Ангелы мести

Ангелы мести Глава 1. Проверенное средство: алкоголь плюс снотворное, подействовало не сразу. Уснуть на старой скрипучей койке в общежитии старшего офицерского состава надо еще суметь. Конечно, ему повезло, что нашлась комната, только что освобожденная одним знакомым, счастливым молодоженом, и что руководство общежития по старой дружбе ему не отказало. По стеклу мерно и заунывно стучали капли. Казалось бы самая что ни наесть сонная погода — дождь, ан нет. Тихий стук раздражал, заставляя вслушиваться в тишину, и призывая пакостные галлюцинации: словно кто-то снаружи тихонько просил пустить его в дом, приютить, пожалеть. Этот «кто-то» плакал за окном тихо, несчастно и безнадежно. Вполголоса стонал несильный ветер, добавляя свою нотку в общую картину уныния. Четыре месяца его отвратительной одинокой жизни минули, а он и не успел оглянуться. Несколько раз он встречался с Грегом за кружечкой пива в баре, но эти попойки приносили ему вспышки депрессии. Майк Стемфорд был женат на слегка истеричной дамочке, поэтому редко мог выкроить время для встреч. А приехать в Бартс Джон бы не смог. Где-то скрипнула и со стуком закрылась форточка. «Надо же, кто-то еще не спит», - бывший капитан пятого Нотумберленского полка и теперь уже бывший врач Джон Хемиш Ватсон грустно хмыкнул и перевернулся на правый бок. Левая сторона болела уже второй месяц. В военном госпитале, куда он был прикреплен после ранения и выписки, ему провели комплекс процедур и массажа, но это помогло лишь отчасти. Тогда пожилой врач, закрыв дверь кабинета на ключ, налил ему и себе по 20 грамм бренди, и понизив голос дал ему совет - отправится на теплый курорт, на море, погреться и поплавать. Джон согласно кивал врачу головой, но про себя думал, что ему негде взять денег на этот «курорт». Со старой работы в госпитале его уволили, а новой пока не было. Крошечной военной пенсии едва хватало на еду. Конечно, он понимал, что виноват сам. Продержавшись месяц после «падения» Шерлока, он не смог совладать с кошмарами, вернувшимися в его сны и явь. В снах он то бежал на эту гребанную крышу Бартса, чтобы не дать упасть Шерлоку, то норовил поймать гения-детектива под окнами здания, ловил его, прижимая к себе и вдруг обнаруживал, что это не Шерлок, а Джеймс с ехидной улыбочкой и чертиками в глазах. Отвращение и страх захлестывали, и подскакивая на кровати, доктор проклинал сон, себя-неудачника, Мориарти, и всё, что попадется под «руку», старательно избегая даже в мыслях худого слова о Шерлоке. Наяву было не лучше. Кудрявая голова или отдаленно напоминающий силуэт, заставляли мозги пшереворачиваться и верить в чудо, и бежать за этим человеком, а догнав обнаруживать, что ошибся. Снова, и снова, и снова... Бессонница и кошмары сделали свое дело. Сначала вернулась хромота, боли в ноге усилились, пришлось купить новую трость, затем пришла очередь тремора. Чтобы унять жуткую, терзающую его душевную и физическую боль, Джон начал злоупотреблять анаболиками. А затем и запивать все это отнюдь не пивом. А хромой врач с трясущимися руками, перегаром и «мешками» под красными от недосыпа глазами, производит неблагоприятное впечатление на пациентов. Главврач госпиталя, сам бывший военный, сначала входил в его положение, потом уговаривал, потом грозил, а затем сделал естественные выводы. Ватсона уволили «по состоянию здоровья». Ну, и за это он был благодарен. В вынужденном безделье состояние доктора ухудшилось, он сорвался, начал пить алкоголь всех сортов, лишь бы довести себя до состояния прострации. А для этого требовалось много выпивки. Хозяйка квартиры, которую он снимал после того как съехал с Бейкерстрит, не стала ждать, когда жилец станет задерживать арендную плату и попросила его освободить жилье, после окончания оплаченного периода. Джон, конечно, искал работу, но видевшие его работодатели быстро сворачивали разговор, и фраза «Вам перезвонят» стала уже оскоминой. А без работы он оказывался выселенным на улицу. Был еще вариант перекантоваться у Гарри, но она год назад бросила пить, и брат боялся спровоцировать её. До выселения оставалось три дня, когда на его пороге возник самый самодовольный щеголь Британского Правительства. И наверное это стало поворотным моментом в его судьбе. Ватсон услышал стук и открыл дверь, думая что пришел сосед снизу, который часто составлял ему компанию за стопкой виски. Увидев гостя Джон сначала хотел закрыть перед ним дверь, но черный зонт не оставил такой возможности. Отстранив Джона зонтиком, Майкрофт вплыл в крохотную захламленную квартирку с высокомерием и брезгливостью на холеном лице. Окинув взглядом сумку и вещмешок доктора, как раз собиравшего вещи, Холмс горделиво подняв голову и задрав брови почти до челки, произнес с идеальным выговором: - А Джон, Вы все также неприветливы? Что дела идут не важно? - Это не Ваше дело! Зачем явились? - Ошибаетесь, мое! Шерлок бы хотел, чтобы я позаботился о Вас. Поскольку денег у Вас нет, то скоро Вы лишитесь и этого жилья, поэтому, - он криво ухмыльнулся, поглядев на Джона, - поэтому вот, это, Вам не помешает. Мистер Холмс положил на столик у дивана пачку стофунтовых купюр толщиной примерно тысяч на пять. Остановившись у кресла, он раздумывал не присесть ли ему, но поразмышляв и оценив степень загрязнения поверхности, передумал. Он стоял чуть боком к Джону, разглядывая комнату и искоса пытаясь оценить реакцию доктора. Но она превзошла его ожидания. Джона был только слегка пьян, и прекрасно осознавал ситуацию. «Маленький правительственный чиновник» давал его совести большую взятку. Джона затрясло. Помощь, да? Как же это было похоже на замаливание грехов!!! Обида и злость нахлынули на него. Адреналин бушевал в крови, придавая ему сил и азарта, хотелось врезать этому напыщенному индюку, сломать ему нос. Но тут ему на глаза, среди не сложенных вещей, попался его кожаный армейский ремень. Искра пробежала в голове, и он вспомнил, что Шерлок однажды сказал, что хотел бы выпороть брата. Мгновенно проведя подсечку и схватив в левую руку ремень, а правой заломив правую руку Майкрофта, Джон уткнул красным растерянным лицом в спинку кресла «его британское правительство» так, что откляченый зад сам просился по удар. Зонтик отлетел на полтора метра и Холмс даже изловчившись не смог бы им воспользоваться. Приглаженная челка растрепалась, пиджак съехал и рубашка почти вылезла из брюк. Макрофт пыхтел и, пытаясь вывернуться, сучил ногами. Но тщетно. Откуда у Джона взялось тогда столько сил, он не знал, но дергающегося Майкрофта держала просто стальная хватка. - Добродетельный значит, да? Откуда такие средства у скромного чиновника, а? Уж не ограбили ли Вы бюджет, сэр? Так вот, это тебе за твою помощь Мориарти, - ремень звучно прихлопнул упругие ягодицы, отчего Майкрофт выгнулся и выдохнул с аханьем. Такого от доброго мягкого доктора он никак не ожидал. А Джон ударив раз, почувствовал вкус, и удары посыпались на пятую точку Холмса один за одним, тот только успевал ахать: - Это тебе за Шерлока, это за камеры, это ТУ газету, это за то, что не пустил меня на похороны брата, что ни черта не сделал, чтобы обелить его в прессе, это за издевки, а это за твою мерзкую помощь. Вновь пробудившийся в Ватсоне капитан отбросил ремень и запихнул оставленную пачку фунтов за пояс брюк Майкрофта, а затем оттолкнул того на пол. Красный, униженный, помятый и выпоротый мистер Холмс, сжав губы в тонкую полоску и с ужасом поглядывая на Ватсона, поджал под себя ноги, потер болевшую от захвата руку и зашарил вокруг руками в поисках зонтика, но зонт никак не нащупывался. - Пошел вон отсюда, мистер «само гребанное правительство»! Вздумаешь меня преследовать изловлю и отлуплю еще. Джон подцепил ногой зонтик и поймал его как заправский жонглер. Майкрофт пытался подняться с пола, сохраняя элегантность, но увы в маленьком пространстве заставленной мебелью комнаты длинноногому Холмсу это было не легко, поэтому он сначала вполз на кресло, которым он вначале так побрезговал, и зашипев от боли в ушибленных местах, с трудом поднялся на ноги. Посматривая на Джона и пятясь к двери, он старался сохранить остатки достоинства, но тычек собственным зонтиком в область груди, заставил его почти выпрыгнуть за порог. Хмурый и озлобленный бывший военный не внушал ему уже столь добродетельных мыслей, чтобы дольше оставаться на близком расстоянии. Растеряв почти всю присущую Холмсам самоуверенность, он чувствовал себя растоптанным, но в тоже время виноватым и почему-то благодарным Джону за то, что не стал бить в лицо. А полосатый зад... Ну, что же, все заживет и, кроме того, это никто не увидит. Он уже открыл рот, чтобы произнести извинения или хоть что-то сказать, но мысли бежали от него, и он все повторял: - Я, Джон... Я... Джон... - Нет, это Я - Джон Хемиш Ватсон, а ты - Майкрофт Холмс. Проваливай, всемогущий! С этими словами Джон кинул ему зонтик, который тот с трудом удержал в руках, и захлопнул дверь. Когда через минуту обнаружив на полу носовой платок Холмса, очевидно выпавший у него из кармана, Джон открыл входную дверь — лестница была пуста. На следующий день доктор съехал. Даже не потому, что у него мелькала мысль о возможном преследовании со стороны старшего Холмса, а просто потому, что в его мировоззрении произошел перелом. Он понял, что еще чего-то стоит. Судьба подарила ему еще один шанс и комнату в общежитии. После этого он даже стал улыбаться. Впоследствии он всегда вспоминал этот случай с мрачным удовольствием. Всё, завтра у него начинается новая жизнь. Ватсон с удовлетворением выдохнул, потянулся на кровати и провалился в сон. Глава 2. Общежитие располагалось на территории, прилегающей к военному училищу, где имелся неплохой стадион. Первый день на новом месте Ватсон начал с пробежки, если так можно сказать. Он прохромал вокруг стадиона пару кругов, затем размялся на снарядах и, наконец, старательно не замечая боль в ноге и в плече, принялся за отжимания. Вдруг в его поле зрения остановились коричневые армейские ботинки 45 размера. Военные навыки не пропьешь, и через долю секунды Джон оказался на ногах, разглядывая подошедшего. Высокий, плотный, по-военному выбритый человек в форме, с округлым лицом и формирующимся животиком с улыбкой рассматривал его сквозь толстые линзы очков: - Ватсон? Капитан Ватсон? Вот это встреча!! А я слышал ты в детективы подался? Этот голос пригнал такие далекие воспоминания. Подготовка в военном училище к работе в полевых условиях. Инструктор по радиоприборам, Чарльз Линд, очкастый малый, рано женившийся и обзаведшийся детьми, и с пристрастием увлеченного своим делом преподающий свой предмет. Он был страшно обижен на военный совет, что его не ПОСЛАЛИ на войну. - Чарли? О, Чарльз? - с сомнением произнес Джон. - Он самый, да, Чарли, да. Я постарел и растолстел, вы же не взяли меня тогда на войну! Вот пришлось отъедаться здесь. - Боже, вот это встреча! Так ты еще здесь преподаешь? - Да, только теперь должность у меня немножко выше. - Да? - Я теперь здесь... хм, директор, - с хитрой улыбочкой прищурился Линд. - О! Поздравляю!! Ты действительно достойная кандидатура! - Может посетишь мой кабинет? - Обязательно, Чарли, только не сейчас. Я зайду через пару часиков. Когда у тебя перерыв межу занятиями? - Приходи к одиннадцати. Я теперь мало преподаю сам, но забот с училищем хватает. Так что сам понимаешь... Буду рад видеть, - и он протянул Джону руку. Джон посмотрел на свои испачканные в земле ладони, и улыбнулся: - Извини, поздороваемся еще раз позже. - Ок, Джон. Жду. Ровно в одиннадцать начищенный капитан Ватсон, втиснувший себя с большим трудом в свой военный мундир, прошел к столу секретаря директора училища и отрекомендовался. Молодой человек, оглядев придирчивым взглядом Джона, кивком ему разрешили войти. Открыв тяжелую дубовую дверь, Джон удивленно огляделся вокруг себя. Ему показалось, что он находится в музее радиотехники или электроники. Почти все стены кабинета, кроме окон, занимали застекленные и закрытые дубовые шкафы, уставленные всевозможными приборами и книгами. Посреди просторной