То, что сводит меня с ума...

Марк. Раннее утро. Просыпаюсь в мягких тёплых объятиях белоснежного одеяла и... очень важного мне человека. Носом нахожу, уползшее от меня во сне, тело. Чанни такой тёплый. Поэтому мне и нравится его обнимать. Спросонья он что-то невнятно бормочет и загребает меня в охапку, утыкаясь моськой в мою макушку. Становится душно, поэтому немного отстраняюсь, чтобы откинуть одеяло, но услышав басистое "Не уходи", остаюсь, пожираемый этим жаром. Спать уже не хочется, поэтому решаюсь занять себя мыслями о вчерашнем. А именно решаюсь, ибо потрахунь с братом не такая уж и обычная вещь. Что нами тогда управляло? Поднимаю взгляд и вижу умиротворённо спящего парня. Хотеть братика я начал совсем недавно, с каждым днём наблюдая как он взрослеет и хорошеет. Как он прибавляет в росте и на торсе появляются заметные кубики. Всё это не могло меня не привлечь. Я всё чаще стал задерживать на нём заинтересованный взгляд, мокро облизываясь. На риск меня заставляло пойти ещё странное увлечение братика. Он любил начинать день хорошо, по утрам читая яойные фанфики, а потом несясь в ванную. Что он там делал мне неизвестно, но эта довольная мордашка, выходящая слегка покачиваясь, с растрёпанными мокрыми волосами и затуманенным взглядом несомненно подогревала мой и без того жгучий интерес. А если я иду в душ после его, и это нечто вываливается на меня, опаляя температурой своего тела и пожирая глазами со зрачками, закрывающими всю радужную оболочку, то в один из таких разов я устроил ему сюрприз мазафукер. Удобнее установившись под тёплыми струями душа, я терпеливо ждал. Краем уха услышав шумно открывающуюся дверь и облегчённый выдох, не сразу поворачиваю голову и вижу изумлённый взгляд с ноткой неких смешанных чувств. А именно: смущение, выдающееся лёгким румянцем, и похоть, так и играющая в его глазах, желающая поглотить нас обоих. В тот момент я понял, что хочу не только душ с ним принять, но и порцию особого удовольствия, что хочу отдаться ему, насадиться на его, характерно выпирающий из штанов, член. До сих пор не жалею и не считаю, что ошибся. Он знает всё, чего я хочу. И это сводит меня с ума... Просыпаюсь от нежных поцелуев в плечо. Чанёль сидит рядом, занятый этим. Этот любитель поспать встал раньше меня, у меня не белочки? Он пока ещё не заметил моего пробуждения, поэтому я остаюсь лежать и наблюдать за ним. Его закрытые веки и чуть подрагивающие ресницы, он сам, сосредоточенный лишь на одном деле. Спускаясь по руке поцелуями до самого запястья и удерживая его на весу, он особенно долго задерживается на тыльной стороне ладони. Лишь немного опешив, замечаю его томный взгляд, устремлённый на меня в упор. Потом, поставив одно колено на кровать, всё так же медленно поцелуями поднимается по всей руке, придерживая за локоть и немного притягивая к себе. Когда горячее дыхание опалило мою шею и ключицы, я не смог сдержать стон. Это не было возбуждающим, нет, это было скорее приятным. Братик умеет быть нежным. Глубоко вдохнув и выдохнув, он, наконец, отстраняется и просто говорит, что завтрак готов. В ответ я киваю и поднимаюсь. За столом шумно копошилась вся семья, громко разговаривая и крича. Сегодня воскресенье, куда им торопиться. Мать втюхивала отцу, что если она разгонится, то перепрыгнет как собачка его, стоящего на четвереньках, если в зубах он будет держать тарелку полную вкусных котлеток и если, в конечном счёте, вся она достанется ей, а Чанёль умолял её "прикиратить плизики", иначе он будет цокать