Денис Воронцов, навигатор, 25 лет

      Сознание включилось, отреагировав на шум. Разлепив веки, Денис увидел против света в проеме двери три фигуры. Двое грубо впихнули в полутемное помещение третьего. И Денису на какое-то время показалось, что это галлюцинация: просто подсознание проигрывает так его собственное появление здесь, но чуть позже сообразил, что тощий силуэт с рыжим отсветом у головы — киборг. Видимо не удовлетворившись «грушей», капитан принялся за «стойку», а потом отправил его следом за навигатором. Хотя помещение киборга в карцер было совершенно бессмысленным действием: процессору должно быть безразлично изменение уровня комфорта и ограничение свободы передвижения, скорее всего он даже оценит как экономию ресурса подобный простой.       Размышления о несущественной ерунде отвлекали от боли. Денис старательно пытался представить, как можно наказать киборга и получалось, что любое распоряжение или действие хозяина, причиняющее вред физиологии машины, причиняет ущерб прежде всего хозяину, потому что процессору совершенно все равно - убивают и калечат подвластное тело в интересах дела или бессмысленно. Подобная градация как смысл переносимого страдания существовала лишь в человеческом разуме и у некоторых ксеносов, самостоятельно разумных. Абстрактные умозаключения отвлекали, и Денис старался размышлять о чем угодно, лишь бы не зацикливаться на бесполезном сейчас восприятии мозгом информации о понесенном физическом уроне. Тело отчаянно пыталось ему сообщить, что урон этот значителен и требует… чего-то требует, но точно не движения или усилий.       Одна из фигур подошла к Денису, присела перед ним на корточки, трансформировалась в Жизда:       — Как ты, навигатор? Очень больно? — холодная шершавая рука коснулась непроизвольно напрягшегося живота. — Держись. Ничего, ты лежи, лежи, не шевелись. Если нутро цело, отлежишься — пройдет. Мы тут кибера оставим, если помирать вздумаешь, он это… Не даст, в общем. Ты не дергайся, я аккуратно. Я понимаю.       Жизд стащил с себя рубашку и, скатав ее валиком, очень осторожно подложил ее Денису под голову. Поправил валик из денисового комбинезона под полусогнутыми коленями навигатора, переложил придавленную телом руку, укладывая скорчившегося парня чуть удобнее. Потом укрыл его одеялом. Только теперь до Дениса дошло, что, притащив его в карцер на одеялах, а не на носилках, ему оказали услугу, устроив мягче и теплее, чем полагалось. Денис понял, что сам боевик на его месте бывал и на самом деле «понимает».       — Держись и помирать не вздумай. Кибер кибером, но ты сам за себя умным должен быть, — Жизд осторожно, несильно сжал его ладонь, подтянул одеяло, плотнее закутывая избитое тело. Потом поднялся и отошел, чтобы досадливо пнуть DEXа: — Отслеживать состояние человека. При критических изменениях немедленно сообщить доку на комм. А еще мне, Шилу и пилоту Манксу. Все понял?       — Приказ понятен, — механически бодро отозвался киборг, все еще кучей тряпья валявшийся у стены напротив входа.       Жизд вышел, дверь закрылась. В карцере свет был — две светополосы на потолке, создающих неуютный сумрак. Денис старательно погрузил собственные мысли в тщательный расчет: сколько люксов и в какую сторону отличают уютный полумрак от тревожного сумрака. Глаза киборга влажно блестели, на лице проступали кровоподтеки. О том, что с его лицом происходит тоже самое, Денис старательно не думал. Но сознание вскоре вновь милосердно запросило передышку. Денис закрыл глаза.       Шорох мембраны он снова засек и очнулся, но открывать глаза не хотелось. Услышал голос, разобрал слова, но говорившего не признал — не было желания настолько прислушиваться:       — Дай выпить эту воду тому человеку, как только он очнется. Только осторожно. Не навреди.       