Ничего ты не понимаешь в жизни, "золотой мальчик".

- Да подожди ты! – Энтони догонял уходящего широкими шагами Роуза. Пока Тони забрал куртку из гардероба, пока закутал шею («зато не простынешь»), пока натянул свой рюкзак, Бренд подхватил свою легкую ветровку в одну руку, рюкзак на плечо – и был таков. Не стал ждать своего «наставника». Этот наставник был, наверное, даже младше него! Кто будет его слушаться! Пусть дает домашку списывать, да вешает лапшу на уши Бульдогу… Однако, Брайт отчего-то не хотел слушаться. Он с упорством танка догонял Роуза, который шел не по-детски большими шагами, черпая весеннюю грязь своими хлюпавшими кроссовками. - Стой, говорю! Куда ты поперся? Иди домой и сделай домашнее задание! – крикнул в спину Роузу запыхавшийся Брайт. У него была чудесная справка от врача, запрещавшая ему заниматься сильной физической подготовкой. Однако, хлюпиком Брайта не назовешь – он почти не уступал в росте даже высокому Бренду, имел мышечную массу, потому что нерегулярно посещал спортзал, и вообще весь был жилистым и крепким. Однако все впечатление портили завитушки, резвящиеся в его рыжеватых волосах. До огненно-рыжего Тони было далеко, да и веснушек он не имел, лишь светло-рыжеватые волосы, жидкие бледные ресницы, каре-зеленые глаза. Он вообще был таким невзрачным, что Брендон иногда не узнавал его в коридорах. Если он вообще обращал на него внимание, что случалось редко. Уж слишком разными они были – из разных слоев общества, с разными характерами и интересами. - Ха-ха-ха! – Брендон остановился, глянул на Тони и, чуть запрокинув голову назад, расхохотался. – Смеешься? Домашнее задание?! Серьезно? Энтони выглядел сконфуженным. Он замер рядом с Брендом, недовольно и уязвленно глядя на теперь уже согнувшегося в приступе хохота одноклассника. - Ты идиот, - скорее заключил, чем спросил Брендон, отсмеявшись. Тони снова вспыхнул от гнева. – Я не буду плясать под твою дудку, сказал же. Делай, что хочешь, я в школу-то хожу только ради матери. А теперь, - он глянул на часы на своей руке. Они были ему великоваты, насколько успел заметить Тони, - мне пора. Каторга закончилась, парни свободны! – он замахал бегущим к нему одноклассникам. Тони стоял, вцепившись в лямки рюкзака и ощущая себя совершенно не в своей тарелке. Бренд ему не нравился все больше – кто просто так оскорбляет людей? «Сам идиот», - мстительно подумал про себя Брайт, но Брендон даже при огромном желании не услышал бы. Тони еще немного потоптался на месте, но когда одноклассники стали кидать на него подозрительные взгляды, поспешил скрыться домой, дабы не подумали еще, что он шпионит. Он тихо пошел вперед, Бренд оглянулся один раз, хмыкнул и продолжил общаться с ребятами. * * * Бренд не спал всю ночь. Бренд безумно устал. Он зашел в класс, дыша перегаром на молодую физичку, весь такой помятый и бледный, что-то прохрипел и поплелся на галерку. Однако голос мисс Хьюстон остановил его. - Мистер Роуз, распоряжение директора, - она указала на пустое место рядом с Брайтом, который сидел, держа спину идеально ровно и глядя на доску. Галерка хихикнула, увидев гримасу, скорченную блондином, когда он услышал новость, а затем уже Тони имел счастье лицезреть перекошенную гримасой рожу нового соседа. Тот плюхнулся за парту, кинул рюкзак на пол, драматично упал головой на руки. На этом концерт закончился, Бренд мирно засопел, удовлетворенный реакцией окружающих. Его друзья хихикали сзади, посылая смски Роузу, однако тот не отвечал. Тони оказался оттиснутым на край парты. Он прижал локти к себе («не будь невоспитанным»), перехватил ручку поудобнее в левой руке и принялся строчить конспект за учительницей. Иногда он поглядывал на Роуза, а когда тот окончательно обнаглел и его локти разъехались в разные стороны, Тони недовольно толкнул его. Роуз повернул голову, открыл один глаз, глядя снизу на рыжего. - Чего тебе? – шепотом спросил он. - Подвинься и вообще прекрати спать! Подобные комментарии разозлили Брендона. Он опустил руку и больно ущипнул соседа за бок. Этот «золотой мальчик» не смеет ему указывать, что делать! Энтони взвыл, отпрыгивая со стулом от Брендона. Мисс Хьюстон вопросительно посмотрела на Тони, но тот покачал головой, сжав зубы. Щипаться Роуз явно умел – бок горел огнем, боль щекотала в носу, заставляя слезы выступать, но Тони сдержался. Получивший больше пространства Бренд смело развалился на всю парту, изредка обращая свое внимание на родную галерку, где болтали ребята. Ему было и завидно, и в то же время все равно, где сидеть. Разница лишь в соседе, а этот Тони вроде не мешал, хотя