комнаты стоял громадный стол, заваленный папками и бумагами, к нему был приставлен длинный стол со стульями для конференций, а сбоку имелся маленький столик с двумя креслами, где можно было выпить кофе. Хозяина кабинета видно не было. Джон прошелся туда-сюда, в ожидании разглядывая содержимое шкафов, радиостанции дальнего действия, ноутбуки странной конфигурации и крохотные детали неизвестного ему назначения. Вдруг дверь одного из шкафов отъехала в сторону, и оттуда вышел сам господин директор. Увидев удивленную физиономию Ватсона, он с удовольствием ухмыльнулся: - А я смотрю, ты еже в боевую стойку стал? Только автомата в руках не хватает. - и улыбнулся шире, - прямо представил тебя так, там в Афганистане. У меня там сейф. Я специально сделал потайную комнату. Вдруг от начальства спрятать чего надо будет. - добродушно засмеялся он, - ты ведь не проболтаешься? - Эх, Чарльз, конечно, я - молчу, но ты не представляешь себе, как часто мне не хватало этого автомата здесь, на гражданке!! - погрустнел Джон. - Э, друг, да ты был самым понятливым и смелым на курсе, а твоими анекдотами можно было положить больше бойцов, чем из автомата? Что с тобой случилось? - Чарли обнял его, почти задушив в объятиях. Джон отвечал с радостью тем же. - Давай, друг, посидим, поговорим. Они сидели за кофейным столиком уже почти три часа, выпили много чая и немножко бренди, поскольку Джон наотрез отказался пить больше. Чарли оказался отменным слушателем и говоруном. Сначала он с вниманием и участием выслушал сокращенный вариант рассказа Джона о войне, потерях друзей, потом рассказ о Шерлоке, и его потере, а выслушав, налил им по стопке за помин души, и стал с гордостью показал Джону фотографии своей жены и троих детей, двух сыновей и дочери, очевидно его гордости. - Сыновья, они, конечно, умные парни, Джон, но, что удивительно, Элиза, это моя младшенькая, ей всего пятнадцать, а она уже перещеголяла сыновей. У нее ум ученого, на ее счету уже три изобретения. Пусть они небольшие и не перевернули науку, но уже ее имя вписано в историю. Вот смотри, - он повертел перед глазами Ватсона какую-то схему, - это ее изменения в систему навигации, а еще успешные рацпредложения в области направленных радиосигналов и многое другое. И конечно, я думаю, что она хорошенькая, не красавица, но очень хорошенькая. А я даже, ээ, рад, что не красавица, зато умница. И еще, я скажу тебе по секрету, она лучший парень, чем двое моих оболтусов. Ей я могу доверить любые секреты. Она кремень - не проболтается ни за что. Ездила два раза летом в военные лагеря и привезла оттуда медали. А парни так, только грамоты. Нет, я не принижаю их, нет, в глаза я их хвалю и прочее, сам знаешь, и я был такой, звезд с неба не хватал, поэтому и засиделся здесь. Два года назад хотели снять, поставить на мое место какого-то вояку, да он не прижился, и сбежал куда-то на войну. Здесь же ловить нечего, ни орденов тебе, ни медалей. А жена у меня молодец, добрая и понимающая, и я ее ужасно люблю, Джон. Это ужасно вот так любить свою жену, прожив вместе столько лет?- он уставился за очками на Ватсона, ожидая ответа. - Нет, Чарльз, ужасно - это когда любишь безответно и безнадежно, - Джон вздохнул и погрустнел. Директор внимательно поглядел на него и нахмурившись задумался. - Джон, я вот тут подумал, ты уж меня извини. Увидел тебя сегодня и подумал... в общем у меня к тебе дело. Ну, я знаю, ты классный хирург, с репутацией и все-такое, но тут такое дело... Понимаешь, у нас положено проводить курс первой помощи, ну, ты помнишь, как раньше было … Так вот, от нас сбегает уже пятый врач, в горячую точку, конечно, как всегда, куда ж их всех тянет, - он вздохнул, и потупившись продолжал, - не мог бы ты, может в вечернее время или как-то между сменами, ну найти возможность, … При первой же тираде Джон напрягся. Нет, тут не обошлось без «маленького чиновника британского правительства». Внутри все похолодело. Противное чувство, что распинался перед агентом, перевернуло содержимое желудка, затошнило. «Еще хорошо, что не все выболтал, тоже мне военный, надо расслабиться, не подавать вида». Джон незаметно выдохнул и расслабил плечи. - Да, Чарли, я конечно, постараюсь... - Ты не думай, мы расписание подстроим, и если там что срочное , уедешь, как положено... - Да, Чарли, хорошо... - Джон, ты приходи завтра к нам домой, вечером, мы в семейном кругу пообедаем, поговорим, вот я тебе адрес записал. Джон взял листок, свернул и засунул в нагрудный карман, поднялся, одернул форму, и заставив себя пожать руку Линду, направился к выходу. Если бы он оглянулся, то увидел бы озадачено-расстроенный и почти обиженный взгляд директора. - Что с ним стало... Афганистан никому не пошел на пользу... Глава 3. Пройдя несколько кварталов Джон наконец расслабился, голова закружилась, и он зашел в маленькое кафе. Присев на стул в уголке, он подозрительным взглядом обвел посетителей, и остановившись глазами на входной двери. Нет за ним никто не прошел. Значит следят по камерам. Подошедшей официантке он заказал чай и кусок пирога с курицей. Он оглядел исподтишка стены и потолок, маскируясь под разглядывание интерьера. Камер в кафе видно не было. Доктор зажмурился и помотал головой. Нет, у него паранойя, ему нужен психиатр. Майкрофт бы повеселился за его счет. А может уже веселится вместе с Линдом. Ох, Линд, да, предложение как нельзя кстати, но что или кто за этим стоит? Ему нужно подумать. Как думал ОН. Ему нужно вспомнить как Он его учил думать. И проанализировать ситуацию. Доктор погрузился в свои мысли и не сразу заметил, что чай и пирог уже кончились, а официантка стоит рядом и что-то спрашивает. Вынырнув из потока своих дум, расфокусированным взглядом уставившись на шевелящиеся губы официантки, он молча положил купюру, покрывающую стоимость еды и вышел, услышав за спиной ее презрительное фырканье. Джон передернул плечами и хмыкнул сам. Похоже прошло время, когда он хотел утверждать, что он не гей. На следующее утро в восемь пятнадцать утра Джон уже стоял в отделе кадров училища. Пожилая кадровичка откровенно обрадовалась и без умолку тараторила, что вот уже два месяца они не могут найти замену «сбежавшему» педагогу, и как хорошо, что, наконец, такой уважаемый человек, как Джон, будет у них работать. Ватсон делал вид, что не прислушивается, мило улыбался даме и монотонно кивал в такт ее словам, лишь изредка что-то спрашивая, однако на самом деле он внимательно следил за ее монологом, пытаясь уловить в нем намеки на то, что это рука старшего Холмса притянула его сюда. К сожалению, занятый вытягиванием информации у болтающей леди, он забыл спросить о заработной плате. Но это просто его повеселило. Какая разница, да он бы сейчас за пять фунтов согласился... *** Вчера он с трудом выпросил у Майка Стемфорда его записную книжку, где были контакты его сокурсников, и планшет, соврав, что ноутбук в ремонте. Джон перечитал заново часть своего блога, войдя незарегистрированным пользователем, чтобы не привлекать внимание некоторых любознательных чиновников. Он старался читать отстранено, не поддаваясь эмоциям. Это было тяжело: пару раз он смахивал слезы и прикладывался к стопке, но чтение принесло свои результаты. Все-таки четыре с лишним года военной службы не могли пройти бесследно, выдержка, анализ действий противника, скрытой тактики и стратегии внедрения, все это было еще очень живо в его голове. Шерлок с его дедукцией слишком восхищал его, для того чтобы не начать анализировать самому. И заронившиеся горчичные семена технологий от гениального сыщика проросли в его уме и дали свои плоды. А затем он перерыл весь интернет в поисках информации о всех людях, которые хоть как-то пересекались с Мориарти, Кейт, мисс Адлер, убийцах, которых ему предъявлял Майкрофт. Полночи Джон делал записи в блокноте, анализировал последний год жизни с Шерлоком, и пришел к интересным выводам, не утешительным и неоднозначным. Мориарти возможно был хозяином своего положения, где мог играть Шерлоком, как марионеткой, и ему были подвластны многие люди. Но возможно, труп на крыше Бартса - вовсе не труп Мориарти, а последние новости рассказывали о разгуле преступности в мире и попытках «приватизировать» власть в некоторых государствах — главных поставщиках наркотиков. В мире орудовала хорошо организованная преступная сеть. Именно в мире, а не только в Британии. И Мориарти не верховный главарь этой сети. Иначе последующие события в мире не кричали бы об обратном. Даже если Мориарти, как говорит Майкрофт, мертв, организованная многоголовая и многорукая гидра действовала. Но новости об этом молчали, а власти бездействовали. А следовательно и «маленький правительственный чиновник» мог быть вовлечен в эту аферу. Джону требуется быть предельно осторожным. Теперь он может отомстить за Шерлока. Он будет действовать в тылу противника, освоит его правила игры. Нужно вспомнить искусство детектива и научится применять на практике. Джон должен расшевелить свои мозги. Но раскрывать себя нельзя. Кругом масса камер Майкрофта, множество провокаторов, и даже бывшие друзья подозрительны. Ну что ж, в игру, доктор Ватсон, в игру. Он отомстит. Он обязательно отмстит. Чего бы ему это не стоило. *** Кадровичка выписала ему пропуск, сообщила, что занятия со студентами он будет проводить в 105 аудитории, расписание согласует с секретарем. А пока не хочет ли доктор посмотреть, где он будет преподавать? Джон заулыбался шире и еще сильнее закивал, согласно пролепетав что-то милое, забрав документы и зажав ключ от аудитории, он пошел смотреть «свой» кабинет. Аудитория оказалась приличных размеров, светлой, в ней было много всяких пособий, в том числе и скелет, которому Джон. как старому другу, пожал костлявую длань - «привет, будем дружить» и усмехнувшись, покачал черепом скелета в знак согласия. Дверь отворилась и заглянувшая молоденькая симпатичная девушка представилась секретарем директора. На вид ей было лет восемнадцать, высокая, худенькая блондинка со светло-карими глазами и удивительно светлой улыбкой. Джону она сразу приглянулась. - Доктор Ватсон, нам нужно согласовать расписание занятий и план лекций. - О, план? - Да, это обязательно! Джон задумался, он не преподаватель, а вдруг он допустит ошибку. И улыбнулся девушке своей самой заманчивой и широкой улыбкой: - А как Вас зовут? - Мила. - А скажите мне, Мила, я не преподавал ни разу, а от уволившихся преподавателей этого курса не осталось ли копий таких планов? - Ээээ, конечно, остались... - А могу я их посмотреть, ну, чтобы не наломать дров? - Да, конечно, я могу посмотреть. - Чудесно, Мила. У Вас такое необычное имя. - Моя мама родом из Греции, а отец англичанин. И хотя я родилась в Лондоне, мой дед настоял, что меня нужно назвать по-гречески. Отец не стал возражать и имя ему понравилось. Он всегда обожал меня. - А сейчас? - А теперь мы с мамой остались одни, к сожалению. - Мне жаль... - Но нужно жить дальше. И вот я нашла работу, и я здесь учусь. - На кого? - На факультете программирования. - О так здесь не только училище? - Нет, училище только часть учебного комплекса. Но университет находится по другому адресу. - Оу, так я буду преподавать в училище или в универе? - А Вам не сказали? - Джон покачал головой, - ничего себе!! Вы будете преподавать во всех трех учебных заведениях. А зарплату Вам озвучили? - Нет мне сказали, что это просто подработка... - Боже, да Вы просто альтруист... Зарплата преподавателей дополнительных курсов составляет от 35 до 40 тысяч фунтов в год. - Так, срочно пишу заявление об уходе из клиники!! И занимаюсь только преподаванием! Мила расхохоталась заливистым и открытым смехом, Джон ей вторил. Они похохотали минут пять и почувствовали доверие друг к другу. - Мила, вы не против выпить со мной кофе? Я ужасно Вам признателен. Правда, Вы мне очень помогли. - О, подождите, мы еще не нашли план занятий. Джон и Мила зашли в кабинет секретаря. Девушка написала ему сколько уроков и в каких зданиях он будет вести, и примерные окна в расписании, нашла для него не только план лекций, но и