а Боруто двигался вслед, наблюдая за чуть напряженной спиной девушки. Они прошли около километра, когда Узумаки различил вдалеке темную фигуру быстро рассекающую поляну по краю, что скрылась за следующим поворотом в лесу. — Ты видела? — поинтересовался парень, подскакивая к девушке и хватая ее под локоть, чтобы она не вырвалась, тыкая пальцем в направлении недавно исчезнувшей фигуры. — Видела что? — зло рыкнула девушка, пытаясь вырваться. — Там был человек. Пошли, надо проверить, — бросил Узумаки, мелкими перебежками двинувшись в нужную сторону. Сарада, подумав, успокоила вновь зашедшееся сердце и проследовала за парнем, который успел перейти поляну. Двигаясь тихо и незаметно, на безопасном расстоянии от преследуемой цели, шиноби, не сговариваясь, — сказывались те месяцы в команде, что они провели, — продвигались с разных сторон на разной дистанции. Фигура в плаще их не замечала. Она двигалась вроде бы и быстро, но казалось, что могла бы и быстрее. Словно уставшая. Вскоре вдалеке показался низенький домик, в котором горел свет. Ребята, встретившись взглядами, согласно сошли в сторону, в окружную приблизившись к домику на максимум. Тень уже вошла в дом, завлекаемая теплым светом. В окне что-то замелькало и тут же скрылось за стеной. Сарада и Боруто шепотом решили, что стоит подойти еще ближе, и лучше всего прямо к окну, чтобы увидеть, кто там. Сама мысль о том, что в деревню закрался шпион, наводила страху. Подойдя по дуге с разных направлений к окну, Учиха и Узумаки до последнего скрывали свою чакру. И раз их до сих пор не обнаружили, — сделала Сарада вывод, — значит, среди потенциальных врагов нет сенсора, что радовало. Кивнув друг другу для верности, девушка чуть выглянула за раму, осматривая небольшую комнату. И каково было ее удивление, когда в одном из кресел посреди комнаты сидел до боли знакомый ей человек. Учиха Саске. — Там мой отец, — шепнула девушка, желая ворваться в дом и выяснить все отношения с этим мужчиной на месте. Но Боруто ее остановил. — Даже не думай, — тихо шикнул он, искренне надеясь на благоразумие девушки. Хотя плескающаяся обида и злость в глазах Сарады давала очень мало уверенности на этот счет. — По крайней мере, давай подождем немного. И парень жестом головы предложил вернуться к наблюдению. Как раз дверь соседней комнаты открылась и из нее вышел второй гость этого дома, который заставил Боруто замереть. Это был его отец.***
— Долго, — с порога припечатал Учиха явившегося блондина. Наруто скосил глаза на брюнета, решившего освежиться с одним повязанным на бедрах полотенцем. — А я гляжу, ты времени зря не терял, — подначил Узумаки, разуваясь на пороге и снимая свой плащ. Саске лишь пожал плечом, обхватив себя за живот правой рукой, прижимая ладонь к боку. С волос, облепивших острые скулы и спускающихся по бледной коже шеи мокрыми змеями, скатывались мелкие капельки воды, очерчивая поджарое тело. Наруто быстро прошел мимо брюнета, сдержанно сглотнув, и скрылся за еще одной дверью в этой единственной комнате, которая была и кухней, и столовой, и гостиной, и спальней: — Я быстро. Саске отлип от косяка, продолжая удерживаться за бок. За бледной ладонью алела глубокая рана, зашитая встреченным по дороге врачом. За три недели, которые он потратил на возвращение в Коноху, края немного срослись, и боль больше не сковывала тело в мгновение. Но все равно неприятные чувства сопровождали Учиху в течение всего его путешествия. Двинувшись к зеркалу, единственному в этой комнатке, Саске с неудовольствием отметил покраснение и чернеющие нитки, зажимающие два сросшихся края. "Старайся не напрягаться сильно хотя бы месяц. Двигайся не быстро, швы могут разойтись. И вообще, я бы посоветовал тебе взять отпуск месяца на два, понял?" Два месяца. Саске не может два месяца провести в Конохе никем незамеченный. А значит, придется вернуться туда. "Домой". В какой момент Саске перестал считать уютную квартиру, купленную им и Сакурой, своим домом? Учиха с точностью мог бы ответить на