I will always forgive you... for some pay

- Миша, чёрт возьми, что ты творишь?! - орал Дженсен в рупор, не в силах сдержать ярость. Коллинз сегодня был просто невыносим. Он никак не хотел правильно играть свою роль, бегал по площадке и щипал всех за задницы, особенно доставалось Себастьяну, который просто отполз в сторону, потирая пятую точку и надеясь, что Миша его не заметит. Эклз терпеть не мог, когда его друг всё портит. Тем более, в такой день! Это ведь новая работа Дженсена в качестве режиссёра, а этот клоун перевернул всё с ног на голову так, что никто уже толком не соображал, что делать. - Какую сцену мы снимаем, Джен? - спросил подошедший Ричард (Спейт младший, который - прим.автора). - Я не знаю... - прошептал Эклз, закрывая лицо рукой, наподобие facepalm. - А что?... - Рич огляделся. - А что тут происходит вообще? - Туда посмотри, - появившийся рядом Джаред указал куда-то в сторону. Спейт повернулся и даже рот приоткрыл от шока - недалеко от них стоял Миша. На вагончике, который предназначен для Эклза, и рисовал огромный розовый член на крыше. Все прыснули со смеха, но потом, увидев, что Дженсену совсем не до веселья, откашлялись и Ричард спросил: - И давно так? - Да он мне весь день съёмки срывает! - вскочил с места Эклз. - Не знаю, что с ним делать, придётся, видимо, переносить съёмки, - кинув куда-то в сторону листы и рупор, он двинулся в направлении своего вагончика. По мере его приближения, Коллинз, смеясь и стягивая с себя одежду, изображал стриптиз. Из-за яркого солнца ему было не видно, в каком настроении его друг, но, когда тот зашёл внутрь, даже не глянув на него и хлопнув дверью так, что нерадивый клоун чуть не упал вниз, Миша забеспокоился. Быстро оказавшись на земле, он решил сначала поговорить с лосиком - так он ласково называл Джареда. - Джа, стой, - он подбежал в тот момент, когда Падалеки разговаривал по телефону, укладывая свои шмотки в машину, собираясь, видимо, домой. - Я перезвоню. Чего? - он нажал на "отбой" и повернулся к Мише. - Дженни шутку не оценил? - спросил он, неловко улыбаясь. - Дженни? Что за похабщина, Коллинз?! Нет, он не оценил. Ты испортил съёмки, понимаешь? Тем более, у Эклза такая ранимая душа, когда дело касается работы. Давай. - Что давать? - почёсывая затылок, Миша пытался провалиться сквозь землю. - Я ведь просто хотел всех повеселить и... - Повеселил! Ничего не скажешь. Давай проси прощения у нашего друга, бегом! - Ладно, ладно, чё ты драматизируешь? Сейчас я всё исправлю! - помахав Джа, Миша двинулся в сторону уже облюбованного им вагончика, откуда на всю катушку играли AС/DC. - Мда... Он явно там не в духе, - на миг ему стало даже страшно. - Да не убьёт же он меня? Эклз сидел на диване, нервно постукивая ногой по ножке стола напротив и сложив руки на груди. По телевизору показывали какие-то клипы, парень не обращал на них внимания. Он был слишком зол на друга...Как он мог так поступить?! - Знает же, как я мечтал попробоваться в режиссёры, и такая подстава! Придурок, блин! - ляпнул он и тут же услышал стук в дверь. - Открыто, кто там? Дверь тихонько открылась и в отверстии появилась улыбающаяся голова Коллинза. - Дженни, давай поговорим? - сказал он, уже полностью появляясь внутри и закрывая за собой дверь. - Что надо, клоун?! - зло бросил через плечо Эклз, даже не посмотрев на друга. - Ну зачем ты так? - Миша встал сзади и положил руки на плечи Дженсена. Тот попытался их скинуть, но не тут-то было. - Я даже разговаривать с тобой не хочу, ты понял?! - Эклз зло фыркнул. - Ну, милый... - приторно-сладким голосом произнёс Коллинз, обходя диван и вставая напротив друга. Тот сделал вид, что по телевизору идёт что-то важное, неотрывно глядя в экран. Миша не растерялся, и начал приближаться к другу, который был похож на маленького мальчика, которому не дали поиграть. Оказавшись достаточно близко, он уселся прямо на Дженсена, расставив ноги по обеим сторонам от бёдер друга, согнув их в коленях. Он обнял Эклза за шею и промурлыкал: - Мой милый злится на меня? Хочешь, я заслужу прощение? - на этих словах он очень ощутимо поёрзал на коленках друга, задевая бугорком в штанах пах Эклза. Тот