Реализм

***       – Шерлок. Ше-е-рло-о-ок…       …Он медленно выплывает на поверхность сознания, с трудом поднимаясь из глубин небытия. Сначала возвращаются звуки, потом свет… и уже потом – осязание. Он находится в незнакомом, тёмном, пустом помещении, по изъеденным ржавой плесенью бетонным стенам стекает вода. Кажется – какой-то подвал… Окостеневшее в неподвижности тело болит, саднят запястья… Он сильно избит и привязан к деревянному стулу. Напротив – тусклая металлическая дверь, и его лицо отражается в полированной стали расплывчатым белёсым пятном. Даже с такого расстояния видно, насколько сильны повреждения. Очевидно, его били в скулу и в челюсть, тщательно выбирая, где побольнее. Один раз задели нижнюю губу: ощущается довольно сильное рассечение изнутри – однозначно о нижний клык…       Осторожно, краешком прикушенного языка он ощупывает зубы – не шатаются, выбитых нет, и то ладно… Веки левого глаза слиплись, склеились – возможно, от запёкшейся и засохшей на ресницах крови… а может быть, глаз просто заплыл от удара – вся левая сторона его лица в синяках и кровавых подтёках. Он поворачивает голову немного влево, рассматривает своё отражение, продолжая оценивать серьезность полученных травм. Всклокоченные, грязные кудри дыбом стоят на затылке, свисают на лоб. Под ними зудящими островками гнездится боль – без сомнения, оттого, что волосы местами были выдраны. В борьбе? Вряд ли… Вероятнее всего – его просто тащили, волокли сюда за волосы, пока он находился без сознания. Но вот откуда?.. Что вообще с ним произошло?! Этого он не помнит.       Джон… Он помнит Джона. Сколько времени прошло с тех пор, как они в очередной раз поссорились? С тех пор как Шерлок, решивший нарушить сложившуюся традицию, высокомерным жестом остановил одевающегося доктора и ушёл сам, напоследок громко хлопнув дверью? Час? Десять часов? Сутки? Начал ли Джон уже его искать? Догадался ли позвонить Лестрейду? Или Майкрофту? Хотя… что его друг сможет им сказать? Что не имеет ни малейшего понятия о том, куда консультирующий детектив Шерлок Холмс мог направиться, в ярости вылетев из дома? Чёрт, он даже не может вспомнить сам, куда шёл, когда это случилось – внезапный удар по затылку был слишком силён. Хорошо бы не ушиб, а простое сотрясение…       Пол поплыл под босыми ногами, комната невыносимо закружилась, закувыркалась, слетев с орбиты… загудела голова, наполненная дикими пчёлами. Мерзко, тягуче, отвратительно заныл желудок, накатила страшная тошнота… желчь выплеснулась мутными сгустками, потекла вниз, забрызгала грязные, оледеневшие голени.       Как темно… Наверное, он снова отрубился.       …       – Шерлок… эй, Шерлок!       Тихие приближающиеся шаги. Вздох, лёгкое покашливание. Чик-чик… огонёк зажигалки.       «Стоит напротив… смотрит… молчит… Курит»       – Шерлок, ты меня слышишь?       С трудом сплюнув остатки вязкой горечи, замешанной на крови, он поднял голову. Спутанные, слипшиеся пряди свисали на правый глаз, мешая смотреть… но, в конце концов, он всё-таки смог увидеть, кто находится перед ним.       Это была девушка… нет, скорее – молодая женщина. Едва ли не теряющему сознание от боли Шерлоку было сложно определить её точный возраст – что-то между двадцатью пятью и тридцатью пятью годами. Может, чуть меньше, может, чуть больше – с уверенностью сказать было сложно. Приятная внешность, округлое миловидное лицо, ясные, вдумчивые глаза. А в руках – открытый ноутбук.       Он перестал дышать. Он сразу понял – это конец.       – Привет… – тихий женский голос эхом отразился от стен. – Как хорошо, что ты очнулся – я уж боялась, что этого никогда не произойдёт.       – Кто… ты? – стон и еле слышный хрип вызвали ласковую улыбку на склонившемся к нему лице, и при виде этой неподдельной заботы и участия Шерлок в ужасе содрогнулся – да, это была она, ошибки быть не могло. Так, спокойно, спокойно, сейчас главное – ничем не выдать свой страх. Разговаривай с ней, Шерлок, тяни время. Думай. Возможно, у тебя есть хоть какой-нибудь шанс. – Как… как тебя зовут? Что тебе от меня нужно?       – Моё настоящее имя тебе ни о чём не скажет, поэтому ты можешь называть меня просто – Фикрайтер, – она берёт второй стул и садится напротив пленника, ставит ноутбук на колени. Сочувствующе смотрит на тяжело, с присвистом дышащего детектива. Проводит мягкой, нежной ладонью по волосам, по рассечённому виску, по впалой щеке… – Я твой друг, Шерлок, поверь мне. Скажу даже больше – я люблю тебя! Ты мне нужен, как воздух, как вода и свет, ты хлеб и соль моей жизни… ты спасал меня уже столько раз, хоть и не догадывался об этом. И сейчас ты сделаешь это снова. Ты просто обязан – слышишь? – ты просто обязан мне помочь! Раздевайся.       