Журавлик

      Бумажная фигурка в форме известной не только на Земле, но и в магическом измерении птицы чуть качнулась от лёгкого дуновения ветерка. Маленькая девочка лет четырёх с ярко-зелёными, как весенняя молодая трава, глазами и забранными в хвостики тёмными волосами, ухватилась пальчиками за край стола и, приподнявшись на носочках, внимательно уставилась на журавлика, похоже, даже затаив дыхание. Но всё же, не утерпев, сделала глубокий вдох и тут же смешно чихнула и потёрла пальцем кончик курносого носа, стирая крошечную пыльцу от стоявших в вазе ярких цветов, под которой как раз и приютился бумажный журавлик.       Вторым чихом девочка встретила вошедших в просторную и залитую солнцем гостиную двух молодых женщин, одна из которых тут же присела перед любопытным ребёнком, чьи глаза были так похожи на её собственные.       — Что такое, милая? — обеспокоенно спросила она, и девочка фыркнула, ещё раз потирая нос.       — Мам, почему цветочки красивые, но вредные? — обиженно спросила она, и Флора, улыбнувшись, погладила её по загорелой щеке:       — Они не вредные, но у каждого цветка свой особенный характер. Ничего, я научу тебя, как подружиться с ними.       — У тебя-то это точно получится, — вторая женщина улыбнулась, и девочка быстро подбежала к ней и весело проговорила:       — И я тоже буду колдовать, как мама, да, тётя Блум?       — Конечно, Лилибелл, — кивнула та, и малышка, на секунду задумавшись, добавила:       — И буду сильной, как папа.       — Чувствую, Гелия обрадуется такому желанию, — рассмеялась Блум, наблюдая за тем, как Лилибелл, теперь забравшись с ловкостью кошки на стул, вновь принялась рассматривать журавлика: — Кстати, когда он вернётся?       — Сегодня-завтра, — Флора с тёплой улыбкой наблюдала за дочерью. — И как только журавлик захлопает крыльями, я узнаю, что он рядом. Знаешь, — она повернулась к Блум, — хоть я и знаю, что он умелый воин, всё равно, когда его вызывают на миссии, я... Иногда я просто места себе не нахожу.       — Это нормально, иногда, когда Скай вынужден уехать по дипломатическим делам, я тоже беспокоюсь, но ведь он возвращается, и я знаю, что так будет всегда. Кстати, я всё забываю спросить — почему именно Лилибелл, такое имя?       Флора обернулась к ней:       — Потому что она прекрасна и изящна как кувшинка лилии. А её смех — как звонкий колокольчик*, — улыбнулась она и с недоумением спросила: — Немного неожиданный вопрос, Блум.       — Знаешь, просто... — та немного замялась и, смутившись, тихо произнесла: — я уже сейчас думаю над тем, как назвать свою будущую дочурку.       — О, Блум... — Флора сначала опешила от такой новости, а потом осторожно обняла донельзя покрасневшую и счастливую подругу: — Это же чудесно!       — Мам, смотри! — отвлёк её звонкий смех, действительно похожий на колокольчик. — Смотри, летает!       Быстро обернувшись, Флора сделала шаг к столу, над которым, оставляя след из крошечных золотистых искр, парил, хлопая тонкими крыльями, тот самый бумажный журавлик.       — Гелия, — прошептала она и выбежала из комнаты под понимающим взглядом Блум.       Порыв ветра от приземлившегося байка взметнул длинные волосы, и уже через какую-то пару секунд Гелия, уставший, но счастливый, зарылся в них пальцами, целуя свою любимую фею в тёплую щёку. Всего лишь пара дней, как его не было дома, но и за такой короткий срок он успел соскучиться по ней и по их звонкому цветочку. И теперь, касаясь губами карамельной пряди у виска, а после — изящной ладони светящейся от счастья Флоры, он наконец-то смог вздохнуть полной грудью.       Ведь так же, как и она, он безумно волновался всё это время их разлуки.