***
Джерард проходил и лучевую терапию, и химиотерапию. После того, как мы узнали о "проблеме" Джи, мы сразу же решили, что без вмешательства хирургии, нам не обойтись. Полное удаление опухоли головного мозга, возможно только при ее небольших размерах, но к сожалению, мы слишком поздно об этом узнали. Точнее, Майкл слишком поздно об этом узнал. Он не стал говорить об этом Джерарду: он окончательно и бесповоротно решил, что его брат должен верить и надеяться, и что именно самовнушение поможет добиться желаемого результата. Но все тщетно.. Уже не протяжении долгих месяцев опухоль не останавливает свое развитие. После краниотомии, внешний вид головы Джерарда стал другим. Джерард всегда отличался особой привлекательностью как в средней школе, так и в университете. Его внешний вид заботил его, и после операции, я боялся дать ему в руки зеркало... Ведь его голова, была в шрамах, некоторые участки кожи были подвергнуты облучению, в результате чего оставались ожоги, которые даже со временем не исчезли с лица парня. -Я же знал, что так будет... - Посмотрел в зеркало Джерард, после чего сразу же отбросил кусок метала в сторору. -За что, Майк? Разве такой конец был предначертан мне судьбой? - Задыхаясь произносил Джерард. -Любовь всей моей жизни покинула меня в очередной раз, и теперь уже навсегда. А затем и это. Было несколько раз, когда Джерард повторял эти слова, задыхаясь от собственного шока. А на последней фразе, его руки блуждали по его черным волосам, а потом крепко сжимали их. Тем самым, Джерард причинял себе довольно неприятную физическую боль, от чего плакал и кричал так сильно, что сгибался пополам. Его подушка была пропитана теплой влагой, а глаза предательски повествовали о том, что они этому вина. С каждым днем, внешность Джерарда приобретала вид погибшей черной розы. Именно так называл его Майк. Такое название было неоправданным для самого Майки, но ему именно так хотелось называть своего любимого брата. Черная, потому что это любимый цвет Майкла. Жгучий, глубокий и мрачный цвет, который скрывает в себе что-то невесомое и необъятное. Черный... Что-то в роде мантии, в которой можно спрятаться от всех, от всего мира. Бездонный черный цвет. Роза, потому что именно эти цветы любит Джерард. Когда он рисует, он рисует розу на любом своем рисунке. Это служило неким знаком, своего рода подпись. Багровая роза присутствовала на любой картине, и не важно, какого размера был цветок.***
В один день, Майку позвонил лечащий врач Джерарда, и сказал, что пора закончить химиотерапию. Майкл не потребовал каких-либо объяснений, он просто в ту же секунду сжал рот своей рукой, и прыснул сквозь нее своим несдержанным отчаянием. В этом моменте было столько боли... Невыносимой боли. Тогда, Майкл разбил трубку об холодную бетонную стену, и забился за дверь в угол. Сквозь боль и разочарования, он со всей своей силой пытался уничтожить эту стену, словно это барьер, который и был раковой участью Джерарда. Младший брат чуть ли не выдирал волосы на своей голове, но потом снова терзал себя попытками сломать бетонную стену. Захлебываясь в собственных слезах, в тот день Майки проспал всю ночь в том углу, поджав под себя колени и что-то напевая себе под нос. Именно этот день, положил начало конца...***
Это утро самым долгим и мучительным для обоих братьев. Майки с самого утра просидел у постели Джерарда, пока тот беспрестанно повторял одни и те же слова: "Если можно, подай мне стакан воды. Потому что мои губы потрескались и побледнели". Сначала Майки не мог понять в чем дело, ведь Джерард говорил это так, словно говорил тишине. Он не смотрел на своего брата, не держал так же крепко его руку, как держал его Майки. Прошло совсем не много времени, после того как закончилось лечение Джерарда в стационаре. Майклу не потребовалась давать каких дибо объяснений Джерарду, ведь он и сам все знал прекрасно. "Позовите моего брата Майки, и помогите ему собраться мои вещи. И похоронить меня в одежде любимых цветов" Джерард, как же ты чертовски обворожительно смотрелся в своем бордовом костюме. Раньше цвет твоих волос был пропорционален твоим любимым багровым розам. Однажды ты крикнул