ей в ухо. Сестра листала глянцевые журналы-новинки феи Жи Драгона, пребывая в Свугомании, где ей всовывали новые шмотки и шептали "Это модно". Ну, по её анимешному взгляду только такое и решишь. Отец, спокойно выслушивая благую брань жены и сына, монотонно ест то, что лежит у его в тарелке, то, что так заботливо наложила ему мать, то, чьё количество возвышалось на уровне его глаз, если не ударяло в нос, высвобождая потоки крови, и не упиралось в потолок. И его новый лозунг: «Заботливая жена не думает о вместительности моего желудка нихрена!» Я следую его примеру и ем завтрак, который ни в какую не лезет, который я не хочу! Я ж худею! Я ж, сука, забываю есть и мне всего лишь «упс» и даже не хочется!! *сорян, накипело, анорексик сраный* *я любя:з*…и ем завтрак, который есть не хочется. Мать, конечно, прекрасная женщина, но.. откуда растут её руки? Да я даже ногой приготовлю лучше! Каждый день разнообразие, она не любит стабильность. Сегодня, к примеру, еда подгорела. Если при её эксперименте с раскалённой сковородой и льдом не считается, что еда подгорела, то можно считать, что этого ещё не было. Видимо, услышав мои мысли *дааа, она даже на такое способна*, она прекращает гнать, резко садится и пристально смотрит на меня. Сцука абасрацца. - Чё уставился! Жри давай и так дрыщ, обнимать совсем нечего! Вон вчера в ванной..- я насторожился.- ..стонал от голода небось! Что брату тебе помогать пришлось. Скоро и помрёшь так! Жри я сказала!- облегчённо выдыхаю – она ни о чём не догадалась.- Сукабля не слышишь меня что ли?!- от этой женщины можно ожидать всё что угодно, поэтому хаваю так, как- будто от этого зависит моя жизнь. Хоть так оно и есть, я просто уточнил. Провести последний день выходных нужно с пользой. Книгу что ли почитать. - Няшный мой, сходи в магазинчик, купи нам фруктов, шладенький!- верещает мать, обращаясь, конечно же, ко мне. Лениво отнекиваюсь, еле перекатываясь по дивану.- Быстро, мать твою!! На удивление был составлен список и подготовлена моя одежда… У нас разные вкусы, определённо… Вот честно, дай волю этой женщине – она тебе, и соску в нахарьник засунет, и тёплое молочко в бутылочке втыкнёт. В магазине пробыл я не долго, купив нужную и не нужную херню по списку: мясо, много мяса, свинина (а это не одно и то же, мам?), бананы со вкусом мяса (хоть что-то здесь радует меня), яблоки со вкусом мяса (эта женщина сошла с ума), апельсины со вкусом мяса, виноградик со вкусом мяса, ананасик. Ну хоть не со вкусом мяса. Беспорядочно хватаю чё под руку первым попадётся, и, простояв хулиярд часов на кассе, порхаю домой, насиловать учебники. - Ой, моя ж ты прелесть! Купил своим старикам покууушать! – мать, ты сдурнела? Ты моложе меня.- А хочешь, я тебя обрадую? Мы едем на семейный ооотдых! Но вас не берём. Тадааам!- скалится она. Семейный говоришь?- Ихихихихихи.- теперь упархивает она, оставляя меня с кислой миной. Обиженный на мамку, иду в комнату к брату. Интересно, он знает? Разлёгшись на кровати, он что-то клацал в нет- буке. - Знаешь про «семейную» поездку?- специально выделяю слово «семейную».- Про то, что отецмать едут, а мы нет? - Дааа.- не отрывая взгляда от экрана, отвечает он. - И что, ты совсем не возмущён? Тебя всё устраивает? - Нууу, мне как-то без разницы, где быть, главное - чтобы там был интернет. - Лишний выходной нам не помешал бы, понимаешь же, что они не на один день едут, а завтра учёба. - Мг. - Ты игноришь меня или что?! - А?- наконец поднимает голову. - Ничего.