DekoBoko

      – Блядь.       – Кей-чан, не матерись.       Блестящий черный глаз камеры появился прямо перед носом ругавшегося коротышки.       – Иди нахуй!       – Кей-чан, вот возьму и выложу эту запись на Амебу. Все твои фанаточки придут в ужас, когда узнают, что ты не няшная пусяша, как они думали, – объектив камеры исчез, зато появилась наглая лыба этого долговязого.       Кейю фыркнул. Он бы с удовольствием засунул чертову камеру Мияви ему же в задницу, но нужно было сидеть смирно, потому что вокруг хлопотала гримерша, стараясь уложить непослушные волосы в милую и слегка растрепанную прическу, так что церебральный секс с использованием посторонних предметов откладывался на неопределенный срок. Именно церебральный, Кейю не ошибся: думает Мияви точно задницей.       – Скорее они обрадуются. Их догадки подтвердятся, – все-таки произнес Кейю и поморщился. – Ну твою ж…       Его предупреждали о новых гримерах, но ведь «новые» не значит «неумелые»! А так можно и все волосы выдрать.       Мияви хихикнул и покрутил колесико зума, чтобы в кадр к кислой мине коротышки попало и бледное личико гримерши. Бедняжка, от каждого нового мата Кейю она только сильнее волновалась, и всё у неё валилось из рук: баллончик с лаком, тонкая расческа… и вот, кисточка.       – Извините, – пролепетала девушка, быстро поклонившись злому до чертиков Кейю, и наклонилась за упавшим инструментом.       – Чтоб я ещё раз на это согласился… – скрежетал зубами коротышка, в кулаках комкая край шутовской юбки.       Бедная девушка едва сдерживала слёзы, но упрямо продолжала укладывать рыжеватые пряди. Скоро Мияви заскучал: коротышка прекратил выдавать перлы нецензурщины, видимо, задумавшись о чём-то своём, гримерша постепенно успокоилась и больше ничего не роняла. Скукота-а-а.       От нечего делать он покрутил в руках камеру. Обычная домашняя камера, серьезную технику музыканту ни один оператор не поручил бы в здравом уме и твердой памяти. Мияви нажал на кнопку «ON» – и в ответ маленький аппаратик зажужжал, настраивая объектив. Мияви оглянулся и довольно улыбнулся – из окна гримерки открывался довольно неплохой вид на небольшую площадь у клуба, в котором группам PS Company сегодня выступать. Устроившись на подоконнике, музыкант направил на себя объектив камеры, откашлялся, принял чрезвычайно крутой вид и нажал на кнопку записи.       Красный огонек послушно загорелся.       – Всем здрасте, это вещает великий Мияви-сама, и я веду репортаж прямо с места событий, – на этих словах он состроил удивленное лицо на камеру и начал её легонько потряхивать, изображая землетрясение. – Но что это? О нет! Кажется, это гнев, – он перевел объектив камеры на Кейю, который выговаривал гримершу за очередную оплошность, – мелких коротышек вызвал землетрясение…       Кейю, который даже с заткнутыми ушами услышит запретное слово на букву «к», повернул голову и удивленно уставился на Мияви. Тот уже слез с подоконника и сидел на корточках, потряхивая камеру с крайне обеспокоенным видом.       – Что же делать? Вот-вот обрушится потолок! – верещал Мияви тоненьким голоском, не выходя из своей роли. – А-а-а, меня заваливает, а-а-а!..       Драматично закончив фразу нечленораздельным хрипом, он снова нажал на кнопку записи. Огонек погас.       – Всем спасибо, все свободны, было приятно с вами поработать, – Мияви поднялся с корточек и поклонился воображаемой съемочной группе.       – Съемки в кино на тебя плохо влияют, Мияви, – рассмеялся Кейю, и даже гримерша с расческой в руках слабо улыбнулась. Эксцентричная выходка музыканта разрядила напряженную атмосферу.       – Зато теперь у меня есть компромат на тебя, Кей-чан! – торжествующе поднял над собой камеру Мияви, чуть-чуть не коснувшись низкого потолка.       