Возвращение

Возвращение. Два молодых дракона лежали на пляже, где вчера ночью уснули. Синдер и Спайро, обнявшись, спали. Хотя нет: Спайро не спал. Сегодня он проснулся рано и, решив, что вставать, а уж тем более покидать объятья своей драконессы глупо, смотрел на море и думал. Думал о своей жизни. Они оказались с ней здесь после победы над Малефором и спасения всего мира (он надеялся на то, что так и есть). С тех пор они каждый день летали, разговаривали, шутили, смеялись, думали, лежали в обнимку и без – в общем, были предоставлены сами себе. Не то, чтобы фиолетовому дракону это не нравилось, точнее, безусловно, быть вместе с Синдер – лучшее, о чём он мог мечтать. Но чего-то ему не хватало. Он начал задумываться над этим недавно (точнее сказать он не мог, потому что они потеряли счёт времени). Каждую ночь он подолгу не мог уснуть, думал о своём родном доме, друзьях, близких. Он мечтал о приключениях, ведь за его недолгую по драконьим меркам жизнь, он только и помнил, что хватал проблем на голову. Он давно привык к опасности, не редко стоившей ему не только своей жизни, но и его близким. Он привык сражаться за всё, что ему было дорого. Он был рождён для битв, о чём не раз задумывался. Спайро также не мог без друзей. Особенно тяжело ему давалась разлука со Спарксом. Он был ему хоть и не кровным, но всё же братом. Вместе они пережили все невзгоды, скитания, сражения… Он думал о Хантере, Игнойтусе, Хрониклере. Что с ними стало? Где они сейчас? Живы ли они вообще? А спасён ли мир?.. По телу дракона пробежали мурашки, сердце начало биться сильнее. Он даже не мог представить, что всё, за что он сражался, любил, погибло. На его глаза навернулись слёзы. Он не мог в это поверить. Он не мог… Синдер пошевелилась и открыла глаза. Спайро не хотел, чтобы она видела его плачущим, и сдержал слёзы. - Д-доброе утро, - произнёс он, прижавшись к ней мордочкой. - Доброе, - она отстранилась от него и потянулась, разминая мышцы. – Предлагаю сегодня сразу слететь к озеру. Заодно и проснёмся, - она улыбнулась. -Конечно, - согласился тот. Сильно взмахнув крыльями, подняв песок потоками воздуха, они полетели. За эти дни они изучили местность вокруг: ландшафт был не слишком равнинным, холмистым; виднелись горы, как бы преграждавшие дорогу драконам на запад. На юге была равнинная степь, простиравшаяся далеко-далеко, и где-то между лесом, занимавшим большую часть того, что исследовали Спайро и Синдер, и этой степью располагалось миниатюрное озеро. Там было красиво, виднелись верхушки гор, потому молодая пара проводила много времени там. Прохладный влажный воздух бодрил. Они проснулись довольно рано, когда роса ещё была на траве и листве деревьев. Спайро чувствовал свежесть всем телом и глубоко дышал, втягивая своими широкими даже для дракона ноздрями воздух. Драконы летели не спеша и прилетели на место где-то минут через двадцать. Они, не приземляясь, пикировали прямо в воду, зная, что оно глубокое и не боясь удариться. Окунувшись в холодное озеро, сонливость и разбитость, которая часто настигает в первые минуты после сна, мигом сняло. Синдер почувствовала бодрость тела и духа, она была готова к новым приключениям. Приключениям… А к каким приключениям? Ведь с ними ничего не произошло за это время. Они даже не знали, где находились. Они бездельничали, несмотря на то, что должны искать выход отсюда. Ей хотелось каких-нибудь действий, опасностей. Драконесса вспомнила, как сказала Спайро, что любит его. С тех пор они стали ближе: они общались, лежали, уютно прижавшись друг к другу… Но ей хотелось большего. Да они даже не целовались ни разу! С того момента они не говорили об их отношениях. Но это сейчас не важно; Синдер понимала, что они должны найти выход отсюда. Сейчас это – самое главное. Выплыв из озера, Синдер решила поговорить с ним: - Спайро, я хотела тебе кое-что сказать, - серьёзно сказала она. - Ты беременна? – спросил он, улыбнувшись. - Нет! – усмехнулась она. – Я хотела поговорить