So cold

Пятница, 00:00       На вид мужчине было не больше двадцати пяти, но синяки под глазами, отросшая щетина, усталый вид и пустота в глазах прибавляли ему десяток лишних лет. В помещении было много людей, жизнь вокруг него кипела, но он не хотел этого замечать. Мужчина был абсолютно равнодушен ко всем остальным людям, ведь его мир остановился только на одном человеке, который прямо сейчас находился на грани жизни и смерти. Где-то за этими стенами, которые украшали многочисленные картины и сертификаты, врачи всеми силами боролись за жизнь его отца.       Мужчина оперся локтями на свои колени, а голову уронил в раскрытые дрожащие ладони. Мысли путались в его голове с такой скоростью, что кроме шума в ушах, он не слышал больше ничего. Куда бы он ни смотрел, что бы ни делал, стены вокруг него сжимались все больше и больше. Ему казалось, что он будет сходить с ума до тех пор, пока не услышит хоть каких-нибудь новостей от врачей.       Одинокая слеза скатилась по его небритой щеке, а затем упала с подбородка на светлые джинсы. Мужчина посмотрел на тёмное пятнышко, где влага впиталась в ткань, и глубоко вздохнул, только сейчас поняв, что плачет.       Он резко разогнулся, сел ровно на неудобном пластмассовом стуле и попытался хоть немного взять себя в руки. Приметив в дальнем углу кулер с водой, он встал и прошёл вперёд по длинному коридору, опираясь руками на перила, предназначающиеся для слабых пациентов. Он взял одноразовый стаканчик и подставил под краник с ледяной водой, надеясь, что хотя бы прохлада немного освежит его. Он выпил всю воду с большой жадностью, так как уже около 16-ти часов у него во рту не было и крошки. Выкинув стаканчик в мусорное ведро, он вновь вернулся в центр приёмной.       Громко втянув в себя воздух, он с новой силой ощутил, насколько же стерильным здесь был воздух. Посмотрев по сторонам, мужчина только сейчас обратил внимание на людей, находящихся вместе с ним в холле. Они ерзали на своих стульях, пытаясь удержать волнение в себе; постоянно оглядывались на дверь, в ожидании; кто-то не мог прекратить плакать, утирая все время слезы рукой; некоторые громко говорили по телефону, прося кого-то бросить все дела и срочно приехать, чтобы быть с ними здесь в этот момент для оказания поддержки.       Мужчина никогда не любил больницы. Он не любил запах лекарств, витающий здесь буквально повсюду. Не любил звук аппаратов, поддерживающих жизнь людям, от которых ему казалось, что он находится в каком-нибудь фильме ужасов. Он просто ненавидел вечно бегающих врачей, бейджики которых почти никогда не умолкали, все время напоминая им об их пациентах. Он задыхался от чувства безысходности и напряжения, когда смотрел на все эти грустные лица, из-за которых ему казалось, что ничего хорошего уже не произойдёт. Мужчине было безумно страшно. Страшно, что сегодня он может остаться сиротой. Четырьмя часами ранее Четверг, 20:00       Курт собрал все эскизы, разбросанные по столу в ужасном беспорядке, и сложил их в ровную стопку. Он провёл не одну бессонную ночь в своём кабинете, рисуя их, и поэтому не мог позволить себе потерять хотя бы один рисунок. Все до единого были важны для него и его работы, ведь он работает помощником самой Анны Винтур* в главном офисе VOGUE на Манхеттене. Он шёл к этой должности не один год. Если быть совсем точным, то он добивался этого повышения целых три года. Долгие три года упорной работы, тысячи эскизов, миллионы идей и наконец он достоин восседать в собственном офисе и командовать остальными работниками штата.       Что уж говорить, а Курт был доволен своей жизнью. У него было все, о чем он мог мечтать. С возрастом он понял, что, порой, мечтам свойственно меняться. Ещё в школьные годы он жил лишь ради одной своей цели — покорить Бродвей. И ему это практически удалось: он окончил Нью-Йоркскую школу драматических искусств с явным отличием, ему пророчили большое будущее в сфере театра. Но, к сожалению, он не стал тем, кто способен оживить Бродвей. Несколько лет Курт проходил кастинги и пытался произвести впечатление на разных продюсеров, но их всегда что-то не устраивало. Самая частая фраза, которую он слышал после прослушиваний: "Мы вам перезвоним", что означало "Извините, но у нас есть кто-то лучше или сексуальнее", ведь они никогда не перезванивали.       Поначалу Курт ещё верил, что все его усилия окупятся, что в конце концов ему перезвонят и пригласят, если не на главную, то хотя бы на одну из значимых ролей. Но этого не случилось. И тогда, однажды, гуляя вечером по 7-ой авеню на пересечении 42-ой и 47-ой улиц, он наткнулся на объявление: "Конкурс на лучшее женское платье. Художник лучшего эскиза будет принят на испытательный срок в главный офис VOGUE под руководство главного редактора — Анны Винтур." И Курт подумал: а чем черт не шутит? В тот вечер он пришёл домой и достал все свои старые вещи из шкафа, которые он привёз из Лаймы, но так никогда и не разбирал. Он бережно открывал коробку за коробкой и наконец нашёл то, что искал — его эскизы. Раньше он рисовал их всегда и везде, когда только приходила идея. Он мог начать рисовать даже на уроке прямо в школьной тетради или дома, отвлекаясь от домашнего задания резко пришедшим в голову эскизом какого-нибудь наряда.       