- выхожу, теперь уже обозлённый и на братика. Неужели он не может уделить мне хоть немного внимания? Я что-то сделал не так? Чёрт. Этот макне… Что он себе возомнил? Терпеть не могу, когда меня не слушают. Опять она, хочешь добавить что-то к своему первому заявлению? - Всё сыночка,- чмокает.- мы поехали. Передавай поцелуйчик Чанёли. - Уже? - А что нам задерживаться? Маша в магазине ещё хотела что-то купить. - Что? Она тоже едет? - Ну да. - Прекрасно… Ну и валите, ваши рожи видеть… - Ну-ну, не дерзи. Покааа! Опять эта счастливая улыбочка и удаляющаяся спина. Мы как всегда остаёмся дома. А завтра всё же придётся идти в этот прогнивший лицей, беспрерывно учиться и притворяться, что всё хорошо. Забавно получается. С братиком мы не скоротаем время, я же типо злюсь. А что если мне его проучить? А что если мне с ним поиграть? Оборачиваюсь и долго пялюсь на дверь комнаты. А как я это сделаю? Как я буду с ним играть? Всем телом наваливаюсь на ручку и распахиваю дверь. Со времён моего ухода ничего не изменилось. Братик всё так же лежал и задротил, не обращая на меня и малейшего внимания. В голове сразу же вспыхнула идея, которую я тут же решаюсь привести в действие. Всё так же медленно подхожу к кровати, не сводя с него глаз. Одним рывком седлаю ноги братика, получая в ответ ноль реакции. Я и не планировал её получать. Поудобнее устраиваюсь на уровне коленок, в который раз замечая, какие они худые. Ладонь ложится на крышку нет- бука, пальчиками перебегая на сам экран. Вот сейчас ты и должен заметить. Однако и сейчас ты делаешь вид, что ничего не происходит. А ты рискованный. Ноготком провожу по паху через домашние штаны. Он реагирует мгновенно, чуть подаваясь бёдрами и прикусывая губу. Но не поднимая взгляда. Вот как? Через штаны сжимаю его член. Он тут же хватается за мою руку, которая лежит на крышке. Его ладонь немного подрагивает в купе с его молящим взглядом. Боишься возбудиться, братик? Что ж, главное, я добился своего – ты обратил на меня внимание. Моего лица лишь трогает кривая ухмылка. Откладываю нет- бук в сторону и медленно крадусь, останавливаясь лицом к его лицу. Дурманяще кошусь на его губы, но, когда он приподнимается для поцелуя, отстраняюсь. Хочу подразнить тебя лишний раз. Можно ли это назвать местью? Можно. Упираюсь лбом в его грудь, чтобы видеть как я пробираюсь под его домашнюю футболку. Вдыхаю его запах. Мне нравится, как он пахнет. Что-то с примесью ванили. Коготками провожу по торсу, задирая футболку выше, оголяя соски. Нерешительно касаюсь одного из них языком, обводя по контуру, прикусывая и оттягивая. Как всегда увлекаюсь и прихожу в себя только после хриплого «Братик, перестань…» и ощущения упирающегося чего-то прямо в очко. О нет! Я же не хотел его так быстро возбуждать! Я же хотел с ним поиграть. Но всё же, довольный собой, говорю ему, чтобы снял футболку. Не без труда поднимается и стягивает с себя верх, смиряя меня взглядом, в котором читались все позы Камасутры, в которых он будет меня иметь. Нервно сглатываю – надо быть осторожнее. Чтобы Чанёль сорвался – не входило в мои планы. Наклоняюсь к шее всего лишь опалить горячим дыханием, но братик хватается за мою талию мёртвой хваткой. Эрогенная зона как-никак. Но что, не можешь сдерживать свои эмоции, девственник недоделанный? Провожу языком от края челюсти до ключицы и в моё ухо утыкается его нос, прерывисто дыша. А мне нравятся его реакции. Если он так быстро возбуждается от этих движений, то это может сыграть мне на руку. В общественных местах где-нибудь… Чувствую как его шаловливые ручки пробираются под мою майку, сжимая талию под ней, надавливая на ямочки, вдавливая в чужое тело. Нашёл таки… Как можно больше смачиваю губы и с громким мокрым звуком чмокаю его куда-то в мочку. С шумным шлепком в мой зад впивается его ладонь. - Ох…- только и могу выдавить я. К первой ладони прибавляется вторая, и он начинает активно мять мои ягодицы, смотря прямо в глаза. - Марк – упругая попка.