"Ужастики Умников Уизли"

— Идиоты! — Громкий девичий вскрик, а сразу за ним громкий топот. — Имбецилы! — Короткий всхлип, а сразу за ним громкий вдох. — Без царя в-в голо-о-ове-е-е… — Сдавленные рыдания и шмыганье носом. — По-моему, братец, столько комплиментов за раз мы ни разу не заслуживали от Её Высочества, — язвительный тон собеседника или, скорее, собеседницы разразил эту драматически накалённую обстановку. — Верно, братец, есть повод для гордости, — ответ третьего присутствующего или, скорее, присутствующей поднял температуру до отметки «нормально». Рыдания сразу же прекратились, и деловитый голос продолжил: — Так что, Грейнджер, поможешь нам или предпочтёшь одолжить косметику? Гермиона Грейнджер, блестящая студентка пятого курса, староста колледжа Гриффиндор, амбициозная и серьёзная девушка, а также безусловно талантливая волшебница, смотрела в две пары пронзительно голубых глаз, обрамлённых по-девчачьи пушистыми, густыми ресницами, и искала в себе силы послать кого-то гиппогрифу под хвост. Но не могла же. Одинаково шальные улыбки расплылись на миловидных лицах. Ретроспектива. За два дня до настоящих событий. Хогвартс, 13:43 по Гринвичу. Шалость #457, под кодовым названием «Морщерогий кизляк». — Торжественно клянусь, что замышляю шалость и только шалость! — Фред любовно огладил края пергамента. Изменить привычкам трудно, особенно, когда ты пять лет или около того произносил эту фразу и виртуозно лохотронил Филча, Снейпа, МакКошку и даже Его Сиятельство Дамблдора, храни Мерлин его бороду. Хотя, насчёт последнего оба бузотёра до сих пор были не уверены, ибо улыбки сквозь упомянутую бороду слишком уж намекали о всезнании и всеумении. Чертыхнувшись, рядом сидящий Джордж засунул кровоточащий палец в рот и задумчиво посмотрел на брата-близнеца. — А фто ты шобираефся делать с опофнавательными? — прошепелявил он, продолжая обсасывать перст, дабы остановить кровь. Их наработки порой оставляли для них пару сюрпризов, напоминая о том, что они-де не всемогущи. Чири на заднице до сих пор мешали проводить вечерние рандеву с дамами. — Сначала прожуйся, а потом говори, невежа, — наставительно буркнул Фредерик, расчерчивая поле пергамента на четыре сегмента. На удивление ровно, красиво и без помарок. — А то как Ронни, прости его Мерлин. — Увы, я не каннибал, — хмыкнул Джордж, взмахнув палочкой, и порез сам собой затянулся. Магловские привычки, внедренные невероятно долбанутым папой Артуром, до сих пор давали о себе знать. Зато они, конкретно близнецы Уизли, могли позволить себе повеселиться, в отличие от чистокровных снобов. — Как насчёт натянуть Хорька на шпиль Астрономической башни? — забавно шевельнул бровями Фред. Как близнец он обладал невероятным чутьём на мысли и настроение брата, и Джордж не мог этого не ценить. Ухмыльнувшись, юный бузотёр воздел палец вверх и, идентично двинув бровями, торжественно проговорил: — Да поможет нам Мерлин, и да не помешает Снейп. — Кстати, о нём, — Фред посмотрел на аналог Карты Мародёров, оригинал которой сейчас надёжнее галеонов Гринготтса лежал у Поттера за пазухой, — Мистер Всепоглощающее Зло сейчас несётся в подземелья. — Растянув губы в улыбке, он поднялся с места, свернул пергамент в трубочку, на котором посредством палочки из шерсти единорога мгновения назад поступили всеразличные схемы, и присел в шуточном реверансе. — Мсье, нас ждёт увеселительное зрелище. Такое пропустить нельзя. — Туше, мсье, сочту за честь проводить Вас на место Икс. — Резво отскочив к двери, Джордж открыл её и с пафосом продолжил: — После Вас, братец Дред. И давясь хохотом, близнецы