конспекты нескольких учеников, и даже литературу по предмету. Ватсон не уставал её благодарить, но она лишь махала рукой и хихикала. Доктор с удовольствием применил методы Шерлока, внимательно разглядывая кабинет и саму девушку, пытаясь запомнить и систематизировать детали, на которые, как он помнил, обращал внимание Шерлок. Девушка показалась ему очень искренней. Договорились, что послезавтра Джон принесет план и вернет взятые у нее записи. И конечно, потом они пошли на ланч в маленькое кафе через дорогу, где замечательно провели время за чаем и пирожными. Джон мило улыбался, но не преминул заверить девушку, что у них будут только дружеские отношения, ведь разница в возрасте достаточно велика. Портить жизнь такой симпатичной и молоденькой девушке Джон совершенно не собрался. *** Вечером он познакомился с семейством Чарли. Стараясь произвести хорошее впечатление, делая наблюдения, целый вечер он проходил в доме с включенным диктофоном. Ему очень понравился дом и семья, дочь Линда его очаровала. Она неуловимо напоминала ему Шерлока своей неудержимой страстью к науке и к правде. Они обедали и беседовали ни о чем, пока Джон не посетовал на секретность «господина директора», который позабыл его предупредить о том, что ему придется работать за троих и получать за троих зарплату. При этом вся семья начала хихикать сначала скрытно, а потом уже открыто смеялась. Очаровательная жена Чарли поведала ему, что из-за того, что Чарли не попал на войну, чему она несомненно очень рада, муж поддался страсти к шифрам и секретам. Он собрал хорошую библиотеку на эту тему, везде искал скрытый смысл. - Он буквально извел этой страстью всю семью. - Она хмуро исподлобья поглядела на мужа, а тот, засмущавшись, потупился. Джон засмеялся и вся семья заулыбалась. Непринужденная атмосфера ужина была спасена. Дома Джон неоднократно прослушивал запись, пытаясь найти фальшивые нотки в разговорах, случайно оброненные словечки или шепот за его спиной. Но ничего подозрительного не услышал, зато нашел в этом визите бездну положительных моментов. Он многое узнал, познакомился с сыновьями Чарли: Морис - хороший программист, а Эрик специалист по радио, как и Элиза, еще он узнал о страсти Чарльза к шифрам. Это неплохой улов за один вечер. Глава 4. Через день, в пятницу, Джон пришел в секретариат училища, принес расписание и план работы. Он скопировал все представленные Милой материалы и составил план по своему усмотрению, включив в план занятий то, чему считал необходимым обучить студентов, которые позже применят свои знания во время военных действий. Директор, просмотрев план лекций, одобрил его. Чарльз с удивлением смотрел на представленную работу, и похвалил доктора: - Еще никто в нашем заведении не раскрывал так полно свой предмет. У тебя замечательные темы. Я уверен все будут довольны. - А конспекты лекций тебе показывать? - Нет, Джон, я знаю сколько ты спас жизней, и к тому же продержаться четыре года на передовой. Это большой опыт и хорошая рекомендация. Можно сказать лучшая из всех возможных. - Но меня же в конце-концов подстрелили... - Это не значит, что ты плохой врач, это всего лишь случай. Я считаю, что ты, как преподаватель не становишься от этого хуже. А рассказчик ты был всегда хороший. Твои истории в барах всегда собирали толпы слушателей. - Это давно в прошлом. - Ну, я и не прошу тебя идти в бар, - Линд слегка скосил на него глаза за очками. Они оба снова засмеялись и хлопнули по рукам. - Итак, доктор Ватсон, со следующей недели Вы приступаете к своим обязанностям. - Готов,- сказал Джон и выпрямился по струнке. За два месяца преподавания Джон завоевал симпатии практически всех учеников и преподавателей. Его любили за незлобный и веселый нрав педагоги, со многими он успел сойтись на короткой ноге. Студенты его боготворили за те практические знания, которые он им давал. Он рассказывал о применении особой методики «медицины передовой». Об особенных методах, лекарствах и приборах. о возможности приспособления подручных средств и многом, что могло им помочь выжить в нелегких условия. Но и спрашивал он так, что студенты последних курсов покрывались испариной. - От Ваших действий зависит чужая и Ваша собственная жизнь. Никогда не забывайте об этом, - всегда говорил Ватсон студентам. От ежедневных тренировок на стадионе, его тело почти восстановило прежнюю форму. Но кроме того, он осваивал дедукцию, тренировал наблюдательность и умение делать выводы. Его уважали, он мог поставить любого наглеца на место, сделав самое простое замечание о его жизни или привычках. При этом старался делать это не часто и не на глазах у преподавателей. Однако все заметили, что Джон старательно не хотел сближаться с преподавателем физкультуры Метью Хорном, хотя практически со всеми вел себя ровно. Метью это задевало, тем более, что это стало отражаться на его отношениях с другими лекторами. Как-то вечером изрядно подвыпивший Хорн увидел Ватсона в кафе, и подсев к нему, стал подначивать: - Давай выпьем с тобой док. И ты расскажешь мне, чем я тебе не угодил? Почему ты чураешься меня, словно я в мазуте извозился? Ватсон мог бы рассказать ему, что постоянно расширенные зрачки, подрагивающие пальцы и частая смена настроений выдают в нем наркомана, а о его перебранках с женой знает весь университет, но тогда он бы выдал свой секрет. Поэтому он лишь внимательно сканировал взглядом присевшего рядом человека на предмет спрятанного оружия, но оружия у Хорна не было. Джон наклонился к нему ближе и тихо сказал на ухо: - Когда ты кончишь принимать наркотики и мучить свою жену, тогда и выпьем. А пока не подходи ко мне на пушечный выстрел. Если увижу рядом или почую, что что-то задумал, сдам с потрохами. А полезешь - сверну шею как куренку. И с этими словами он свернул в два винта стальную вилку, которой ел. Метью сначала удивился, потом побледнел, трясущимися губами пытался произнести извинения, но Джон холодно посмотрел на него, бросил на стол деньги и сунув изломанную вилку в карман, ушел. После этого Хорн старался не попадаться ему на глаза. Время шло, но Джон его не сдал, и тот стал испытывать к доку уважение. Глава 5. Днем Джон на глазах у сотен людей приветлив и улыбчив, не давая усомниться друзьям и знакомым в своей психической благонадежности, особенно на работе. Он часто шутил, мило и интеллигентно кокетничал с пожилыми дамами, перемигивался с Милой. Поскольку преподавание медицины тянет за собой много практических занятий, студенты сначала не стеснялись в шутках и намеках на секс, однако капитан Ватсон не давал повода студентам и студенткам заигрывать с собой. Все попытки и даже намеки на флирт он пресекал беспощадно, сразу давая понять, что ему это не интересно, а в случае чего, препод не стеснялся в выражениях или приемах. Работа и поставленная цель давала ему силы держаться на людях. Он мог расслабиться только приходя в свою комнату. Да и ту он часто проверял на наличие жучков и камер, правда, обнаружить ему удалось только одну и то в общем коридоре. Джон сделал вид, что ничего не нашел, но принял к сведению. Но лежа в постели Ватсон не мог не думать о Шерлоке: его алебастровой коже, острых скулах, тонких прекрасных пальцах, аристократических ладонях, которые так хотелось прижать к губам... О чувственных, зовущих губах Шерлока можно слагать поэмы, и ерунда, что эти губы часто произносили заносчивые тирады или правдивые грубости, с них никогда не слетало по-настоящему грубого слова. Джон часто обижался на детектива. Его вскользь брошенные фразочки втыкались, как кинжалы, но сейчас он бы согласился слушать из этих уст самые паршивые оскорбления. Невыносимо думать, что уже никто не коснется этой великолепной шеи, не поцелует ямку в разлете ключиц, не взъерошит густые темные кудри. А стоило закрыть веки, как ему мерещились глаза его «просто соседа», в которых зелень подо льдом переливалась золотыми звездами, и которые смотрели на него отнюдь не дружески, а с сексуальным вызовом изогнув бровь. Стройный стан и длинные ноги этого «асексуального социапата» в его мечтах вдруг начинали принимать такие позы, что Джону хотелось завыть на всю вселенную от безвозвратно потерянной любви. И то, что осознание, что это любовь, пришло слишком поздно, немилосердно жгло его сердце. Мориарти выполнил обещание, пусть и не с Шерлоком. Но Джону он сердце выжег. Теперь доктор знал это точно. *** За истекшие четыре месяца с момента «ссоры», как предпочитал называть произошедший инцидент Майкрофт, к нему на стол легло множество отчетов о докторе. Однако ничего, что могло вызвать подозрение у чиновника в них не содержалось. Конечно, отчеты могли составлять халатно, следить за каким-то бывшим доктором-калекой понравится не каждому агенту, но самому встречаться с Джоном ему не хотелось по вполне понятным причинам. Иногда Майкроф даже ловил себя на том, что при мысли о бывшем соседе Шерлока, он потирает ягодицу, на которой дольше всего оставались следы от ремня отставного капитана. В отчетах говорилось, что Джон нашел хорошую высокооплачиваемую работу. И старший Холмс удивлялся, потому, что это точно не была его протекция. Он даже слегка раздражен этим фактом. Но в тоже время, как говорится, съеденное в пути яблоко облегчает тележку. Если Ватсон справился с этим сам, Холмсу только легче. Джон по прежнему жил в общежитии, возможно копил деньги. Ну что ж, это не запрещено. Джон налаживал новые и старые связи. За эти месяцы он неоднократно встречался и выпивал с однополчанами и штопаными им когда-то десантниками, и один раз его слишком выпившего даже доставили домой к бывшему сослуживцу полковнику Биллу Мюрею. Правда, это была суббота, и конечно Джона отвезли туда, чтобы не портить репутацию. Но в понедельник Ватсон безо всяких следов похмелья явился на работу. Джон иногда ходил в гости к родителям студентов, завязывал новые отношения. Но чаще всего это были разовые визиты. И опять таки ничего в этом предосудительного не было. Дважды Джон обедал у Анджело. Несколько раз пересекался мельком со Стэмфордом. Пару раз Джон прогуливался с дочерью своего нынешнего руководителя вдоль набережной и даже при этом подал милостыню какой-то бродяжке, но вся прогулка выглядела совершенно невинно. И все же у Майкрофта на душе скребли кошки. Что-то здесь было не так. А может быть он, Холмс, просто ревновал к тому, как быстро оправился Джон от потери его брата? Но уровня активности наблюдения все же понижать не стал. Если бы он тогда знал, как эти кошки правы! Глава 6. Между тем весна уступала свои права лету. Была горячая пора выпуска студентов и сдачи экзаменов. Джон находился в самой гуще этой суматохи и ему это очень нравилось. К тому же эта суета вокруг него помогала скрывать его истинные намерения. Он давно уже перестал подозревать Чарли, его чудесная жена выбалтывала даже малейшие секреты, так что доктор скоро откинул все подозрения. Однако он замечал некоторых людей, которые заходили нечаянно в училище или в университет, а потом когда Джон с однополчанами притворялись пьяными (а как еще можно было избежать слежки Майкрофта и агентов преступной группировки?), он «случайно» фотографировал зажатым в руке телефоном окружающий пейзаж, но котором фиксировалась данная личность. Так он создал картотеку. С помощью сына Чарльза — Мориса Джон узнал много нового о системах и программах идентификации личности, секретных программах, запрещенных и прочих. Очень скоро они вместе идентифицировали почти все личности, попавшие в картотеку. И среди кучи агентов Макрофта обнаружились люди, совершенно не соответствующие синониму порядочности. Это были зацепки. Через месяц после поступления на работу Джон стал налаживать старые контакты, прощупывать и подвергать различным проверкам старых друзей, вытаскивая почти из небытия бывших однополчан, и натягивая еще очень тоненькими невидимыми ниточками собственные связи. Это потребовало от Джона реорганизовать собственный ум, настроиться на игровую волну. Джон не уставая тренировал свой ум. Теперь он тоже привык мало спать. Но иногда он с грустью думал, что был бы не