этот вопрос. Но он никогда не пытался даже мысленно произнести ответ. То, что зовут таким теплым словом, как "дом", сейчас стал этот маленький домик. Домик их с Наруто. Сначала они редко здесь бывали, словно опасались чего-то. Потом встречи становились все чаще и чаще. Теперь же это стало его полноправным домом, местом, куда он мог спокойно вернуться; где на него не будут смотреть косо; где он может отдохнуть; где он может провести время с Узумаки, а не с Хокаге. Чуть сморщившись от едва кольнувшей боли в боку, Саске присел на кресло, выжидающе всматриваясь в закрытую недавно дверь. Из маленькой ванной доносились приглушенные звуки воды и тихие завывания. Учиха улыбнулся одними уголками губ: Наруто никогда не мог молча принимать душ, если там не было Саске. По вполне понятным причинам — Учиха любил затыкать больно говорливый рот бывшего напарника, вовлекая того в долгий поцелуй. Но сейчас хотелось дождаться. Саске отсутствовал семь с половиной месяцев, и желание, честно подавляемое разумом, уже брало верх над уставшим сознанием. С тихим щелчком отворилась дверь, и в комнату ввалился густой пар. — Ты там кипятком, случаем, не мылся? — хмыкнув, поинтересовался Учиха, пока Наруто с таким же повязанным на бедрах полотенцем двигался в сторону брюнета. Матовые глаза завороженно следили за подтянутой фигурой, что грациозно рассекала комнату. Как хищник. — Тебя так это интересует? — опершись руками о бортики кресла, Наруто с ухмылкой склонился над лицом Учихи, коротко целуя в губы. Саске, недовольный столь малой лаской, потянулся вперед, притягивая метнувшейся рукой блондинистую голову за шею. Узумаки хитро блеснул глазами, потянув за собой брюнета, стараясь не разрывать углубившийся поцелуй. Саске целовался быстро, жадно, словно боясь не успеть. Будто чего-то опасаясь. Он цеплялся за шею Узумаки так крепко, что костяшки пальцев белели. Но Узумаки даже не морщился от явно причиняемой боли. Это скорее подстегивало, будоражило. Задним ходом, мужчины приблизились к краю кровати, на которую Наруто тут же присел, увлекая к себе на колени Учиху. Саске немного возвысился над ним. Бледная рука, доставшаяся как напоминание о минувшей войне, чуть задевая короткими ногтями, царапала поясницу брюнета, пока смуглая пересчитывала ребра на сильном теле. Узумаки не помнил, когда последний раз так отдавался другому, будучи смертельно уставшим. Наверное, такое случалось только с Саске. Губы полоснули по бледной скуле, спуская на столь же бледную шею. Саске чуть отвел голову в сторону, давая больше простора. Возбуждение уже захватывало его с головой. Мягкими поцелуями Наруто нашел сильно бьющуюся венку и усмехнулся, проведя вдоль нее языком. Учиха заметно задрожал, а сердце ускорило ритм. Было слишком хорошо. — Хватит, — безапелляционно прервал Учиха, когда Узумаки спустился к слабости Саске — ключицам. Брюнет слез с колен, оглядывая сидящего перед ним блондина оценивающим взглядом. Смуглая кожа, любимые блондинистые вихры, завораживающие голубые глаза. Встав на колени, Саске рукой потребовал блондина развести ноги. Тот послушался, наблюдая, как коротенькое полотенце было безжалостно отброшено в сторону, открывая стоящий член. Саске лишь коротко бросил смеющийся взгляд в сторону Узумаки и приник к сочащейся головке, обводя языком чувствительную плоть. Наруто на миг прекратил дышать, не отрывая взгляда, внимательно следя, как собственный член скрывается за бледными губами. Мягкий язык усиленно слизывал проступившую смазку, принося невероятное удовольствие. Из горла потянулся тихий стон, когда к губам присоединилась рука, надрачивая у основания. Откинув голову назад, Наруто усилием воли заставлял свои руки не двигаться. Своеобразная игра, придуманная Учихой очень давно. Нужно лишь не поддаться. Горячий влажный рот заглотил эрегированный член почти до середины, вызывая новый стон у блондина. Такой сладкий, что Саске не удержался и, оторвавшись от своего занятия, притянул Узумаки к себе за поцелуем, усмехаясь в чужие