И что вы думаете? Это было ужасным потрясением для Курта, когда его эскиз платья, нарисованный им ещё в шестнадцать лет, выиграл конкурс. Курт был принят на работу. И только когда испытательный срок подошёл к концу, он понял, как сильно не хочет покидать своей должности помощника редактора. Да, пока что должность была не высокая, в большинстве случаев он просто носил кофе для своего босса, но он не собирался останавливаться на этом. Курт безумно полюбил модную индустрию. Точнее сказать, он всегда её любил, но совершенно забыл, что любил так сильно, пытаясь покорить Бродвей. И теперь у него появилась новая мечта. Диплом об окончании НЙАДИ был отложен в дальний ящик, а новый альбом для рисования эскизов и набор карандашей заняли почётное место на его столе. Он чётко для себя решил, что мода теперь его главная цель.       И вот он — редактор одного из самых популярных модных журналов в Америке. У него была собственная квартира в Верхнем Ист-Сайде с видом на центральный парк, которую ему подарил отец на восемнадцатилетние, и которую он, естественно, оплачивал сам. У него были преданные друзья, много хороших знакомых и достойно оплачиваемая должность. Чем не идеально? Ему больше ничего было не нужно. В его жизни для полного человеческого счастья не хватало лишь одного — отношений.       Курт был не из тех людей, у которых было кучу комплексов по поводу внешности. Да, когда он учился ещё в школе, он очень не любил, что его лицо выглядело вплоть до выпуска из школы очень по-детски. Но теперь он вырос и, наоборот, знал, что невероятно сексуален и иногда нагло этим пользовался. Но только ради забавы, ничего более. Ни о каких серьёзных отношениях мужчина и не задумывался. Будучи подростком, он был безусловным романтиком, мечтал о принце на белом коне, о милых свиданиях при свечах и первом сексе на кровати, устеленной лепестками роз. Но, опять же, повзрослев, он понял, что в жизни не бывает, как в его любимых романтических мюзиклах. В жизни все куда суровее, и поэтому, когда ему впервые разбили сердце в этом большом и шумном городе, где всегда кипит жизнь, он решил полностью отдаться работе. Что и привело его к такой высокой должности, ведь его совершенно ничего не отвлекало он подъема по карьерной лестнице.       Его друзья какое-то время пытались найти ему пару, но у него не сложилось ни с одним из тех многочисленных парней, которых ему находили его подруги. Никто из его нынешних друзей не знал, каким именно образом ему разбили сердце; ни один из них не знал, что ему пришлось столкнуться с очень жестоким предательством в его первый год учебы в Академии. Курт никому об этом не рассказывал, он предпочел навсегда забыть о том парне и о его поступке. Он запер в себе эти воспоминания, поставил блок в памяти и запретил себе когда-либо вновь думать об этом. Но след, который оставило это событие на его сердце и психике, давал знать о себе в настоящем. Он доверял лишь тем людям, с которыми познакомился до этого случая и был знаком со школы, своим лучшим друзьям: Рейчел, Мерседес и Сэму. Это определённо мешало ему строить новые отношения, ведь отношения строятся на доверии, верно? Курт же больше никому не доверял.       Курт отлично окончил Академию и просто продолжал жить дальше, не жалея о том, что было раньше. Какое-то время он совмещал работу в VOGUE и попытками преуспеть в роли актёра, но это продлилось недолго, потому что он слишком полюбил работу в журнале, в итоге отдал своё сердце именно ей.       Ему удавалось жить счастливо, но только до этого рокового дня. Случай, изменивший его жизнь, произошёл в самый обычный день, когда он заканчивал работу в офисе.       На сегодня рабочий день был закончен, часы показывали уже восемь вечера, а все потому, что Курт любил оставаться и после окончания работы, чтобы дополнительно поработать над собственными эскизами или в последний раз убедиться в идеальности новой обложки перед тем, как отдать её на одобрение главному редактору. Он действительно любил то, чем занимался. Если бы его спросили: "Счастлив ли он?", то он бы ответил, что, безусловно, счастлив.       Курт уже распланировал свою жизнь на ближайшие лет пять. Он мечтал создать собственную коллекцию одежды и уверенно шёл к этой цели, совершенствуясь каждый день.       Курт убрал все свои карандаши и ручки в специальную подставку, привёл рабочее место в порядок и уже собирался уходить, но его мобильный противно завибрировал в кармане джинсов. Звонок сейчас был очень некстати, так как придётся сложить всё, что у него в руках обратно на стол. Про себя проклиная того человека, который решил позвонить ему в такой неподходящий момент, он достал телефон из заднего кармана и посмотрел на неизвестный номер на экране. Он нахмурился, ведь ему очень редко звонили на мобильный посторонние люди. Это заставило его напрячься, но все же принять звонок.       На том конце затараторила женщина с очень высоким голосом. Курт сначала ничего не разобрал, но потом она стала говорить медленнее. Оставшиеся у него в руках листы с эскизами уверенно выскользнули из его руки и как в замедленной съемке разлетелись по всему полу, в то время как женщина продолжала что-то говорить в трубку. Он уже не слышал, ведь у него в голове настойчиво продолжала крутиться лишь одна фраза: "Берт Хаммел получил огнестрельное ранение". Придя немного в себя, Курт сорвался с места, позабыв о беспорядке, который он оставил после себя. Он бежал прочь из офисного здания на стоянку так быстро, как только мог, уже вытаскивая на ходу из кейса ключи от машины.