- скалится, взирая как кровь приливает к моему лицу. Глупо было не заметить, что меня это смутит. Стараюсь отвернуться, чтобы не смотреть в эти, проникающие прямо в душу, глаза, но властным «На меня. Не смей отворачиваться» он заставляет меня вернуть голову в исходное положение. Не могу не признать, что меня возбуждают эти движения на попе. А ведь старался возбудить его, а не меня. Братик приподнимает голову, обжигая всё больше. Уже не хочется сопротивляться, поэтому приоткрываю рот и ожидаю поцелуя, но он лишь проводит языком по моим пересохшим губам. - Ты, кажется, хотел вести?.. Я? Вести? Ни разу. Но маленький чертёнок играет во мне, притягивая к чему-то неприступному. Вспомнив кое-что важное, осторожно высвобождаюсь из объятий и, кинув "Ща приду", бегу на кухню. Надеюсь, они не забрали это с собой. О дааа, на месте. Кажись, братик заскучал. Ну, ничего, сейчас я развею его скуку. - Ана... нас? - Ананас. Криво улыбаюсь. Он удивлён. - Ты решил перекусить? - Да. Не против, если я тобой воспользуюсь?.. Беру один кусочек и обвожу им его сосок. Мне нравится этот недоумённый взгляд. Пальцами выжимаю немного сока на грудь и дальше, тут же слизывая. Следующий кусочек кладу ему на торс и языком подталкиваю ещё ниже. Ему самому определённо нравится эта игра. Он нетерпеливо шикает, приподнимая корпус. Беру ещё немного фрукта в рот, вторую его половину подавая Чанёлю. Он с охотой принимает её, стараясь вовлечь ещё и мои губы. Нееет, их пожуёшь чуть попозже. Проделываю такие махинации с кусочками ещё двумя-тремя. На четвёртом никто из нас не сдерживается, и мы втягиваем друг друга в долгий пошлый поцелуй. Чанёль в это время пытается забраться мне в штаны. Бью по этим любопытным лапкам - рано ещё, я не наигрался. Вместо своих штанов стягиваю его. Всеми пятью ноготками провожу по этому горячему бугорку. Тебе же нрааавится? Судя по жалобному стону ещё как. Зубами немножко спускаю резинку, оттягиваю и отпускаю со звонким выстрелом. Весь ликующий настрой исчезает после этого пожирающего взгляда с отблеском расчленёнки. Он же не сделает мне бо-бо? В голову так врезается фраза из какого-то фанфика "Соси прощения". Этого я тоже не планировал. Специально медленно стягиваю боксёры, не отрывая взгляда от его промежности. Губами выжимаю из ананаса сок, который капает сами знаете куда. На отклонение от своих принципов меня толкнут эти сжимающие простынь пальцы и грубое "Возьми его...". Языком ловлю стекающие капли и как- бы возвращаю их в начальную точку. Но не больше. Всячески дразню и покрываю поцелуями всё, кроме члена. Глухим гулом звучала в моей голове часто повторяющаяся фраза "Я хочу тебя", вырывая из реальности, заполоняя черепушку. Дрожащие руки снимали с меня одежду, пока я тянулся к тумбочке. Я знал, то, что мне нужно - там есть. -Растянешь себя для меня? Я не до конца понимал, что значит эта фраза, но, когда я начал доставать смазку из баночки, всё стало понятно. - Я хочу всё видеть. Особо не напрягаясь, прогибает меня назад, заставляя в таком положении растягивать себя. Когда делаешь