Уизли покинули один из заброшенных кабинетов, пустующих ещё с тех времён, когда крошка Флитвик учился произносить «Агуаменти». За два дня до настоящих событий. Хогвартс, 15:56 по Гринвичу. — Уроды, — резюмировал профессор Снейп, придирчиво разглядывая себя в зеркало. До такого, несомненно, могли додуматься только краснознаменные подопечные старой кошки: облачённый в зелёное шерстяное платье с красной сумкой на боку и шляпой с чучелом грифа на верху, он напоминал бабушку небезызвестного Невилла Лонгботтома даже больше, чем вызванный боггарт два года назад. Не сказать бы, что Северус Снейп был в ярости. Не сказать, но Мастер Зелий был. Жизнь двойного, а подчас и тройного шпиона накладывала свой неизгладимый отпечаток, и эмоции лучшего легилимента школы были под надёжным замком. Но сейчас гениальный ум профессора разрабатывал план мести. Уличить в преступлении он не мог, так как доказательств не было. Использовать Веритасерум было запрещено, да и Альбус бы сразу же завлёк на лимоннодольковую экзекуцию, если распознает желания Мастера. А Феликс Фелицис пагубно влияло на декана Слизерина, и ради сиюминутной мести использовать её Снейп не хотел. Но убить голыми руками этих зарвавшихся щенков… О, число способов росло быстрее, чем дьявольские силки в теплицах. Задумчиво проведя пальцем по губам, Северус едко усмехнулся и, усевшись в кресле, аккуратно поправил чуть сползшую шляпу. — Хотите войны? Будет война, — чуть слышно произнёс зельевар. И смеющиеся, держащиеся друг за друга, дабы не упасть, близнецы Уизли не могли этого расслышать. Для них вид с комфортом расположившейся в кресле леди Снейп приносило истинное удовольствие. — Шалость удалась! — сквозь слёзы смеха прокряхтел Фред. — Аминь! За день до настоящих событий. Большой зал Хогвартса, 8:34 по Гринвичу. Вчера вечером их в гостиной чествовали, как героев. Так как хитроумно созданное заклятие было изобретением самих близнецов Уизли, Снейп не смог вернуть себе нормальный облик, и вид спешащего, ранее навевавшего ужас на всех учеников, за исключением слизеринцев, Северуса Снейпа в диком для него одеянии до сих пор вызывал истерику у многих юных волшебников. Как так, Ужас подземелья с красной кожаной сумкой? И даже сейчас, на завтраке, Фред и Джордж благосклонно принимали приветственные вскрики с трёх столов и презрительно морщились в ответ на выпады четвёртого. Несомненно, герои, реальные короли данного интервала времени, Величайшие Бузотёры Хогвартса, превзошедшие даже Мародёров. Никто и никогда за всё время существования школы не смел издеваться над учителями. И если-де-факто всем было понятно, кто причина столь смрадного настроения профессора зельеварения, то-де-юре никто ничего доказать не мог. Вот тогда они потеряли всякое чувство тревоги и подозрительности. Чокнувшись, Фред и Джордж Уизли со смаком отпили тыквенного сока, и в сей же момент губы неулыбчивого, безэмоционального и строгого Северуса Снейпа на мгновение растянулись в зловещую усмешку. Заметивший сию перемену Дамблдор озабоченно спросил: — Северус, всё в порядке? — Лимонную дольку, господин директор? — раздражённо пихнув ему под нос тарелку с лакомством, Снейп с досадой подумал, что упустил момент триумфа. — О, м-м, это я люблю, — пропыхтел враз утративший весь свой интерес Альбус, начавший доказывать сидящей по правую руку Минерве МакГонагалл, что нет ничего вкуснее и этой сладостью он себе аппетит не перебьёт. Покачав головой, Снейп уткнулся в талмуд под названием «Проклятия и яды». «Преинтереснейшее чтиво», — подметил зельевар и отпил любезно предоставленного кофе. И