прочь оставаться тем же идиотом-доктором для своего детектива, только бы тот был жив. Теперь ужимки Холмса-младшего для проникновения в квартиру мисс Адлер казались ничтожными по сравнению с развившимися способностями Джона к мимикрии и манипулированию. Он прочитал немало книг по тематике НЛП, работе контрразведки и разведчиков, гипнозу, шифровке собственных мыслей и смысла фраз, вкладываемых в ум своих собеседников. И все это не привлекая лишнего внимания, не ходя в книжные магазины и не залезая на сайты (планшет пришлось вернуть, увы), а пользуясь великодушным разрешением Чарли Линда на доступ к его домашней библиотеке. Сначала навыки нарабатывались нелегко, однако через пару недель он понял, что это работает, причем сам он действует почти автоматически, не прилагая чрезмерных усилий. Но расслабляться нельзя. Это он помнил четко. Шерлок расслабился - доверился родному брату, и вот что из этого вышло... Нет, теперь Джон проявлял предельную скрытность в общении со всеми людьми. Через полтора месяца такой практики ни один из контактеров не мог бы сказать, что доктор спросил у него что-то странное или приказал что-то сделать. Людям казалось, что они просто шутили в разговоре и сделали что-то для Джона по доброте душевной потому, что сами посчитали это нужным. Через три месяца Джон сформировал команду, которая по первому требованию доктора выполнила бы любое задание. Её составили проверенные люди, готовые пойти с ним в огонь и воду, а уж тем более бороться за справедливость. Некоторые из этих людей, как и Джон - адреналиновые наркоманы, не были на вершине славы и достатка, а скорее существовали незаметными для не принявшего их после военной карьеры общества. Как ни странно сам Линд и его дети (искусно дезинформируя миссис Линд) тоже принимали участие в подготовке операции. Однако они бы на библии поклялись, что ничего противозаконного не совершали, и доктор Ватсон, самый порядочный из все интеллигентных людей Лондона, никогда их ни о чем эдаком не просил, да и в мыслях не имел. Костяк группы составляли бывшие сослуживцы, десантники, вертолетчики и даже один сокурсник, работавший теперь в дорогостоящей клинике, и имевший доступ к сплетням и скандалам высшего общества, а заодно и к необходимым медпрепаратам. Джон выбрал из числа надежных несколько людей, в том числе и Билла Мюрея, не поддающихся программированию, но зато готовых разделить с ним все тяготы и опасности. И даже их он только частично посвятил в детали плана. Не доверяй никому — стало его девизом. Еще в его команду входили бездомные и часть давно завязавших преступных элементов, коих он за время преподавания сумел вытянуть из житейских неурядиц с помощью своих открывшихся способностей и новых связей. А их появилось немало. Доктор вкладывал в дело всю душу, знания и опыт. По другому он не умел. Его студенты — дети из различных слоев общества. А человеку научившему их дитятко самостоятельно делать уколы матери или ставить капельницу деду, а то и вовсе спасти жизнь утопленнику или вскрывшемуся наркоману, родственники более чем благодарны. Джона часто приглашали на семейные праздники родители студентов, прожужжавших им все уши о замечательном учителе. Джон почти никому не отказывал. Он наблюдал. И с ростом числа знакомств все больше информации и резервов поступало в его распоряжение. Начало операции неумолимо приближалось. В его рабочем кабинете, в кладовке, в запертом шкафу под кучей хлама, внутри сломанного манекена для показа применения способов искусственного дыхания, лежала пачка новеньких паспортов, отнюдь не поддельных, симкарты на имена людей, указанных в документах, множество полученных на их имя виз, и многое другое. У членов его команды в тайниках собралось множество единиц оружия, раций, электронных устройств, прослушки, и прочих радостей технического прогресса. Они были готовы. Начинались каникулы. Глава 7. Гроза разразилась внезапно. За окном сверкали молнии и хлестал ливень, а в большом кабинете «маленького госслужащего» бушевал ураган. Майкрофт и в расстроенных чувствах наводил на своих подопечных животный ужас. Но сегодня он был не просто рассержен, а пребывал в гневе. Толстая хрустальная пепельница рассыпалась в прах, расцвечивая радужками от осколков персидский ковер невероятной ценности, а яшмовая подставка для ручек проделала дыру размером с кулак в штукатурке дальней стены. Галстук от Пако Рабана съехал на сторону, пуговица на воротничке рубашки отлетела, ворот расстегнулся, открывая покрасневшую шею под налившимся багрянцем лицом. Прищуренные глаза и перекошенный в злобном оскале рот Майкрофта представляли жуткое зрелище. Вытянувшиеся в струнку агенты дышали уже через раз, а некоторые, казалось, и вовсе не дышали. Потрясая только что полученным донесением, Холмс орал благом матом на весь Департамент. Не стесняясь в выражениях он распинал своих агентов за все грехи человечества и грозил всеми доступными ему карами. Сжавшиеся в кучу самые могущественные агенты Британской разведки и контрразведки желали провалиться сквозь весь земной шар, только чтобы оказаться на другом конце света. На уже изрядно измятом листке бумаги черным по белому напечатано донесение, что сегодня убит агент службы внутренней безопасности, который когда-то приложил усилия в добывании сведений от Джеймса Мориарти, путем нанесения тому пощечин. Совершенно здоровый детина, проверенный во многих операциях агент подавился чупа-чупсом и умер, сидя в кресле на террасе собственного загородного дома. Камеры наблюдения умело отключены, следы, если таковые и были, уничтожили с особой тщательностью. Никаких отпечатков шин, посторонних людей, никто ничего и нигде не видал... Правда о любви данного агента к этим дурацким сладостям знали все кому не лень... А до этого его агенты упустили буквально на полчаса одного из связных лондонской преступной сети с такой же сетью в Чикаго, и ровно через эти полчаса нашли его убитого током, при прискорбном желании помочиться на оголенные провода у столба наружного освещения. Камеры наблюдения в темном дворе почему-то не работали. Еще за два дня до этого киллера бывшей группировки Мориарти обнаружил задушенным розовым шелковым шарфиком в собственной постели любовник, причем оставшийся в живых и теперь подозреваемый клялся и божился, что он проспал сном праведника всё преступление и понятия не имеет как это случилось. Третий труп - подручного лондонской наркодиллерской группировки - выловлен в устье Темзы, при этом никаких улик, никаких зацепок и никаких следов насилия на теле не обнаружено. Преступный элемент, по-видимому, был зверски пьян, когда в чем мать родила решил искупаться и утонул. Лето ведь, жарко... Кроме того, эта неделя насыщена другими драматическими и не менее загадочными событиями в обществе преступных элементов Британии. То тут, то там вспыхивали перестрелки и потасовки между группировками, словно кто-то невидимый перемешал несколько осиных гнезд и теперь осы никак не могли разобраться к какому гнезду принадлежат, жаля своих собратьев почем зря. Конечно, преступные элементы при этом частенько травмировали друг друга, а то и вовсе выбывали из игры, что не могло не радовать приличных обывателей, но жутко нервировало полицию и Майкрофта. А за неделю до этого произошло и вовсе прискорбное происшествие, которое характеризовало его агентов, как абсолютно утративших профессиональные навыки. Отставной капитан Ватсон собрался в отпуск. Причем пожелал провести его не где-нибудь, а на курорте Турции, знаменитом своими термальными источниками и целебными грязями. И что интересно, мистер Ватсон действительно вылетел в Турцию, и действительно был зафиксирован камерами на выходе из аэропорта садящимся в такси, но вот в забронированный номер шикарного отеля он так и не прибыл. Водитель такси только разводил руками и рассказывал, что клиента он привез в отель, но куда потом делся пассажир он не видел. Портье господина с такой фамилией и внешностью не припоминал и в номер не заселял. Мистер Ватсон бесследно исчез. Агенты получили взбучку, и немедленно были опрошены друзья Ватсона, знакомые, бывшие однополчане, друзья друзей, родители студентов. Однако наступила пара отпусков и многие его знакомые также отправились в отпуск, на отдых или на рыбалку, а то и вовсе в туристическую поездку в экзотические страны. А все оставшиеся в Лондоне друзья Джона в один голос заявляли, что доктор Ватсон волен проводить свой отпуск как пожелает и где пожелает, он давно ушел с военной службы и вовсе не подотчетен каждому встречному. И если ему не приглянулся помпезный отель, возможно приглянулась официантка из соседнего кафе. А милый доктор такой симпатичный мужчина, что она вполне могла пригласить его пожить у себя. Что и говорить, немедленно задействованные агенты разведки в Турции допросили немало официанток из кафе, но никто из них не признался, что заполучил этого симпатичного мужчину в секс-партнеры. На этом работа агентов по поиску мистера Ватсона зашла в тупик. *** А доктор Ватсон тем временем потягивал кофе в одном из ресторанчиков на Монмартре и ждал своего связного. Однако, если бы кто-то из друзей доктора проходил мимо, то ни за что бы не признал его в этом пожилом японце в темных очках и футболке с иероглифами и самураем. Так уж получилось, что на курорт Турции прилетел блондин с синими глазами - доктор Ватсон, а в тот же день в Париж вылетел седеющий брюнет с черными глазами - энтомолог Окито Накамури. И никому это не показалось подозрительным. Группа мстителей начала свою работу. Джон видел результаты исполнения своих задумок. Он и его сослуживцы, проникая в банды или примыкая ненадолго к группировками, а то вовсе действуя через подставных лиц вносили смуту в устоявшуюся систему, начав расшатывать ее с маленькой амплитуды, чтобы слегка привлекать внимание главарей, заставлял тем самым обнаруживать скрытые связи вышестоящих членов банд. А затем, уже выходя на более высокий уровень, крошили сеть Мориарти на корню в мелкий винегрет. Его люди перелетали из страны в страну, меняя паспорта и личины, они роняли семена сомнения в честности членов то одной, то другой банды, курьеры наркоторговцев вдруг бесследно пропадали вместе с десятками килограммов героина или дипломатами долларов. Отмытые многочисленными трафиками деньги непонятным образом исчезали со счетов преступных главарей и оказывались на счетах благотворительных фондов, детских больниц и приютов. А в «неблагополучных странах третьего мира» вспыхивали по совершенно естественным причинам пожары на плантациях мака или марихуаны (конечно из-за засухи, ну или Педро нечаянно закурил). Между группировками начались единичные конфликты, а потом сущая война, где гибло большинство их членов, причем не мелкого десятка, а главари и их прихлебатели. А всякая шушера, теряя организованность, разбредалась по своим углам, чтобы опять промышлять ремеслом мелких карманников или низших дилеров. Глава 8. Инспектор Лестрейд, не спавший как следует уже двое суток, с трудом продираясь сквозь слова, пытался убедить поработать сверхурочно одного из экспертов-патологоанатомов. За первую неделю июля через морг Скотланд-Ярда прошло такое количество бандитов всех мастей и статусов, что эксперты уже не осматривали их как следует, а просто рассовывали по холодильникам. По «отчетам в прессе» на территории Англии произошел великий передел влияния бандитских группировок. Причем большинство наиболее опасных расстреляно такими же бандитами. Многие лица «темных профессий» пропали, а некоторые смерти были вообще необъяснимы. Вот, например, главарь одной группировки найден на прошлой неделе в бассейне загрызенным смачно чавкающим крокодилом, исчезнувшим накануне из зоопарка. Сотрудники Скотланд-Ярда опросили всех сотрудников зоопарка. Но никто не смог объяснить как крокодил из террариума попал в бассейн охраняемой головорезами виллы преступного босса. Создавалось впечатление, что животное само решило провести операцию по торжеству справедливости. Другой главарь умер от теплового удара в сауне собственного