сам, то чувствуешь меру и не причиняешь лишнего дискомфорта, но я постоянно стопорю из-за смущения. Мысленно борюсь с сильным румянцем на щеках. Так смешно? Достав из-под меня ноги, Чанёль устраивается между моих ног, приподнимая за попу. Сначала проходится поцелуйчиками по "занятой" руке, потом плавно переходя на внутреннюю сторону бедра, начиная покусывать чувствительную кожу, оставляя ярко красный засос. - Теперь ты мой... - Губу... закатал. Мягкие губы обхватывают ствол, жарко дыша. Чтобы добавить ощущений, массирую простату, подвиливая бёдрами. Чёрт, как же горячо... Не в силах больше сдерживаться, тихонько постанываю. Видимо, братик не останется в долгу, поэтому дразнится, проводя языком от основания до кончика. Я лишён совершенно любых движений, чтобы хоть как-то себе помочь, ибо из меня вытаскивают даже пальцы. Он заводит мои руки за спину и глубоко сосёт. Отсутствие рвотного рефлекса явно пошло тебе на пользу. Вновь устремляет на меня этот пьянящий взгляд, поглощая, проникая, куда-то глубоко и от этого не деться. Его член уже стягивают мои узкие стенки. Всё тело пробивает мелкая дрожь, как же я люблю это чувство. Медленно, плавно, одновременно с ладонью на моём члене, следует глубокий толчок. И ещё. И ещё... Смотри на меня так вечно. Так томно, властно, прикусывая губу. Я тоже хочу её укусить. Уследи за моим взглядом, братик. Соприкосновение твоих губ с моими сводит меня с ума... Тихую идиллию комнаты нарушали лишь братиково шумное дыхание, мой жалостливый скулёжь и громкие шлепки. - Я буду втрахивать тебя в эту ветхую кровать до потери сознания... Бешеный темп, заставляющий забыться, отдаться, этому неистовому удовольствию, этим сильным рукам. Вдалбливаясь в меня, повернув на бок, сам уже чуть ли не сходит с ума, кусая моё плечо. Хватает ещё пару толчков и, громко простонав, обильно кончаю, немного попав на живот. Братик следом. Оргазменная вспышка не сразу проходит и меня ещё немного потряхивает. Чанёль отходит первым, переворачивает меня на спину и, спустившись к животу, слизывает мою сперму, повергая в шок. - А братик вкусный... - буквально мурлычет.- Так забавно наблюдать, как ты смущаешься. Неторопливо чмокает зону вокруг пупка, а мой живот напрягается от каждого прикосновения. Так приятно... Ложится на спину и мягко усаживает меня себе на промежность. - Возбудишь меня снова?.. Конечно, мы же ещё не закончили. Проводя его членом между своих ягодиц, медленно сползаю к нему на бёдра. Демонстративно выгибаюсь и беру пальчики в рот, сильно смачивая. Когда достаю, от губ, до пальцев тянется тонкая ниточка слюны. Провожу подушечками по его уздечке, поднимаясь вверх, надавливая на уретру. Братик втягивает воздух сквозь сжатые зубы и хмурит брови. Как же заводит... Продолжаю делать такие же движения вверх, вниз, от чего его друг быстро поднимается. Или ему нравится не сам процесс? В голове сразу всплывает картина, как выгляжу со стороны я. Сосредоточенное лицо, прикушенная губа и собственное поднимающееся достоинство. Да я готов уже сейчас оседлать его член. Злюсь непонятно от чего и жёстко обхватываю его ствол, параллельно слыша низкий стон. Направляю в себя головку и медленно опускаюсь с рваным выдохом... Я прямо чувствую, как братик сдерживается, давая волю мне всё сделать самому. А я не хочу, чтобы ты сдерживался. Поэтому резко сажусь, сразу попадая под нужным углом. Из меня вырывается приглушенный стон. Сохранять невозмутимость тут просто невозможно. Это, разливающееся по всему телу, удовольствие