Кто служит только для того, чтоб извлекать доходы, Тебя оставит одного во время непогоды. Но шут с тобой — твой верный шут! Служил он не для денег. Он жалкий шут, но он не плут, дурак, а не мошенник! (Уильям Шекспир, из «Король Лир»)
FTIsland — 난 못난 사람입니다
В одном далеком заморском королевстве проживал король Хуан Шенг. Долго они не могли с женой родить ребенка, но боги в конце концов смилостивились и подарили им сынишку. Мальчик рос здоровым и шустрым малым, постоянно прибавляя проблем своим родителям. Так из-за него королевство чуть не развязало войны с соседями, а все из-за того, что их ребенок надсмеялся над сынишкой королевской семьи. Король долго не знал, как отвлечь ребенка от его шалостей, пока однажды в их замок не пожаловал один старец с золотовласым юношей по имени У Ифань, который был на пару лет старше их мальчика. Этим пожилым человеком оказался придворный шут, которого уволили с поста, как только на престол взошел сын государя и посчитал, что шуты — пережиток прошлого и смешить народ должны заморские циркачи, но не пожилые люди, которые вели «ненужные речи». Так за ненадобностью, старик взял с собой одного беспризорника, которому решил передать свои умения веселить людей, и отправился в далекий путь в поисках нового крова и места работы. Прибаутки, шутки и веселые истории пришлись королю по вкусу и он решил оставить старца при своем дворе, а так же даровал юноше отдельные покои, подумав о том, что тот сможет на некоторое время занять их сынишку. Но их сын, Хуан Цзытао, отличался непокорностью, буйным нравом и надменностью. Сыновья вельмож не хотели иметь дела с таким трудным ребенком и отказывались на все приглашения на праздники во дворце. Король Шенг горевал сильно и очень надеялся на то, что Ифаню удастся изменить их сына спустя несколько лет. Но прошло десять лет и ничего не изменилось: Цзытао так же свысока и надменно вел себя со всеми, дерзил родителям и не страшился всех их угроз, понимая, что в итоге наказания за его проступки не последует — он был единственным и любимым сыном короля и королевы. Ифань же, которого придворный шут обучал своему мастерству, совсем не интересовался этим умением, его глаза были открыты для другого искусства, рисования, но судьба распорядилась иначе и, уже обзаведясь своим артистическим псевдонимом, учил множество шуток, рассказанные устами старца, который стал ему, как родной отец. В один из крайне обычных весенних деньков Ифань стал Крисом потому, что со своими светлыми волосами походил на иностранца и был христианином. Именно Цзытао придумал ему это сценическое имя, сказав, что Ифань не от мира сего и это имя как раз будет подчеркивать его «индивидуальность». Скрипя зубами, юноша принял это имя, как бы ему не хотелось в этот момент сомкнуть свои руки на королевской шее наглого ребенка. Прошел год. И единственная поддержка в лице шута-старца покинула навсегда Ифаня, возлагая на его плечи великую ответственность: теперь его главной обязанностью стало — дарить хорошее настроение королевской семье. Первый блин, как говорится, комом, поэтому дебют Криса, как придворного шута, состоялся не особо хорошо… Даже отвратно. Парень применил бы к этому другой термин, но он же при знати, а, значит, сильное матерное словцо — не его удел. Двадцатичетырехлетний парень начал активно работать над собой, считая своим долгом с достоинством продолжить дело мужчины, который стал для него за долгие годы, как родной отец. Но как он мог это сделать, если принц с самого детства точил на него зуб? Что послужило началом таких отношений Тао к придворному шуту оставалось загадкой. С самого первого дня, как вспоминает Ифань, начались придирки и гневные взгляды исподлобья младшего. Крис попал во дворец в тринадцать лет. Он не любил весь этот шик, блеск, величие замка, считая толстые стены железной клеткой, из которой никогда не выберешься, поэтому он и сбежал из детдома, в поисках свободы, самого себя и своего призвания. Больше всего ему нравилось рисовать, но никто не оценил его художеств, обозвав их «рисунками пещерного человека». Выживал он, обкрадывая зазевавшихся жителей на рынке небольшого городка, и считал, что те сами были виноваты, что их денежки попадали к нему, раз они не могут за ними уследить. Однажды