притона, по причине сломавшегося импортного парогенератора, при очень случайно захлопнувшейся двери. Еще один, самый мерзкий и кровавый бандит, известный своими зверствами, но увы не пойманный правосудием за руку, после кувыркания с группой «ночных бабочек» опять таки в собственном борделе, был доставлен в частную клинику с переломом пениса, где прямо на пороге испустил дух неимоверно вопя от болевого шока. И список курьезов можно было продолжить еще на двадцать имен таких криминальных авторитетов. Казалось какая-то бестелесная субстанция, словно длань господня отправляет в мир иной слишком напакостивших в этом мире людишек. Газетчики назвали это «явление» - «Ангелом мести». Звучало это помпезно, но в принципе соответствовало сути. Из-за всего этого команда Лейстрейда подыхала от смеха и усталости, сутки напролет заполняя отчеты и выполняя «следственные мероприятия». Для отвода глаз они сажали в каталажку подручных этих же боссов, вешая на них полные «глухари». В суматохе этой возни мелкие преступные элементы как-то притихли и не высовывались, а бытовуха осталась, что ж, жизнь есть жизнь. На фоне полных черного юмора дней, у Грега появилась возможность чаще встречаться с «всея британским правительством». Наверное, долгие годы практического одиночества после развода с женой пошатнули психику инспектора, потому что думая о заносчивом мистере Холмсе, он все чаще ловил себя на мыслях о его тонких пальцах, длинных ногах и симпатичной заднице. И от этого ему становилось не по себе... *** За два месяца работы группировка Джона выросла в несколько раз. У них везде находились добровольцы и просто смельчаки, оказывающие им посильную помощь. Люди Джона не останавливались на полпути, выжигая язвы общества с тщательностью высококлассного хирурга. При этом он сам и основной костяк группы всегда оставались в тени. Ломка трафика наркотиков, пропажа оружия и главное направление на благотворительность денежных потоков сеяли панику, сомнения и недоверие уже между главарями группировок и их лоббистами в правительственных кругах. Что приводило к частным «засекреченным» со всеми предосторожностями встречам, фотографии которых вдруг оказывались на страницах блогеров интернета или давали простор фантазии прессе. Это был уже не ком с горы, а девятый вал. Скандалы не сходили с газетных страниц, интернет пестрел сообщениями об отставках, самоубийствах и арестах. Каким-то образом в странах третьего мира внезапно находились деньги на социальные нужды, реформы школ, переоборудование больниц и закупку медикаментов. И никто не догадывался, хвала интернету и невероятном способностям к шифрованию мистера Линда, что информационным центром всей этой компании служили компьютеры и радиостанция в крошечная комнате за потайной дверью простого директора военного училища, под присмотром его сына и дочери, надежность которых проверена самим доктором Ватсоном. Однако некоторые моменты тревожили доблестного доктора. По сообщениям его агентов и аналитиков какой-то сумасшедший неуловимый одиночка, действуя так же, как их группировка, убивал киллеров и приспешников Мориарти. Этот человек действовал нагло, почти открыто, всегда ускользая от взора спецслужб, полиции и сетей преступников, ловко меняя внешность, но иногда свидетели рассказывали, что видели уходящим высокого худого человека, шагающего размашистой походкой. Получая известие о том, кого, где и как уничтожил этот неуловимый мститель, капитан Джон Хемиш Ватсон начинал верить, что его молитвы небесам были не напрасны, и человек, которого он так любил и ради которого вершил свою праведную месть, жив. После третьего сообщения о данной личности капитан отдал приказ отыскать и негласно охранять этого человека. Но он оставался недосягаем. Глава 9. Мировая обстановка вынуждала Майкрофта посещать не слишком развитые страны, но улаживание конфликтов внутри своего правительства всегда было его прерогативой. Сейчас, увы, складывалось впечатление, что нити правления в его руках ослабли или перепутались, потому что в ложах кабинета министров уже ежедневно происходили потасовки. В первых числах месяца в Правительстве разразился грандиозный коррупционный скандал, вскрывший причастность к незаконным поставкам наркотиков и злоупотреблениями в финансовой сфере пары членов совета и нескольких членов семей известных политиков. В одну из газет неизвестный прислал материал полностью изобличающий эти связи, с документами, фотографиями и аудиозаписями. Газета не могла пожертвовать многомиллионной прибылью и тиснула материал во всю первую страницу. Номер газеты произвел эффект разорвавшейся бомбы. Кабинет министров лихорадило. И хотя Её Величество показалась Майкрофту довольной, потому что это был хороший повод сменить неугодное правительство, её все же беспокоили неконтролируемые волнения в обществе. «Мелкому госслужащему» был сделан большой выговор, но милостиво разрешено остаться «на чай», где за светской беседой он провел приятные полчаса. Раздосадованный, но в тоже время удовлетворенный Холмс не знал, что и предпринять, то ли улаживать конфликт, то ли раздуть, чтобы «восточным ветром» сдуло неугодных его повелительнице. И кроме всего перечисленного, разраставшаяся волна от подрывной работы среди преступных банд неустановленной, но явно могущественной группировки, очень озадачивала Майкрофта. По его мнению такую мощную систему нужно было создавать и активировать несколько лет, налаживая контакты между людьми и так притирая их друг к другу, чтобы вся машина работала как швейцарский часовой механизм, с не выпадающими рубиновыми камнями. Однако по разведданным предыдущих лет такая группировка не создавалась, и уж тем более не могла быть создана в Лондоне, под носом у Холмса. И все же она существовала и действовала, причем настолько эффективно, что руководитель контрразведки только разводил руками и прятал глаза, не обнаружив в очередной раз никаких следов. Холмсу всегда претило терять контроль над чем либо, а тут он даже не мог предсказывать ход событий. Это доставляло ему жуткий дискомфорт. Поразмыслив за бокалом бренди и здраво рассудив пустить все на самотек, а дальше посмотрим, Майкроф озаботился усилением обеспечения прикрытия операции «Шерлок», поскольку его шебутной брат все менее придерживался разработанного ими плана и действовал на свой страх и риск, так как откуда-то узнал об исчезновении драгоценного доктора. И это могло привести к краху. Холмс с досады трахнул кулаком по столу, так что подскочили письменные приборы и секретарь с Антеей, находящиеся в соседних кабинетах. Последнее время у их босса все более расшатывались нервы, а лекарства Холмс не любил. Однако, возможно, время проведенное тет-а-тет в обществе одного инспектора, теряющего дар речи при появлении старшего Холмса, могло скрасить его унылые будни и развеять неприятные эмоции, противоречащие холодному рассудку. И мистер Холмс тут же ловил за хвост мысль о преимуществах равнодушия, и душил ее в зародыше, понимая, что остаться на всю отведенную ему жизнь в одиночестве или в компании с бутылкой бренди, гораздо хуже неравнодушных отношений... Глава 10. Между тем преступные наркокартели и подпольные поставщики оружия, разобравшись в возникшем в их рядах кризисе, стали выводить свои активы в нейтральные страны. Где их денежки частенько попадали в едва дышащие на ладан банки, которые отказывались их выплачивать. А иногда действуя по старой проверенной схеме провоза налички в шинах или под брюхом фуры, хозяева денег были неприятно удивлены неподкупными таможенниками, слишком тщательно осматривающими их транспортные средства. Главари забирались в законспирированные норы в виде вилл на Французской Ривьере или Канарских островах, океанских яхт и даже частных владений в Праге. Большинство из них уступало место ранее действующим на вторых ролях преступникам, которые сразу же попадали в приготовленную мясорубку. Это совершенно не устраивало группу капитана Ватсона. Времени оставалось слишком мало, лето заканчивалось, а дел еще слишком много. Предвидя такое развитие событий, группа доктора подкупала прислугу, охрану и просто частных лиц, имеющих доступ в дома, к яхтам, и даже к автомобили оставшихся членов банды Мориарти. В их жилищах и транспортных средствах были установлены жучки, камеры и навигаторы GPS, для отслеживания их перемещений. В середине августа для оставшихся в живых высших главарей из сети консультирующего преступника прозвенел первый тревожный звоночек. Машина одного из олигархов потеряла управление по дороге к вилле на Лазурном берегу, и ухнула с шестидесятиметровой скалы на скалы прибоя. Машина была искорежена порядком, но тело удалось опознать жене. Следующий бандит стал добычей акул в Атлантике, поскольку его яхта неожиданно дала течь и затонула почти мгновенно, не дав возможности выбраться полупьяному пассажиру. Трое из его окружения, спасшихся на надувной лодке, поднялись через сутки плавания по океанской безбрежности на борт пассажирского лайнера Париж-Нью-Йорк. Банкир, отмывавший денежные средства от оружейного трафика «случайно» отравился угарным газом в собственном доме. При обследовании камина в дымоходе обнаружилось остатки гнезда какой-то птицы, которая, возможно, свила его там, поскольку домом давно не пользовались. В прессе мелькало еще несколько сообщений о естественных кончинах довольно состоятельных людей и военных чиновников и командиров в разных странах мира, но посвященный человек улавливал в этом знакомую схему. *** Капитан Ватсон читал последний присланный по интернету отчет о завершающейся операции. Сейчас никак нельзя было поддаваться эйфории и расслабляться. Это могло стать провалом для него и его людей. Они действовали на свой страх и риск, а он был слишком высок. Что конспирация — это святая святых, понимали все входящие в группу, иначе под удар могли попасть их семьи и даже они сами по возвращению на родину. Английская система правосудия не поощряла убийства, пусть даже и отъявленных мерзавцев. Однако во всей этой мерзости выявлялось и нечто положительное. У группы теперь имелись громадные деньги. Конечно, Элиза вместе с братом переводила большинство сумм в благотворительные фонды, но денежные потоки убитых мафиози были слишком велики. Собравшись на видеоконференцию в скайпе они единодушно решили открыть акционерное общество, куда входили все бойцы группы, их помощники и члены семей. Их не слишком богатым семьям деньги тоже не помешают. Счета фирмы зарегистрировали в оффшорах нескольких стран, на них перевели несколько миллиардов фунтов. Но мертвые деньги очень скоро привлекли бы к себе внимание. Поэтому жена Кипера, Севилла, юрист по образованию, через подставных лиц участвовала в аукционах по покупке недвижимости в курортных странах и в Англии. За небольшой период времени акционеры стали обладателями нескольких прекрасных отелей в Англии, Таиланде, Турции, на Кипре, и бог знает где еще. Близкие и доверенные люди бойцов отряда капитана Ватсона становились управляющими этой недвижимостью и вылетали в разные страны. Глава 11. Наконец-то на туманном острове наступило небольшое криминальное затишье. Макрофт в прекрасном настроении вышел из Букингемского дворца. Наступал вечер. И у него было назначено свидание. И сегодня этому ничто не должно было помешать. Много лет он искал избранного человека, проверял надежность, свойства характера, прикидывал возможные варианты. Ему всегда нужно было лучшее и самое надежное. В последние три года его мысли всегда возвращались к Грегу Лестрейду. Это был превосходный выбор. Майкрофт никогда не обманывался насчет собственной ориентации, его всегда привлекали мужчины. Он осознал это еще в тринадцать лет, когда его стал притягивать маленький Шерлок. После ночных поллюций с участим младшего Холмса, он понял, что Шерлок притягивает его физически как магнитом. Его хотелось ласкать, целовать и о, боже, проникать в него... Старший брат слыл умным, он просчитал к чему приведет эта страсть. Родители очень удивились, когда сын сам попросил отправить его в частную школу. Школа