пытался. Энтони кипел про себя, записывая за физичкой и бросая призывающие одуматься взгляды на Бренда. Это почему-то не помогало. Вообще все действия Тони были проигнорированы, а когда он толкнул соседа еще раз, его книги полетели на пол. Просто Бренд потянулся. Его дружки захихикали, а, красный как рак, Тони вскочил, поднимая упавшее. Правда, в долгу не остался – пнул стул под Брендоном, но тот не упал, как очень хотелось рыжему, а лишь чуть-чуть отъехал в сторону. Роуз посчитал себя умнее и отвечать не стал. Пообещал припомнить. До конца урока воцарилось перемирие. Со звонком Бренд проснулся, потянулся за рюкзаком, «случайно» смахнул учебники соседа еще раз, весело подскочил и вылетел из класса. На оклик физички он не обратил ни малейшего внимания. Возмущенный Тони вышел последним, выслушав сочувствующие слова мисс Хьюстон. Его подруга, симпатичная Мэри Льюс из параллели, подошла к нему на перемене, рассказывая о вчерашнем спектакле. «Хорошая девочка, с ней хорошо дружить, Энтони». Тони вежливо отвечал ей, заинтересованно расспрашивая про постановщика и актеров. Мимо прогоготала компания Бренда, пихнув его в рюкзак. - Эй, «золотой мальчик», - из компании выделился Бренд, подходя к соседу. – Это что за куколка? – куколка недовольно нахмурилась, попрощалась с Тони и отошла. – Эй! Ну что я сказал-то? – парни за его спиной засмеялись и засвистели. - Повежливее нельзя? Она все-таки девушка, - угрюмо заметил рыжий, поворачиваясь к Роузу. – Что ты хочешь? Блондин про себя отметил, что Тони совершенно незлопамятен. Словно у него не могло быть обид. Бренд, по правде сказать, считал Энтони недалекого ума парнем, который ничего не знает, кроме учебников, - пустышкой. - Списать дай? Обещал же вчера, - Роуз протянул руку. Следующим уроком была математика, и он не хотел получить очередной неуд. - Я не обещал тебе ничего! – возмутился рыжий, отходя на шаг. – Сделай сам. Ты должен, или вылетишь. - Я никому ничего не должен. В первую очередь тебе и этой дрянной школе, - сквозь зубы прошипел Роуз, подходя и хватая парня за идеально выглаженную рубашку. - Драка-драка! – заулюлюкали парни сзади, раззадоривая Роуза еще больше. Злость ушла, появилась чесотка в кулаках от желания врезать. Тони отступил еще на шаг, пытаясь вырваться, но Роуз не пускал. Однако и отдавать честно сделанное домашнее задание Тони не желал. - Пусти, - попросил он. Конфликты парень не любил, а в драках сроду не участвовал и начинать считал нерациональным. Роуз хмыкнул, отпустил воротничок рубашки Брайта, будто бы заботливо поправил его и с размаху врезал парню в нос. Тони смешно взвизгнул, хватаясь за нос. На белоснежную рубашку упали капли крови. Он зажмурился, чтобы от боли не пошли слезы, запрокинул голову назад и вжался в стену. Бренд разочарованно посмотрел на него. Точно пустышка, даже ударить не может. Прозвенел звонок, и он направился на урок вместе со смеющейся компанией. Брайт в одиночестве побрел в туалет, где снял рубашку, пытаясь отстирать кровь. Кровь текла не переставая. У Брайта плохо сворачивалась кровь, так говорила ему мать. До сих пор он не проверял это наглядно, а теперь убедился. Он свернул бумажную салфетку, прижимая к носу, натянул мокрую рубашку и, держа в руке портфель и жилетку, отправился в медпункт. Нос постепенно опухал и начинал саднить, однако и кровь вроде перестала так обильно течь. Медсестра заохала, прыгая вокруг него, однако он стойко перенес эти хлопоты. От запаха крови слегка кружилась голова. - Голова не болит? Нос сильно болит? Как ты так умудрился? Подрался, что ли? – пожилая женщина была, казалось, везде. Тони отвечал односложно. Если мать узнает о драке – Бренду несдобровать. С одной стороны, подлый червячок совести просил все рассказать, а какое-то необъяснимое чувство просило молчать. Парень второпях соврал, что ударился носом о дверь туалета, когда ее кто-то открыл, не заметив его. Звучало правдоподобно, и медсестра отстала. Его отправили домой, черкнув учителю, что по состоянию здоровья он освобожден. В ненастном настроении Брайт поплелся домой. Дома тихо снял обувь, незаметно проходя на второй этаж, но его остановил возглас. - Энтони, дорогой, это ты? – из гостиной высунулась голова матери. Она как всегда выглядела, будто собиралась куда-то уходить – в платье, которое называла домашним, с прической и в забавных теплых тапочках для дома. Ее брови недоуменно поднялись, мать посмотрела на время и снова на сына. – Почему так рано? – Тони был поздним ребенком, а потому мать особенно тщательно оберегала его буквально от всего. – Что у тебя с носом?! – взвизгнула