мальчика практически не поймала стража, если бы вовремя не перехвативший его кисть руки седовласый мужчина, который пообещал ему лучшей жизни, если Ифань согласиться уйти с ним. Вероятность того, что этим мужчиной окажется старый извращенец или же продавец рабов, была высокой, но впервые мальчику хотелось довериться человеку и уйти от своей прошлой жизни, существования мелкого воришки, что коротал ночи в протекающем складном помещении, где прошлой зимой он еле выкарабкался из своей простуды. Так он, решив была не была, отправился вместе с пожилым мужчиной искать свой новый дом. Во дворец их привела повариха, которая пожалела продрогших от холода ноября скитальцев, особенно мальчика, который был миловидным и в его уже немаленьком росте чувствовалось, что он вырастет высоким и привлекательным молодым человеком. Первое впечатление о сыне короля у Ифаня было одно только слово, которое высветилось яркими буквами над головой с короной черноволосого мальчика, вошедшего с высокоподнятым носом в тронный зал, — «Сноб». А когда тот поставил подножку в момент поклона Ифаня королю Шенгу и королеве Джин, то юноша еще и добавил мысленно к первому слову еще и второе — «Придурок!». Так негласно для блондина Цзытао, которого все называли «Ваше Младшее Величество», тот стал «Снобопридурком» или «Придуркоснобом». И Крис никогда не обращался к принцу на «Вы», а только «тыкал» мальчишке, считая, что тот не достоин уважения Ифаня. Их словесные перепалки проходили ежедневно, ежечасно, почти ежесекундно, в перерывах между едой и уборной, старец, ставший юноше практически отцом, часто отчитывал мальчика за то, что он больше сил и энергии уделяет именно спорам с Тао, нежели урокам шутовского дела. Даже когда Тао повзрослел и когда ему стало двадцать один, ничего не изменилось, кроме прически королевского ребенка: короткие бордового цвета волосы, которые действовали на Криса, как красная тряпка на быка, еще больше раззадоривая и желая воткнуть очередную «шпильку» принцу. На их перебранки король только лишь махал рукой: пускай плюются слюнями, главное, что его королевство и все в нем вещи в целости и сохранности, а эти двое сами как-то разберутся.❦ ❦ ❦
— Крис… Святые сортиры Камелота, где тебя носит? Разве я не сказал слуге, чтобы наказали тебе оторвать задницу со стула и спуститься вниз… — разъяренный принц ворвался в гостиную, где, сидя ногу на ногу и попивая кофе, находился Ифань и читал «Декамерон». — Моя задница не властна мне, у неё любовь с бархатной обивкой стула, я не в праве разлучить влюбленных, — непроницаемым взглядом одарил придворный шут Цзытао, отчего королевский сын еще больше раскраснелся от злости. — Шутишь так, да? — Ага, шучу, — кивнул Крис, возвращаясь к чтению книги. — Молодец, шути дальше! А то на кол сажать совсем некого стало… — Тао хлопнул дверью, выходя из комнаты, а потом из коридора крикнул. — Не придешь через две минуты в зал, можешь забыть о выходном! Ифань вздохнул. Его юный господин, как маленький ребенок, которого крайне легко вывести из себя, так еще тот и придирается к любым мелочам. — И что этот Бравадный Тао удумал на этот раз? В костюме свиньи на лошади я уже скакал, на голом льду зимой танцевал, гимн шутов пропел, истории о молочнице и глухом рыцаре рассказал… Чего теперь ему понадобилось от меня, чтобы выставить полным идиотом? Неужели он не понимает разницы между шутом и полным дураком, коим я не являюсь. Я шут, черт побери! Но, как бы не хотелось, он все же «осчастливил» Цзытао своим визитом, отложив книгу в сторону и нацепив свой дурацкий колпак с колокольчиками.. — Дорогой мой сынок, мы завтра с матерью отправляемся в соседнее королевство, пора почтить своим визитом… Прошу веди себя благоразумно, — услышал Ифань наказания Хуана-старшего, спускаясь вниз. — И оставляете меня наедине с этим… От его монотонного голоса я только засыпаю, — печально выдохнул принц. — Вот и отлично, значит, ты не будешь шалить, а проспишь все время, пока нас не будет в замке, — королева поцеловала сына в щеку, отчего тот пренебрежительно отстранился и вытер место поцелуя ладонью. — А долго ли вы будете отсутствовать, достопочтенные господины? — поинтересовался, вошедший в зал Крис, кланяясь королю и королеве. — Трое суток, если