так и делает из меня покорную желеечку. Уже спокойнее двигаюсь, дыша себе в ладонь. Горячее лицо говорит и об алеющих щеках - братик опять начнёт ухмыляться. Смотрю на него, но вижу лишь взгляд, ограждённый некой дымкой. Дышит глубоко, размеренно. Вижу, что он уже на пределе, поэтому пытаюсь его ещё больше спровоцировать. Провожу указательным и средним пальцем в знаке V по обе стороны своего основания, поднимаясь вверх, к самой шее, подводя ко рту. Облизываю подушечки и смачиваю ими пересохшие губы. Коленки сами разъезжаются в разные стороны, но именно это мне и нужно. Как я заметил, братику нравится трахать мой ротик пальчиками, но сейчас же не важно, чьи они будут. Старательно обсасываю каждый, не отрывая взора от Чанёлевских глаз. Специально выбираю плавный, размеренный темп, одновременно надрачивая, подстраиваясь под движения другой рукой. Чанёль всё чаще издавал жалостливые стоны и реще вскидывал бёдра. Но эдакая у меня закономерность, увёртывание от ласк. Наконец, не выдержав такой пытки, с громким рыком резко опрокидывает меня на спину, не хило наваливаясь сверху, прижимая всем телом. За коленки широко разводит мои ноги и, не входя, плотно прижимается всей промежностью. - Сорванец, провоцировать меня вздумал?.. В его глазах нехорошо поблёскивает и он тут же резко входит. Давлюсь своим же стоном - мне нравится жёсткость и раскрепощённость в этом нежном скромняшке. Выходит, ставит руки по обе стороны моей головы, нависая сверху и пошло облизывается. Выеби меня, братик, невозможно больше сдерживаться... Обхватываю его талию ногами и призываю двигаться, но он и с места не сдвинулся. Чё ты как бревно? Неожиданно яростно впивается в моё плечо, входя по самое основание. Мой стон, кажется, может оглушить. Чувствую, на мне и живого места не останется. После этого следует множество засосов, укусов и быстрых глубоких толчков. Этим он заставляет меня стонать как шлюха под тремя. Не останавливайся... Его ладонь ложится на мой, налитый кровью, член и двигается в такт своим движениям. Такое сочетание чувств и ещё больше сбивается дыхание. Братик выпрямляется, пристально рассматривая меня пожирающим взглядом. - Я сейчас... Способен ли кто-нибудь кончить от одного только взгляда? Возможно, многие согласятся, а кто-то назовёт это абсурдом. Однако тут любой не устоит под таким натиском, изнывая от удовольствия. Рябит в глазах, по телу проходит волна импульсов и, казалось, мир останавливается ради этого момента, заглушая всё. Закатываю глаза, глубоко вдыхая с еле слышным хрипом, и задерживаю дыхание. Когда отпускает, всё ещё немного кружится голова. Дошёл ли до пика Чанёль, мне узнать так и не удалось. Одним лишь шлепком по попе велит мне повернуться к нему задом, лечь на живот. Тут же чувствую невесомые касания кончиков пальцев по бокам и нежные беглые поцелуи на спине. То проводит языком по позвоночнику ниже и чмокает в копчик, то просто водит губами, опаляя горячим дыханием. От каждого его чувствительного прикосновения хочется постанывать и выгибаться как кошка. Легко, дразняще водит языком меж ягодиц, продолжая свою сладкую пытку, лишь немного проталкивая его внутрь. Малолетний извращенец... Через минуту таких махинаций, дрожащими пальцами зарываюсь в его волосы, немного оттягивая и отвлекая от своего занятия, на что он стонет, подаваясь вперёд и этим самым ещё пуще совращая меня. - Не могу... Больше не могу... - Ещё немножко, братик... Поворачивает голову и с упоением кусает мою ягодичку. За укусом - поцелуй. За