Чужая Родина

      2163 год. 19 июня.       Система Хан.       Сигма близнецов.              Моя вахта закончилась, и я поплелся в свою каюту. Уже месяц я служу на многоцелевом корвете Союза «Неман» командиром отделения космической пехоты, в моем случае это ссылка. Карьера в КГБ закончилась через неделю после окончания операции «Рандом». Мне тогда десять дней постельного режима и двадцать один день санатория прописали, из-за тяжёлых осложнений на фоне передозировки стимуляторов, антибиотиков и обезболивающих (медицинский блок накрылся). Ко мне в палату пришел Харпер и положил мне на грудь бархатную красную коробочку с медалью за отвагу. Та же медаль, какой я её помню из моего времени: тройка самолетов с красной надписью «За Отвагу» и тяжеловесом Т-35 под ней, изменения претерпела только нижняя надпись «ССС» вместо «СССР», на реверсе номер медали. Помимо медали на грудь упал рапорт по собственному желанию, напечатанный на компьютере.       -За что? — недоумевая, спросил я.       -За сбитый крейсер и захват турианского адмирала, — невозмутимо ответил уже подполковник Харпер.       -А рапорт?       -Ну, тут два варианта: либо рапорт, либо срок…       -Но, за что!? — вскрикнул я.       -За нанесения тяжкого вреда здоровью СПЕКТРУ Совета. — так же невозмутимо ответил Джек. — Я сделал всё что мог… На тебя хотели повесить всех собак, как на турианского адмирала, но я смог тебя кое-как отстоять, за тебя вступились в Велючинске, но сам понимаешь…       Что делать? Подписал! На зону я не хочу.       На следующий день ко мне влетел контр-адмирал Петровский. Его растрёпанный вид совсем не походил на образ военно-космического офицера. Взгляд бешенный, глаза на выкате, лоб с испаренной, лицо злое. Я грешным делом подумал, что он меня самолично пришёл расстрелять. Но все вышло иначе.       -Ты чем думал, когда Харперовскую бумажку подписывал? — сразу наехал на меня Олег Иванович.       -Головой, товарищ контр-адмирал, — честно ответил я.       -А перевод подписать не додумался? — ехидно заметил Петровский.       -Куда? — продолжал я играть в дурака.       -На флот, дубина! Фух… Еле успел перехватить. Хорошо, что у меня с генералом Смагиным нормальные отношения, а так бы не смог тебя к себе перетащить, — то, что у Петровского нехилые знакомства я понял именно в тот момент. Генерал-майор Смагин, начальник Главного Управления КГБ по Арктуру. Говорят, он лично привел в исполнение двадцать смертных приговоров для своих сотрудников, хотя этот бред специально выдумали, чтобы пугать молодых сотрудников. Но мужик он резкий, смелый и коварный — настоящий комитетчик. — Подписывай! Мне некогда!       На кровать упал очередной рапорт, набранный на компьютере от моего имени. В этом говорилось о том, что я прошу перевести меня в Дальневосточную Военно-Космическую Академию для переподготовки в военно-космического офицера. По закону и уставу так поступить можно, правда, так никто давно не делал. Обычно переводят между управлениями или в смежные структуры, но чтобы так кардинально менять профессию…       -Вопросы есть? Вижу, что есть давай, на что смогу отвечу.       -Почему? — спросил самый, наверное, важный вопрос.       -А сам не догадался? — с прищуром спросил Петровский. — Мы выбрались на межгалактическую арену! А чтобы вести правильный разговор с другими ксенами нам нужно иметь свой флот. Пусть и не самый сильный, но такой чтобы мы могли ответить на любую угрозу. Понимаешь? — я кивнул, — так вот мне передали командование формирующейся сто второй отдельной развед-флотилии, мне нужны проверенные офицеры, имеющие хоть какой-то боевой опыт, у тебя он есть. Так что подписывай.       Я подписал снова. А что делать? Флот — это шанс. Шанс сразиться с врагами Союза. С врагами человечества. И я сделаю всё, чтобы сохранить русский и советский мир!       После выписки меня отправили на Землю в ДВВКА на переподготовку. Что со мной делали в этой Дальневосточной Академии, я рассказывать не буду. Но было очень тяжело. Очень. За два с половиной года осилить весь курс по управлению кораблём, это просто невероятно трудно. Хорошо, что после учебы меня определили на многоцелевой корвет.       