хозяева не попросят погостить еще подольше, — отозвалась женщина. Королева Джин, как и сам король Шенг, не понимала, почему их мальчик так взъелся на шута: ну, обделен мужчина чувством юмора, ну, не умеет он придумывать шутки, зато какое украшение дворца! На него все знакомые им дочери королей из соседних земель слетаются, как пчелы на мед. Все признавали то, что королевский шут крайне красив, если бы Ифань был благородного происхождения, то за его руку и сердце разразилась бы нешуточная борьба, но и сейчас принцессы вон из себя лезли, чтобы привлечь внимание блондина. Благодаря именно Крису им удалось заключить перемирие и договор с королем Ма, когда их дочь попросила папеньку об этом, чтобы чаще наведываться в замок Хуанов и смотреть на выступление придворного шута Криса. Женская публика была вся в восторге от его номеров, а вот мужская - нет, зависть и злость на красивого юношу давали о себе знать, но, в отличие от них, принц Тао не способен был ненавидеть человека из-за того, что тот привлекает больше внимания, да, и сам принц считал себя непревзойденным и великолепным, перед которым все должны стелиться и восхищаться, поэтому не обращал внимания на вздохи и охи представительниц слабого пола, что те бросали в сторону его шута. Цзытао знал, что сам неотразим, зачем ему заботиться о каких-то там воздыханиях глупых барышень? Именно по этой причине истинных друзей у принца и не было с самого юного возраста — Тао нравилось и льстило то, как его восхваляют, а сыновья других королевств или вельмож лишь только говорили о своих заслугах, а не обращали внимание на то, какой фасон нового сюртука смоделировал себе Тао, как удачно подобрал одежду, как по последнему писку моды перекрасил свои волосы, как божественно смотрелись серьги-гвоздики в нескольких местах его проколотого уха. В глубине души принц был очень раним и ему было просто необходимо знать, что он самый лучший. Это знала и понимала пока только одна лишь женщина — его мать, к которой он порой приходил по утрам и ластился, как котёнок, обнимая талию руками и утыкаясь носом в живот, при этом принц всегда шептал, что его мама самая лучшая, только она видит истинную красоту её сына. — Хорошо, только возвращайтесь пораньше, — в темных глазах Цзытао промелькнула печаль. — Сынок, не мог бы ты пойти к себе, я попросила позвать Криса, чтобы поговорить с ним с глазу на глаз, — попросила королева юношу, одарив того своей прекрасной улыбкой любящей матери. — Да, мама, конечно, — было видно то, что Тао крайне недоволен таким раскладом и не понимал, о чем желают поговорить его родители с шутом, но оставил тех наедине. — Ифань, — начала женщина, когда шагов их сына не стало слышно, — Я знаю, что ты добрый малый, поэтому, пожалуйста, не обращай внимание на все обидные слова нашего сына, он их говорит не со зла, а просто страшно одинок и ему не с кем поговорить. Я знаю, что ты смышленый молодой человек, тем более, старше Тао на три года, поэтому должен вести себя благоразумно. — Конечно, госпожа, — Крис опять поклонился и поцеловал кольцо на руке Джин. — У нас к тебе будет небольшая просьба, — добавил к словам жены король. — Тао крайне бурно принимает к сердцу замечания, поэтому не груби ему, пока нас не будет, а если тот надумает позвать гостей, то проследи за тем, чтобы наш мальчик не перегнул палку, чтобы ничего страшного не случилось. — Так тому и быть, государь, — кивнул юноша. Каким бы Тао не был грубым, дерзким и крайне придирчивым, он оставался еще совсем ребенком, наивным и легкоранимым, это Крис тоже понимал. Но ему казалось, что было бы крайне скучно жить в замке, не будь их споров, хотя иногда он их совсем не хотел — принц первым начинал свою словесную атаку, а Фань только лишь парировал и отвечал на колкости младшего. Да, Цзытао, как был, так и остался снобом и глупым ребенком, но с возрастом Крис понимал, для чего все это делается, он заметил то, как злится королевский сын, когда его игнорируют и не замечают. Тао всегда хотел только одного — внимания, поэтому неприязнь Криса, которую он чувствовал к этому ребенку, переросла в опеку, а злобные подколки стали дурачьем, но только старшего, Цзытао же, как был грубым с ним, таким и остался. Конечно, было печально осознавать, что Ифань для него только лишь бездомный шут, у которого в кармане ни гроша и который терпит королевского сына потому, что ему некуда податься, чем и пользуется принц. Чета Хуан покинуло королевство в сопровождении верной свиты, оставив принца словесно за главного, но мысленно они отдали этот пост Крису, который более достойно мог справиться с этой задачей нежели их неопытный и юный сын.❦ ❦ ❦
