Мой брат, мой грех, моя любовь...

Лелуш, словно сломанная кукла, лежал на кафельном полу купальни и вздрагивал от сильных и яростных толчков. Пережив несколько оргазмов, он уже практически ничего не соображал, а только тихонько поскуливал, прикрыв глаза. Его худощавое тело было покрыто лиловыми засосами, бисеринками пота и собственной спермой. Шнайзель любил доводить брата до полуобморочного состояния, когда тот уже не мог сопротивляться и был послушен в сильных руках второго принца Британской Империи. Он трахал младшего несколько часов кряду и никак не мог остановиться. «Белый принц» пожирал глазами тёмные ресницы, что кидали длинные тени на румяные от вожделения щёки, припухшие от поцелуев губы, белую кожу, спутанные волосы, которые прилипли ко лбу и вискам, и с упоением вколачивался в податливое тело. Шнайзель улыбался, видя, как Лелуш в изнеможении дрочит сам себе, пытаясь достичь очередной разрядки. Он удерживал ноги младшего под коленями и целовал внутреннюю сторону бёдер, проводя по нежной коже языком. Блондину уже давно надо было быть на званом обеде у какого-то придворного, но он предпочёл сначала хорошенько «отлюбить» братца, а после, с чувством выполненного долга, почтить своим вниманием бестолковую вечеринку. Два месяца назад первенец нынешней императрицы – Марианны - справил своё шестнадцатилетие и был официально признан семнадцатым наследником трона. В честь такого знаменательного события был дан роскошный бал, на котором Шнайзель, воспользовавшись ситуацией, напоил мальчика и затащил в свою постель, несмотря на слабое сопротивление именинника. Он уже давно красноречиво поглядывал на Лелуша, но никак не решался сделать первый шаг. Брюнет будоражил его мысли и украл покой ещё будучи совсем ребёнком. Шнайзель, который был старше чуть больше, чем на десять лет, с интересом и потаённым желанием наблюдал за взрослением сводного брата и понимал, что этот мальчик непременно должен принадлежать ему и более никому. Второй принц по натуре был тщеславным, расчётливым, непоколебимым и холодным человеком. Он мечтал стать императором в обход своего родного старшего брата Одиссея и править Британской Империей единолично. Но, поразмыслив на досуге, всё-таки пришёл к выводу, что управлять столь огромной территорией и простодушным «мямлей» Одиссеем, являясь «серым кардиналом», не так уж и плохо. Тем более «геморроя» с женитьбой, которая главе государства была необходима, чтобы оставить после себя потомство, можно было успешно избежать. Шнайзель всегда предпочитал мужчин и не скрывал этого. Весь королевский двор судачил о его многочисленных интрижках и романах, а некоторые, особо ушлые дворяне, не брезговали подложить в кровать принца своих сыновей в обмен на титул или какое-либо другое вознаграждение. Шнайзель знал об этом и неизменно пользовался услугами молодых маркизов, графов и герцогов, но при этом не спешил разбрасываться званиями или деньгами. Его последним большим увлечением был некий Канон Мальдини. Молодой человек был выходцем из обедневшего, но влиятельного дворянского рода. В начале он очень нравился принцу, но чем дальше блондин узнавал своего любовника, тем больше ему хотелось избавиться от него. Канон оказался капризным, взбалмошным и эгоистичным малым. Да и в постели он был, мягко говоря, не ахти. «Белый принц» уже не знал, как от него отделаться, но на его счастье подвернулся подходящий случай. Однажды, на очередном маскараде, в стельку пьяный Мальдини во всеуслышание заявил, что он «правая рука принца, и в обществе, и в личной жизни». Этого Шнайзель стерпеть не смог и наутро отправил уже экс-партнёра по любовным играм на задворки Империи, даже не удостоив его прощальными словами. Ещё не до конца протрезвевший Канон плакал и рвался на коленях вымаливать прощение за свой длинный язык, но стража не пустила его в апартаменты царственной особы. Мальдини так и уехал ни с чем, обливаясь слезами, а Шнайзель быстро переключился на младшего брата. Лелуш стонал и извивался, закатив глаза от наслаждения. Он насаживался на член любовника, подмахивая бёдрами и всё ещё сжимая свой ствол в руках. Старший закусил нижнюю губу и чувствовал, что уже совсем скоро