с тобой о том, что... - Я понимаю, – перебил он. – Мне это тоже надоело: вся эта бездеятельность, когда ты ничего не делаешь, ничем не занимаешься. Надо искать выход отсюда, иначе, я думаю, мы сойдём с ума. Честно говоря, в последние… четыре дня это был первый раз, когда их разговор не был однословным. В течение того, как они находились здесь, они говорили очень редко, фразами. И не потому, что они не хотели, а потому что не о чём было им разговаривать, обсуждать. К слову сказать, единственное, что их заботило – поиск еды. Это было их основным, нет, даже единственным занятием. Место, в котором они обитали, не содержало в себе животных. Вообще никаких: ни оленей, ни енотов, ни сурков, ни птиц, ни насекомых. Поэтому целыми днями из каких-либо природных звуков были только шелест листвы и, иногда, свист ветра (здесь он был довольно сильным). Всё это сводило с ума, а когда стоял штиль, так вообще мука! Такое ощущение, будто ты в течение многих дней находишься в звукоизоляционной комнате. - С чего начнём? – спросила Синдер. - Я думаю, с гор. Мы за ними никогда не были. Они полетели на запад, к горам, постепенно набирая высоту. В этот момент драконы вспомнили это чувство: чувство приключений, когда сердце бьётся так, что кажется, будто его слышно везде! И тогда вся хандра, вся «пыль» ушла, слетела, не удержавшись под натиском ветра. Именно этого им не хватало. Вскоре перед ними предстали горы. Они были неширокие, но расстилавшиеся в длину на многие мили так, что не видно было их конца. Высокие, как бы преграждающие лес, в котором находилась пара, и ту неизвестную местность. Они летели очень высоко, но прочная драконья чешуя и кожа сохраняло тепло их тел. Спайро посмотрел на Синдер, она улыбнулась ему. По её глазам он видел, что она чувствовала то же, что и он. Дракон опять ловил себя на мысли, насколько они были близки. Он понимал, что любит её больше, чем кого-либо. Скоро они перелетели через горный хребет, и им предстала огромная, нет, колоссальная скульптура головы дракона. Голова лежала на мёртвой выжженной земле, на которой стояли обуглившиеся деревья. Было удивительно, как ветер ещё не снёс их. Хотя нет: ветра не было. Это было из-за того, что горы мешали проникновению воздушных масс сюда. Из ноздрей скульптуры вырывались огненные струи, поднимавшиеся высоко вверх. Приблизившись, юные драконы увидели, что в раскрывшейся пасти его был вход. Спайро и Синдер переглянулись, пожали плечами и влетели туда. Вместо предполагаемого «языка» в пасти была лестница, ведущая в горло этого монумента, представлявшего собой узкий туннель, уходивший глубоко в землю. И если вход ещё освещался выходившим из ноздрей огнём, то до него свет не доходил, и поэтому трудно определить глубину этого прохода. - Как ты думаешь, что там, внизу? – спросила драконесса, пытаясь поддержать разговор. - …Не знаю, но ничего хорошего это не сулит, - подумав, ответил Спайро. Приободрившись, он добавил, - А раз так, то летим. В туннеле было очень холодно, воздух был спёртым, по сравнению с чуть прохладным чистым воздухом гор, которые казались такими далёкими сейчас. Спайро не видел ничего; всё было настолько тёмным, что даже если закрыть глаза, то ничего не изменится. Это была какая-то неестественная, магическая темнота. Она поглощала тебя, высасывая из тебя тепло. Спайро чувствовал некий шум – именно чувствовал, а не слышал – который психологически давил, как бы быстрее опуская на дно. Посмотрев на Синдер, Спайро увидел, что ей так же тяжело, как и ему. Как он увидел её в непроглядной темноте? Он не знал – он чувствовал её, и это придавало ему сил. - Может, спикируем? – спросил дракон. - Нет, мне тяжело, - запыхаясь, ответила она. По мере того, как они спускались, и шум становился всё громче, вверху уже не был виден свет, равно как и внизу. Синдер запаниковала: - Спайро, Спайро! Помоги мне! – прокричала она, - Я… я не могу больше лететь! Мне тяжело! – и на этом она ослабила крылья и начала