всё же пропустил, как близнецы Уизли, синхронно схватившись за животы, выбежали из Большого зала, преследуемые насмешками и улюлюканием стола Слизерина. За день до настоящих событий. Мужской туалет на втором этаже, 9:01 по Гринвичу. — Фре-е-е-ед, — хриплый, странно высокий голос раздался из одной кабинки. Соседняя вторила тягостным молчанием. — Фре-е-е-ед, ты… Ты живой там? Хлопнула дверь, и в зеркале отразилось нечто совершенно невероятное. Девушка, придерживая на талии мужские брюки одной рукой, рывком избавила тонкую, изящную шею от галстука. Голубые глаза ошарашено таращились в зазеркалье, длинные пряди волос налипли на потный лоб, красивые губы были приоткрыты. Ущипнув себя для проформы, милейшее создание выматерилось в лучших традициях Наземникуса Флетчера и, с размаху выбив дверь тщедушной кабинки мужского туалета, встретила идентичный взгляд своего брата-близнеца. Или, скорее, сестры-близнеца. Ранее занятое Фредом Уизли тесное пространство кабинки сейчас было в распоряжении юной рыжеволосой девушки, которая, моментом ранее стянув с себя мантию, придирчиво ощупывала руками аккуратную упругую грудь. Не сказать, что выглядела она смущённой, судя по тому, что продолжала ошарашено и автоматически делать это, но всё можно списать на последствие шока. — Фордж. — Сглотнув, девушка опустила руки, прижав их к покатым бёдрам. — Братишка… Я — девчонка. Джорджу ещё никогда в жизни так не хотелось НЕ шутить про очевидность. Ведь он видел то же самое, что и брат: они оба стали, без сомнения, симпатичными девушками, но весь смысл в том, что в мужской ипостаси им обоим нравилось больше. А сейчас близнецы стоят посреди мужского туалета, на них надеты мужские вещи, а внутри беснуются два мужских начала. Скажем так… Шалость удалась. За день до настоящих событий. Один из заброшенных кабинетов на третьем этаже, 10:15 по Гринвичу. — Колопортус! Оглохни! — Фред вздохнул (или вздохнула?), запечатав дверь и звукоизолировав помещение. Традиционно в данном месте они с братом творили многое, что можно отнести к разряду розыгрышей. Но на данный момент здесь происходило необыкновенное: две, казалось бы, студентки сидят бок о бок и, уставившись обе в одну точку, ошарашено молчат. — Мы не можем показаться в таком виде. — Наконец одна из них прервала молчание. Вторая лишь кивнула головой. — Но и оставить всё так мы не можем, — продолжил, судя по всему, Джордж. Фред опять согласно мотнул головой. — А вспомнить контрзаклятие или зелье, снимающее данную порчу ни ты, ни я не можем, — подытожил Джордж, сминая в руках брюки. Палочка порхала над тканью, слегка видоизменяя её. Разглядев плоды трудов брата, Фредерик вдруг хохотнул и, ткнув в сие пальцем, радостно возвестил: — Да тебе дорога в модельеры, братец Фордж. А в таком виде тебе не придётся скрывать своё влечение к шмоткам. — Встретив на себе скептический взгляд близнеца, он поник и пробурчал: — Шутка — отстой, да… Они оба, задумавшись, продолжили скрупулёзно делать из брюк привычные взглядам учеников юбки, а рубашки уменьшать в размере. Пока наконец их светлые головы не посетила одна и та же мысль. — Нам нужна Грейнджер! Тем временем в кабинете Трансфигурации. — Апчхи! — Будьте здоровы, мисс Грейнджер. — МакГонагалл бросила на свою любимую ученицу суровый взгляд. — Спасибо и прошу прощения, профессор. — Гермиона залилась краской. День, когда это случилось. Спальня девочек пятого курса, 5:05 по Гринвичу. И снился ей сон. Две пары рук прижимали её к сильным телам, горячие губы целовали тонкую девичью шею, она выгибалась и плавилась от таких действий двух невероятно