Магия праздника

— Дорогой, я дома! — объявил с порога о своём возвращении Рихард. Недовольно морщась от неприятного ощущения холодной влажности на руках, он отряхнул снег, тонким слоем налёгший на мягкую ткань пальто. — Ищи игрушки, я елку принёс, — он мягко улыбнулся возлюбленному, появившемуся в проёме двери комнаты. Сняв обувь и промокшее пальто, он подошёл к Тиллю. — Привет, любимый, — Круспе потянулся к лицу Линдеманна за своим приветственным поцелуем. Тилль положил свои ладони на ягодицы Рихарда, притягивая его к себе так, чтобы их бёдра соприкоснулись, в то же время наклоняясь к нему, заставляя того слегка прогнуться назад. — Привет, — выдохнул Линдеманн и впился в соблазнительно-сладкие губы возлюбленного. Разорвав поцелуй, он вдохнул морозный запах с волос Круспе и выпустил его из объятий. — Ну и зачем ты припёр её? — скептически взглянув на лесную красавицу, покривился Линдеманн. — Ну как «зачем»? Новый год ведь на носу, как же без ёлки? Совсем же не то настроение, — искренне удивляясь такому глупому вопросу, ответил Рихард. — Рихард, ёлки ставят для детей, чтобы Вайнахтсманн оставлял под ней подарки для тех, кто был послушным. — Тилль, ну почему ты такой скептик? — недовольно проныл Круспе, скорчив огорчённую гримасу. — Почему мы, будучи взрослыми, не можем хотя бы в Новогоднюю ночь позволить себе окунуться в детство и почувствовать вот ту завораживающую атмосферу праздника и ожидания чудес, глядя на мигающие лампочки гирлянды? Что, если мы уже не дети, мы не имеем на это права? На кусочек мечты? Это же классно! Ну? — пытался уговорить своего мужчину Круспе, подбирая убедительные аргументы «за». — Ну не нести же её обратно, — сдался Тилль и улыбнулся. Рихард довольно заулыбался в ответ. Он аккуратно взял хвою у верхушки и занёс в комнату. — Давай её вот здесь поставим, — окинув помещение взглядом и прикидывая подходящее место, в итоге примерив ёлку в углу между стеной, где стоял камин и огромным окном. Тилль одобрительно кивнул, посчитав, что зелёному украшению там самое место. — Иди за игрушками, а я пока установлю её, — распорядился Круспе. Спустя часа полтора, под чутким руководством Рихарда, не лишённого дизайнерского чутья, ёлка была наряжена, и на ней уже сверкала разноцветными огоньками гирлянда, отбрасывая на стену размытую тень собственного силуэта. Остался самый главный, последний шаг – взгромоздить верхушку. — Цепляй ты, — Круспе протянул украшение Тиллю. — Ты выше, у тебя аккуратнее получится. Когда новогодний атрибут был полностью готов, Рихард бросил короткий взгляд на коробку, в которой были праздничные декорации, и зацепился за одну занятную вещицу. Он достал её и, вытянув руку вверх, подошёл к Тиллю. — Целуй меня, быстро! — настойчиво потребовал Рихард, хитро улыбаясь. — А не хочу, — пошёл наперекор Линдеманн. — А ты обязан, — продолжая улыбаться, Круспе сделал шаг, и стал почти вплотную к Тиллю. — Мы под веткой омелы, — он стрельнул взглядом вверх, указывая на предмет магического ритуала над их головами, который когда-то привёз из Нью-Йорка. Тилль покачал головой, театрально закатив глаза, и губы мужчин соприкоснулись в долгом, сладко-томительном поцелуе. Насладившись вкусом любимых губ, Линдеманн разорвал поцелуй и, повернув Круспе к себе задом, обнял, скрестив руки на его животе, вглядываясь в мерцающий свет сплетения лампочек. — А всё-таки ты был прав, — признал Тилль. — Действительно, совсем другое настроение. Красивая ёлка у нас получилась. — Я же говорил, — победно улыбнулся Рихард, слегка отклонившись в бок, чтобы видеть лицо любимого. Теперь в доме в полной мере ощущалась атмосфера праздника и витала аура романтики и волшебства. Комнату наполнял смолистый, горьковатый запах хвои, напоминающий аромат душистого, морозного леса. В камине тихо потрескивали брёвна акации, привнося свой неповторимый тонкий и нежный букет и даря своё тепло жильцам. За окном уже зажигались уличные фонари, освещая быстро потемневшие улицы, а с неба тихо спускались пушистые, резные, не похожие друг на друга снежинки, мягко устилая серую массу земли и асфальта, белоснежным покрывалом, мерцающим в лучах искусственного освещения. — Кажется, этот Новый год у нас будет со снегом, — тихо и аккуратно, чтобы не испортить волшебность момента, нарушил тишину Рихард, лишь на мгновение отвлёкшись от заворожено-восхищённого созерцания мелькающих огоньков гирлянды, чтобы выглянуть в окно.