— Почему так скучно… Я умираю от скукоты, — протянул Тао, кидая очередной смятый листок в полыхающий камин: прошел всего день, как его родители покинули замок, а парень уже не знает куда себя деть от тоски. — Пришел как-то сын столяра к… — начал Крис, вспомнив свою основную обязанность. — Неинтересно… — оборвал его принц, недовольно цокнув. — Но я даже не… — Все равно, чтобы ты не рассказывал, из твоего рта это звучит не смешно... Не понимаю, чем думал вообще отец, когда брал тебя на эту должность. Тебе только тюремщиком работать с такой-то миной… — наследник престола резко вскочил с места и удалился из комнаты, оставив Криса наедине с самим собой в огромном помещении теплой гостиной. Такое отношение, конечно же, разочаровывало Ифаня, но он ничего не мог поделать, Цзытао ничего не нравилось, чтобы Крис не придумал, какой смешной шутка не была, даже его названный отец порой смеялся над некоторыми заготовками парня, а у этого — ни один мускул на лице не дрогнул. Может, правду говорят придворные служанки, что у Тао каменное сердце, не способное к состраданию, любви и радости? За все годы, что Крис провел во дворце, тот ни разу так и не улыбнулся. Было, правда, одно исключение, когда Ифань не разобрался со столовыми приборами и засадил устрицу прямо в глаз королевского казначея, а юноша долго потом извинялся перед мужчиной, хотя он того, по его мнению, вовсе не заслуживал, обворовывая королевские богатства и проигрывая их в карты в одном из местных таверн. В тот день впервые тогда еще десятилетний Тао заливисто рассмеялся, но после быстро одернул себя и его лицу вернулась суровость и появилась присущая мальчику дерзость во взгляде. Спустя чуть больше часа, как Крис остался в гостиной один, Тао вернулся и оповестил шута о том, что отправил гонцов, и завтра вечером в замке пройдет пир, на который приедут знакомые принца: с ними он познакомился в военном лагере прошлым летом. Весь вечер королевский сын провел в своих покоях в выборе наряда на пир, все ему не нравилось: то ткань жесткая, то расцветка не та, то слишком гладкий шелк, то шерсть слишком колется, то наряд его делал толстым, то еще что-нибудь. Украшения Цзытао выбирал с такой же придирчивостью, как и перчатки к костюму и обувь. Крис из соседней гостевой лишь только возводил глаза на потолок при каждом недовольстве на высоких нотах принца. На следующий день Цзытао почтил своим визитом покои Ифаня, бросив его шутовской колпак и сообщив, что на пире он обязан будет развлекать его друзей, и не дай бог он испортить вечер своими недошутками! Обреченно выдохнув, молодой человек надел свой костюм придворного шута: полосатый камзол в бордовую и зеленую полоску, в тон которого поправил на голове шутовской колпак с двумя бубенчиками. Гости уже пировали, алкоголь лился рекой, еда возвышалась в своем разнообразии на королевском столе, когда под веселую музыку с шуткой-прибауткой, пританцовывая, в зале появился Крис. Мужчина и так, и эдак пробовал рассмешить публику, рассказывал свои коронные шутки, даже вспомнил те, которые его названные отец посоветовал рассказать, когда публика не идет на юмор. Но все попытки были тщетны. Тао упивался своим величием и способностью позлорадствовать положению Криса: всего лишь обычный шут, который не в состоянии никого рассмешить, в нем нет ни частички таланта его предшественника. — Как вы все смогли сегодня убедиться, достопочтенные господа, мой шут никчемный и абсолютно, прям совсем-совсем несмешной! — слова, будто хлыст, сильными и хлесткими ударами проходились точно по сердцу и ранили и без того уже кровоточащую душу Ифаня. — Да, Тао-я, не понимаю, почему его вообще допустили людей смешить? — произнес один из уже подвыпивших молодых людей за столом, что бросали презрительные взгляды на стоящего в центре зала шута. — Он же своей кислой миной всех распугает! Твой шут будто не