была элитная, обучение в ней стоило немалых денег, и хотя Холмсы могли это себе позволить, все же решение сына покинуть родной дом казалось странным. Майк настоял на своем и уехал. Долгие годы он появлялся дома только на праздники. Шерлок затаил обиду. В школе было легче. Майкрофт жил один в шикарно обставленной комнате. Многие ему завидовали. Но всю свою нерастраченную на секс энергию он обратил в познание окружающей его жизни, постигая науки дипломатии человеческих отношений. И преуспел в этом. Нет, он не был девственником, подростковый сексуальный опыт у него был. Да в колледже он не обходил это стороной, а в затем в универе. Правда, взаимодействовал он всегда с теми молодыми людьми, для которых разглашение такой тайны было равносильно самоубийству. Впоследствии, осторожно используя эти связи, он смог укрепить свое положение «маленького чиновника». Родителей он посвятил в эту тайну уже в зрелом возрасте, пытаясь пресечь разговоры о женитьбе и внуках. Но сейчас на пике карьеры его либидо уже требовало нежности, любви и надежности. Блестящий черный автомобиль приветливо распахнул свои двери выскочившему из ворот Скотланд-Ярда седеющему мужчине в развевающемся сером плаще. Проворство, с которым он забрался в автомобиль, говорило о хорошей физической форме и постоянных нагрузках, а плавно закрытая им дверь о нерастраченной нежности. Холеные тонкие пальцы обхватили его лицо, едва он устроился на сидении, и по хозяйски притянули к себе для поцелуя, нежные касания губ сменялись страстным пленом языка и жадными покусываниями. - Я люблю тебя... - Я не смогу без тебя... А когда изящные руки переместились на его живот и бедра, вырвавшийся из горла почти животный рык, огласив салон дорогого автомобиля, заставил водителя слегка вильнуть на дороге. Эти двое нашли друг друга. *** В двенадцать ночи Макрофта вызвал по скайпу Шерлок, и увидел не привычного чопорного брата, а взлохмаченного с зацелованными губами и наскоро запахнутом на голое тело халате, в разрезе которого выглядывала грудь с засосами. Младший по традиции решил сказать что-то язвительное, но на заднем плане раздался приглушенный подушкой смех, а затем на экран нагло вплыла счастливая физиономия голого по пояс Лестрейда. Лестрейд заржал в голос, упав назад на подушки, Макрофт захихикал. Застывший в обалдевшем состоянии Шерлок был слишком забавен, чтобы думать об приличиях или опасности. Однако сила воли и постоянные тренировки лицевых мышц быстренько сменили выражение лица старшего брата с веселого на сосредоточенное-внимательное «британского правительства». Обмен информацией произошел, но операция шла совсем не по составленному сценарию. Все двигалось со скоростью сумасшедшего паровоза, а вовсе не так, как они задумали... Однако это не плохо, совсем не плохо. *** Во всей стройной и молниеносной операции, разработанной группой Ватсона, было одно, но очень большое но. Она не учитывала своенравное звено — того самого мстителя-одиночку. Они кружили по миру, то сближаясь, то удаляясь, но за истекшие недели так и не пересеклись. Много раз люди Джона находились в опасности из-за того, что разминулись с ним, приходя на мгновение позже к свершившимуся факту убийства какого-то мафиози. Они проходили на волосок от гибели или задержания на месте преступления, только из-за того, что этот «длинный», как прозвали они его между собой, не шел на контакт, но все чаще перебегал им дорогу. Хотя, думал капитан, и они наверняка тоже ему здорово мешали, только не знали об этом. Джон прекрасно понимал, что уничтожить все зло — задача фантастическая, и на смену ушедшим главарям встанут новые - «доходное место не опустеет», но за «каникулы» все вместе они проделали грандиозную работу. Проблема несогласованности в действиях оставалась вплоть до последнего дела. Уставший от перелетов, постоянного приема антибиотиков во избежание диареи, смены часовых поясов, усугубивших состояние хронического недосыпа и раздраженный теряющимися глазными линзами, Джон Ватсон был зол на себя. Среди прочих затаившихся элементов остался бывший полковник Себастьян Моран — правая рука Джеймса Мориарти, незаметный, но очень эффективный союзник преступного гения. Он, также как и Джон, служил в Афганистане. После увольнения в запас прослыл элитным киллером, снайпером высшего разряда, и кроме того имел большой опыт военных операций и подрывной деятельности. Его никак не удавалось раскрыть. И вот, наконец-то, в Словакии, каким-то чудом обнаружилось его пристанище. Билл Мюрей, огораживая Джона, попытался прикончить бывшего коллегу-снайпера, но получил тяжелое ранение, и еле спасся благодаря незнакомому человеку. Получив два ранения в ногу и несколько синяков на груди (слава бронежилетам и бронечепцам под париками), Билл не смог убраться из квартиры киллера вовремя, а сирена полицейской машины слышалась все ближе. И вдруг на пороге возник высокий, худой, коротко стриженный человек, сначала произведший на Мюрея впечатления дистрофика. Но «длинный» оказался жилистым парнем, и быстро перевязав раны, используя подручные материалы, и вдобавок перетянув их скотчем, он затащил Мюрея на чердак соседнего дома, где они и отсиживались до отъезда полиции. Когда операция только началась, Элиза, дочь Линда, настояла, чтобы всем членам группы раздали по 20 микромаячков. Они испускали сигнал только раз в сутки или по запросу извне. Если человек терял маячок, то сообщал об утере на «базу» и включал следующий, а утерянный переставали отслеживать. Аккумулятора маячка хватало максимум на неделю, поэтому если кто-то и улавливал одиночные сигналы, через неделю сигнал терялся. А через сутки начинал работать новый маячок, но уже на другой волне. Маячки встроили в разные побрякушки: брелки, браслеты, значки, и прочую дребедень. Так вот Биллу удалось ненавязчиво всучить «длинному» такой «пикающий» цельнометаллический брелок, а еще втихаря подложить парочку активированных в его рюкзак. Даже если он выбросит брелок, то вряд ли будет перебирать всю сумку. Они не разговаривали ни о чем, в прямом смысле боясь себя выдать. Знаков было достаточно для общения. Через полтора часа они разошлись. И тем вечером Джон готов был впервые за долгое время напиться и провалить всю операцию, потому что не знал танцевать ли ему от радости или плакать от огорчения. «Длинный» был Шерлоком. Это было однозначно. Билл описал его очень точно и живописно. Ватсона не обманула ни бритая голова, ни драные джинсы, ни поддельные татуировки. Молитвы Джона услышаны - этот сукин сын жив. Но теперь сожженное сердце терзала обида. Почему Шерлок бросил его? Почему притворился мертвым, заставив его страдать? перестал доверять блогеру? Чем Джон заслужил такое отношение? Думая об этом док чуть не свернул себе мозги на сторону. Он приказывал себе думать, что это не Шерлок. Но глупые счастливые мысли все равно просачивались сквозь запреты. И Джон ловил себя на том, что улыбается, просто как дурак... Глава 12. Но как бы то ни было, ловить Морана все равно надо. Эксклюзивный снайпер - тяжелая мишень. Оставлять его на свободе или в живых — себе дороже. Его ребятам или самому Ватсону не улыбалось словить его пулю. В группе Морану присвоили кличку «лис», и теперь её использовали как кодовое имя операции. Несколько публикаций в интернете, пара анонимных звонков в полицию и прочесывание районов Любляны заставили Морана выбраться из временного убежища. Для того чтобы хорошенько спрятаться нужно сначала подготовится, а потом залезать в нору. Задачей нескольких людей доктора было найти эту «лисью» нору. По отметкам маячков Шерлока они поняли, что детектив перемещается на границу с Сербией, и сначала не могли понять зачем, однако в тот же вечер Себастиян вылетел в Белград. И пасьянс сложился. Несколько бойцов группы Ватсона в ту же ночь перелетели границу на частном самолете. Но Моран приготовил им несколько сюрпризов. Часть бойцов Ватсона границу пересекли незаконно, однако профессор-энтомолог из Японии приехал на конференцию на факультет естествознания университета Любляны. Из багажа у него имелся легкий потрепанный рюкзак, в котором покоилась пара сменного белья и рубашек. В связи с чем, Ватсон, единственный из своей группы мог свободно и легально перемещаться по городу. По всей видимости у Морана имелись друзья в словенской полиции и армии, потому что почти ежечасно у Джона проверяли документы. Но документы сделаны качественно, заведующий кафедрой энтомологии действительно прислал приглашение на его имя по просьбе одного из родителей студентов. Джон был спокоен за себя, но не за ребят. Они могли действовать только ночью. По донесениям своих разведчиков, сбежавшей снайпер приобрел небольшой домик в отдаленной деревушке на берегу озера, куда и направлялся. Попытки перехватить его в городе были упущены, его самолет прилетел на три часа раньше. Оставалось ждать темноты. Маячок Шерлока находился уже за городом и двигался по направлению к указанному селу, но Джон не знал, насколько легально он проник в страну. Ожидание этого вечера показалось Джону совершеннейшей пыткой. Время тянулось, и казалось даже скрипело как заезженная телега за старой клячей. Этой ночью он мог встретится с Шерлоком. От одной этой мысли сердце подскакивало к горлу не давая дышать, щеки заливало жаром и краской, и ему казалось, что все на него смотрят. Джон устроился в дешёвеньком отельчике, оплатив сразу три дня пребывания, чем обеспечил себе свободу действий: раз все оплачено вперед, администратор не станет шпионить за ним во избежание, что постоялец улизнет не заплатив. Вечером под предлогом экскурсии по ночному городу японец с рюкзачком подмышкой вышел из отеля и исчез в надвигающихся сумерках. Его группа из трех человек, стараясь не привлекать внимания, двигалась на арендованном автомобильчике-развалюхе в строну малонаселенного пункта, где находилась «лисья» нора. *** Моран подготовился к осаде на славу. Крепкий каменный дом с небольшими окнами. Дубовые двери и ставни служили хорошей защитой. С местными он не дружил, да и не собирался он здесь задерживаться. А днем в деревне не поймешь кто есть кто. Было только одно, что он упустил: в доме не было водопровода. Колодец же, как нарочно, располагался на небольшом пригорке, открытом со всех сторон. Захваченная впопыхах бутылка минералки закончилась, и он решил, что выберется из дома за водой ночью, перекинет шланг от насоса в колодец. Когда хорошенько стемнело и небо затянуло тучами, он выполз из дома через заднюю дверь, намотав на плечо длинный шланг. Затихли ворчавшие собаки, успокоилась скотина. Несколько раз он замирал и осматривал в тепловизор окрестности, но ничего подозрительного не обнаружил. Пара неярких пятен на фоне деревни, скорее всего пасущиеся у домов козы. Он дополз до колодца, аккуратно стащил с себя бухту шланга, и пытался чуть приподнявшись забросить его в колодец, но упорно промахивался, наконец он все же он сумел опустить шланг в колодец, и уже собрался ползти обратно, как почувствовал, что то-то впилось ему в плечо и спину, он выгнулся и потерял сознание. Две тени затаившиеся у окраины деревни медленно и бесшумно двигались по направлению к колодцу. У колодца они приподнялись и один сказал второму: - Может хватило бы и одного транквилизатора, но он мужик здоровый. - Так надежнее. Выдергивай шприцы аккуратнее. Еще минут десять тени шевелились у колодца, а затем подняв свою тяжелую ношу направились к озеру. Через три дня местный житель наткнется на прибитого к дальнему берегу озера утопленника, в котором не удастся опознать никого из местных жителей... И только дней через десять полицейский сложит вместе факт постоянно открытой двери пустующего коттеджа и находку в озере. Зачем заезжий иностранец полез купаться в озеро ночью так и останется тайной. *** Телефон Майкрофта тихо динькнул. Смс от Шерлока. Руки Холмса старшего задрожали и опустились. Он так боялся этого и это случилось. Опять его агенты прикрытия Шерлока оплошали. На экране высветилось коротенькое слово «help». На отправленный запрос последних координат сервер обозначил