Но это не внушило коротышке ужас, а только больше его рассмешило.       – Серьезно?       – Смеешься? А вот я тебя быстро на место поставлю…       Мияви поднес камеру к глазу, чтобы посмотреть, что он заснял, но камера показывала только черный экран. Когда он открыл отсек для кассеты, там было пусто.       – Великий Мияви-сама умеет снимать даже без пленки, – Кейю уже покатывался со смеху, а опростоволосившемуся парню оставалось только улыбнуться как ни в чем ни бывало. Это так задумано. Он и не такое умеет!       В гримерку вошел менеджер:       – Всё уже готово. Кейю-сан?       – Я с ним почти закончила, – быстрое движение расческой, закрепить лаком, и образ был готов.       Маленький вокалист с видимым удовольствием поднялся со стула, немного размял затекшие конечности и проследовал за менеджером в комнату для съемок. Мияви, которому было нечем заняться, не спеша шел последним. На прощание он послал уставшей гримерше воздушный поцелуй – небольшой утешительный приз за все мучения.       Менеджер вел их недолго. Увидев нужную им дверь, Мияви удивился, что их путь лежит именно сюда, но потом пожал плечами – это PS Company, снимать комментарии могут где угодно. Внутри их уже все заждались: оператор настраивал камеру на штативе, ассистенты – светоотражатели. «Где мой блокнотик?» – Мияви взглянул на притихшего коротышку, предвкушая новую порцию ругательств, и Кейю его ожиданий не обманул.       – Какого хуя я должен сниматься в туалете, – тихо, разбивая предложение на слова, произнес он. – В ебаном розовом туалете?!       Мияви, стоявший до этого с каменным лицом, не выдержал и заржал. Небольшое помещение, стены и пол которого были покрыты кафелем нежно-розового оттенка, и впрямь было туалетом. У стены ровно посередине царственно поблескивал белый унитаз.       Это PS Company, детка, здесь может быть что угодно, даже Годзилла в чулане.       Помощница штатного режиссера просеменила к унитазу и тряпочкой протерла верх крышки, как бы показав музыкантам, что всё стерильно, как в больнице, и микробов можно не бояться.       Кейю, конечно же, успокоило это знание.       – Где наш менеджер? Где Хирута-сан?! Она вообще знает об этом?!       – Она была так любезна, что сама предложила это помещение и достала нам ключи, – невозмутимо ответил менеджер, привыкший к истерикам всякого рода. Не первый год в шоу-бизнесе, как-никак.       А лицо Кейю надо было видеть – он аж подавился очередным ругательством от поворота событий. Мияви гыгыкнул – «Это же как надо было довести её», – и задумался, сколько ещё вытерпит Сайто.       – Я в этом не участвую, – упрямый коротышка сложил руки на груди и забуравил взглядом менеджера. У Кейю была удивительная способность: он смотрел снизу вверх, но этим взглядом он мог так опустить собеседника, что получалось наоборот, и это уже он смотрел сверху вниз, а не его несчастный собеседник. – Я на этот маразм не подписывался. Менеджер, который и заварил всю кашу с записью, задумался на секунду о чем-то, а потом вздохнул.       – Очень жаль, Кейю-сан. Ребят, сворачиваемся, всё отменяется, спасибо за работу, простите, что пришлось вас напрягать, – он начал раскланиваться направо и налево. Персонал недоуменно переглядывался между собой: неужели он так просто сдался? Убирать аппаратуру никто не спешил и рабочие места никто не покидал, только вот оператор отошел покурить, пока начальство разбирается.       Кейю довольно ухмыльнулся своей победе. Менеджер закончил с поклонами и продолжил со вздохом:       – Очень, очень жаль, Кейю-сан. Президент так надеялась на эту съемку, придется её расстроить…       Упрямый коротышка вздрогнул.       – Президент?..       