поцелуем - мокрые спиральки языком. Указательным пальцем водит по контуру головки моего каменного члена, вызывая тонкие стоны и бесконечные мольбы. - Я знаю все твои слабости. Сам виноват, что когда-то рассказал мне о них... Он вновь завершает свои речи коронным шлепком, и его ладонь буквально срастается с моим задом, сильно сжимая его. Как же возбуждает его власть и моя же собственная покорность. Вторая его ладонь хватает за мои волосы, вжимая голову в подушку. Мне остаётся только оттопырить попу и попытаться насадиться на, упирающийся в дырочку, член. От предвкушения жёсткой расправы начинают дрожать коленки. Каково же моё возмущение, когда этого не происходит. Ну хоть что-нибудь! Протягиваю руки, чтобы хоть зацепить его. Допротягивался... Другой своей рукой заводит мои руки за спину. Обездвижен. Беспомощен. Шевелить могу лишь тазом, но что это даст? - Будь хорошим мальчиком...- бархатистый низкий полустон прозвучал прямо над ухом. По телу сразу же пробежались миллионы мурашек. - Я тебя четвертую...- безысходно вставляю я. - А где лошадок найдёшь?..- утыкается в шею. - Где-нибудь и.. Ах!! Резко входит, явно не думая о моём будущем состоянии. - Твою же, Чанёль.. ах... Приподнимаю голову - катастрофически не хватает воздуха - меня утыкают обратно. Сумасшедший спектр чувств, отчего-то бурлящий адреналин в крови. Мы играем с моей жизнью. Дышать... Надо дышать.. Возможно громкие стоны, сейчас приглушала мягкая подушка. Но она же и мешала поступлению кислорода в лёгкие. Сильная рука лишь периодически, между быстрыми толчками, ослабляла свою хватку. "Беспомощен"- вновь пронеслось в голове. Мне разрешается только подмахивать его движениям, что я с охотой делаю. Этот мелкий сучёнок заставил меня помучаться. От такого положения уже ноет позвоночник и подрагивают бёдра. Наконец, Чанёль высвобождает меня из своих оков и, просто по-свойски положив ладонь на мой зад, насаживает на себя. Пытаюсь приподняться на локтях, но только безвольно падаю лицом ниц. С минуту посмотрев на мои жалкие потуги, сам за талию поднимает и прижимает к себе. Всё тело дрожит и от переполнения тела жаром начинает даже знобить. Кажется, что я даже довольно попискиваю. Забавно, оттрахал меня тут как сучку, а теперь ещё и нежничает. Удивляюсь, как сам ещё способен думать. Окончательное помутнение рассудка наступает после очередного точного проезжания члена по простате и обвивающих шею пальцев. От феерического наслаждения глаза закатываются так, что, кажется, можно увидеть внутреннюю сторону глазницы. Безумие… Возможно, попытаться повернуть голову, чтобы посмотреть в лицо Чанни было плохой идеей. Обильная испарина покрывала его лоб и виски; закрытые глаза, нахмуренные брови, все искусанные кровавые губы и непрекращающееся хриплое «Братик…» ещё больше будоражили, подливая масла в огонь. Сильнее зажимаю его в себе, а он медленно выходит, пытаясь прочувствовать, растянуть ту самую эйфорию ещё больше. И вновь глубоко входит. Мышцы разжимаются, не в силах больше удерживать напряжение. Выгибаясь до хруста позвонков, из глаз будто бы сыплются искорки, и на секунду парализует всё тело. Оргазм, появившийся так внезапно, обволакивает с ног до головы. Каждой клеточкой своего тела чувствую собственный бешеный пульс. Как же невыносимо… Ничего не слышу. Ничего не вижу. Ничего не чувствую. Лишь нежное «Люблю тебя», белая простынь и тёплые руки… Тяжёлые веки опускают в темноту, оставляя связь с внешним миром где-то очень далеко. Это сводит меня с ума… End.