падать. -Синдер!!! – сказал он и бросился за ней. Как бы он не старался приблизиться к ней, ему казалось, будто его драконесса падает быстрее. На одно единственное мгновение он подумал, что не спасёт её, но, убрав это мысли из головы, дракон что есть мочи спикировал вниз. И тут он увидел всё! Он увидел туннель, Синдер, плавно опускавшуюся вниз и конец самого туннеля. Прижавшись к её спине, он аккуратно, но крепко ухватил её передними лапами и спустился на пол. Он положил её; Синдер открыла глаза и посмотрела на своего возлюбленного: - Спасибо, Спайро, - нежно поблагодарила она. Дракон смотрел в её глаза и понимал, что больше не может ждать. В следующую секунду он, закрыв глаза, молниеносно приблизился к её губам и поцеловал её со всей той нежностью и любовью, которую испытывал к ней. Синдер удивлённо распахнула глаза, но потом отдалась своему дракону. Чувства переполняли её настолько, что она тихонько плакала. Вздрогнув, почувствовав влажный язык Спайро в своём рту, она начла нежно массировать его своим. Это было так приятно, так она этого хотела, что не могла представить, что может быть лучше и прекраснее, чем это, и находилась на седьмом небе от счастья. Как и Спайро, она хотела, чтобы этот судьбоносный поцелуй никогда не заканчивался, но фиолетовый дракон прервал его: - Сейчас не время. Нам нужно лететь, - сказал он. Туннель продолжался горизонтально прямо, однако, теперь более широким и освещённым яркими горящими факелами по стене. Недолго летев и переговариваясь, драконы влетели в огромное помещение, отделанное чёрным кирпичом. Куполообразный потолок и стены – они почему-то как бы неясно обращали внимание на то, что внизу. А на полу был расположен круглой формы чёрный портал с вырывающимися оттуда искрами, украшенный вокруг себя разными надписями на древнем драконьем языке, которого ни один из присутствующих здесь не знал. - Как ты думаешь, куда ведет этот портал? – спросил Спайро. - Не знаю. Может, не стоит туда идти? – предположила драконесса. – Может, нам лучше вернуться? - Нет, - решительно возразил тот, - обратной дороги уже нет. В любом случае, я всегда смогу тебя защитить! Окинув его ироничным взглядом, Синдер не стала с ним спорить, и они медленно вошли в портал. Они вышли в поле, ярко освещаемое звёздами и луной. Там их встретил Игнойтус, никак не ожидавший их, воскликнув: - Спайро! Синдер! Н-н-но как? – он не мог подобрать слова, чтобы выразить свой шок. - Игнойтус! – воскликнул Спайро и бросился к нему. Дружески обнявшись, троица драконов полетели в сторону драконьего храма, где их встретили как героев. Драконы рассказали о том, где они оказались и как выбрались, умолчав о сцене с поцелуем. Было пиршество. Спайро встретился со Спарксом, который, увидев его, аж расплакался. Спайро поддержал его тем же. - Игнойтус, - спросила Синдер, - сколько нас не было? Нам кажется, что где-то три недели, – Спайро кивнул. -Трёх недель? Вы отсутствовали около трёх лет! - Не может быть? Неужели это так? - Мы думали, что вы не выжили в том вулкане. Мы удивились, что извержения не было, иначе все мы были бы похоронены под лавой. Однако вскоре этот разговор затерялся в потоке тостов, песен и смеха. Спаркс посоветовал своему другу подойти к Синдер. Спайро в толпе драконов нашёл её и попросил пойти с ним. Посмотрев на него и покраснев, она улыбнулась и пошла за ним. Они вышли на балкон, открывавший великолепный пейзаж зелёных холмов, между которыми текла река, вытекающая в блестящее звёздами море. Полуразрушенные перила только поддерживали романтическую атмосферу. Два влюблённых дракона наслаждались картинкой и компанией друг друга. Теперь, когда они вернулись домой, и всё наконец-то закончилось, они могут быть предоставлены сами себе. Спайро томными глазами посмотрел на Синдер, а она на него. Он восхищался её восхитительными, красивыми, добрыми, лучезарными зелёными очами. Они манили и вынуждали сказать: - Я люблю тебя, Синдер, - сказал дракон. - И я тебя, Спайро, - ответила она.