***

Пятница, 02:30       И вот так он оказался в больнице. Ему сообщили, что у отца сейчас проходила операция, но и по истечению долгих пяти часов от врачей по-прежнему не было никаких новостей. Курту не говорили больше совершенно ничего, и он готов был биться головой об стену, потому что ожидание убивало сильнее всего.       Людей в холле становилось все больше и больше с наступлением утра, и в больнице по-прежнему кипела жизнь: врачи бегали из палаты в палату, что-то приносили, что-то уносили; медсестры меняли капельницы и спрашивали о самочувствие пациентов. А Курт продолжал наблюдать за дверью, ведущей в операционную. Его отец находился всего в нескольких метрах от него и буквально на волоске от смерти, но Курт этого не знал. Он продолжал верить, что видел отца не в последний раз на прошлых выходных, ведь они крупно поругались, и ему бы не хотелось, чтобы их ссора была последним воспоминанием о сыне, которое останется у Бёрта. Он знал, что когда-то ему придётся остаться одному, но продолжал верить, что этот день точно не наступит сегодня, и не завтра, и желательно никогда. Курт был не готов признать, что кроме отца у него не было кого-то настолько же родного, и если Бёрта не станет, то он лишится смысла жизни.       Курту очень страшно, ведь у него тогда больше вообще никого не останется из родственников, если отец не выживет. Он потерял мать в автокатастрофе, когда ему было всего восемь. Это был очень серьёзный удар для овдовевшего Бёрта и маленького мальчика, который отказывался понимать, почему мама не возвращается с работы домой так долго. И никогда больше не вернётся.       Сейчас Курту двадцать восемь, он взрослый и самостоятельный, но терять родителей всегда страшно, в любом возрасте, если ты их безгранично любишь. А Курт любил своего отца, очень сильно любил. Бёрт всегда был его лучшим другом и жизненной опорой. Да, иногда они ссорились и ругались, но ведь такое со всеми случается. Они бы с отцом обязательно померились бы на следующих выходных, когда Курт вновь навестил бы его, чтобы извиниться. Так бы все и было, а теперь Курт сидел абсолютно потерянный и не знал, что ему делать.       Но от этих мыслей его отвлёк врач, вышедший из тех самых дверей и уверенно направляющийся прямо к нему. Курт немедленно поднялся со стула и замер в ожидании того, что же ему скажет доктор. В голове начали бороться между собой всего лишь две мыли: жив ли его отец или ему пришли сообщить о его смерти? Слезы потекли из глаз Курта ещё до того, как врач произнёс: — Операция прошла успешно, но состояние пациента крайне тяжёлое. В данный момент ваш отец находится в коме.       И Курт возненавидел того человека, который посмел выстрелить в Бёрта. Он не имел ни малейшего понятия, за что на его отца было совершенно нападение. Пока он бешено гнал по дорогам в больницу около 7 часов назад, ему звонили из участка, обещали перезвонить завтра днём и сообщить о том, каким образом будет проходить расследование. Курту будет нужно приехать в полицейский участок и завести уголовное дело на стрелявшего. Затем последует допрос очевидцев, которые, к счастью, имелись. Курт не мог понять, кому могло понадобиться стрелять в его отца. Может, это была просто случайность, и покушались не на него? Курт ни за что бы не поверил, что Бёрт мог кому-то сделать что-то настолько плохое, что понадобилось бы его убить. Это просто не укладывалось у него в голове. Вся эта ситуация была абсурдной, и он не мог поверить, что в самом деле все это происходит с ним.       Курту предложили отправиться домой, но он не был уверен, что способен доехать сейчас до своей квартиры, не уснув за рулём, поэтому предпочёл остаться в больнице.       Это все будет завтра, а сегодня он может позволить своему мозгу отключиться.