губы. На языке чуть горчило, но даже это не мешало остервенело кусать податливые бледные губы, такие желанные, зализывая проступившую кровь. — Нетерпелив, как всегда, — хмыкнул брюнет, когда Наруто утащил Учиху на кровать, подминая под себя. Бродящие по телу руки наткнулись на белое полотенце, все еще скрывающее постыдную эрекцию Учихи. Наруто качнул бедрами, задевая собственным членом махровую ткань. Под ней явно чувствовалось напряжение. Пальцы игриво прошлись по левому боку, отсчитывая ребра, и юркнули вниз, обхватывая член плотным кольцом. Саске что-то промычал, бессознательно хватаясь рукой за плечо нависающего над ним блондина. Наруто довольно улыбнувшись, вовлек Учиху в новый поцелуй, продолжая играться с головкой члена, большим пальцем размазывая капельки смазки. — Как ты хочешь? — на выдохе спросил Узумаки, склонившись над ухом брюнета и захватив прохладную мочку ртом. Саске такой странный. Вечно пытается сдержаться. А ведь Наруто так нравятся его тихие хрипы и вздохи. — Плевать, — нахмурившись, выдохнул Учиха, царапая спину ногтями от особенно чувственного движения. Сил держаться оставалось с каждым действием все меньше, Саске едва останавливал себя, чтобы не толкнуться в чужую руку, получая желаемое удовольствие. Плоть болезненно ныла, пока рука блондина медленно водила по ней, иногда спускаясь к яичкам. Дорожкой поцелуев Наруто-таки приник к излюбленным ключицам, языком очертив впадающую ямку, довольно слыша судорожные вздохи. Следом пошла грудь. Ради сорвавшегося с губ едва слышного стона стоило чуть прикусить, а затем зализать чувствительный сосок. Наруто бы продолжал, если бы его не отвлек болезненный стон со стороны брюнета. Непонимающе хмуря брови, Узумаки внимательно всмотрелся в лицо Саске, который не желал открывать глаза. Но, оглядев тело под собой, мужчина быстро приметил небольшого размера шрам на боку с виднеющимися швами. — Кто? — прошипел Хокаге не своим голосом. Саске лишь прикрыл отдающее ноющей болью увечье, недовольно смотря в сторону. Наруто не сдержался, и резким движением отвел бледную руку в сторону: — Я спросил: кто?! — На задании, ошибся, — промолвил Учиха и опять смежил веки, как неожиданно ощутил шершавый язык вблизи больного места. — Ты что делаешь? — Ты идиот, Саске, — боязливо поцеловав воспаленный рубец, Наруто спустился к пульсирующей от недостатка внимания плоти. Учиха вновь откинулся на кровать, отдаваясь в умелые руки, что легким движением оттянули крайнюю плоть, а мягкий язык лизнул головку. Саске для верности закусил губу. Наруто, не долго думая, заглотил стоящую плоть, смыкая плотным кольцом губы и аккуратно двинул головой, слыша, как часто задышал брюнет. Язык ловко игрался с головкой, изредка проникая самым кончиком в уретру. В награду — тяжелое дыхание сверху. — Саске, дай смазку, — тихо попросил Узумаки, и Учиха быстро нашел под подушкой заранее заготовленный тюбик. Кинув себе в ноги, Саске опять откинулся на простыни, мысленно готовясь к не самому приятному проникновению. Первый палец самый безболезненный, а вкупе с языком, что активно слизывал капельки смазки с головки, едва различимый. Вся боль начинается с проникновением второго пальца. Обильная смазка позволяла легко войти в плотное кольцо мышц сразу на две фаланги, пока не послышалось болезненное шипение. Наруто не остановился, аккуратно ощупывая нежные стенки в поисках простаты. Учиха стоически терпел. Третий палец стал заключающим, когда Саске почти подорвался с постели, с целью отползти. Но притянувшая назад за бедра рука не позволила больше двигаться с места. Боль была стреляющей, противной, от которой хотелось избавиться, а непривычная за столько месяцев наполненность странным камнем давила внутри. С мокрым чпоком пальцы покинули раскрасневшуюся дырочку, и не успел Саске вдохнуть побольше, как тут же ощутил резкое проникновение нетерпеливого блондина, что выбило всякий воздух из легких. — Черт, медленней, идиот, — шикнул в самое плечо брюнет, обхватывая блондина рукой за