Менеджер закивал и начал что-то приговаривать про Озаки-сан, которая хотела увидеть эту запись. Мияви поднес руку ко рту, чтобы скрыть улыбку, которая так и лезла на лицо. Одно упоминание о всемогущем президенте PS Company могло свернуть горы, осушить реки и заставить Кейю передумать. А это мало кому удавалось. До сих стафф судачил между собой – чем можно припугнуть непробиваемого и острого на язык хама?..       – А… – неуверенно начал разом присмиревший коротышка. – А я не против съемки, я против туалета.       Менеджер только развел руками.       – Кейю-сан, это единственное помещение, в котором мы сейчас можем разместиться без лишних затрат. Да и оборудование уже всё готово, как видите, на демонтаж уйдет время и рабочий труд.       Тот смущенно потупился и затеребил пальцами край юбки. Мияви хмыкнул. Прямо как ребенок, который нашкодил, а теперь не хочет извиняться. «Может, избавить малыша от неудобств, а?»       – Дружище, а где режиссер? – Мияви оглядел комнатку, оценивая её размеры и нежный цвет кафеля. Что и говорить, концептуально, не хватало только надписи вроде «Пожалуйста, позаботьтесь обо мне».       На вопрос менеджер пожал плечами. Какой режиссер для рядового комментария длиной в пару минут? Вон бегает помощница режиссера, который обычно работает с их офисом, её хватит. Мияви широко улыбнулся:       – Тогда я буду режиссером! Кей-чан, – коротышка и пискнуть не успел, как его приволокли к унитазу, – присядь, – новоиспеченный режиссер проворно усадил Кейю на его место и оценивающе оглядел то, что получилось. Расправил складки юбки, чтобы она прикрывала белую крышку, слегка отсвечивавшую розовым. К нему тут же подбежал стилист, вооруженный кисточками и баночками. – Отлично. Оператор! Где оператор? – тот ещё не вернулся из курилки. Улыбка Мияви стала ещё шире. Персонал начал переглядываться между собой, предчувствуя что-то нехорошее для своего кармана. – Окей, – режиссер в тот же миг оказался у камеры.       – Мияви-сан… – помертвел менеджер. Эта камера стоила как три его месячных зарплаты, тут было, за что переживать.       – Не мешайте! Я знаю, что делаю, – важно ответил режиссер и изящным движением бывалого гитариста нажал одну-единственную кнопку, которую он узнал с первого взгляда.       Естественно, это была та самая с надписью «ON».       Началась запись. Под прицелом камеры Кейю больше не походил на злобного карлика: он вошел в сценический образ, мило улыбался, шутил и делился своим мнением о группах PS Company. В этом и была вся его задача – раскрутить среди своих поклонников масштабный PS Tour, на который кое-где ещё можно было достать билеты, и молоденькие группы, недавно пришедшие под крыло компании. Кое-кто из кохаев заглянул в туалет, привлеченный шумом, и так и остался до самого конца съемок.       Несмотря на белый и пушистый образ Кейю не удержался от того, чтобы вставить несколько едких острот. Но никто и не думал воспринимать его всерьез: чересчур резкие слова были сказаны с милой улыбкой – дружеский подкол, не более.       Хлопушка резким звуком оповестила о конце съемок.       – Стоп! – скомандовал тут же режиссер. Пока снимали начало комментария, вернулся оператор и аккуратно оттеснил Мияви подальше от дорогостоящей техники. Роль режиссера была совсем символична. – Всем спасибо, все свободны! Отлично поработали, ребятки. Кей-чан, – «Что бы такого хорошего сказать?», – ты тоже няша, что согласился, – коротышка вызывающе фыркнул и поскорее соскочил со своего белого друга. Рабочие принялись отключать аппаратуру, режиссер не заставил себя ждать: – Убирайте тут всё, съемки закончены.       