только в этот момент удосужился посмотреть на Мишу. - Нет. Не пойдёт. - Что значит... "нет"? - Миша опешил от такого ответа. Заглядывая в глаза парня, он пытался найти тот взгляд, которым его любимый обычно смотрел на него, но находил только гнев. - Дженсен, ты прям как Дин-демон! - попытался пошутить он. Эклз резко встал, Коллинз едва успел встать на ноги. - Уходи, Миш, я не в настроении. - он указал на дверь. - Дженни, что ты начинаешь? Это такая ерунда! Я думал всех повеселить, всего-то! - Повеселил, теперь убирайся! И прекрати называть меня "Дженни"! Миша не верил своим ушам. Казалось, будто перед ним действительно демон, который вселился в его парня. Да, они скрывали свои отношения, но тут ведь никого не было, к чему так выделываться? Он решил предпринять ещё одну попытку помириться. Он резко толкнул Дженсена к двери, которую тот уже собирался открыть, и прижал к ней, уперевшись рукой ему в горло. Друг смотрел на него с тревогой, и пытался вырваться. Тогда Коллинз применил запрещённый приём - надавив сильнее на горло так, что Дженни стал задыхаться, он впился в его губы грубым поцелуем, сминая их и кусая до крови. Тот не стал долго сопротивляться, отвечая и запуская пальцы в волосы Оверлорда. Когда Миша слегка ослабил хватку, Дженсену всё же удалось вырваться. Прижимая руку ко рту - с губ текла кровь - он сказал: - Так просто у тебя не получится заслужить прощение! Уходи, я серьёзно. - Но я... - Миша не знал, что сказать. Это срабатывало всегда, даже когда кто-то пустил слух, что Миша переспал с Эрикой (исполнительница роли Ханны - прим.автора)! Сейчас же был пустяк, по мнению Коллинза, а его парень реагировал так, будто это конец света. Не найдя, что ответить, Миша вышел из трейлера, услышав затем, как громко хлопнула дверь и полетела со стола... бутылка? Дженсен психовал всегда одинаково - швырял на пол всё, что попадётся под руку. Стоя на улице, Миша думал о том, как же поступить теперь. Его невинная шалость обошлась ему слишком дорого. Ну да, повеселился, ну, не играл нормально, но ведь не... И тут в голове появилось воспоминание: Джен, который днями и ночами сидел за компом, печатая сценарий, и в те минуты, когда Коллинз был рядом, говорил "Именно эта серия важна для меня, там отражена история моей жизни, немного искажённая, но всё же...Хоть бы всё удалось!" - Чёрт! Какой же я идиот! - Миша пнул валявшийся рядом камень и сел на корточки, зарываясь пальцами в волосы, - придурок, мудак... Это же та самая серия, чёрт! - он рванул обратно к вагончику и забарабанил кулаками, - Дженсен, открой, умоляю! Прошу, прости!!! Открой, - но никто и не собирался ему открывать, за дверью стояла гробовая тишина, что было ещё хуже, чем орущая на всю площадку музыка. Прислонившись к двери, Миша тихо съехал вниз и сел на землю, не представляя, что же теперь делать. ****** Вечером они должны были вместе идти на выставку, и Дженсен обещал зайти в 19:00. Конечно, он обещал это до случая с серией, но Миша надеялся, что тот его не кинет. Зря. На часах было уже 20:30. По щеке мужчины скатилась слеза. Он обречённо вздохнул, но не собирался сдаваться, не такой он человек. Переодевшись в джинсы и футболку "I love Jensen", которую он сделал якобы в шутку, он двинулся к дому Эклза, решив, что во чтобы то ни стало вымолить прощение. Выключив двигатель и поставив машину на сигнализацию, Коллинз хмуро оглядел темные окна большого двухэтажного дома, делая шаг по аккуратной дорожке из светлого гравия. Его не может не быть дома, ведь он уехал с площадки. Миша поднялся по ступенькам, ступил на крыльцо, дергая за ручку двери. Та поддалась. - Дженни? – он прикусил язык – Эклз ведь просил не называть его так, но это уже превратилось в привычку. Как бы то ни было, ему никто не ответил, и он смелее заглянул внутрь. Первый этаж был пуст. Дженсена не было ни на кухне, ни в гостиной, ни в маленькой прачечной, и он подошел к лестнице, бормоча ругательства себе под нос. Где же он? Спальня Дженсена, как и ванная, пусты, гостевые комнаты тоже, и Миша уже чувствовал подступающую к горлу обиду – тот ушел на выставку без него? - Черт возьми, Эклз, - зарычал он от досады, как вдруг