Дверь вновь прошуршала. Шагов и движений киборга Денис не слышал, но прикосновение предугадал, и тело отдернулось, мгновенно пронзенное острой болью. Точно змея, свернувшаяся тугими кольцами в животе и груди, развернулась и, вцепившись тысячью пастей во внутренности, принялась кусать их острейшими зубами, впрыскивая обжигающий яд.       Когда зрение прояснилось, Денису показалось, что программа сгенерировала для него выражение сожаления на лице киборга, придерживающего его голову одной рукой и другой подсовывающего ему высокий стакан с крышкой-непроливашкой. Выступ с отверстием на крышке мягко приткнулся в разбитые губы.       — Надо пить, — сухо проинформировал DEX.       Денис сделал глоток. Вкус у воды был странный. Странно, что он вообще был, точно она была планетной, с примесями, а не из внутрикорабельной системы водооборота. Еще и вяжущее послевкусие. На третьем глотке притупилась боль и повело голову, а вот на пятом заметно затошнило. Денис сжал челюсти и отстранился от стакана, пережидая, пока желудок передумает отказываться от поступившего в него.       — Надо пить, — снова повторил киборг.       — Не могу. Тошнит, — Денис переглотнул.       Киборг уложил его обратно, повернув голову на бок. Отпил из стакана, покатал воду во рту. Снова потянулся к Денису.       — Надо пить. Высокая концентрация анальгирующих, коагулирующих, противовоспалительных, иммуностимулирующих веществ, витамины. Надо пить. Полезно. Ускоряет регенерацию. Лекарство.       — Не могу. Допей сам, если хочешь, — желудок вроде бы успокоился, но Денис чувствовал, что больше он полезного коктейля из лекарств не примет. По крайней мере прямо сейчас. Однако боль притупилась, и потянуло в сон. Жаль только киборг не отвязывался:       — Ускоряет регенерацию. Снимает болевые ощущения. Нужно.       — Я не хочу. Пей сам. И не трогай меня, пожалуйста.       — На данный момент времени, при сохранении текущих условий задания, приказ о причинении вреда отсутствует, причинение боли недопустимо. Данная вводная учитывалась при взаимодействии с объектом. Имеются неустановленные дополнительные факторы, вызвавшие некорректное взаимодействие?       — Нет. Просто не трогай меня больше, пожалуйста. Очень тебя прошу.       Программа сгенерировала исключительно достоверную обиду на лице киборга. Денис подтянул колени повыше к животу, так казалось удобней, и выше поддернул одеяло, почти полностью под ним скрываясь. В уже засыпающем мозгу шевельнулась мысль, что предупреждение о невозможности выполнить просьбу, в случае получения противоположного приказа от хозяина, DEX не озвучил.       Боль вернулась и разбудила. Вокруг было тихо и холодно, несмотря на укутывающее одеяло. Киборга не было слышно, ни шагов, ни дыхания, ни шороха комбинезона, но Денис все равно чувствовал его присутствие. Киборг приблизился, и тело рефлекторно сжалось, хотя разумом Денис понимал, что сейчас ему не будут причинять вреда. Киборг тут же удалился в противоположный угол, и Денис отчего-то почувствовал себя виноватым.       Денис кутался в одеяло и то проваливался в липкое забытье, то просыпался. Боль то притихала, то отзывалась на какие-то неизвестные процессы и вгрызалась в измученное тело. Тогда Денис прикусывал губу, вдавливал ногти в ладони, сжимался и пытался думать о чем-нибудь другом. Как же он отвык от этого. От холода, от боли, от страха.       