она, подлетая ближе. – Дорогой, ты что, подрался?! С кем? – она уставилась на своего сына, словно не могла поверить, что тот может подраться. – Мы же не так воспитывали тебя, Энтони! Рыжий поморщился, уклоняясь от рук матери. - Я прошу тебя, все нормально, - убедительно проговорил он. – Я не дрался, случайно стукнулся об дверь. - Стукнулся об дверь? Ты? Ты всегда аккуратен, - женщина подозрительно прищурилась. – Приложи быстро лед! Крови много потерял? Ты же знаешь, с твоей болезнью нельзя допускать крови, - она захлопотала, побежав на кухню. Тони в это время быстро проскользнул в свою комнату, захлопывая дверь. Его комната отвечала всем представлениям родителей о комнате хорошего, воспитанного мальчика: светлые обои на стенах, кровать, аккуратно заправленная, светлый тюль, не мешавший свету проникать внутрь, отличный компьютер с монитором, «который не портит глаза», шкаф и гордость Тони – прекрасное фортепиано, занимавшее половину комнаты у окна и балкона. Мать только поощряла его занятия музыкой, и пока другие дети играли во дворах в салки и прятки, Тони учился музыке до хруста в пальцах, зато теперь имел возможность практиковаться когда угодно. Он мечтал когда-нибудь написать что-то, не как Бетховен или Бах, но что-то стоящее, красивое. Пока не удавалось, но он старался. Он быстро переоделся, отправляя рубашку в стирку и садясь за фортепиано. Из-под ловких пальцев полилась музыка, возникающая у него в голове. Он часто сбивался, останавливался, дописывал ноты… Через час парень закрыл клавиши, отправляясь за уроки. Все по плану, все по режиму. Мать звала его обедать, но настроение было ни к черту. Он не пошел, углубившись в математику – проходил тему, пропущенную сегодня. Около десяти вечера, доделав все дела, рыжий достал книгу и улегся на кровать, когда его смартфон завибрировал. Энтони удивленно воззрился на него. Может, отец? Или Мэри? Хотя вряд ли та станет звонить так поздно. Тони поднялся, откладывая книгу и беря в руки телефон. Номер был незнакомый. Тони быстро нажал прием и поднес мобильник к уху: - Я вас слушаю. - Аха-ха, я вас слушаю. Боже, ты что, из прошлого века? – расхохотался голос над ухом. - Роуз, - вздохнул Тони. Может, извиниться хочет? Глубоко в сердце Тони все же затаил обиду, хотя его учили на дураков не обижаться. – Чего тебе надо? Извиниться хочешь? - Пф, - фыркнул парень. Тот, видимо, был на улице. – Выходи из своего чудесного особнячка на улицу, разобраться надо. - Я никуда не пойду, - спокойно ответил рыжий, собираясь положить трубку. – Пока. - Стой-стой! – Бренд сопел, словно куда-то быстро бежал или поднимался. – Чего тебе, несколько минут с одноклассником не поболтать? Как носик, золотой мальчик? - В порядке, - Брайт начинал закипать. - Не нажаловался? – поинтересовался Роуз, щелкая чем-то. Очевидно, зажигалкой, решил Тони. - Нет. - Умный мальчик, - издевнулся Брендон, - хороший песик. Тони бросил трубку, но через секунду телефон снова завибрировал. - Я ложусь спать, - проинформировал Тони блондина. Тот расхохотался, указывая на время. - Ладно, суть не в этом. Ко мне подошел директор и сказал, чтобы ты позанимался со мной. Мне чисто плевать, но скоро тесты, и мне действительно надо их сдать, а то мать разорется, - быстро выговорил Бренд. – В общем, когда я могу к тебе припереться? - Никогда, - возмущенно отозвался тот. – Я не хочу! - А мне, @#$%, в радость! - выругался блондин. – Но Бульдог сказал, и я должен подчиниться, если хочу догреть свой зад в этой вонючей школе, - от такого потока брани рыжий поморщился. – Мне действительно этого не хочется. И вообще, не ломайся, как целка. Энтони от возмущения даже слова из себя выдавить не смог. Правда, потом пришло понимание, что так он сможет быть ближе к Бренду, к которому тянуло всех, а значит, сможет понять, почему. Это было интересно с научной точки зрения. - Хорошо, но ты извинишься за разбитый нос. И перестанешь меня задевать. И не посмеешь прогуливать мои занятия, - Тони сразу выложил свои условия. - Ха-ха, а ты не такой простой, каким кажешься, - Бренд рассмеялся, но уже не так зло. Энтони посчитал это своеобразным ростом в глазах Роуза. – Ок, прости за разбитый нос, просто ты такой говнюк, что я не мог не врезать, - не сказать, что это удовлетворило рыжего, но большего и ждать не приходилось. – Завтра сможешь? - Да. - Тогда до завтра. Типа спасибо, - попрощался Бренд. - Типа пожалуйста, - съязвил в ответ Тони, удивляясь, почему он вообще так разговаривает. Трубка умолкла, а рыжий еще некоторое время думал, что дурной пример заразителен. Но он таким не станет. Никогда.