шею. Очередной толчок заставил прикусить золотистую кожу, сбивая с ритма настроившегося партнера. Наруто, придерживая Саске за бедра, стараясь как можно шире развести в стороны упругие ягодицы, толкнулся еще на несколько сантиметров, сопровождаемые его хриплым дыханием и болезненным стоном. — Терпи, — выдохнул Узумаки и вошел до конца, замирая, позволяя привыкнуть. Узость и, постоянно сжимающие его член, стенки доставляли немыслимое удовольствие, едва ли позволяя сдерживаться. Но это ради Саске. Иначе Наруто потом самому не поздоровится. Приходилось терпеть, пока смыкающиеся на плече зубы не отпустят, сопроводив молчаливое разрешение кивком. И Наруто продолжил. Сначала медленно, пытаясь найти вновь ту самую точку, которую совсем недавно отыскал пальцами. Саске смиренно вернулся на постель, сжимая покрывало цепкими пальцами, стараясь перетерпеть разрывающую изнутри боль. Возбужденный до недавнего член, опал, выдавая настрой хозяина, и Узумаки стал быстро надрачивать, заставляя Учиху опять дышать через раз. Их секс никогда не отличался особой громкостью, разве что срывающимся дыханием и тихими рыками. Но Наруто не жаловался на молчаливость брюнета даже в таком интимном занятии. Сбитое и хриплое дыхание были самыми высокими наградами, в купе с удовольствием, что получал блондин. И сейчас, быстрые движения рукой и непрерываемые глубокие толчки в напряженное тело под тем самым углом, опять заставляли бесшумного брюнета задыхаться, срываясь на едва различимый хрип. Через пару мгновений Узумаки накрыл фееричный оргазм, и, с последним толчком, он вышел из брюнета, кончая на покрывало, уже позже доводя Саске до пика. Укладываясь сбоку от Учихи, Наруто не мог восстановить дыхание, а ходящая ходуном грудь партнера только еще больше сбивала с нужного ритма. — Быстро мы в этот раз, — улыбнулся блондин, вглядываясь в потолок, который с таким интересом рассматривал Учиха. — Заткнись, — делая глубокий вдох, попросил брюнет. Наруто лишь хмыкнул. Через пять минут кровать лишилась покрывала, а через десять Узумаки крепко прижимал к себе спиной Учиху, который буквально сразу заснул. Довольно улыбнувшись, Наруто коснулся губами основания шеи, где раньше стояла проклятая метка, и попытался немного вздремнуть, ведь ему с утра снова нужно в резиденцию. Работу Хокаге еще никто не отменял.***
Полностью опустошенные парень с девушкой шли знакомой дорогой обратно в деревню. На горизонте занимался рассвет, окрашивая проплывающие мимо облака в постельные тона. На посту дрыхли вечные сторожи, и пара незаметно проникла в деревню. Мысль о том, что с отцами нужно поговорить, колоколом билась в больной голове, отдаваясь молотками в висках. И сон с каждой минутой охватывал все сильнее. Разговор было решено перенести на неопределенный срок, а пока нужно было все произошедшее обмозговать и придумать верные вопросы, ответы на которые они хотели бы услышать. Сарада вернулась в темную квартиру, в глубине которой опять напившаяся мать отключилась за столом. Не было никаких сил и желания будить женщину и перекладывать ее на удобную постель. Боруто дома встретила спящая тишина. В комнате родителей на огромной кровати спала, уткнувшись в подушку мужа, мать. На ее лице блуждала нежная улыбка, и Боруто тихо прикрыл дверь, оставляя спящую женщину в стране снов. — Ты где был? — шепот, неожиданно раздавшийся за спиной, заставил юного Узумаки подскочить, но, оправившись, парень обернулся к сестре и шикнул на нее: — Ты почему не спишь, козявка? — Тебя ждала! — Ну, вот он — я, пошли спать. — Ты где был? — Неважно. — Боруто! — Я сказал — неважно. Пошли спать, Химавари, я, правда, устал. И ничего не хочу говорить. — А потом скажешь? Боруто взглянул в светлые блестящие надеждой глаза своей сестры, вспомнил мягкую улыбку на губах матери... — Нет. — Ну, брати-и-ик! — НЕТ! Много времени минуло с тех пор, но тайна, которую скрывает небольшой домик в двух часах ходьбы от деревни Коноха, так и не была раскрыта, а короткие встречи двоих не прекратились.