услышал странный лязг, идущий откуда-то снизу. Медленно спускаясь по лестнице, он прислушался, и снова услышал этот звук, уже приглушенный. Хлопнула дверь, и он прошел в гостиную, останавливаясь перед крохотной белой дверцей, ведущей в подвал. Неужели?... Сколько бы раз он ни пытался пробраться внутрь, дверь всегда была заперта, что безумно его огорчало. Что Дженни скрывал от него? – этим вопросом он задавался каждый раз, когда натыкался на замок, но сейчас... сейчас он узнает, что скрывалось в подвале. Ступени вели его вниз, и на последние уже падал приглушенный свет. Подозрительный шорох заставил Мишу вздрогнуть, но он спустился до конца, заглядывая в комнату и приоткрывая от удивления рот. - Что за... – на стенках было множество крючков, на которых висели стеки, розги, кнуты, плети – глаза брюнета просто разбегались по сторонам, ни на чем не останавливаясь подолгу. Большой железный стол был завален всевозможными вибраторами, анальными шариками и пробками, а слева, с краю, лежал анальный расширитель – мужчина охнул, только сейчас заметив самый большой фаллоимитатор в коллекции. Ребристый, толстый – он был сантиметров десять в ширину и двадцать в длину, и у Миши внутри все сжалось, когда он представил, как тот входит в его узкую дырочку. Он вошел в помещение, наконец отмерев, и вдруг вскрикнул – сильная рука зажала ему рот, а сзади прижалось горячее тело. Он попробовал вырваться, но тщетно – его руки крепко удерживали за его спиной. - Ты пришел, - знакомый голос жарким шепотом обжег его ухо, прикусив мочку. Он вздрогнул, чуть расслабившись – Дженсен, это всего лишь его Дженсен, - но тут же снова напрягся, вспомнив о своем положении. – Ты действительно так хочешь помириться со мной? - Дженни, - промычал он немного испуганно и невнятно, чувствуя, как его руки завели за спину и скрепили наручниками. - Ты собирался вымолить прощение, так вперед, - к его заднице недвусмысленно прижался большой, налитый кровью член, толкнувшись меж упругих ягодиц. – На моих условиях. В центре подвала с потолка свисали две цепи, которые он не заметил сразу; Дженсен подвел его к ним и приковал, тут же начиная раздевать, разрывая рубашку с футболкой и кидая их на пол. Миша задрожал, чувствуя, как страх окутывает его сердце и как одновременно с этим начал твердеть его член, делая боксеры невыносимо тесными. Он коротко ахнул, когда пальцы его парня нашли его пах, а острые зубы сжались на шее – как бы ново и неожиданно это ни было, ему нравилось. Очень нравилось. - Мой мальчик уже готов, да? – слышать такое от Дженсена было так непривычно, но он лишь застонал в ответ, как только его член обхватили сильные пальцы, сдавливая до боли и искр в глазах. Боксеры мгновенно исчезли, и он вздохнул от облегчения – лишнее давление на его член ушло, оставив лишь горячую руку его любимого. - Дженни, - простонал он, закрывая глаза и отдаваясь ощущениям. Он был готов смириться и со связанными руками, отдаваясь ласковым пока касаниям, но тут же удивленно распахнул глаза, когда его коснулось нечто обжигающе холодное. Кольцо туго пережимало у основания, и он захныкал от легкой боли, толкаясь в воздух под усмехающимся, темным взглядом зеленых глаз. Обиженно вскинув голову, он охнул, только сейчас получив возможность разглядеть своего парня. Облегающие, черные кожаные штаны, обнаженный торс – Миша неосознанно облизнулся, мысленно огладив рельефный живот и широкую грудь, и уставился на скрытый плотной тканью бугорок. - Я сказал тебе, чтобы ты не называл меня так, - прорычал вдруг тот, и Коллинз заметил лишь темную злость в его взгляде. - Но... – начал он, но тут же оказался перебит сухим приказом. - Молчи. С этой минуты тебе не позволено произносить ни слова. Он послушно прикусил язык, внутри ощущая вернувшийся страх. Он никогда не видел Эклза таким, до этого момента. Брюнет стоял в тревожном ожидании, наблюдая, как зеленоглазый неспешно подходил к стенке и снимал с нее плоскую плеть-паддл (инструмент в виде вытянутой пластины с рукоятью, из толстой кожи. – прим. автора), вертя ее в руках и вдруг встречаясь с ним взглядом. Миша невольно напрягся, а Дженсен потянул за незаметный рычаг, и