комедию рассказывает, а траурную речь держит… Почему его твой отец при дворце держит? Пригрел нахлебника, который даже не пытается меняться ради тех условий, в которых проживает! Лучше вызови танцовщиц! С ними намного интересней… Особенно Мин, она просто неподражаема! А её чарующие танцы! Послышалось бурное одобрение со стороны других гостей. А Тао лишь жестом указал Ифаню удалиться и кивнул прислуге, чтобы те позвали танцовщиц, которые должны были помочь забыть то недоразумение и разочарование, которое принес со своими «комедийным» выступлением Крис. Выходя из зала с опущенной головой и снимая с себя, будто стягивающий его голову, как железные прутья, колпак, Крис задал себе не в первый раз вопрос:, а зачем он вообще сдался Тао, если столь бесполезен? И в этот вечер он впервые подумал о том, чтобы покинуть наследника престола и попытать счастье в другом королевстве, в другой профессии, наконец найдя уединение и покой, без обходимости выслушивать постоянные подколки младшего Хуана. Время было как раз подходящее: король и королева отсутствовали, никто бы не заметил ухода никчемного шута, который лишь только без дела слонялся по коридорам дворца, посещая библиотеку и занимаясь саморазвитием. Ифань собрал все свои немногочисленные пожитки и осторожно по винтовой лестнице спустился к тайному подземному ходу, из которого, скрепя железной решеткой, ступил на промерзшую, февральскую землю. — Простите, господин и госпожа, но я нарушил данное вам обещание, — Крис в последний раз окинул взглядом освещенный факелами в темной ночи замок, накидывая на голову капюшон и удаляясь по тропинке в сторону деревни: сегодня он переночует там, а завтра двинется в путь.❦ ❦ ❦
Пир был давно окончен, гости покинули замок, а на душе Цзытао остался неприятный осадок. Почему-то он решил, что впервые перегнул палку, унизив Криса при всех его так называемых друзьях, которых он позвал только потому, что ему было трудно оставаться с Ифанем наедине, а не по великой дружбе. В последнее время принц чувствовал себя крайне неловко в компании шута. Дело было вовсе не в том, что ему была неприятно общаться с блондином, а то, что Цзытао понял, что повзрослел, а когда начал разбираться в себе и искать ответы на то, почему так реагирует на подколки королевского шута, то осознал, что тот ему попросту нравится! Да, именно так, как должна нравиться девушка, только его сердце выбивало бешенный ритм, когда рядом находился Крис. Пытаясь справиться с волнением Тао реагировал крайне неординарно — бранился, бросал подколки в сторону блондина и пакостил. А после вечером забирался под одеяло, зажигал свечу, вынимал припрятанный в перине портрет Ифаня и любовался, поглаживая и периодически чмокая губами лакированную поверхность. Поэтому, решив задобрить немного шута, Тао нес в покои парня поднос с отборным мясом средней прожарки, которое любил Крис, и кувшин с вишневым соком. Он постучался в дверь, но, не получив ответа, вошел во внутрь. Тут же послышался звон разбитого о пол кувшина и грохот подноса. Принц распахнул в ужасе глаза, дергая дрожащими руками свои бордовые пряди волос: комната пустовала, а на постели лежала записка: «Спасибо за все и простите меня за никудышность! Ифань».❦ ❦ ❦
— Мало того, что в этот мир приходишь с голым задом, так всю жизнь ищешь, чем понаряднее прикрыть… А мне всегда достается уже перестиранное и залатанное сукно, от которой вся задница то и дело зудит… — заплетающимся языком произнес светловолосый юноша, пригубив очередной кубок с вином. Вторые сутки Крис странствует, а работы так и не нашел. А что он мог уметь, кроме как малевать картинки и рассказывать, казавшиеся не смешными, шутки? — Вот он, господин, — владелец трактира указал пальцем на сгорбившуюся широкую спину Ифаня. После что-то больно ударило блондина по голове, еще сильнее разлохмачивая и без этого прибывавшие в беспорядке волосы. На стол возле кубка упал колпак шута, тот самый, которые носил юноша при дворе Хуанов. — Засранец! Я его второй день разыскиваю, а он сидит и напивается до потери сознания! — до жути знакомый голос пробивал до мозга костей. — Неужели мой разум так затуманил алкоголь, что мне мерещится голос этого несносного мальчишки? — пошатываясь, Ифань приподнялся и развернулся