желанных, невероятно красивых, невероятно невероятных… — Фред… Джордж… — прошептали пересохшие губы. — Да-да? Нас кто-то звал? — в полной тишине раздался звонкий голос девушки. Гермиона резко распахнула глаза и мгновенно залилась стыдливым румянцем. Ей казалось, что её кто-то слышал. Как прекрасно, что она каждую ночь ставит на полог заклятие тишины. Как прекр… — Что?.. Кровати, конечно, были удобными и просторными, но вовсе не для того, чтобы на ней уместилось аж трое человек. И поэтому две девушки, скромно поджав под себя ноги, уселись в ногах гриффиндорской старосты. Вскочив, Грейнджер откинулась на спинку кровати, одновременно с тем вытащив волшебную палочку и указав кончиком на неожиданных гостий. Тягостное молчание повисло под одним конкретным пологом. Палочка вибрировала и тряслась в девичьих пальцах. — Бонжур, мадемуазель Грейнджер, — одна из девушек буркнула Люмос, и всё имеющееся пространство осветилось, открыв наконец для Гермионы личности посетительниц. Рыжеволосые, абсолютно одинаковые, с голубыми глазами. И всё было бы само собой разумеющееся, если бы взгляд девочки не наткнулся на область декольте, которую обе близняшки имели внушительную. — Фред? Джордж? — недоверие перемешивалось с шоком. — Ну, не зря же ты самая умная колдунья. Гони бабки, старик, — пропел Джордж, протягивая руку брату. Тот, ругаясь сквозь зубы, что при его внешности выглядело крайне фантасмагорично, вложил один золотой галеон. Затем, переведя взгляд обратно на забившуюся куда-то Гермиону, критично и въедливо осмотрел её, после чего удовлетворённо мурлыкнул: — Отличные ножки, Грейнджер. Со стыдом и где-то в глубине души гордостью Гермиона осознала, что её и без того короткая ночная сорочка задралась, предоставляя двум озорным взглядам несомненно стройные ножки и бёдра. Со всхлипом спрятав лицо, гриффиндорская староста разревелась, ещё раз рационально порадовавшись, что она каждую ночь ставит на полог заклятие тишины. Настоящее время. Один из заброшенных кабинетов, 12:38 по Гринвичу. — И что мне с вами делать? — устало спросила девушка, усаживаясь за парту и опуская подбородок на сложенные руки. Фред, послав брату шальную улыбку, вытянул губы трубочкой и чмокнул воздух. Зардевшись, староста поспешила отвести взгляд куда-то вбок. Мало того, что ей снятся эти странные сны, совсем не приемлемые серьёзной ученице пятого курса, мысли которой должны быть заполнены СОВами, так и сейчас эти двое не отстают от неё. И даже в женском обличии, безусловно, вызывают интерес. Рядом с ней присел Джордж, изящно сложив ногу на ногу и слегка склонившись к ней. Взгляд Грейнджер против воли упёрся в открытую взору ложбинку груди. Сглотнув, девушка затравленно посмотрела в голубые глаза. — Нам нужна твоя помощь, Грейнджер, — мягко произнёс один близнец. Фред энергично кивнул, подтверждая слова брата. — С твоими мозгами и нашими, ха-ха, смазливыми мордашками мы быстро найдём ответ на вопрос. И как бы ни прельщало нас желание слегка покуражить с такими прелестями, наши с Фредом идентичные лица мне милее. — Фредерик, усевшийся по другую руку, хихикнул и положил голову на плечо выпрямившейся Гермионы. От него пахло чем-то цветочным, тонким, чем-то знакомым… — Вы что, мылись моим шампунем? — возмущённо вскрикнула Гермиона, вспоминая, на что похож этот аромат. Щёлкнув её по носу, Джордж погрозил пальцем и тоном мамочки Молли проговорил: — Герми, крошка, надо уметь делиться. Тем более мы не могли пропустить шанс и не порыться везде, куда пропускают женский род. — Твоё бельё тоже осмотрели, — прыснул второй брат, ловко перехватив