Движение, свобода, скорость, желание - это все, что владело мной в это время. Оглушающая музыка, тяжелый рок, дождь да ветер - это все, что окружало меня тогда. Повороты-развороты и ледяные лабиринты были моими дорогами. Две вещи - байк и сумасшествие.
Раз, два, марш! Флаг взметнулся в небо, теряясь в черной туче. Под вопли болельщиков, мы сорвались с места. Гонки начались! Я вдавила ногу еще глубже; Хотелось лететь, бежать, спешить и плакать. Эмоции хлестали через край. Хотелось счастья и покоя, воли и свободы. Мне казалось- я схожу с ума.
Я выгнулась на встречу ветру и снегу. Впереди всего лишь дорога - открытая, сплошная, свободная. Соблазн был невыносим. Он давил приятным, теплым грузом; Наваливался настойчиво и грозно, лишая способности соображать. Я потерялась во времени, как была потеряна в понятиях и самом мире.
По бокам лишь соперники. Во мне загорелся огонь первенства. Первый раз за последнее время, я вырвалась из клетки города и приличий, забыла все, о чем помнила, чего хотела. Моя душа и тело слились с машиной и стихией. Мы неслись, не замечая ничего.
Глаза слезились то ли от ветра, раздражающего зрачки, то ли от назойливых мыслей. Я заскрежетала зубами, впилась руками в ручки байка. Костяшки проявились сквозь перчатки. Тело свело от напряжения. Я заскулила и поехала дальше.
Соперники маячили с двух сторон, подрезая, петляя, совершая перестроения. Вновь оказавшись в сети, я резко нажала на тормоз и повернула руль вправо. Колеса скрипнули, машину занесло, но, выправившись, я направила их в другую сторону, нажала на газ и запетляла сама.
Впереди крутой, финальный поворот. Гонщики подготовились. Все затеснились к левому борту. Первый - пацан на зеленом красавце новой модели, вторая - я, замыкал пьедестал бородатый мужик - опытный боец прошлого. Молодой человек повернул голову в шлеме ко мне лишь на миг и исчез. Мне не было видно абсолютно ничего, но, будто сказочным видением, почудились два, горящих ярким огнём живости и молодости, глаза. Я никогда не видела таких живых глаз. В тот момент, я поняла фразу: «Глаза - зеркало души» .
Я стянула шарф, повязанный на плечо и, со словами «remember», которые никто кроме меня не слышал, выкинула его куда подальше, избавляясь от всего волнующего и мучащего. Это был символ моих желаний.
Начался поворот, крутой, со спуском, остановиться практически невозможно. Пару мотоциклов отстало, потеряв всякую надежду на победу.
Где-то, в теплых, обогреваемых домах, термометр показывал -10 за окном. Дорогу давно уже подморозило, но ощутить это пришлось только сейчас. Снег витал в воздухе, смешиваясь с отдаленным отблеском огней и вставал перед глазами «пуховым туманом». Адреналин играл в крови, что позволяло ловить неограниченный кайф.
Вдруг, зеленый красавец оторвался от меня и скрылся за еще одним градусом поворота. Мелькнула назойливая мысль: «Жми! Догонишь!» Я выдвинулась и прижалась к машине еще сильнее. В следующую секунду, я, преодолевая те же кочки, что и первый парень, поняла, что не вижу его перед собой. Мои глаза, управляемые неподвластной нам интуицией, метнулись в сторону.
На обочине валялся зеленый мотоцикл. Хозяина видно не было; только помятый шлем. Все это пронеслось в доли и доли секунд моей жизни. Не помню это ужасающее зрелище в деталях, лишь знаю и ощущаю до сих пор то впечатление, которое было оказано на мою, в то время, впечатлительную натуру.
Слова закончились, музыка остановилась, голова включилась. Вместо раскованности я почувствовала страх. Страх жизненный, реальный, не нарисованный и не придуманный, страх, вызванный ситуацией в которой находилась я, моё тело. Дрожь и холод бросились по трясущемся членам. Чувство самосохранения приказывало остановиться, но я боялась, боялась всего - ехать дальше или остановиться. В глазах появились слезы, смахнуть которые возможности не было. Нога не попадала на педаль, руки расслабились, уже готовясь отпустить руль, шлем стал давить, штаны обтягивать, экипировка мешала дышать. Раньше хотелось благополучия, теперь же, единственным желанием было вздохнуть.
Я втянула загородный воздух носом и насладилась его вкусом. Это стало глотком живительной воды в пустыне, мыслью, что если я не вернусь в реальность, то могу потерять управление и оказаться на обочине вместе с тем парнем.
Слыша мотор машины, я рвалась и рвалась, преодолевая свой страх. По коже бежали мурашки, они окутали меня каким-то необъяснимым вибрационным слоем. Казалось, начиная от кончиков волос, заканчивая онемевшими пальцами, я провожу ток.
До конца трассы оставалась какая-то финишная прямая. Позади начинали догонять остальные, но я была все равно первая. Пятьсот, триста, двести, пять метров я преодолела, не заметив этого.
Трибуны, полные народа были неразличимы, одинаковой, волнующейся массой. Останавливаться я не стала. Сорвав ленту победителя, поехала дальше, затерялась в дорогах, исчезая с финиша, и оставаясь в памяти, как «какая-то первая девчонка»
* * *
Спустя несколько дней, я узнала, что тот парень с живыми глазами умер. Какая-то молодая журналистка, делающая свою карьеру на статьях "Главный скандал сезона", « Золотая молодежь», «Ночные гонки» и т.д. приехала вместе со скорой и своим фотоаппаратиком наснимала все, что я сама видела.
Ее статья заканчивалась трогательными словами: «Убитая горем мать еще одного гонщика, собирается проводить похороны 23 числа.»
* * *
Когда-то мне интуиция подсказала бросить взгляд на его помятый шлем, теперь же моим труднообъяснимым поступком был приход на кладбище.
Люди в черном, плачущие женщины, скорбящие мужчины, могилы, цветы, земля. Я наблюдала сзади, не вмешиваясь в толпу. После того, как все прошли, положили цветы, произнесли прощальные речи и ушли, на могиле сына осталась только мать. Она легла на камень и долго, неподвижно лежала, пока муж не пришел и насильно не забрал ее оттуда.
Из под черного платка на меня посмотрели заплаканные, красные, несчастные глаза бедной женщины, потерявшей сына. Наверное, такие глаза у всех любящих и теряющих.
Когда я подошла к могиле, мне представилось зрелище еще более угнетающее. Рядом была могила молодой девушки с простой, понятной всем надписью: « Маша - дочь, сестра, девушка». Не понятно- была ли она ему девушкой или сестрой.
На его фото смотреть я не стала. Накинув капюшон на голову, я убежала с кладбища.
Вскоре после этого случая, я прониклась любовью к жизни. Любовью самой волнующей и неповторимой! Все проблемы, которые волновали меня ранее, отошли на второй план. Увиденное позволило понять мне, что нет ничего дороже жизни.
Я почувствовала настоящую свободу- свободу от собственной глупости. Теперь я была чиста и открыта новому опыту и впечатлениям. Это было волшебнее любви, легче воздуха и сильнее страха.
Продать мотоцикл решимости у меня не хватило - уж слишком сильные чувства были связаны с ним, но за его руль я больше не садилась. Ему предстояла участь заржаветь, стоя в дальнем углу гаража.