Несмотря на непреходящую тошноту и боль, Шерлок готов рассмеяться. Раздеться? Как? Ведь он же связан… Какая-то городская сумасшедшая.       Девушка со странным прозвищем осматривает детектива сверху донизу, и в её глазах вспыхивают злые зелёные огоньки. Он опускает голову вниз и видит себя обнажённым.       Скрип открывающейся двери. Тяжёлые мужские шаги. Сильный удар в висок и яркая вспышка.       …       Холодно… мокро… заплёванный пол под разбитой щекой и мерзкая, унизительная боль в заднем проходе.       Его только что изнасиловали.       Перед лицом – покачивающиеся ножки стула, покачивающаяся домашняя туфелька…       Быстро щёлкают клавиши, бегают лёгкие пальчики, стучат наманикюренные ноготки… Время идёт.       – Вот, смотри, пока ты был в отключке, я тут набросала кое-что… Хочешь, почитаю?       Он, уже не думая о том, что будет говорить и как при этом выглядеть, закричал. Он кричал громко и долго, и этот вой – жуткий, надсадный – отдавался от стен, и распоясавшееся эхо лупило его по вискам, заставляя в бессилии меркнуть разум.       Короткий, но жёсткий толчок под рёбра заставил его замолчать, и Шерлок скорчился на каменных плитах, прижимая колени к груди и хватая ртом спёртый воздух подземелья.       – О, как здóрово, что ты умеешь кричать – нам это ещё понадобится... Знаешь – у тебя к этому просто талант. Ну, ещё бы – ты же у нас гений. Жаль вот только, что, кроме меня, тебя никто не слышит. Но это пока. Потерпи – мне осталось не так уж много. Скоро придёт твой ненаглядный Джон и вытащит тебя отсюда. Не знаю пока, как, но вытащит, обещаю… Итак, на чём мы остановились? Ах, да – я же хотела тебе кое-что прочитать…       – Тварь… сука, блять…       Один удар ногой приходится под диафрагму, второй – в открывшуюся грудь.       Закатившийся глаз, рваные движения рук, словно раздирающих грудную клетку в поисках притока воздуха… сдавленное, свистящее сипение, пятки, скребущие по заляпанному известняку. Хрипы, когда в изголодавшиеся лёгкие наконец начинает поступать кислород.       – …так вот – я сейчас тебе кое-что прочитаю, а ты помолчи и послушай…. А вот плакать не надо – потом от счастья нарыдаешься, когда Джон придёт. Итак…       «Он медленно выплывает на поверхность сознания, с трудом поднимаясь из глубин небытия. Сначала возвращаются звуки, потом свет… и уже потом – осязание. Он находится в незнакомом, тёмном, пустом помещении, по изъеденным ржавой плесенью бетонным стенам стекает вода. Кажется – какой-то подвал… Окостеневшее в неподвижности тело болит, саднят запястья… Он сильно избит и привязан к деревянному стулу. Напротив – тусклая металлическая дверь, и его лицо отражается в полированной стали расплывчатым белёсым пятном. Даже с такого расстояния видно, насколько сильны повреждения. Очевидно, его били в скулу и в челюсть, тщательно выбирая, где побольнее. Один раз задели нижнюю губу: ощущается довольно сильное рассечение изнутри – однозначно о нижний клык…       Осторожно, краешком прикушенного языка он ощупывает зубы – не шатаются, выбитых нет, и то ладно… Веки левого глаза слиплись, склеились – возможно, от запёкшейся и засохшей на ресницах крови… а может быть, глаз просто заплыл от удара – вся левая сторона его лица в синяках и кровавых подтёках. Он поворачивает голову немного влево, рассматривает своё отражение, продолжая оценивать серьезность полученных травм. Всклокоченные, грязные кудри дыбом стоят на затылке, свисают на лоб. Под ними зудящими островками гнездится боль – без сомнения, оттого, что волосы местами были выдраны. В борьбе? Вряд ли… Вероятнее всего – его просто тащили, волокли сюда за волосы, пока он находился без сознания. Но вот откуда?.. Что вообще с ним произошло?! Этого он не помнит».       …       Снова провал.       …       «…Холодно… мокро… заплёванный пол под разбитой щекой и мерзкая, унизительная боль в заднем проходе.       Его только что изнасиловали»       – Ты… ты…       – Да, это я. Вот чёрт, ну что же нам с тобой ещё придумать? Жести, пожалуй, уже нормально, теперь надо как-то закольцевать сюжет – с полицией там и со всеми делами, раз уж имя Лестрейда проскочило… Да ты не бойся – всё там нормально закончится, я вам с Джоном такую НЦу в последней главе забабахаю, что просто ум-м-м! И хорош уже хныкать – ты вообще-то не один такой. Много вас здесь, на Фикбуке… Ну, хочешь – давай в следующий раз с Ватсоном что-нибудь сотворим, чтобы тебе не так обидно было? Что ты там бормочешь? Что не надо?.. А, Джона трогать не надо? Да ладно тебе, Шерлок, забей, и до флаффа когда-нибудь доберёмся… Как говорится – всему своё время. Сейчас главное – чтобы коллеги-фикбукеры «Реализм» оценили достойно.