брюнет выстрелит очередной порцией семени. Шнайзель ускорил темп, а Лелуш ещё более яростно задвигал ладонями. Блондин двинулся раз, другой, и, тяжело дыша, заполнил внутренности мальчика своей спермой. Тот инстинктивно сжался и кончил одновременно с партнёром. Когда член обмяк, Шнайзель вышел из брата и, потянув к себе, обнял. Лелуш уткнулся носом в его грудь, медленно приходя в себя. Шнайзель стоял перед зеркалом, приводя себя в порядок. Его белоснежный мундир с тёмными воротником, полами и манжетами великолепно на нём сидел, обтягивая стройную фигуру. Лелуш в лёгких одеждах стоял напротив него, опираясь руками на каминную полку, и с ухмылкой на лице разглядывал старшего. Его глаза были полны ехидства и недовольства. - Почему ты так на меня смотришь? – спросил принц, натягивая белые перчатки. - Как так? – улыбнулся брюнет одними губами. - Как-то странно… - ответил Шнайзель. – Как будто что-то знаешь или затеваешь пакость. Лелуш издал короткий смешок и прикусил по привычке губу до крови. - Перестань кусать губы! – почти скомандовал «белый принц». – Ты же наследник трона, а ведёшь себя, как простолюдин! - Я наследник? – мальчик вскинул бровь. – Если только после смерти шестнадцати предыдущих претендентов. Но они, как назло, не собираются помирать. Или наш дорогой братец Одиссей откажется от престола в мою пользу? Но всё это лишь мечты. Правда, Шнайзель?.. - Что ты имеешь в виду? – сверкнул блондин глазами. - Не надо, брат, - парировал младший. - Я же знаю, что ты сам хочешь править всей Империей, поэтому не надо меня дразнить моим так называемым наследством. Принц натянул перчатки и подошёл к Лелушу. Взял его лицо в ладони, нагнулся и лизнул кровоточащую ранку. Мальчик разомкнул губы и в то же мгновение впустил чужой тёплый язык в свой рот. Он закрыл глаза и отдался на милость партнёра. Шнайзель прошёлся по кромке зубов и, нырнув глубже, начал играться с языком Лелуша. Он посасывал его и обводил по кругу, нежно ласкал, но давал понять, кто здесь главный. Брюнет застонал и буквально повис на руках брата. После нескольких минут взаимных ласк Лелуш отстранился, поднял мутные глаза на Шнайзеля и прошептал: - Вам пора, ваше высочество. Вас уже все заждались… - Как прикажете, ваше высочество, - отозвался тот. – Только очень вас прошу, дождитесь моего прихода… Мальчик кивнул, проводя языком по верхней губе, и мягко отстранился. От взгляда Шнайзеля не ускользнул столь эротичный жест, и он, скрипя зубами, резко развернулся и вылетел из комнаты, дабы не поддаваться на провокации мелкого бесёнка. Лелуш горько улыбнулся, провожая взглядом удаляющуюся фигуру. Он подошёл к широкой кровати и лёг, свернувшись клубочком. Провёл кончиком языка по ранке, удивляясь самому себе, что вредная детская привычка имеет в своей основе вполне реальное чувство. Чувство ревности… Да, принц ревновал своего брата ко всем на свете, даже к собственному отцу, но не желал ему в этом признаваться. Каждый раз, когда кто-то восхищённо смотрел на Шнайзеля, будь то женщина или мужчина, Лелуш поджимал губы и страдал в одиночестве. Он был привязан к сводному брату с самого детства. Именно Шнайзель научил его искусно играть в шахматы, ездить верхом, владеть оружием, а также без остатка отдавать всего себя партнёру в постели. Лелуш знал о своей влюблённости и собирался признаться старшему в своих чувствах в шестнадцатый день рождения, поэтому и напился для храбрости. Но неожиданно братец сам перешёл в наступление. Мальчик сначала испугался и хотел было убежать, но Шнайзель не дал ему ни единого шанса и лишил невинности прямо на полу своей спальни. До этого момента они были неразлучны, но вкусив запретный плод кровосмешения, стали ещё ближе. Когда Шнайзель вернулся в свою комнату, то застал любовника мирно посапывающим на подушках. Принц быстро снял одежду и осторожно, чтобы не разбудить, раздел мальчика. Тот недовольно фыркнул во сне и перевернулся на другой бок. Старший улыбнулся и юркнул под одеяло рядом с ним. *** - Шнайзель… не надо… - стонал Лелуш и пытался увернуться от поцелуев брата. – Нас хватятся… давай вернёмся… - Ни за что! Всем сейчас не до нас! – отрезал принц и впился в шею младшего, оставляя