к тому, кто осмелился потревожить его знатную попойку. — Я тебе такие глюки покажу! Вот вернемся и точно всыплю по первое число! — лицо рассерженного Тао отрезвило Ифаня быстрее, чем мятная настойка. С головы слетел капюшон, открыв взору посетителей трактира принца королевства Хуан. Все пораженно охнули, взирая на столь внезапно посетившего столь скромное заведение своим приходом королевского сына. — Что ты тут позабыл, Ваше Заносчивое Высочество? — губы Фаня растянулись в ухмылке. — Тебя, идиот, искал! У меня чуть сердце не остановилось, когда я увидел эту проклятую записку! — Тао уже замахнулся, чтобы стукнуть того, о ком он не переставал думать и волноваться последние дни, а еще принц очень боялся не найти Ифаня. как услышал глубокий голос шута, который его остановил. — Нет у тебя сердца! Оно твердое, как гранит, я пытаюсь пробиться через каменные стены, но все мои попытки тщетны! — отстранился Крис, немного заваливаясь на один бок и шипя от того, как угол стола больно впился в кожу под одеждой. Цзытао было крайне неприятно слышать такие слова из уст Ифаня. Теперь принц окончательно убедился в том, что с самого начала неправильно вел себя по отношению к придворному шуту, тогда еще совсем мальчику, которому он подарил вместо любимой панды подножку, одарив презрением, под которым скрывалась чувственная и полная любви душа. — Крис, давай поговорив во двор-… — И не подумаю… Мне и здесь хорошо без твоих упреков! — помотал головой старший, сбрасывая с плеча руку принца. — В этом свинарнике? — окинул взглядом помещение Тао. — Может, это и свинарник, зато люди ведут себя не как свиньи! — прорычал Крис. — Убирайся! — Ифань, ты думаешь, что я обскакал все королевство в твоих поисках, чтобы унизить тебя и надсмехаться над тобой? — взгляд принца Хуана был прикован к лицу сбежавшего шута. По втянутой в рот нижней губе и складке на переносице Ифань понял, что Цзытао грустил, но почему? Разве он не первый, кто так яростно желал ухода Криса? — А других причин не вижу! Уходи! Возможно, что справляться с нуждою тяжелее, чем справлять нужду, но мне не в первой, поэтому уходи, иди шиковать и праздновать! — горько заметил блондин, опустившись на стул, но его тут же схватили за руку, заставив подняться и подойти в плотную к принцу, глаза которого горели возмущением. — Ты тупой… Хорошо объясню, как ты… Шутя! Декольте помогает женщине привлечь к себе внимание. А мне, парню, даже вырез сделать негде… — Ч-чего? — до Ифаня не сразу дошел смысл произнесенных слов, тем более, что он был немного не трезв. — Точно тупой, а еще обижается, когда я его дураком, а не шутом называю, — на этих словах Тао сжал пальцами воротник на рубашке Криса и резко дернул на себя, впиваясь в губы яростным поцелуем. Губы Ифаня горели огнем, даже спиртное не дарило столько тепла, как мягкие и податливые губы принца, которые покрывали его рот короткими чмоками. Тао лизнул уголок рта блондина, а после многозначно посмотрел в глаза Криса, отстраняясь. — Идем… Я видел неподалеку корчму, там заночуем, — принц потянул Ифаня за руку, выходя из трактира и не обращая внимания на удивленные лица постояльцев и тихие шепоты: «Это же Цзытао, сын короля!», «Так он мужеложец? Фу!», «А оба такие красивые, жаль, что не по бабам!». А Цзытао было все равно, что о нем думают, он наконец-то нашел Криса и теперь ни за какие коврижки не отпустит! Хозяйка корчмы смотрела с неподдельным изумлением на двух красивых молодых людей, что просили один номер на двоих, один из которых был настоящим принцем, а второй выглядел тоже благородно и статусно. Кинув пару золотых монет на стол и проследовав в одну из комнат на втором этаже, Тао присел на кровать и попросил Ифаня закрыть за ним дверь. Они оба молча сидели, легонько касаясь плечами друг друга и чувствуя тепло другого тела рядом. — Прости меня, — выдохнул судорожно принц. — Я виноват перед тобой, если бы я был хотя бы немножечко поприветливее с тобой, тогда бы ты не ушел… — Это тебе нужно было быть шутом, Ваше Величество, а не мне, тебе удается так шутить, как у меня ни разу в жизни не получалось! — хмыкнул Ифань: поверить в то, что Цзытао действительно раскаивается — не смешите его рейтузы! Но слезы, что скатились, оставляя на щеках две блестящие