руку девушки с зажатой в ней палочкой. — А шампунь замечательный, — он томно поправил причёску, — волосы такие мягкие, шелковистые, м-м-м… — Кретин, — в один голос сказали Джордж и Гермиона. После чего, переглянувшись, они оба засмеялись, а Фред поправил воображаемую корону, шутливо рассылая воздушные поцелуи. «По крайней мере, леди Апломб и Серьёзность перестала осыпать нас проклятиями», — подумал один из близнецов, а второй, перехватив его взгляд, украдкой подмигнул. — Так, — хлопнула в ладоши приведённая в чувство Гермиона, — сейчас есть единственное место, где мы можем найти хоть какую-то информацию. — В библиотеку! — воздел палец вверх Фред, состроив героически-серьёзное выражение лица. Но, к удивлению обоих братьев Уизли, староста покачала головой и улыбнулась. И эта улыбка была мало знакома близнецам, которые привыкли видеть Грейнджер в несколько ином, тщательно сдержанном виде. Скопировав жест Фреда, Гермиона возвестила: — В Выручай-комнату! Настоящее время. Выручай-комната, 13:04 по Гринвичу. По велению мысленного позыва старосты комната претерпела совершенные изменения. Стоило двери отвориться, Джордж сразу же засунул любопытную мордашку внутрь, рассматривая всё. И вернувшись на исходную позицию, присвистнул, окинув Гермиону удивлённым взглядом. — Грейнджер, ты просто гений! Непризнанный, но уже безумно любимый! — Удивлённый сим заявлением Фредерик толкнул дверь уже совсем и точно так же присвистнул. — Настоящая зельеварческая лаборатория. Это просто кладезь же. И столько всяких ингредиентов… — На уровне инстинкта, присущем всем фемале, Фред, покачивая бёдрами, прошёл в помещение, восторженно осматриваясь. За ним прошёл и брат, откинув длинные рыжие волосы за спину. Тихо посмеиваясь, Гермиона зашла последней, плотно прикрыв за собой дверь. Казалось бы, никто никогда не думал, что многофункциональная комната может дать не только любое помещение, но и любые вещи. Достаточно только сосредоточиться на ней. И самое главное: это не пришло в голову даже находчивым на всякие шутки бузотёрам. Есть, безусловно, повод для гордости. — Грейнджер, — мурлыкнул Джордж, привлекая к себе сразу вспыхнувшую от такого жеста девушку. — Ты просто невероятная. — Это просто потому, что я вам помогаю, — буркнула Гермиона, пытаясь отойти от чрезмерно близко расположенной девушки. Девушки-девушки-девушки, а не Джорджа Уизли, который снился ей которую ночь подряд. — И не только потому, — сбоку материализовался Фред, и теперь Грейнджер была зажата в тиски. — Ты просто невероятна потому, что обошла нас, не делая особых усилий. Честь и хвала, моя королева. — Он присел в реверансе и, мягко обхватив тонкими пальцами запястье Гермионы, запечатлел высокой степени нежности поцелуй на тыльной стороне ладони. И то, что это всё делала симпатичная рыжеволосая девушка, не могло не заставить бедную Гермиону задуматься, что с ней не всё так в порядке. Джордж тихо посмеивался, глядя на всё это. Словив своё отражение в зеркале, он залихватски подмигнул отражению той рыжеволосой красотке и томно спросил: — По-моему, я всё так же красивее, а, братец Дред? Настоящее время. Выручай-комната, 18:45 по Гринвичу. Фред с хохотом опустился на подушки, отчего юбка слегка задралась и открыла взгляду длинные стройные ноги. Гермиона, закрыв уши руками, что-то торопливо читала, изредка отвлекаясь и шепча губами. Джордж, стоя у неё за спиной, легко массировал напряжённые плечи старосты. На что девушка изредка дёргала плечом, намекая на его назойливость. А Джордж, действуя в лучших традициях, разумеется самого себя, продолжал сие дело с