очередной засос. Любовники находились в библиотеке, окна которой выходили в роскошный сад. Они, расположившись на кушетке, предавались ласкам. Шнайзель посадил брата на себя сверху и бесстыдно шарил руками по его телу. Лелуш дрожал от нежных, но в то же время властных прикосновений и млел от восторга. Уже почти год как принцы любили друг друга в укромных уголках дворца и прилегающего к нему сада. А сегодня, пользуясь тем, что вся семья и двор веселились на свадьбе Одиссея и императрицы Китайской Федерации Цзянь Лихуа, а в простонародье Тянь Цзы, братья сбежали ото всех и наслаждались взаимными нежностями. Шнайзель расстегнул рубашку на груди Лелуша и приник губами к маленьким соскам. Тот дёрнулся и блаженно улыбнулся, выгибаясь в спине. Старший дразнил языком тёмные горошины, теребя и посасывая. Мальчик застонал ещё громче, а Шнайзель положил ладони на его ягодицы и принялся грубо их мять. Он чувствовал тяжесть и огонь в паху, но быстро переходить от прелюдии к необузданному сексу не хотелось. Ему, как кислород, нужно было заласкать и вылизать каждый миллиметр желанного тела, а уже потом переходить к «основному блюду». Лелуш заёрзал у него на коленях и потёрся своим стояком о партнёра. Блондин оторвался от груди, выдохнул и одним рывком обнажил округлый зад и член младшего, спустив штаны до колен. Брат охнул и почувствовал, что руки любовника осторожно раздвигают его половинки, обнажая маленькую дырочку. Шнайзель помассировал тугое кольцо мышц и проник двумя пальцами внутрь, разрабатывая вход. Лелуш вцепился руками в спинку кушетки и штору, кусая губы, чтобы не закричать в голос. Ощущая, как пальцы ловко двигаются внутри, поглаживая упругие стенки, он приноровился, подался назад и начал насаживаться на них. Его член стоял, а на головке блестела капля смазки. Шнайзель смотрел на брата и не мог налюбоваться на его стыдливое, но в то же время похотливое выражение лица. Фиолетовые глаза были подёрнуты поволокой страсти, а алые губы так и манили зацеловать их до одури. - Брат… Прошу… - взмолился Лелуш, изнемогая от нетерпения. «Белый принц» тихо засмеялся и освободил из штанов свой член, который уже давно встал и был влажным. Шнайзель вынул пальцы из разработанного отверстия и, удерживая партнёра за попу, мягко и неспеша посадил его на свой ствол. Лелуш медленно опустился до упора, устроился поудобнее и принялся скакать на нём. Он с каждым разом будто погружался в океан страсти и удовольствия, выгибаясь в пояснице и задевая простату. Член без труда скользил внутри, раздвигая эластичные стенки, а Шнайзель, удерживая одной рукой любовника, другой накрыл его член и начал дрочить в такт быстрым движениям. - Шнайзель… Брат… - стонал мальчик. Старший принц с нескрываемой радостью слушал его стоны, всхлипы, рваные слова, страстный шёпот. Ему казалось, что нет никакой свадьбы, императора и императрицы, гостей, придворных, слуг и стражников, а в этом мире существовали только они одни. Лелуш постепенно наращивал темп и с ещё большим неистовством насаживался на горячий член брата, толкаясь в его кулак. Пьяные голоса гостей доносились из сада, но они лишь только раззадоривали его, подстёгивали двигаться быстрее и кричать ещё громче. Голова гудела, адреналин с бешеной скоростью выплёскивался в кровь, мошонка налилась тяжестью, а из глаз брызнули слёзы. Лелуш, опустившись ещё раз на член и особенно глубоко вобрав его в себя, кончил с диким криком под хлопки фейерверка. Стенки заднего прохода судорожно сжались, и старший в тот же момент излился внутрь брата. Шнайзель выскользнул из партнёра, более-менее привёл себя и его в порядок, взял на руки Лелуша и отнёс в опочивальню, чтобы продолжить пусть и не брачную, и далеко не первую, но страстную ночь. *** Ещё один скучный приём. Теперь в честь губернатора «зоны 11» на Японских островах Гэмбу Куруруги, который прибыл во дворец с сыном – Сузаку – ровесником Лелуша. Япония только недавно присоединилась к Британской Империи, а Гэмбу немало этому способствовал. Шнайзель стоял в стороне, подпирая собой колонну, и сверлил взглядом молодого японца, который приветливо разговаривал с Лелушем. Принц заливисто смеялся над шутками нового