дорожки, говорили сами за себя: принц сожалел и плакал! — Тао, ты чего? У-успокойся! Тао! — Крис не знал, как себя вести с принцем, осторожно поглаживая предплечье одной рукой. — А мне ничего, кроме слез, не остается, если мои слова не доходят до такого столба, как ты! Я даже тебя поцеловал, а ты так и не понял, что я никогда не относился к тебе, как к пустому месту? Кто оказался первым рядом с тобой, когда ты упал с лошади? Кто принес тебе лекарство, когда ты простудился? Кто купил тебе сборник тех романов, о которых ты вздыхал, проходя мимо антикварной лавки, понимая, что такой кучей денег, чтобы их приобрести, ты не способен обзавестись? Кто тайно отдал тебе рубашку, когда ты разорвал свою о колючки, когда срывал розу по моей прихоти? А кто… Ай, — Тао вскрикнул, внезапно оказавшись в крепких объятиях старшего. — Я не понимал… Прости и ты меня… Я не замечал твоей доброты, хотя не переставал верить в то, что ты не лишен хороших качеств, — выдохнул в бордовую макушку Крис. — Благодарствую за такие выводы. Значит, думал, что я настоящая бестия, которая только пожирает несчастных и способна испепелить лишь только своим взглядом? — пробурчал недовольно принц. — Ну-у, — протянул Ифань, за что тут же получил кулаком по спине, отчего рассмеялся в голос, а Тао, недоумевая, хлопал глазами и отмечал про себя, насколько приятно звучит немного хриплый, утробный смех блондина. Крис так бы и продолжал смеяться над наивностью этого пока ещё ребенка, если бы не робкое прикосновение губ, тех самых, которые поцеловали его в трактире. Пальцы принца медленно пробрались под ткань его рубашки, погладив крепкие мышцы пресса, оставив горячие следы на бледной коже старшего. Ифань сглотнул и, собрав всю свою волю в кулак, отстранился. — Тао, ты что творишь? Ты хоть понимаешь, что это не игра… Это не веселье, а чувства живых людей. Надеюсь, это не очередное твое издевательство? На утро ты не оставишь меня одного, ликуя от того, что в очередной раз смог поиздеваться над … — на его губы лег длинный указательный палец с золотым перстнем-печаткой. — Слишком много слов, Фань… Просто послушай свое сердце и сделай так, как оно тебе шепчет… Ну же…- дыхание Цзытао опалило рот Криса, срывая все заслонки, которыми блондин огородил самые постыдные желания своей души от только недавно ставшего совершеннолетним королевского сына, опуская Тао резко на кровать и впиваясь в сочные, пухлые и столь манящие губы страстным поцелуем. Принц одарил его ликующим стоном, открывая рот и отвечая на глубокие поцелуи. Каждая клеточка его тела буквально светилась от небывалого счастья: тот, вокруг кого вертелись все его мысли более десяти лет, ответил взаимностью. Как же давно парень понял, что желает заполучить этого мужчину в свою постель, и мечты наконец воплотились в быль. Тело Тао мерцало в свете свечи, как золото, когда Ифань бережливыми движениями рук проводил с непередаваемым восторгом своими пальцами вдоль статной фигуры. Голый принц был прекрасен, словно божество. Крис не раз видел королевского сына раздетым, отмечая крепкую мускулатуру, заманчивые ямочки на ягодицах, гибкие движения владельца этого самого тела, который больше походил на кошку, чем на панду, с которым его постоянно сравнивала королева-мать. Но раньше он смотрел с завистью на роскошные данные мальчика, а теперь с вожделением, пытаясь губами и руками запомнить каждый изгиб и эрогенную зону, которая случайным образом находилась на еще полностью не изученном теле. Цзытао уповал в ласках сильных и уверенных рук, порой издавая звуки похожие на мурчание кошки и оставляя ногтями красные полоски на спине Криса. — Ифа-ань, — протянул принц, откинув назад голову, когда рот партнера блуждал по его шее, оставляя алые собственнические отметки, а после расходился в громких стонах, когда его плоти коснулась вспотевшая ладонь блондина, ведя по всему стволу и даря приятные импульсы по всему телу. — Мальчик мой, — Крис судорожно сглотнул, глядя на млеющее от его прикосновений тело младшего. Что их ждет? Одному богу ведомо, но в этом момент весь мир вокруг остановился, они полностью погрузились в ощущения, что дарили им тела друг друга. Глаза в глаза, одна душа растворялась в другой, полная гармония чувств. Тао не сразу заметил, что