Майклу, во время очередных разногласий, что бы тот полностью засыпал твой гроб колючими и острыми, ярко-красными розами, с темно-зелеными лепестками и тонкими, но длинными и острыми шипами. Как же ты сделал ему больно своими словами... Наверное, Майкл верил в Джерарда больше, чем сам Джерард. "Я не стану целовать тебя Майки, потому что самое тяжелое в моей смерти - покинуть тебя." Майк смотрел на брата переполненными слез глазами. Последнее время, Уэй младший рыдал еще чаще и продолжительнее, чем в прошлое время. Ему становилось невыносимо смотреть не брата последние 2 месяца: густые черные волосы Джерарда, перестали быть такими же густыми... Они выпадали, и с каждым днем, их становилось все меньше и меньше. Длинные и густые ресницы стали редкими... Нередко Майк смахивал мизинцем очередную выпавшую ресницу с глаз Джи, и просил загадать желание, но если брат отказывался, он сам загадывал свое самое сокровенное желание, и сдувал ресницу, после чего, Джерард невольно улыбался, предугадывая, что же мог загадать брат. "А теперь отвернись, потому что я представляю из себя ужасное зрелище." Кожа Уэя старшего становилось бледнее бледного, словно прозрачной. Парень сильно исхудал за последнее время. Майку было трудно заставить брата поесть, ведь у человека с такой болезнью, никогда не бывает бурного аппетита. Глаза его были темно-бордового цвета, с неким белесым оттенком, что придавало Джерарду более устрашающий вид. Предпочтения в его одежде, придерживались строго черно-красных "рамок". Иногда по утрам, его глаза и ресницы слипались и не могли разомкнуться. Причиной тому были ночные горькие слезы. А губы всегда были сухими, иссиня-бледными, сжатые в тонкую линию. "О, моя агония. Я знаю, что никогда не женюсь." Это утро продолжало заполняться густыми серыми красками. В комнате Джерарда, словно царил мрак и гробовая тишина, лишь его временными всхлипы и эти слова... Майки не мог в очередной раз убедить себя в обратном, но он знал что подступает конец, тогда он решил прервать брата и крепко взять его за руку, что бы тот обратил все свое внимание именно на него. -Эй, Джерард. Посмотри на меня, брат. - Слегла гладя по щеке Джерарда, говорил Майки. -Сейчас не время. Совсем не время. Ты ведь не оставишь меня, верно? - Майки волновался, облизывая свои губы, которые то и дело пересыхали. Парень слегка постукивал брата по ледяным бледным щекам, в попытках привлечь его внимание. -Ты ведь даже еще не попрощался с Фрэнком. Ты помнишь Фрэнка, Джерард? Помнишь? Майк старался, старался как мог. Но он прекрасно понимал, что опухоль головного мозга злокачественно влияет на ткани и стенки мозга. Совсем недавно, Майки заговорил о своей девушке Алисии, на что Джерард только покачал головой и сказал, что не видел никогда Алисию и ничего не знает о ней. С того времени, Майки пытался чаще распрашивать брата о разном, но все чаще он убеждался в том, что его брат частично теряет память и разум. "Я так устал от этой химиотерапии. И я отсчитываю дни до мгновения, когда мне предстоит уйти." -Твой Пэнси, Джерард. Он ведь до сих пор ничего не знает о тебе... - Потрясывая Джерарда за руку, говори Майки. -Ты вел себя как глупый мальчишка, когда ссорился с ним и прогонял его. Даже из социальных сетей удалял. Мой старший тупенький братец. - Едва сдерживая подступившие на глаза слезы, улыбался Майкл. -Тебе нужна была вечность с Фрэнком, ты помнишь это? Помнишь, Джи? Майкл долгое время продолжал говорить с Джерардом, но тот лежал на боку, смотря куда-то в область шеи своего младшего брата, и только слезы сами по себе скатывались из глаз парня. Сухие губы были приоткрыты, а глаза уже целую минуту не производят взмах длинными черными ресницами.***
-Сколько ему осталось, доктор? -С доброкачественной опухолью, он был бы пятилетником... Но у вашего брата злокачественная и прогрессирующая опухоль, Мистер Уэй.***
Майки опустился на колени перед братом, и прижался влажными солеными губами к поледеневшей руке Джерарда. -Ты самое дорогое, что есть у меня. Слышишь, Джи?***
-Алло? -Да, говорите. - ... -Магазин живых цветов. Я Вас слушаю, говорите. -Я хочу купить у вас, двести живых багровых роз...