Когда он был маленький, он как-то увидел на улице какой-то ролик, рекламу то ли нового фильма, то ли средства от паразитов, там маленькая змея вылезала из пустой бутылки и вползала в ухо спящего человека, потом она поселялась в его животе, и ролик показывал, как мужчина, выпивая пиво и водку, кушая жирные сочные хотдоги с капающим соусом, довольно поглаживает себя по животу, большое пузо становится прозрачным и в нем довольная, огромная, свернувшаяся кольцами тоже пьет и ест, используя вместо руки свой гибкий хвост. Сейчас, вспомнив тот ролик, Денис подумал, что, наверное, это была все же социальная реклама: змея закусывала внутренними органами человека, либо использовала их в качестве тары напитка. Человек ел и пил, змея в прозрачном животе росла и росла, одновременно с ней рос живот человека. А потом человек решал зачем-то застегнуть на себе расстегнутую с начала ролика куртку, удивительно, но ему это удавалось, сильно уминая живот и вынуждая змею потесниться. Дальше ролик показывал, как обозленная ущемлением змея бросается изнутри на полупрозрачный живот и куртку, прогрызает все насквозь и кидается на зрителя из дырки в куртке. Потом была какая-то объемная надпись кляксами крови, но Денис тогда не умел читать, и для него это были просто какие-то странные знаки. Наверное, это была все же какая-то социальная реклама, потому что куртка была явно форменного образца, хотя деталей для нормальной идентификации память не сохранила. Впечатленный этим роликом, Денис потом долгое время думал, что и у него в животе живет змея, и это она его кусает, когда долго не удается ничего поесть, когда съеденная еда, найденная где-нибудь, оказывается плохой, и когда отчим сильно ударит его по животу. То есть, когда бьет отчим, больно из-за удара, а вот потом — уже Змея. Денис как-то рассказал про нее одному соседскому мальчику, который увидел, как во дворе маленький Дениска гладит себя по раздувшемуся и бурлящему животу и шепчет на него обещания больше никогда не есть гнилых овощных очисток. Соседский мальчик, он был старше, больше и сильней Дениса, сначала засмеялся, потом заявил, что в животах живут только огромные глисты, которые едят людей изнутри и заразны, и стал прогонять «глистопера» от подъезда. Денис помнил свой стыд и ужас, когда от пинка преследователя он упал на живот, а потом с очень громким и неприличным звуком неожиданно обкакался. Соседский мальчик прыгал вокруг него и хохотал. Потом его дома за испачканные вещи и потраченную на стирку и мытье воду, причитая и жалуясь, порола мать, повезло, что отчим не захотел мараться об засранца. Тогда Денис думал, что это все подстроила Змея, чтобы над ним посмеяться вместе с соседским мальчиком. Ему казалось, он даже слышал ее злорадный хохот в своем животе. Вскоре он обнаружил в подъезде место за мусороприемником, где можно было на всякий случай прятаться от людей, когда Змея злилась. Позже он, конечно, узнал, что змей, живущих у людей в животах, действительно не бывает, и забыл эту глупость.       А сейчас детская страшилка вернулась, воображение отчего-то охотно представило ползающую внутри шершавую рептилию, чья чешуя протирает брюшину и скребет по кишкам, печени, селезенке, чьи острые зубы методично пробуют на укус брюшные стенки, диафрагму… Денис положил руку на живот, точно пытаясь почувствовать движения твари. Вот она услышала вибрацию прикоснувшейся ладони и поползла к ней… Фантазия оказалась такой яркой и одновременно такой нелепой, что Денис беззвучно усмехнулся. Воображаемая змея вновь принялась кусаться, но воображение это только подстегивало и больше смешило. Больно и смешно, чем больше больно, тем больше смешно, хотя больно как раз от тех намеков на смех, которые позволяет себе тело.       