Из отснятого материала всего минут пять пойдет в сам комментарий, всё остальное, на что уходят драгоценные секунды, – различные недочеты, места, когда Кейю отошел от темы, взрывы закадрового смеха и попытки менеджера навести порядок, – вырежут.       – Слушай, Кей-чан, а чего это ты Озаки так боишься? – Мияви лукаво зыркнул на своего коллегу.       Тот замер с палочками в руках, так и не донеся такояки до рта. Сейчас был обеденный перерыв, и пусть Мияви уже съел, что ему полагалось, любопытство-то так просто не утолишь.       – Тебе-то что… – Кейю попытался огрызнуться, но получилось совсем беззлобно, и от досады он положил такояки обратно в коробочку.       Мияви тем временем ликовал: кто бы мог подумать, что имя президента может обладать обеззараживающим эффектом!       – А мне интересно, – он заявил это с таким нахальным видом, будто это его дело. –Мы же с тобой партнеры, – во взгляде коротышки к недоверию прибавилось недоумение. – Мы не просто ведущие, теперь мы – одно целое. Мы должны как-то чувствовать друг друга… понимаешь? – хотя вопрос он зря задал. – Доверять. Нам же не только шутки шутить, нам ещё выступать вместе, а это – слияние двух душ в одном творческом порыве. Но ничего не получится, если у нас будут друг от друга тайны, я чувствую, что что-то ты мне не договариваешь… – он уже не обращал внимания, как на него смотрят, его понесло: – Но ты должен открыться, мы же партнеры… – оказывается, Кейю смотрел все так же недоверчиво, и Мияви прибегнул к самому последнему средству: – Не переживай, я – могила! – он с серьезным видом постучал кулаком по груди.       – А, вот как…       Недоверия во взгляде коротышки только прибавилось. И кто когда решил, что Мияви – трепло безалаберное? Он умеет хранить тайны. Недолго.       – Ну? Томо-чан тебе чем-то пригрозила? – только чем это можно застращать непробиваемого коротышку… – Штраф? Обещала, что оторвет что-нибудь жизненно важное? Что отправит на растерзание сталкершам?..       Коротышка покачал головой и стиснул в руках палочки. Если сейчас не ответить, этот дылда вобьет себе в голову какой-нибудь абсурдный вариант и потом его будет не переубедить.       – Обещала припомнить старый должок…       – Ну-ка, ну-ка? – у Мияви загорелись глаза, он подхватил стул на спинку, переставил поближе к Кейю и весь подался к нему вперед, готовый слушать. Пришло время изумительных историй!       – Несколько лет назад… – тот перехватил двумя руками палочки и от нервов начал их гнуть. – Я работал роди у Кагуры, с аппаратурой помогал, ну, сам знаешь…       – Ага, – закивал Мияви, хотя слышал о прошлом своего партнера в первый раз.       Малыш продолжал:       – И однажды я должен был загнать машину с оборудованием на задний двор, – палочки в руках Кейю начали потрескивать. – Там был очень трудный въезд, а я не получил водительских прав, хотя и ходил в автошколу, и…       Мияви сочувственно взглянул на палочки, просившие о помощи.       – И?       Кейю опустил взгляд.       – И я тогда поцарапал машину, – с трудом сознался он. – Это дело замяли, семпаи, ну, Ишши-сан, Нао-сан, Шин-сан и остальные ничего мне не сказали, а президент вот… – он положил на стол сломанные палочки. – Помнит.       – И всё? – на лице Мияви читалось разочарование в жизни. А он-то понадеялся, что узнает пару-тройку скелетов из шкафа этой маленькой язвы.       Кейю кивнул, от воспоминания и рассказа об этом случае он побледнел и растерял последние крохи вредности.       – Расслабься. Может, эта угроза и имела смысл тогда, ну ещё год после того случая, но сейчас-то кто об этом вспомнит?       – Президент.       Мияви похлопал партнера по плечу.       – Забей, Кей-чан. Даже она об этом забыла.       Но Кейю так просто не сдавался:       – А если нет?       Мияви ухмыльнулся.       – Тогда она придумает тебе другой повод для шантажа.