Неко

Глубокий вздох, обжигающий лёгкие. Мелкий выдох, сжимающий сердце. Тело ужасно затекло и требовало движений, но недостаток кислорода и душащая жара вгоняли Вудса в панический страх. Ещё большей остроты добавляла шёлковая, обманчиво приятная повязка, что так любезно поглотила Вудса в темноту. Резко сев и, вцепившись бледными руками в мягкий диван, убийца начал судорожно и быстро дышать. Сердце уже не раз проделало сальто, а лёгкие, по ощущениям, горели адским пламенем. Казалось, что вот — Джефф просто закрыл глаза, погрузился во мрак и тишину, сбежав от реальности с проблемами. Но следующий вздох как будто был чистым кислородом с малой искрой — пожар, образовавшийся внутри паренька, за несколько секунд заставил его вернуться в этот Мир. Даже в на небесах покоя нет… Прокашлявшись и выровняв более или менее дыхание, Вудс дрожащими руками стянул повязку. — Где я? Ответом стала тишина его же собственной комнаты. *** Первое, что почувствовал Джефф — дискомфорт. Отсутствие чего-то важного, привычного и… Хвоста? Убийца, не веря собственному счастью, шокировано начал ощупывать голову с крестцом. Попытки поиска дали плоды — неаккуратные швы, явно сделанные в спешке, покрывали бледную кожу в трёх местах. Когда же парень подскочил к зеркалу, и, стянув с себя единственную чёрную футболку с боксёрами, начал осматривать собственное тело, его удивило далеко не количество ран и синяков, а отсутствие нитей. Но всё же, надавив и подойдя чуть ближе к зеркалу, Вудс заметил белые, слившиеся с его кожей, толстые нитки. Медицинские или нет, доверия они не внушали. Второе, что почувствовал Джефф — разочарование. Теперь нет этих прекрасных ушек, нет хвоста. Внимание к нему угаснет, а ранее появившееся явственная особенность сделает Джеффа Вудса типичным серийным маньяком. Тряхнув головой, парень нахмурился от собственных же мыслей. Больше, конечно же, разочаровывал факт того, что теперь их с Беном секс будет не так ярок и интересен. А вдруг Утопленник посчитает «вернувшегося» Джеффа скучным? Без всех этих прибамбасов, перепадов настроения и взявшейся из неоткуда слабости? Вудс обхватил себя за плечи. Ну и пусть. Хладнокровие вновь вернулось к своему хозяину, а значит даже этот развод убийца сможет страдая, но перенести. Как любят писать во всяких там романах: «Любит, любым примет». Только жаль, что жизнь далеко не роман. Третье, что почувствовал Джефф — беспокойство. Почему он здесь? Что произошло? Сколько времени? Где все? Вопросы один за другим лезли в голову, не давая сконцентрироваться и придумать успокаивающую отговорку. А именно потому, надев на себя валявшиеся на полу вещи, киллер побежал вниз, туда, где ещё недавно паника буквально была осязаема. Но теперь там не было даже её. В гостиной стояла гробовая тишина, мрак окутал потрёпанный временем дом, и только вечерний свет пробивался сквозь занавешенное оборванной занавеской окно. Неуверенно заглянув в соседние комнаты, Джефф уже хотел было окликнуть хоть кого-нибудь, как вдруг из столовой вывалился Джек. — О, какие люди, — Безглазый нёс в руках два заманчиво поблёскивающих стакана, наполненные явно не компотом. — А мы уже смерть твою отмечать собрались… — Где все? — паренёк предпочёл не обращать внимания на обидную шутку, подойдя и нагло выхватив один из них. — Воу, воу, воу! Полегче! Тебе нельзя! — аккуратно, чтобы ничего не разлить, Джек схватил похищенное имущество за дно, отстраняя от губ Джеффа. — После операции тебе только овёс с молоком жрать и можно. — Значит, Фрэнк поработал на славу? — На неё явно, — подумав, добавил. — А так же на пару ящиков пива. — Вы там совсем охренели? — Не мы такие, жизнь такая. Ты там чуть копыта не откинул, — чуть толкнув Джеффа бедром, Безглазый прошёл вперёд. — А Фрэнк тебя, можно сказать, с того света высосал. — Почему именно высосал? — Вудс непонимающе нахмурился. — Потому что этой чертовщины в твоей крови было много… — Какой ещё чертовщины?! Сделав пару глотков из стакана и причмокнув, Безглазый что-то промычал. — Да хер его знает. Ты не сдох, и это главное. А детали уже у своей панкушки с учёным разузнавай. Вздохнув и засунув руки в карманы домашних штанов, Джефф проследовал за удаляющимся в подвал Безглазым Джеком. *** — Джефф! Первым, кто бросился обниматься, конечно же, была Зельда. Инстинкты сестринской любви вынудили её буквально сидеть под дверью, дожидаясь любимого братика, а дождавшись, зажать в любящих объятиях и маленькой груди. — Джефф, родненький! Ты очнулся, живой! Господи, как я переживала!.. — иногда, отстраняясь, Вудс заглядывала в голубые глаза напротив. — У тебя даже глазки похорошели… Моргать начал… — Вообще-то, я уже давно моргаю. Та решила ничего не отвечать, счастливо замычав и снова прижавшись к брату. — Явился, не запылился… — Фрэнк, выйдя из кладовки, плюхнулся на ближайший стул и взял из руки Джека стакан. Тряхнув головой и вздохнув, одним залпом выпил содержимое. Джефф, не отрывая взгляда, наблюдал за ним, ожидая объяснений, рекомендаций или хотя бы упрёка. Хоть что-нибудь из уст его спасителя и друга. — Чего уставился? Давно меня не видел? — учёный, несмотря на