Не бойся...

«Не бойся, что не получится. Бойся, что не попробуешь» Рен прокручивал эту фразу у себя в голове уже сотни раз. Он не знал, чем она его зацепила. Вроде обычная фраза, случайно услышанная им из разговора двух простых солдат, засела в его мозгу и, по-видимому, решила остаться там надолго. С раннего утра до самого вечера она преследовала его, не давая думать как о работе, так и о житейских проблемах. Он пытался найти причину. Пытался, но так и не смог. Весь день он перебирал в голове то, что боится сделать больше всего. Нахамить члену Боевой Дюжины, отказать в чём-то императору… или же сбежать из Ганделии? Да, точно! Сбежать и быть полностью свободным, не знать печали и невзгод, жить так, как живут все нормальные люди. Но сможет ли он долго прятаться от Бародиуса? Ясно дело, что даже на другой планете у него не будет шансов надолго скрыться от ганделианской армии. А ведь искать его точно будут, причём ещё как. «Если это то, из-за чего меня так мучает эта фраза, то самое время полностью о ней забыть» - решил для себя Рен, идя по длинному коридору в направлении своей комнаты. Но только он предпринял попытку отвлечь себя с помощью мыслей о Бакуганах и тому подобных вещах, как его тело врезалось в какого-то прохожего. Приземлился он, к счастью, довольно удачно, и в это время про себя заметил, что столкнулся вовсе не с обычным солдатом. - Я бы попросил Вас, уважаемый, смотреть, куда Вы идёте. Не причиняйте вред людям своей невнимательностью, - поднявшись и отряхнувшись, произнёс Джесси. Но заметил он Рена только тогда, когда договорил свою речь. – О, Рен! Извини, что столкнул тебя. Я просто задумался, понимаешь ли, о своём... Ты не ушибся, нет? Какой же я невнимательный… Рену внезапное изменение поведения Джесси сразу показалось очень странным, но говорить ему об этом он не стал. - Ничего страшного. Я тоже задумался и не заметил тебя, так что мы оба виноваты, - дружелюбно улыбнувшись, сказал он. На минуту в воздухе повисла тишина. В это время Рен думал о том, что Джесси, бывает, действительно ведёт себя странно. С остальными ребятами он разговаривает в своей обычной манере, периодически вставляя всякие умные литературные словечки в свою речь. С ним же всё наоборот. Привычные для мозга слова, отсутствие всяких речевых оборотов-заворотов, редкое проявление волнения, как сейчас… что же это всё значит? Почему со всеми так, а с Реном совсем по-другому? Это, вероятно, послужит заменой той надоедливой фразы, которая мешала Кролеру нормально провести будний день. И, как Рен и ожидал, тот случай с Джесси действительно помог ему выкинуть ту фразу из своей головы. Он не вспоминал её целую неделю, может даже больше. За это короткое время, как ни странно, произошли некоторые изменения. С помощью мыслей о Джесси, Рен понял, что эта личность ему довольно-таки интересна. Ведь всё-таки все, в том числе и он, привыкли видеть его типичным любителем книг и всяких видов искусств. Но что, если это просто образ, придуманный Гленном непонятно для чего? Что, если за этим литератором скрывается что-то другое, более интересное? Рену действительно хотелось это знать, хотя если бы ему раньше сказали, что он в какой-то момент заинтересуется Джесси как личностью, то он покрутил бы пальцем у виска. Прошла ещё неделя. О фразе Рен не вспоминал, да и не до этого ему было. Дело было вовсе не в работе, а в Джесси. Кролер знал, что эта заинтересованность в Глене может плохо кончиться. И закончилась она действительно не самым удачным образом – влюблённостью, пусть и маленькой, только начинающей развиваться. Рен довольно долго изучал Джесси, разговаривал с ним, пытался найти в нём какой-то подвох. И, как ни странно, нашёл целый букет таких подвохов. Все его фразы, манеры поведения, ухмылки и речь при Рене исчезали, как будто их никогда не было. С Кролером Джесси, видимо, как-то расслаблялся, позволял своему мозгу отдохнуть от вечной подборки красивых выражений, взятых из разных книг. Иногда ему даже казалось, что Глен вообще к нему привык, как к чему-то родному, вот и позволял себе быть собой. В один, казалось бы, самый обычный день Рен внезапно понял, что ему нужно что-то решать. Ему нравился Джесси, да и тот, вроде бы, своим поведением показывал, что неравнодушен к нему. Казалось, что всё легче некуда, и Кролеру бы не составило труда подойти и признаться ему, но он не мог. Его останавливала мысль, что он глубоко ошибается. Действительно, а вдруг то, что происходит с Джесси, когда Рен рядом – это не какое-нибудь проявление чувств, а просто дружба? Ведь Глен ни с кем больше так не общался, как с Кролером. Значит, он, возможно, просто подумал, что они друзья. Вот тогда-то ему снова вспомнилась та самая фраза. «Не бойся, что не получится. Бойся, что не попробуешь» А ведь правда. Что, если Джесси действительно неравнодушен к нему? Рен не сможет этого узнать, пока напрямую не спросит его об этом, так ведь? Значит, без попытки, пусть даже не одной, здесь не обойдёшься. Бояться, как считал тогда Кролер, абсолютно нечего. Полный решимости, он направился в комнату