точку в какой то глуши Словенской республики. Даже при всем всемогуществе Майк не сможет добраться туда мгновенно, и совершенно неясно, что случилось, к чему он должен быть готов? Макрофт выругался вполголоса, выдохнул и разбудил Грега. Его он обязан оповестить о своем отлете в эту гребаную глушь первым. *** Собравшись уже сворачивать операцию Джон последний раз запросил у Мориса Линда координаты маячка Шерлока. Маячок показывал, что Шерлок уже восемь часов находится на территории небольшой военной части, не доезжая «лисьей» норы. Это было странно, и возможно не правильно. Что мог делать там этот мститель? Ведь не искал же он там Морана? Раньше он не оставался на одном месте так надолго. Это было неправильно и это тревожило. Наркотрафики через Словению прерваны еще две недели назад. Все главари преступной группировки в этой стране либо убиты, либо посажены в тюрьму. Хотя «длинный» мог об этом не знать. Морис вытряс из интернета все данные об этой базе. Маленькая перевалочная база для поставок продовольствия, имеющая подземные хранилища и морозильники для продуктов. Они явно упустили какое-то звено в цепочке Мориарти. Коли имелись склады, мог иметься и наркокурьер, обиженный прервавшимся поступлением средств на его счет. А значит Шерлоку грозила беда. Обсудив все полученные данные от Мориса, проработав снимки со спутника, и заправив оружие, шприцы-дротики и машину, Джон и четыре его бойца двинулись выручать «длинного». База оказалась совершенно крошечной сверху, но по имеющимся сведениям под землей она могла быть довольно обширной. На КПП, прислонившись к открытой створке ворот, стоял сержант. Он так и уснул на посту, зажав в пальцах опустившейся руки сигарету. Следующие двое сидящих во дворе на бревнах солдат уснули, откинувшись друг на друга. Повара, орудовавшего на кухне, пришлось, правда, поправлять, чтобы он не свалился на горящую конфорку. В целом картина во дворе представлялась идиллической. При спуске вниз им пришлось усыпить еще пару караульных, один из которых почти дотянулся до кнопки тревоги. Пара солдат, таскающих ящики, была уложена с комфортом на брезенте и банках тушенки. В одном из отдаленных холодильников слышались удары и славянская речь. Джон чуть не совался на бег, но был вовремя перехвачен рукой Стива. Они затихли в коридоре. Вдруг голос Шерлока, от которого у Ватсона ослабели ноги и сердце пропустило пару ударов, произнес что-то непонятное. Второй голос со злобой ему вторил. И вот когда они уже почти добрались до входа в помещение, оттуда как ошпаренный выскочил здоровенный детина в распахнутой военной форме. От неожиданности в него попали сразу три дротика со снотворным, поэтому он упал лицом вниз не успев даже вдохнуть как следует. Джон жестом остановил своих ребят и тайком заглянул в проем. Кроме висящего на цепях избитого человека в ней никого не было. И это был Шерлок. Несомненно. При виде располосованной в кровь спины у Джона заломило под ложечкой, навалилась тяжесть и ужас. Только бы жив... Вроде жив, дышит, стонет. Боже дай сил ему и мне. Что будет когда Шерлок его увидит? А вдруг он пошлет его... Джон выдохнул и решительно двинулся внутрь. План спасения нужно было выполнять быстрее, пока «сони» не проснулись. Глава 13. За спиной у привязанного Шерлока раздались шаги и такой знакомый и родной до боли голос произнес: - Эх, я бы тебя тоже выпорол за все твои выкрутасы, но боюсь на твоей спине осталось мало пригодного места, и выглядит это слишком живо, не смотря на всю твою мертвость, засранец ты этакий. Жаль только, что кто-то выполнил за меня всю работу... Шерлок вскинул голову, и не верил своим ушам: - Джон? Это ты? Джон? И Ватсон предстал перед затуманенные очи друга. Джон, настоящий Джон, только почему-то в парике и черных очках, стоял перед ним. Человек, которого Холмс хотел спасти, теперь сам стал его спасителем. - Я, кто ж еще, идиот ты гребаный! Наверное, тебе последние мозги тут вышибли. - выговаривал доктор, разрезая веревки, удерживающие руки друга. - Джон, тебя прислал Майкрофт? - Нет, мы сами по себе... - Джон, прости меня, Джон... - Молчи, осел ты бестолковый, пошли... Доктор поймал в объятья дрожащее слабое тело друга, и подтащил его вверх, одновременно набрасывая на него рубашку и шинель. - Двигайся, гений, твою мать, надо тебя вытаскивать отсюда. Ребята, у него был рюкзак и документы, надо найти. Доктор, закинув на свое плечо руку Шерлока и крепко держа, повел его вперед. Команда Джона обеспечила «коридор» на всякий случай, чтобы они благополучно добрались до машины. Рюкзак нашелся наверху, документов там не было. Но это Джона не смутило. Усадив аккуратно Шерлока на сидение рядом с водителем, группа расселась в маленьком автомобиле и исчезла за дорожной пылью. Недалеко от границы их ждал тот же самолет, нанятый группой, и осталось только протянуть время до ночи, чтобы смыться из страны. И хотя полет через две границы и над морем на маленьком самолетике выглядел на слишком привлекательно, выбора не было. *** Майкрофт стоял в вип-зале аэропорта Хитроу, переговоры о визите прошли успешно, и самолет наконец-то приготовили, можно было лететь. Это ожидание вымотало у него все нервы. Вдруг на его телефон с не определившегося номера пришло ммс. Щелкнув по экрану для загрузки, он напряженно всматривался. На проявлявшемся медленно изображении точно стоял Шерлок в окружении каких-то военных. И только растянув фото пальцами он разглядел стоящего рядом с ним Джона, чтоб ему, Ватсона. Подпись к ммс-ке гласила: «спасен». Макроф уселся в ближайшее кресло, ослабевшие от радости ноги не держали. Однако далее пришла смс-ка, заставившая Макрофта забыть свою чопорность и сдержанность, и хохотать, согнувшись в кресле в немыслимый крендель. Полет отменялся. На смартфоне медленно гасли слова: «Ваш брат похищен мной. Выкуп не требуется. Преследование бесполезно. Верну, когда сочту возможным. Огласка в прессе приведет к ответным действиям. ДВ.» *** Шерлок очнулся утром. Голова гудела. Лежал он на животе, обхватив руками подушку. При попытке пошевелиться спину, а потом и все тело пронзила невыносимая боль. Он застонал. Но прежде, чем он открыл глаза, прохладные ладони аккуратно и нежно одновременно коснулись его лба и плеча: - Проснулся? Лежи, лежи, не шевелись. Сейчас дам обезболивающее. Смотреть вокруг себя в таком положении не удобно, а любое шевеление вызывало приступ боли, искрами рассыпавшуюся по спине. Все, что он мог увидеть вокруг себя, это: громадная кровать и обстановка, похожая на номер-люкс в пятизвездочном отеле. Солнечно, тепло, но не жарко, воздух свежий, не городской. Даже кажется, что откуда-то тянет влагой, дождем или морем. Чисто, ковер чистый, на кровати и тумбочке нет пыли, нет запаха сигарет, скорее чуть пахнет мандаринами. На тумбочке ваза с нарезанными и очищенными фруктами, влажное полотенце на тарелке, пачка бумажных салфеток, маленькое блюдце, лекарства. Не понятно. - Где я? Почему так лежу? Что со мной? - Ты опять бузишь, Шерлок? - Джон, объясни все по-человечески! Как я сюда попал? - А ты не помнишь? В ответ Шерлок только выдохнул с досадой: - Объяснишь? - А ты уверен, что военнопленным положена лишняя информация? - Что? Мы в плену? - Ты в плену, Шерлок! Ты! В плену у меня! И пока не заживет твоя исполосованная спина, будешь оставаться здесь. А может и дольше... Пока я не пожелаю тебя освободить... Стакан воды удобно устроился в руке, а подсунутая в губы таблетка горчила на языке. Детектив запил таблетку водой. Лежа в таком положении пить не удобно. Джон сунул в стакан соломинку, и Холмс допил всю воду. Док мягко забрал стакан. - Джон, ты же не серьезно? Джооон? - Еще как серьезно. А будешь бузить, я тебя привяжу к этой кровати! - О, это звучит... очень...ммм... сексуально...А, Джоон? Красный, как рак, доктор был очень доволен выбранной сегодня одеждой, длинная индийская хлопковая рубашка и широкие шорты прекрасно скрывали эрекцию, возникшую при виде распростертого на кровати почти обнаженного детектива. А еще не затянувшиеся на спине рубцы, с которых кое-где отвалилась корочка и текла сукровица, заставляли сердце дока сжиматься от жалости и сострадания. Хотелось забрать на себя эту боль, обнять эти хрупкие на вид плечи, гладить и целовать, целовать, целовать без устали лаская... Ну, что-то он слишком разнюнился. Только этого не хватало, чтобы Шерлок снова стал невыносимым наглецом. Ничего, пусть узнает почем фунт соли... Нет, он не собирается отдавать ему инициативу, нет, только не после того, что этот гениальный засранец натворил. И в будущем тоже. Теперь он хозяин положения. Хитрый серо-зеленый глаз искоса наблюдал за доктором, который стоял смотря в окно и сложив руки на груди. - Джоооон! Ну расскажи мне все! Мне скучно... Ватсон оторвался от пейзажа за окном и перевел взгляд на невыносимого человека. Растрепанная коротенькая курчавость на голове, синяк на острой скуле, изящно повернутая шея, изогнутая бровь над блестящим глазом, выпяченная капризная нижняя губа... Бывший сосед опять пытался приручить бывшего капитана. - Так уж и все? - Ну, как я сюда попал? - Ты начал бузить в самолете. Пришлось тебя усыпить. Документы и сотовый мы не нашли. И скорее всего они остались в Словении... - А мы где? - А мы уже далеко! - Я же все равно узнаю, Джон! Ну! Как ты попал в Словению? - Гулял и заблудился. - Ну, Джон! Я же умру от любопытства. - Ну, ты же у нас такой весь из себя гений, подумай сам, продедуцируй, сделай выводы Я уверен, ты скоро разберешься сам. Так, давай я тебе обработаю спину, и ты будешь спать дальше. - Ууу, фу-у, как нудно, я не хочу спать! Джон придвинул поближе какие-то баночки на тумбочке, протер спиртом руки и начал обрабатывать спину непоседе. Смазывая последним слоем перуанского бальзама оставленные отметины, доктор думал о том, что Шерлок хочет объяснений от него, но никак не хочет объяснять свои поступки. Обида все еще жгла сердце доктора, а кошмары с падением тела лучшего друга его не отпускали. Он все равно проснулся сегодня в холодном поту от кошмара, чувствую в своей руке призрачное запястье Шерлока, где не было пульса. Шерлок молча терпел все процедуру, только рука его вцепилась крепче в подушку и на лбу выступили бисеринки пота. - Ну вот, все, сейчас прикрою марлей, вот так. Завтрак будет через час. После завтрака я дам тебе лекарства и обезболивающее. Извини, у меня дела. Джон аккуратно встал с кровати, поправил покрывало, и собрался на выход. Шерлок молча смотрел на него. Ему казалось, что друг обижен, но он никак не мог вспомнить как и чем его обидел. В машине они не разговаривали, в самолете он просто никак не мог успокоится от боли и неизвестности. А его просто вырубили уколом со снотворным. Это ему в пору обижаться. И вообще, кто такой Джон, чтобы ему приказывать? Ну, да он теперь его спаситель, может гордится, но ведь он и раньше его спасал, так в чем же дело? - Джон, а как же я? Я же тут со скуки на стенку влезу. - Не сможешь, да и рубцы разойдутся, - ответил Джон через плечо. - Джон, что случилось, скажи мне, я тебя чем-то обидел? - сначала серьезный тон, - Я смогу загладить свою вину? - лукавые нотки превалируют в речи детектива. Ватсон остановился, сжал в кулаки опущенные руки, и не оборачиваясь, сказал: - Обидел, а загладить не сможешь. Тебя нет, Шерлок, ты — умер. Почти год назад. И не оборачиваясь вышел, тихо закрыв массивную дверь. Шерлок застыл, смотря ему в след с открытым ртом и поежился как от холода, даже не обратив внимание на боль. Горе, неподдельное горе, сквозило в словах его верного друга. Так в чем же он не прав? Почему его верный Джон зол на него и не хочет его простить?