утомлённость и явную нехватку сна с наркотиком, так и светился самодовольством. Конечно, — спасти жизнь такому ублюдку, как Джефф. Это не то, что героем, это Богом надо быть. Богом благодетели. — С тебя пять ящиков пива, тебя предупредили? Со стороны Безглазого последовал тихий присвист. — Мне сказали «пару». — Значит, пару на два. Я же тебе весь яд высосал, а не половину. — Яд? Что за яд? — у Вудса в голове крутилось множество вопросов, из которых лидировали: «Что со мной произошло?» и «Где Бен?». Но, чтобы не спугнуть Фрэнка, убийца предпочёл постепенно расспрашивать его, держа терпение в узде, а кулаки при себе. Устало вздохнув, мужчина провёл рукой по волосам. Поставив стакан на тумбу, нехотя начал объяснять: — Тебе в организм попало неизвестное вещество. Вступая в реакцию с твоими клетками, они переключали их на размножение зрелых вирусных частиц. Плодились они медленно, но верно — пока остальные телесные клетки проходили дневной цикл жизни, зараженные клетки проходили этот же цикл за два дня. Потому и произошла деформация тела, резкие перепады настроения и изменения физической силы. Возможно, ты подхватил его на задании, что маловероятно. Ни у людей, ни у животных ещё не встречалось подобного, а если бы встретилось, мы бы узнали первыми. Скажи честно, ты шлялся в опасных для жизни или радиационных зонах? — учёный сложил руки замком, исподлобья смотря на Джеффа. — Кроме шлюх — нигде. — М! — Джек, поставив стакан на стол, воодушевленно подняв руку вверх.- Слушай, мы же когда-то были на задании! Помнишь, в этой лаборатории… Ну, где там ещё эксперименты проводили… Вудс, рожай! Ты там одному учёному рожу начистил, а он в тебя непонятную колбу кинул, ты ещё потом чесался как псина!.. — Псина, не псина, но, возможно, именно содержимое этой колбы породило вирус, — учёный размял шею, издавая хруст и заставляя Зельду недовольно поморщиться. — Идиоты. Пошли без защиты в химическую лабораторию. Вы бы ещё там всего и сразу нанюхались, что б наверняка. Я, между прочим, из тебя эту херь еле выкачал. Если бы не он, — Фрэнк кивнул в сторону Безглазого. — То тебя бы тут уже не стояло. Либо эволюционировал в собаку, а того хуже ласты мог откинуть. Нервно сглотнув, Джефф перевёл взгляд на замявшегося Джека. — Спасибо, братан… — Пошёл нахуй. — Джефф! Неожиданно, со стороны массивной, железной входной двери послышался оглушающий вопль. Все разом вздрогнули, устремив взгляд на вошедшего. В дверях стоял Бен Утопленник. — Джефф! Ты живой! Господи, как я рад! — Бен, сам не понимая, что творит, заливаясь слезами и позабыв про открытую банку газировки, кинулся к Вудсу. Казалось, ещё немного, и его рыдания станет слышно в том конце дома. Слёзы текли ручьём, раскрасневшееся лицо мигом исказилось в гримасе отчаяния, что никак не хотело сменяться облегчением. Утопленника до сих пор преследовало тяжкое чувство, будто вся боль, переживания и страхи скопились в одном месте, не желая дать даже вздохнуть. Постепенно лёгкие, не справляясь со слезами и оглушительными криками счастья, казалось, ушли в отставку — воздуха резко стало не хватать, каждый вздох заставлял сердце сжиматься и колотиться, как бешеное. На мгновение Бену даже показалось, что если всё так и продолжится, он помрёт от остановки сердца. — Бен! Отпрянув от чёрной хлопковой футболки, мальчик поднял заплаканное лицо на возлюбленного. Встретившись с парой голубых обеспокоенных глаз, Утопленник понял, что в подвале стоит тишина, и только он один ревел и кричал, не веря своему счастью. В это мгновение хотелось провалиться сквозь стальной пол — крипи видели и вытворяли многое, но прилюдно выражать чувства ещё никто не решался. Но один жест со стороны Джеффа, — мягкое прикосновение шершавой ладонью ко лбу — и эльфу стало откровенно наплевать, что и кто о них подумает. Не один день с ними живут, должны привыкнуть. Снова счастливо заскулив, Бен прижался к Вудсу. — Я тебя люблю. Раздались облегченные вздохи и копошение. — Я тоже тебя люблю. Наконец, завидев, что Утопленник пришёл в себя, Джефф пылко обнял его в ответ, со всей силы сжав в разгорячённых объятиях. С самого первого мгновения, как он увидел эльфа, сердце Вудса сжалось — трепет и волнение перекрыли все мысли, оставляя пространство только для мыслей о Бене и непонятного, греющего чувства. — Так, так, всё. Концерт окончен, зрители расходятся — выметайтесь прочь из моей лаборатории, а то меня сейчас стошнит, –встав, Фрэнк поднял руки в примиряющем жесте и удалился вглубь помещения. — Не тебя одного, — Безглазый решил не показывать свою зависть, а потому предпочёл, недовольно бухтя и ругаясь, выйти из подвала наружу. Зельда же окинула парочку заинтересованным взглядом и хотела что-то сказать, но ощущение неловкости и лишнего присутствия вынудило её промолчать и последовать за Джеком. Оставшись одни, возлюбленные оторвались друг от друга, обмениваясь шальными взглядами. — Покажем им сладкую жизнь? — Утопленника резко притянули к себе, чмокнув за ухом. — О да. Теперь у нас для этого времени достаточно, — схватив Вудса за руку, Бен, смеясь, потащил его наружу. Теперь у них есть вечность.