Джесси. Но только стоило Рену подойти к двери, как вся уверенность куда-то пропала. Он сразу забыл все фразы, которые всю дорогу готовил в своей голове. Страх снова охватил его, и рука как будто онемела, не желая стучаться. Он хотел было уже развернуться и уйти, но в разум снова влетела эта злосчастная фраза. «Господи, да оставь же ты меня в покое! – умолял в мыслях Рен, закрыв на мгновение глаза. – Я всё прекрасно понимаю, но не могу просто так взять и сказать! У меня вообще подобные вещи в первый раз случаются!» Мимолётно в его голове также пролетела мысль, что любовь у него действительно первая. И если у всех она случается в детстве, то у него – в семнадцать лет. Этот факт его немного расстроил, но ненадолго. Внезапно дверь в комнату Джесси резко открылась, чуть не ударив Рена по лицу. К собственному счастью, тот успел вовремя отскочить. - Ой, Рен! Извини, я тебя не заметил, - удивлённо произнёс Глен. – Эм… и давно ты стоишь у меня под дверью? - Я только что пришёл, - соврал Кролер. – Слушай, мне кажется, что… Рен пытался перебороть свой страх, а Джесси тем временем терпеливо ждал продолжения фразы. «Не бойся, что не получится. Бойся, что не попробуешь» - вновь пришло в голову Рена. «Да заткнись ты уже, бесишь меня!» - подумал он снова, обращаясь уже к своему мозгу, ну или внутреннему голосу. - Рен, с тобой всё в порядке? – с ноткой взволнованности в голосе спросил Джесси. - Слушай, ответь мне на вопросы, - не совсем удачно начал Кролер, на ходу формулируя дальнейшие фразы. – Почему со мной ты ведёшь себя иначе, нежели со всеми? Куда девается твоя манера речи? И зачем ты волнуешься обо мне временами? Я что, какой-то особенный для тебя? Закончив свой допрос, Рен облегчённо вздохнул. Он ожидал, наконец, разобраться в этом деле, и заодно сказать всё, что думает. Но Джесси отвечать не собирался. Опустив голову, отчего тень от чёлки закрывала глаза, он просто молчал. - Ладно. Тогда просто ответь на один мой вопрос. Ты меня любишь? Рену понадобилось втянуть в лёгкие как можно больше воздуха перед тем, как сказать это. Сердце ушло куда-то в пятки, выплясывая непрерывную чечётку. Трясущимися пальцами он теребил нитку от штанов, которую, по идее, нужно было оторвать, и смотрел прямо на Джесси, почти спокойно ожидая ответа. После ещё нескольких секунд давящего молчания Глен всё же удостоил Рена ответом. - А по мне разве не видно? – из-за тени, закрывающей лицо, Кролер не мог точно сказать о его эмоциях, но еле различимое дрожание голоса он заметил сразу. – Ты же сам прекрасно знаешь мой ответ. Вопрос: зачем ты спрашиваешь меня об этом? И тут случилось то, от чего Рен, возможно, мог бы навсегда остаться заикой. Джесси, до этого спокойно говорящий, резко приблизил своё лицо к лицу Кролера и прокричал: - Зачем ты, мать твою, меня об этом спрашиваешь?! Дальше он снова принял прежнее положение – опустил голову, так, чтобы тень от чёлки закрывала лицо, и больше не шелохнулся. - Что ты хочешь этим сделать, а? Почему ты просто не скажешь мне, что всё напрасно? Что напрасны все мои надежды о том, что ты тоже ко мне неравнодушен? Ты хоть понимаешь, что делаешь мне больно, нет? Или тебя это совсем не волнует? – уже тихо, почти шепотом говорил Джесси. Рен был поставлен в тупик. Он не знал, что сказать. Скорее, даже не успел ни в чём разобраться. Но несколько секунд спустя, успев всё быстро обдумать, Кролер подошёл к Джесси и, поборов навалившееся смущение, поднял его голову, взяв за подбородок. Глен, явно не ожидавший такого, мгновенно залился краской. Рен и сам был бы не лучше, если бы не смуглая кожа. - Всё не напрасно, Джесси, - наклонившись к уху Глена, прошептал Кролер. – Всё вовсе не напрасно. Дальше Рен, пытаясь побороть внезапно навалившийся страх, медленно потянулся к губам Джесси. Тот прекрасно понимал, что Кролер совсем не умел целоваться, но инициативу на себя брать не стал. Он хотел, чтобы Рен научился быть доминирующим в отношениях с ним. Прошла минута. Две. Три. Рена уже не волновало то, что целуется он вовсе не профессионально. Ему казалось, что он улетел куда-то в небо и парил среди облаков, в то время как тёплый ветер обдувал его лицо. Ощущение было очень приятным, и Рену ни в коем случае не хотелось его прерывать. Он пытался целовать Джесси как можно нежнее и чувственнее, и, как заметил последний, у него стало неплохо получаться. Его руки крепко вцепились в талию Глена, не думая пока спускаться ниже. Ему было итак хорошо, без лишней пошлости. По крайней мере, пока. Неизвестно, сколько бы ещё они стояли и целовались, если бы не внезапно прошедший мимо них Мейсон. - Эм, ребят, - почесав затылок, задумчиво произнёс он. – Вы бы хоть в комнату зашли, что ли. Тут же много этих… как их там… гомофобов, вот. И, не сказав больше ни слова, Браун скрылся так же незаметно, как и пришёл. ________________________ Эх, пора бросать засорять фикбук своей писаниной. На сайте итак горе-авторов и без меня хватает. Ладно, подумаю ещё. Может, допишу один фанф и заброшу профиль. В любом случае, поздравьте меня с юбилейным фанфом по этой паре :3