цепь начала опускаться. Ноги Коллинза подкосились, и он упал на колени, прогнувшись в пояснице и отставив задницу. Он уже знал, что ожидает его позже и потому зажмурился, сжав пальцы в кулаки. С головки на пол сорвалась тяжелая капля выделившейся смазки - он был болезненно возбужден, так его заводила эта ситуация. Несколько шагов в его сторону, и плеть неожиданно мягко прошлась по его спине, оглаживая лопатки и скользя вниз, к пояснице, словно успокаивая, и вдруг оказалась между ягодиц, надавливая на сжатую дырочку – они не занимались сексом почти три дня, слишком долго. - Ты играл с собой, когда меня не было? – в тишине комнаты вопрос прозвучал особенно громко, и Миша, судорожно вздохнув, помотал головой, незаметно потираясь о паддл. – Ты трахал себя пальцами, представляя на их месте мой член? Он негромко захныкал – прикосновения к его заднице слишком дразнящие, слишком желанные, а ведь он был уже так возбужден. Плеть вдруг исчезла, и он хотел было простонать недовольно, как почувствовал легкий удар; его подбросило от болезненно-приятных ощущений, а в следующий момент на его анус пролилась прохладная смазка. - Как насчет того, чтобы я отшлепал тебя с вибратором в заднице? Как наказание за то, что мешал мне сегодня, - Миша не посмел бы возразить ничему, сказанному подобным голосом, даже будь у него такое право, но от него и не ждали ответа; Дженсен прикоснулся к нему чем-то небольшим и округлым, надавливая на отверстие и силясь протолкнуть его внутрь, без растяжки, лишь наскоро смазав. Немного любриканта стекает по внутренней части его бедра, неприятно холодя разгоряченную кожу – жар в его паху становился просто невыносимым, и когда крохотный вибратор раздвинул упругие, бархатные стеночки, брюнет лишь прогнулся в пояснице еще сильнее и задрожал всем телом от режущей боли в неразработанных мышцах. Кольцо на члене мешало, но он терпел, хоть и чувствовал невероятно сильное желание кончить. - Интересно, что, если я сделаю так? – послышался щелчок, и тело Миши словно пронзило током, вырвав из его груди гортанный стон; новый удар обрушился на его правую ягодицу, аккурат на то же место, и он всхлипнул, борясь с непрерывной вибрацией внутри и силясь вытолкнуть из себя это орудие пыток – он никогда раньше не испытывал ничего подобного, и сейчас жалел о потерянном времени. Острое удовольствие заставляло его член гореть, а яйца, казалось, скоро лопнут. – Считай удары, малыш. Ошибешься – получишь еще столько же. Через пару минут Миша не помнил даже своего имени, потерявшись на грани между болью и наслаждением – кожа ягодиц горела, заставляя вздрагивать от любого порыва ветра, а удары все не прекращались. Он давно потерял бы им счет, но цеплялся за приказ как за последнюю возможность не сойти с ума – двадцать один, двадцать три, двадцать четыре. На двадцать пятом шлепке на его задницу вдруг опустилась влажная рука, и он вскрикнул – кожу обожгло, и он затрясся от неконтролируемого возбуждения, шумно втягивая воздух сквозь зубы, но не произнося ни слова. - Может, мне стоит добавить еще один... – когда смысл слов Эклза донесся до него, было уже поздно – вслед за первым вибратором внутрь проскользнул еще один, и он вновь закричал – чувства обострились до невозможности, хотя, казалось бы, дальше некуда, и все ощущения многократно усилились. Удары продолжились, и на этот раз он почти задыхался, теряя способность нормально дышать, но из последних сил считал – он поклялся сделать так, чтобы Дженсен простил его, любой ценой. Его глаза слезились, в паху все горело и ныло, задница стала малиново-красной, когда его парень закончил. Горло болело от криков, и он чуть приподнялся на ослабших и будто ватных, все еще скованных руках, оборачиваясь и затуманенным, расплывчатым взглядом всматриваясь в лицо мужчины. - Сколько? – вопрос прозвучал как через туман, и он чуть помотал головой, надеясь прояснить ускользающее сознание. - Тридцать шесть, - прохрипел он, тревожа воспаленное горло и жадно хватая ртом воздух. Как прекрасно, должно быть, он сейчас выглядит – с мучительным стояком, прилипшими ко лбу волосами, взмокший, возбужденный, со следами плети на