Подкрался киборг и протянул руку, не дотрагиваясь до денисовой щеки. Тусклый свет создавал на кукольном лице странную маску из озабоченности и удивления. Это помогло взять себя в руки несколько раз глубоко, медленно втянуть и выдохнуть воздух, игнорируя болевые ощущения, успокоиться. Денис поерзал, сворачиваясь и зарываясь под одеяло. DEX все еще сидел рядом, поводя в воздухе рукой, но не прикасаясь.       — Все хорошо, все хорошо, — пробормотал Денис, — просто вспомнилась одна глупость. Ты можешь отдыхать. Все в порядке.       Он врал, но киборг все же отошел к противоположной стене и свернулся там плотным клубком. Денис лежал и слушал «Черную Звезду». Карцер был недалеко от реакторного отсека, в тишине это ощущалось. Денис пытался определить примерную скорость по едва различимому шуму и почти незаметной вибрации от работы плазменных движков, и выходило, что корабль еле ползет, нетипично не только для Рэтта, но и даже для Червя. Порой Денис проваливался в короткий сон. А потом почувствовал, как началось гашение дырокамеры.       Прошуршала дверь. Темный силуэт заслонил проход. Человек тихо подошел и присел рядом с приподнявшим голову Денисом на корточки. Тот узнал Шило. Он бережно придержал голову навигатора, принимая ее тяжесть на свою ладонь, спросил с искренним участием:       — Как ты?       — Бывало и лучше, — Денис улыбнулся.       Шило тоже, свободной рукой подтянул к себе поставленный на пол поднос:       — А я вот решил стюардом подработать. Пить хочешь? Как любит говорить док, вино какой страны предпочитаете в это время суток? — боевик осторожно поднес к губам Дениса стакан-непроливашку и подмигнул. Вода оказалась знакомого горьковато-кисловатого вяжущего вкуса. Полстакана Денис осилил. Уже знакомо немного повело голову, потом пришла тошнота. Шило заметил это. Сразу встревожился: — Худо?       Денис, сжав зубы и зажмурившись, выждал немного, сглотнул, шевельнул головой, безвольно сваленной на ладонь Шила, несколько раз медленно вдохнул-выдохнул, потом ответил:       — Нормально. Тошнит немного. Уже прошло.       — Сильно тошнит? Желудок болит?       — Нет. Нормально уже. Голову повело вот и… Как с алкоголя.       — Я доку все равно скажу. Тут… — Шило покрутил головой, — в общем, я, как кэп сказал — на хлеб и воду, хлеб и воду тебе принес. Вода эта… э… на шесть часов, короче, весь стакан. Ты, вообще, как, поесть сможешь? Хлеб тоже… э… док одобрил. Если, конечно, ты в состоянии принять. И чтоб кибер следил.       Шило показал на тарелке размоченный в каком-то геле рыхлый ломоть без корочки. Денис посмотрел на него. Задумался. Есть не хотелось. Он отрицательно пошевелил головой:       — Не сейчас. Я полежу. Может, потом.       Шило уложил его на одеяла, перемотал и снова подложил под согнутые ноги валик из одежды, чуть приподнимая колени. Поправил подушку из жиздовой рубашки, укрыл одеялом и подоткнул его, поинтересовался:       — Знобит?       — Угу, — Денис не стал врать, — немного. Ничего, это пройдет. Отлежусь.       Шило кивнул.       — Что, случалось вот так уже?       — Давно. Отвык.       Шило снова понимающе кивнул.       — Рэтт хоть и сука, но сейчас с прыжком до последнего тянет. Ты как думаешь, выдержишь? Тут место пакостное в этом смысле, я по себе знаю… Да и Рэтт тоже. Собственно, все, кто у Макса давно, здесь побывать успели. Не в таком состоянии, правда, тут ты попал так попал, прямо скажу. Никогда б не подумал, что ты так качественно Макса выбесить сможешь. Док кэпа дважды успокоительным колол, а он все орет: «убью, курву рыжую!» А уж как он после тебя кибера метелил… И потом: «Подонки! Твари рыжие! Я вам покажу, кто тут капитан!» Та еще была комедия, — Шило хохотнул. Пародировал капитана он так похоже, что привстал даже киборг, а Денис скрючился, успокаивающе прижимая руку к животу, отозвавшемуся болью на мелькнувшую смешинку.       — Допьешь? — Шило вновь взял стакан и бережно, придерживая под шею, плечи и голову, медленно влил в навигатора еще три глотка «воды», снова укутал одеялом. — Попробуй уснуть до прыжка. Если станет совсем плохо, дай это понять киберу. Он правда тупой, как не пойми что, но ты все равно постарайся, хорошо? Больше ничего сделать не могу или рядом с тобой так же лягу. А мне не хочется, уж извини, — Шило ухмыльнулся.       — Спасибо, — Денис моргнул и улыбнулся в ответ.       — Давай, будь, навигатор. Ты правильный пацан, жалко будет, если ни за что кончишься.       — Не рассчитывай.       Шило потянулся потрепать Дениса по голове, но потом передумал, досадливо махнул рукой, ограничился ухмылкой и подмигиванием. Затем, в точности как Жизд, пнув DEXа, дал тому точно такую же инструкцию на счет отслеживания навигаторского состояния и немедленного сообщения об ухудшениях.       До прыжка Денис благополучно уснул. А вот сам проход по червоточине… Шило оказался прав: это очень неприятное чувство болтающегося желудка здесь в карцере ощущалось сильно и непередаваемо болезненно. Денис прикусил губу, а потом потерял сознание. Очнулся от прикосновений и голосов.       — Нет, дыхание нормальное и пульс, в целом, тоже. Легкие целы… А кровь у нас откуда? Очнулся? Рот открой, — доктор внимательно посмотрел ему в глаза, ощупывая его губы, щеки. — Рот открой и не кусайся. Так… щеку прикусил…       — Док, а, может, все же… — Денис узнал голос Шила.       — Что? Что с ним? — громкий встревоженный шепот Рэтта.       — Уползи отсюда! — с угрозой Жизд.       — Отошли все! Работать мешаете! — Доктор полазил пальцами в полимерных перчатках во рту Дениса. Потом помазал чем-то едким и противным, от чего он едва не закашлялся, по щеке. После прошелся неприятной болезненной ощупью по его груди и животу, надавил где-то с правого боку вроде и несильно, но так болезненно, что перехватило дыхание, Денис зажмурился, от неожиданности не сдержавшись застонал и попытался скрутиться. Сильная боль, однако, резко прошла, стоило доктору убрать с того места пальцы. Денис осторожно сделал несколько вдохов. Доктор смотрел на него, как-то довольно улыбаясь.       — Так, парни, давайте грузите его на носилки и в медотсек.       — Что с ним? — Рэтт прорвался мимо Шила и Жизда к доктору и вцепился в его рукав.       — Жить будет, но отсюда я его заберу.       Дениса меж тем в четыре руки приподняли и осторожно опустили на подпихнутые гравиносилки:       — Лежи, лежи, не рыпайся. Все будет хорошо, — чуть сжал ладонью его плечо Жизд.       В медотсеке доктору перекладывать навигатора в сканер, а потом на кушетку помогал уже один из киборгов. Остальных док в свое царство не пустил. Когда Денис немного отошел от крайне неприятного вытянутого лежания в сканере пристегнутым эластичными лентами, Док, успевший сделать ему несколько уколов и прицепить к его пальцу и груди какие-то клеммы, взял его за подбородок и чуть повернул голову к себе.       — Я тебе сразу скажу, для таких побоев ты очень легко отделался: ни шить, ни резать тебя не надо. Исключительно постельный режим, диета и покой. Но если тебе непринципиально отлеживаться, находясь в сознании, то я бы тебя сейчас усыпил, а разбудил бы, когда Макс остынет. Как тебе такой план? Хуже тебе от этого не будет, просто выпадет из жизни некое количество не самых приятных дней. Ну как? Согласен?       Денис кивнул, вспомнил древний анекдот, усмехнулся:       — А в чем подвох, доктор?       Доктор каркающе засмеялся:       — А меня твои приятели будить перестанут. Раз согласен, давай дыши, — мягкая маска плотно обняла рот и нос. Зашипел подаваемый газ. От первого же вдоха голова закружилась, тело потеряло вес, а вскоре сознание погасло.