Ифань стал медленно растягивать его, использовав ароматизированное масло для тела, только, когда два пальца полностью оказались внутри него, принося с собой боль. Принц метался на постели, мыча и шипя, пока резкая волна наслаждения не прошлась вдоль его тела от прикосновения бугорка внутри. Криса сразу же резко притянули еще ближе, давая понять, что возбуждение вернулось, как и то, что парень готов для него. — Силы Господни, — выкрикнул Цзытао, почувствовав, как что-то намного большее, нежели пальцы вторгается в него. — Прости… Это последний раз, когда я причиню тебе боль, обещаю… — Крис убрал бордовую челку с глаз принца и поцеловал младшего в лоб, успокаивая. Каждый последующий толчок приносил все меньше и меньше боли, вместо неё приходило какое-то тягучее тепло, что собиралось ниже живота, принося с собой удовольствие и триумф в душе Тао. Крис - его, он — Криса, так тому быть и никто не сможет больше их разлучить. — Мой Фань, — королевский сын двигался навстречу, охая каждый раз, когда плоть Криса касалась простаты, и не переставал шептать имя любимого. — Тао-я… Я люблю тебя, — выдохнул Ифань в губы любимого, лаская в такт движениям текущий смазкой член младшего и погладил влажную грудь принца. — Я люблю тебя не менее сильно, шут гороховый! — Сильные руки мальчишки обвили шею блондина, а губы растянулись в дуге улыбки. Он наконец-то увидел её! Увидел улыбку Тао! — Глупый Крис… Тебе никогда не нужно было меня смешить, чтобы увидеть мою улыбку. Только твое присутствие рядом способно сделать меня самым счастливым на свете! Разве тебе этого мало? «Нет!» — застревает в горле Ифаня, когда он изливается в Тао, а принц следует за ним, в оргазменных конвульсиях кончая в руку старшему. А после они не могли заснуть всю ночь, вспоминая самые курьезные случаи, а Тао лежал рядом на подушке, вырисовывая на светлокожей груди партнера пальчиками замысловатые узоры, объяснял со своей стороны, как это было на самом деле, и хохотал каждый раз, когда видел, в каком удивлении расплылось лицо Ифаня, давая понять, что старший совсем по-другому истрактовал те поступки принца. Это же надо было подумать о том, что Тао измывался над ним, когда мальчик хотел только лишь привлечь к себе внимание и не отпускать шута никуда от себя!❦ ❦ ❦
— Отец, мать… Я вам должен кое-что сказать, — красноволосый принц ворвался через громоздкие деревянные двери в зал, направившись к сидящим на троне родителям, которые взволнованно переговаривались, не зная, куда мог подеваться их сын, что вместе с шутом вторые сутки отсутствовал во дворце после их возвращения. — Сын, наконец-то! Где вы были? — вскочили со своих мест родители, а королева подбежала к сыну и крепко обняла. — Мама, перестань, не видишь, я только набрался сил вам кое-что рассказать, — выдохнул Тао, убрав с плеч руки матери, а после схватил вошедшего после него в зал Ифаня за руку, отчего родители непонимающе посмотрели на то, как пальцы рук парней сплелись в замок. Принц перевел дыхание и твердо, крайне решительно произнес: — Я люблю Фань — Фаня и мы теперь встречаемся! — Это шутка такая? — мать Тао осела на свой трон, отойдя назад, пальцы её рук впились в ручки украшенные головами золотых драконов, чтобы ощутить реальность ситуации. Король лишь только открывал рот, как рыбка в воде, пытаясь озвучить свое крайнее удивление, но не никак не мог собрать мысли в кучку. — Боюсь, что нет, — улыбнулся Крис, а Тао снял его колпак шута и отбросил в угол тронного зала, услышав звон колокольчиков — он больше не понадобиться его возлюбленному! Спорить с Тао бесполезно, поэтому, погоревав пару дней, король и королева благословили союз двух парней. Королева думала более оптимистично, считая, что «невестка» ей достанется добрая, красивая, умная, способная приструнить вспыльчивого мужа. А если их сын счастлив со своим выбором, то и они тоже. Вот так в королевстве Хуан не стало больше вредины-принца, которого изменила любовь в лучшую сторону, несмешного шута, который вдруг стал наследником королевского престола, и ненависти к однополым парам, глядя на двух прекрасных юношей, что тайком целовались, пока в самом разгаре проходил рыцарский турнир, и которым не было дела ни на кого другого, кроме суженного рядом.❦ ❦ ❦ КОНЕЦ ❦ ❦ ❦