утроенным расположением. — Не знаю, как вам, а мне уже нравится моё положение. — Фредерик развалился на мягком месте, разметавшиеся по полу рыжие волосы сочно контрастировали со всем окружением. Сбоку что-то мягко журчало на медленном огне, однако и этого хватало, чтобы температура в помещении поднялась. Уже были скинуты мантии, и, оставшись в одних рубашках и юбках, три девушки старательно пролистывали талмуд за талмудом. Ну или, скорее, всё это делала Гермиона, близнецы же забавлялись, найдя слабое место у внешне невозмутимой старосты. Комплименты и касания делали Грейнджер невероятно милой в смущении. Кто же упустит такой шанс? — Гре-е-е-е-е-ейнджер? А, Гре-е-е-е-е-е-ейнджер? А что тебе сегодня снилось? — пропел у неё над ухом Джордж, облокотившись на неё, да так, что Гермиона ощутила упругость груди юной прелестницы. Сдавленно закашлявшись, девушка буркнула: — Вы мне мешаете. Я читаю рецепт. — Ты читаешь его уже на протяжении минут десяти. — Фредерик незаметно подошёл и утащил от взгляда Гермионы книгу. — Даже я с того расстояния уже всё прочёл, — отсмеявшись, он небрежно откинул «Наисильнейшие зелья смены пола» в сторону и, усевшись перед смущённой девушкой, вкрадчиво спросил: — Так что, Грейнджер? Есть что рассказать? — Изящный палец прикоснулся к подбородку и приподнял личико старосты наверх. Испуганные карие глаза схлестнулись с озорными голубыми, и внезапно мягкие губы рыжеволосой девушки оказались в непозволительной близости от губ Грейнджер. Та, охнув и открыв рот, сделала соблазн ещё более сильным. Лукаво усмехнувшись, Фред подался вперёд и накрыл дрожащие уста всё такой же испуганной старосты. Ей так внезапно хотелось куда-то деться, но ловкие руки Джорджа уже перекрыли ей все пути к отступлению. Мягкие ладони оглаживали спину, плечи, перешли на грудь, медленно, но верно расстёгивая пуговицы блузки, которые до сего момента наглухо скрывали весь аппетитный вид. — Так странно, Джорджи, — хрипло проговорил Фред, отрываясь от поцелуя, в процессе которого Грейнджер даже начала отвечать, обомлевшая от столь смелой ласки. — Я вроде как девчонка, а такую же девчонку всё так же хочу. Эксперимент, брат? — Улыбка накрыла опухшие губы. Джордж, пальцем огладив ложбинку груди и опустив губы к уху старосты, рассмеялся и ответил: — За последствия опять будем отвечать оба. Всё было как во сне. Только прижимали её к себе не крепкие мужские руки, а тонкие, хрупкие, но всё-такие же сильные — девичьи. Следующий день. Выручай-Комната, 6:23 по Гринвичу. Потянувшись, Гермиона открыла глаза и тихо вздохнула. Зажатая обоими братьями, проспавшая всю ночь на мягких подушках, услужливо предоставленных Выручай-Комнатой, она была абсурдно счастлива. Несмотря на то, какие воспоминания о прошедшей ночи преследовали её сейчас, ей было на удивление спокойно и комфортно. Аккуратно выпутавшись из кокона объятий, староста поднялась на ноги и прошла к остывшему маленькому котлу, в котором плескалось молочно-белое зелье. Задумчиво сдвинув брови на переносице, Грейнджер подняла с пола откинутую ещё вчера Фредом книгу, и на глаза ей сразу же попалась строчка: «Волшебная рябина добавляется в самом начале. Ей невозможно испортить зелье, однако же если переварить её на несколько минут, а следом за ней добавить сухие головки заунывника, испарения претерпевают изменения и становятся сродни сильнейшему афродизиаку». Улыбнувшись, Гермиона откинула книгу так же небрежно и, усевшись на мягкие подушки рядом со спящими рыжеволосыми девушками, тихо прошептала: — Шалость удалась. Даже если шалость эта была совершена непроизвольно.