знакомого, а его брат и любовник до белых костяшек сжимал в руке бокал с шампанским и прикидывал в уме, что бы такое сделать сыну Куруруги, дабы тот отстал от брюнета. За последний год Лелуш вытянулся и стал ещё красивее и желаннее. Старший даже и предположить не мог, что брат будет пользоваться таким бешеным успехом при дворе. За ним ухлёстывали представители обоих полов, в буквальном смысле не давая прохода, а императрица уже подыскивала для своего восемнадцатилетнего сына подходящую невесту, чем нереально раздражала «белого принца». Чарльз и Марианна, конечно, догадывались об отношениях братьев, но не показывали вида, думая, что всё пройдёт само собой. Но каким бы милым Лелуш ни казался окружающим, только сводный брат знал его истинную натуру. Шнайзель не раз замечал в глубине фиолетовых глаз нечто тёмное, даже демоническое, и не был уверен, что это «нечто» однажды не выплеснется наружу, словно цунами, затопив всё вокруг. Разбудить другую личность принца - означало открыть «ящик Пандоры», но старший всё-таки мечтал однажды познать сущность брата до конца. А там будь что будет… Шнайзель «облизывал» взглядом фигуру Лелуша и всеми силами сдерживал себя, чтобы не кинуться в толпу и не украсть его на глазах у всех. Вот принц раскланялся с Сузаку и взял курс куда-то в сторону. Старший отлип от колонны, сунул бокал пробегавшему мимо слуге и бросился со всех ног за братом. Шнайзель догнал его уже в коридоре, который вёл к личным покоям любовника. Ничего не говоря, он налетел на Лелуша, обвил его руками и крепко прижал его к себе. От неожиданности парень напрягся и застыл на месте, но, почувствовав самые ласковые в мире руки и вдохнув родной аромат, расслабился и прильнул спиной к его груди. Кроме них двоих в коридоре никого не было, поэтому принцы просто стояли, прижавшись друг к другу и наслаждаясь близостью. Первым тишину нарушил Шнайзель. Он поцеловал Лелуша в щёку и прошептал приказным тоном: - Не смей ни с кем любезничать, кроме меня! Брат удивился и спросил: - Неужели ты ревнуешь к губернаторскому сыну? Не похоже на тебя. - Я уже давно сам на себя не похож… - отозвался блондин. – И в этом ты виноват… Лелуш еле заметно улыбнулся. - Неужели? В чём же я провинился перед вашим высочеством? - В том, что даришь свои улыбки кому ни попадя, - Шнайзель прошёлся кончиком языка по ушной раковине и больно прикусил мочку. Лелуш зашипел и дёрнулся, чтобы освободиться из объятий, но брат только сильнее обхватил его руками, не давая возможности ускользнуть. Брюнет, словно птичка, попавшая в силки, потрепыхался некоторое время и вскоре затих. - Чего ты хочешь от меня? – наконец подал голос Лелуш. – Ты и так уже два года пользуешься мной, а теперь ещё и с другими запрещаешь общаться. Что же меня дальше ждёт? Посадишь меня в темницу? Или сошлёшь на необитаемый остров? Шнайзель вздохнул, развернул брата лицом к себе и сказал, смотря прямо в глаза: - Отец посылает меня губернатором в Европу. И я хочу, чтобы ты поехал со мной. Понимаешь, брат? Только ты и я. Вдвоём. Вместе. Подальше от этих скучных надоедливых придворных, от этого дворца, провонявшего ложью и интригами. Мне надоело прятаться, скрываться ото всех. Хочу быть с тобой, и не оглядываться на других, и не думать, что они скажут. Я попрошу императора, чтобы он дал добро на твой отъезд, а я для начала назначу тебя своим помощником. Ну как? Ты согласен? Брюнет стоял, не сводя с него внимательного взгляда. - Больше похоже на бегство… - протянул принц. - Да, я хочу сбежать, - кивнул старший. – Но я хочу сбежать с тобой. - А как же твои планы по завоеванию мира и желание взойти на престол? – спросил младший. - Одно другому не мешает, - ответил брат. – Мир уже практически наш с тобой, так какая разница откуда им править? Лелуш посмотрел в серебристые глаза и широко улыбнулся. - Я согласен… Шнайзель засмеялся счастливым смехом, обнял младшего и, подняв его над полом, закружил. Парень прижался к нему ещё крепче, обхватив руками за плечи, а стройными ногами - за талию. Он нашёл губы блондина и нежно поцеловал его. «Белый принц» застыл на месте, но увидев радость во взоре Лелуша, издал тихий стон и понёс драгоценную ношу в спальню.