Он не понимает, ему нужно время все осмыслить. Эпилог Целую неделю Шерлок сходит с ума. Никто кроме Джона к нему не заходит. Тот ухаживает за ним, кормит, поит, дает лекарства, приносит одежду, меняет постель, лечит его спину, помогает с гигиеной и туалетом. Ватсон делает абсолютно все для него. Выйти из комнаты можно только взломав магнитный замок, но это пол беды. У двери есть еще и голосовой замок. если бы не шум, проникающий в окна, Шерлок бы подумал, что они остались одни на земном шаре. Через три дня, Шерлок впервые встает, чтобы подойти к окну. Небольшая терраса находится на 20-м этаже прекрасного отеля. Раскрывающийся пейзаж напоминает один из южных курортов в среднеазиатской стране. Египет, Турция, Маврикий? Заглянуть в соседние номера возможности нет, перелезть тоже. Доктор, мать его, Ватсон все предусмотрел. Джон приносит книги, читает ему вслух. Включает проигрыватель СД, но телевизора в номере нет. Телефона нет, ноутбука тоже, ходит он пока плохо, каждый шаг заставляет тянуться рубцы на спине, а нечаянные резкие движения приводят к открытию ран. Шерлок не может без информации, его мозги ржавеют. Пару раз он начинает бунтовать, но Джон только хмурится и грозит привязать его к кровати. Шерлок кричит, что Джон издевается над ним, пытается вывести из себя, но Ватсон не преклонен. Все выпады он пропускает мимо ушей, а уловки Холмса не имеют успеха. - Это для твоей же пользы, - тебе нужна неподвижность, а услышишь какую-то новость, и побежишь. Все лечение коту под хвост. Ватсон не ведется на подначки, ничего не рассказывает о себе, и только грустно смотрит на Шерлока, когда думает, что тот не видит. Но Шерлок видит. Благо времени для размышлений и осознания своих ошибок у него достаточно. И он думает: что чувствовал Джон, пока Шерлока не было рядом? И почему он его не прощает? *** Он идет по чертогам, переходя из комнаты в комнату и стараясь найти ответы на очень важные ответы. Ирен Адлер, достойный оппонент, загадка, да и просто красивая женщина. Не сексуальна, для него нет, но привлекательно умна и хитра. С ней приятно сражаться. Ее гибель гнетет его чувством собственной вины, а воскрешение причиняет боль от обиды. Её почти триумф, развязное поведение и моральные пощечины в самолете терзают его гордость и заставляют его разум работать в тысячи раз быстрее. Ну, что ж, впоследствии он доказал ей, что отнюдь не слабак. Подросток, прощающийся с единственным достойным собеседником и почти другом — соседом по комнате в универе. Но он не должен поддаваться грусти. Жизнь слабаков не прощает. Гибель первого любимого пса. Шерлок плачет, не знает почему, но плачет. Ему жаль прошедшего времени, забавных игр с Рони, его веселого лая, его преданных глаз и шершавого языка, слизывающего детские слезы. Но он не хочет вырасти слабаком. В душе у него рождается смутный протест, но на завтра он просыпается и видит, что есть много нового и интересного, что можно узнать и исследовать. И воспоминания о собаке закрываются в одной из комнат чертогов. Мальчик 4 лет стоит у надгробной плиты. На похороны его не взяли. Его дедушка, разделявший с ним забавы и научивший играть в шахматы, больше не потреплет его по кудрявой голове. Не придет втихаря на ночь с конфетой. Не будет рассказывать истории. Шерлоку не больно, он просто не понимает, не знает что должен чувствовать. Ему просто немного не по себе и страшно. Маленький мальчик переживающий разлуку со старшим братом, который зачем-то уезжает в какую-то противную школу. Зачем он бросает Шерлока одного? Кто будет теперь играть с ним в пиратов? Защищать его перед отцом? Бегать по парку? Вытаскивать из пруда? Кого он будет дразнить? Кто будет показывать ему химические опыты? Рассказывать о дальних странах? Приносить красивые книги? Он долго стоит на крыльце глядя в след уезжающему автомобилю. Ночью он непрестанно плачет, стараясь подавлять рыдания, чтобы не услышали взрослые. Отец будет недоволен — он хочет воспитать из своих мальчиков мужчин, не подвластных невзгодам. Шерлок чувствует себя брошенным, обманутым, преданным и совершенно несчастным, но он не должен показывать этого, потому что может быть наказан. На следующее утро он заболевает, у него начинается жар и нервная лихорадка. Родители все равно видят заплаканное лицо, и когда жар спадает, отец решает провести с сыном беседу. Слова отца заставляют сжиматься маленькое сердце, они холодят кровь и остужают разум: – Неравнодушие — это не преимущество, если ты не будешь контролировать эмоции, они захватят над тобой власть, и ты станешь никчемным человеком. Ты же не хочешь стать никчемным? Жизнь слабаков не прощает. Нет, слабаком он стать не хочет и научится контролировать химию эмоций. Он вырос и отнюдь не слабак, но почему же ему все кажется, что его гениальная безэмоциональная голова никак не уживается с трепещущим сердцем маленького мальчика? И что единственным, ради кого ему еще хочется жить, это немного жестокий, но в тоже время смешной, добрый, нежный и грустный человек, который стремится быть рядом. *** Горничная, привезшая тележку с завтраком (не представляет интереса: 35 лет, разведена, имеет двоих детей, есть любовник, которого она не любит, но он заботится о ней и ее детях) удивленно смотрит на замершего как статуя голого по пояс человека, сидящего на кровати в позе «лотоса», уткнувшего локти в колени и сложившего ладони под подбородком. Человек кажется застывшим как мумия, но как только женщина подкатывает тележку к изголовью кровати, он изворачивается, как кот, и хватает ее за руку. От неожиданности она вздрагивает и роняет чашку, но та бесшумно падает на ковер. Но рука мгновенно выскальзывает, горничная поднимает чашку, а выпрямившись цепляется взглядов за взгляд Шерлока. Холмс смотрит пронзительно прямо в темные глаза горничной и мрачно спрашивает: - Где я? - Разве хозяин не сказал Вам? - Я не видел хозяина. - Но он же был с Вами с утра? - Кто? Джон? Он хозяин отеля? - Хм, простите, я не должна говорить... - Я здесь давно? - резко перебивает Шерлок. - Одиннадцать дней, сэр. Вы были без сознания трое суток, сэр. Мистер Ватсон почти не отходил от Вас. - Так все таки, где этот отель находится? - Это Белек, сэр. - М? - Турция. Вам что-нибудь еще нужно, сэр? - А ты говоришь по английски? - Ха-ха, вы такой забавный, сэр! Мне нужно идти, сэр. Горничная проворно убегает, оставляя жуткий хаос в мыслях детектива. Но на размышления у него не хватает времени, вслед за исчезнувшей горничной, в номер входит Джон. Он одет в прекрасно сшитый костюм и дорогую сорочку. Его галстук и ботинки переплюнут по стоимости те же вещи старшего Холмса. Он очень хорош. Ему идут темно-синие тона. Но почему детективу он кажется отстранено чужим? Джинсы, свитер и простая клетчатая рубашка шли ему больше. Док очень сексуален в этом шикарном костюме, но Шерлоку хочется разорвать эти тряпки в клочья. Он никак не может понять — откуда эти деньги у его простого и незамысловатого Джона, вечно сидящего на мели. Шерлок сразу же набрасывается с вопросами: - Джон, ты что - хозяин отеля? Ватсон резко поворачивает к двери: - Вот, дерьмо, надо ее уволить, она все-таки выболтала... - Не надо, Джон. У нее на руках двое детей. - А с чего это ты стал таким … эээ... не социо-аппатичным? - Не важно.. Так ты значит теперь олигарх или всегда им был? - Нет, теперь стал. - Ты, эээ, занял место Мориарти? - Ну, нет! Как тебе сказать... Нет. Просто я занял свое место. - А откуда отель? - Это долгая история, а я пока не намерен тебя в нее посвящать. Спи, вот лекарства, мне нужно еще поработать. - Ты становишься занудой. - Беру пример с тебя. - Джон, ты простил меня? - Нет... - Но простишь когда-нибудь? - Не знаю... - Ну что мне сделать, чтобы ты простил меня? - Перестать соваться одному в всякие передряги. - А с кем соваться? - Вообще не соваться... - Да я же... - Ничего, потерпишь! - Ты злишься, но я не понимаю почему? - Да, ты, что издеваешься надо мной? Ты, гребаный хренов псих, на моих глазах разбил свою тупую гениальную башку об асфальт!! Ты! Понимаешь, что я видел?! Что! Ты Умер! У меня на руках! Понимаешь? Или твои социо-аппатичные мозги могут контактировать только с преступным гением? - Джон, я не думал тогда, что ты будешь так страдать... Я не просчитал все до конца... - Да лучше бы ты меня там пристрелил. - Что ты такое говоришь! Что за чушь? Как ты думаешь, зачем же я это сделал? Как ты считаешь? - Шантаж? - Он сказал, что убьет тебя, если я не прыгну. Джооон...Я прыгнул ради тебя, я имитировал смерть ради тебя, я скитался ради тебя, я... убивал ради тебя. - Я сам чуть не прыгнул вслед за тобой. Я умер вместе с тобой! Моя жизнь без тебя превратилась в ничто! - Но, что мне было делать, он уже отдал приказ, я не мог сказать... - Что значит не мог? День не мог, два, неделю, месяц? Когда вы с братцем собирались посвятить меня в свои планы? - Мы хотели... Вернее я хотел защитить тебя, Джон, киллеры были еще наготове, и если бы я объявился, тебя бы … застрелили... Я не мог сказать тебе правду, ты бы выдал меня... - Что ? Я бы тебя выдал? - Ну, ты бы обрадовался, и они бы поняли... - Да, лучше бы ты говорил мне правду, идиот!! Вместе мы бы разогнали бы всю эту шайку! - Я так не думаю, Джон. - Я уже это сделал, Шерлок! Мы это сделали. Я и мои друзья. - Что? - Сети Мориарти больше нет! - А Моран? - И его тоже... - Джон... Так это ...вы все это … провернули? Вы— «ангелы мести»? - не верит своим выводам Шерлок. - Дурацкое название. - А мне оно нравилось. Детектив смотрит на него горящим взглядом, округлив глаза. Этого он никак не мог предугадать. Его простенький верный блогер оказался гениальным стратегом. Куда до него Майкрофту! - Боже, Джон! Это потрясающе! Ты для меня тайна. Загадка. Ты никогда не перестанешь удивлять меня! - Ты же рассказал обо мне все еще в первую встречу. - Нет, я просто заносчивый идиот. Я не знаю тебя. Совсем. Но хочу узнать. Я не смогу без своего блогера. - Наймешь секретаря... - Нет, никто тебя не заменит. - Это еще почему? Шерлок смотрит в сторону, отводит глаза, краснеет и почти шепотом произносит: - Я люблю тебя, Джон. Джон, не веря своим ушам застывает: - Что ты говоришь? - Я. тебя. Люблю. Люблю. Доволен? В серо-зеленых глазах проблескивают слезы. Детектив пригибает голову с чуть отросшими кудрями, и задерживает дыхание, ожидая как удара - услышать заведомое : «Я — не гей». Но Джон бросается к нему, падая в своем дорогущем костюме на пол перед кроватью, сжимает его запястья, тянет его к себе, нежно обхватывая плечи и с доверчивостью смотрит в глаза: - Боже, Шерлок, я никогда не надеялся услышать это... Я тебя тоже очень люблю... Но знаешь, что... - Что, Джон? - Я не верю ни единому твоему слову. - Я докажу тебе. - И как же? - Иди сюда, поближе, вот так, кровать большая... - Ну, что ж, доказывай. - Ммммм, вот, так, мф... - Умф.. ах... Оооо... мф.. мммм... Оууу … арххх... - Ты такой вкусный, капитан Ватсон, так и хочется укусить.. - Шерлок!!!! - Что? - Ты — пират!!! *** Через час на том же месте те же двое. Дизайнерский костюм, как смятая тряпка, валяется на ковре, дорогая рубашка с оторванными пуговицами там же. Обнаженный Шерлок, лежащий на боку (спина еще болит), с припухшими губами, вздымающимися ребрами, с бисером пота на мраморной коже впалого живота, трепетные пальцы в волосах раздетого Джона, нежно гладящего его тазовые косточки и целующего его бедра. Разлившийся в воздухе запах секса и посторгазменная нега в их телах создают неповторимую атмосферу любви и покоя, наверное, впервые в их жизни. Шерлок пытается сохранить все это в чертогах, запечатлеть навсегда этот их миг обладания друг другом. Долгий путь к счастью. Но, возможно, это только его мнение. - Джон? - М? - Что мы будем делать дальше? - Я буду спать, а потом любить тебя, а потом опять... - Нет, совсем потом? - Вернемся в Лондон, возможно. Разве ты не хочешь? - Да. С тобой куда скажешь, Джон. - Ты слишком покладист, это подозрительно... - Джооон, а Джон? - Что, Шерлок? - Тебе хорошо? - Бесподобно... Я тебя обожаю... - Хм, а я — тебя, ммм... Джон, расскажи мне, как ты все это провернул? - Нас был не я один! - Что? - То есть … э, нас много, я не один... - Ну? - Шерлок, отстань, дай поспать. Я уже четыре месяца как следует не спал! - Угу. Спи Джон. Я подожду... - Ты стал терпеливее? - Беру пример с тебя.... - Доброй ночи Шерлок! - Джон, сейчас еще утро! - А кто сказал, что я просплю меньше? - Ну, Джон, а кто сказал, что у меня кончились доказательства? - Оу... м-м-мф...