ягодицах. - Умница, - вибраторы внутри него вдруг мелко задрожали, и его ноги безвольно разъехались в стороны, а с губ сорвался протяжный стон. – Видел бы ты себя сейчас, Миша... Его имя звучит так сладко и неожиданно нежно, что он лишь всхлипывает, улыбаясь устало и закрывая глаза – Дженсен простил его, все же простил. Напряжение отпустило его, и он лишь растекся по полу, вздрагивая, когда набухшая, мокрая от смазки головка его члена коснулась холодного покрытия. Он дрожал, да что там, его буквально колотило, но он все равно был так рад. - Раздвинул ноги, как шлюха, и будто просишь, чтобы тебя отымели, - выплюнул тот, заканчивая, и Мишино сердце словно разбивается на сотни осколков. Почему? Что он сделал не так? Дженсен приподнял его за бедра и ударил наотмашь по чувствительному, раздраженному, включая вибрацию на максимум, и крик брюнета вновь прорезал тишину комнаты, громкий и жалобный. – Хочешь мой член внутри, жить без него не можешь, верно? Его дырку раскрыли и начали разглядывать, и он загремел цепями, потому что кольцо мышц обожгло острой болью, и даже остатки смазки не смягчили ее. Он хныкнул, чуть поведя бедрами – он так хотел его, с первой секунды хотел, но эти слова лишь подстегивают его желание. - Хочу трахнуть тебя, - зарычал вдруг Эклз, и Миша зашипел и застонал, когда три едва мокрых пальца скользнули внутрь и коснулись простаты, потирая ее грубо и касаясь второго вибратора. – Хочу затрахать тебя до потери сознания, выжать из тебя все дерьмо вместе со спермой, так, чтобы ты еще долго был как шелковый и не мешал мне работать. Хочу. Миша кивнул из последних сил, вскрикивая и воя на одной ноте, когда тот внезапно приставил головку ко входу и резко вошел внутрь. - Они внутри! – прохныкал Миша, срываясь на стон, когда его за волосы оттянули назад, заставив насадиться и тем самым втолкнуть вибраторы еще глубже. Он распахнул глаза в безмолвном крике – так далеко, так горячо, так больно и так прекрасно! - Молчать! – рявкнул тот и оказался внутри до основания, все же сжаливаясь и давая ему время привыкнуть. Слезы безостановочно лились из глаз, от боли и кайфа – Дженсен внутри, и похоть затопила его сознание, совершая над ним немыслимые метаморфозы – он подчинился, позволил оттянуть его волосы и натянуть свое тело до хруста в позвоночнике, немыслимо выгнув. Он почувствовал себя натянутой тетивой, когда Дженсен счел его достаточно готовым и ворвался в него, мощно, сильно, жарко, выворачивая его наизнанку – стоит лишь отпустить, и его разорвет на части, заставив колыхаться на волнах блаженства. Дженсен трахал его сильно, чувственно, вибрация не прекращалась, и он бы кончил почти сразу же, если бы не кольцо. Частое дыхание его парня подначивало, и он уже готов взорваться, начать умолять, но страх наказания за непослушание пересилил его – он бы не вытерпел новых испытаний. Его стоны давно превратились в пронзительные хрипы, сердце билось сумашедше, он и сам почти сошел с ума, запутавшись, потерявшись, чувствуя лишь жар и бесконечное желание, которому не видно конца. - Миша! – тот выкрикнул его имя и ускорился, и брюнет вторил этому крику, подмахивая бедрами. Лязг цепей, стоны, вой – все смешалось в один густой коктейль безумия и распалось на части, как только с его члена вдруг исчезло кольцо, а между ягодиц разлилась горячая сперма. Миша кончил, захлебываясь криком с именем Дженсена, улыбаясь сквозь слезы и чувствуя, как его накрыло с головой, а потом отпустило. Рухнув на пол, он закрывает глаза и проваливается в забытье, мгновенно отключаясь. ****** Он пришел в себя на кровати в такой знакомой комнате, укутанный в одеяло и стиснутый в объятиях со спины; улыбнувшись, он попытался перевернуться, морщась от упавшего на лицо луча света, но боль в нижней части тела заставила его передумать. - Прости меня, - прошептал он, почувствовав, как дыхание на его шее чуть ускорилось, а руки на животе разжались. - Я всегда прощу тебя... за небольшую плату, - усмехнулся Эклз и добавил. – Чтоб больше меня не злил, понял? - Нет. Теперь, когда я знаю о твоем хобби, я буду злить тебя еще чаще, - развратно улыбнувшись, сказал Миша, чувствуя тычок в бок, и рассмеялся.