Как вы поняли, сейчас я служу на корвете. На этом классе кораблей нужно остановиться подробнее. Что вы знаете о фрегате Альянса «Нормандия»? По форме фрегат больше напоминает обычный самолет, а вот корвет «Неман» вполовину меньший, чем «Нормандии» по массе, имеет совершенно другой контур. Его футуристический силуэт напоминает знаменитую подлодку проекта X-бис «Щука»: такая же обтекаемая конструкция, небольшая надстройка, правда крылья сильно бросаются в глаза и портят силуэт, но без них полёты в атмосфере сильно осложняются. Масса покоя составляет всего пятьдесят семь тысяч тонн. Габариты машины следующие: «100x13x15».       Вооружение: два артиллерийских сдвоенных орудия калибра сто сорок пять миллиметров, четыре ракетных аппарата, два десятка зенитно-ракетных комплексов «Гардемарин-М», батарея зенитных лазерных пушек «Пионер-4М».       При довольно скромном вооружении «Неман» имеет довольно серьёзное оснащение: мощная батарея ладарных станций, рассыпанные как бородавки на носу корабля, корабельная оптико-электронная система «Вихрь», масс-локатор «Фарад», прослушивающая система «Свирель», мощная станция перехвата «Василёк», станция РЭБ «Такт-К», БИУС «Мастак-Т3», система флотского целеуказания «Паутина» и квантово-электронная система межзвездной связи «Дальнобой-2М». Всё это великолепие обеспечивает миниатюрный атомный реактор пятого поколения на гелие-3. Тягу обеспечивает пара мощных плазменных маршевых двигателей «ТЯРДМП-58» и одного реверсного «ТЯРДРП-58», а множественная система дюз повышает манёвренность корабля до невероятных пределов. Ускорение составляет двадцать пять с половиной "Жэ", время полного разворота корабля составляет всего полторы секунды, а ядро эффекта масс «Тарпан-2» не даёт инерции размазать экипаж по кораблю тонким слоем. Быстрый, мобильный, малозаметный, с «большими ушами и глазами» — вот основная концепция многоцелевого корвета типа «Дунай».       Экипаж корабля составляет всего пятьдесят семь человек, не считая отделения космической пехоты (двенадцать дал… матроса и один хороший человек — я). Видите, свой корабль я знаю на «отлично». Особенно после полугода службы взводным. Каждая лазейка на «Немане», каждый закуток, каждая ниша и переборка была мною пролазана и изучена на предмет обороноспособности.       Космическая пехота — род сил ВКС специально подготовленных для обороны и штурма кораблей, космических баз, пунктов базирования военно-космических сил, укреплённых планетоидов, а так же для разведки, создания плацдармов для десантных подразделений и обеспечения прохода основных сил флота.       Специфика требует спокойного уравновешенного характера, высокой скорости приспособления органов чувств к изменениям окружающей среды, умение долго сохранять концентрацию, несмотря на усталость и действия постоянных раздражителей. Для этого матросы и офицеры проходят специальную подготовку и генно-медицинские модернизации: учатся сохранять длительное время боеспособность, выполнят поставленную боевую задачу в тяжелейших условиях внешней среды, передвигаться в боевой экипировке и её обслуживать. Молодые люди проходят строгий отбор по росту, по характеру и психотипу. Срок службы матроса-срочника составляет три земных года и полгода санаторного лечения.       Вот такими людьми я командую на борту. А перед этим походом я получил очередное звание капитан-лейтенанта. Удивительно то, что такое же звание имеет старший помощник Джексон Питер Пресли, старый англичанин (сорок пять лет), вычурный джентльмен со своим английским юмором. Так как экипаж интернациональный, а почти все англичане поголовно нацисты (ну не вытравили эту дрянь даже в стране советов, хоть и сидят англичашки тихо, выжидают), то постоянно происходят конфликты. Особенно его бесят космопехи. Это у русских космическая пехота — это краса и гордость флота, а для англичан космопехи — это грязь, быдло, низшая каста. Полтора столетия господства развитого социализма не смогли сломить многовековой снобизм и гордыню, причем, сейчас такой страны как Великобритания не существует, развалилась, как и США, спустя полвека. Правда, ко мне этот гусь подходить боится. Нет, не из-за физической силы или боевых навыков. Из-за того, что я понимаю его юмор и адекватно отвечаю, так что вся центральная ухахатывается. Ещё бы я не мог ему ответить, Задорнов мой самый любимый комик.       Тельник, гермокомбинезон черного цвета, берет, шлем, кислородная система, пистолет, огнетушитель — вот и весь скромный набор моих вещей, необходимых на любом корабле. Я ещё не успел скинуть огнетушитель, как раздался голос радиста из портативной корабельной системы связи «Берёза».       -Командира КП в центральную! — Ругнувшись снова, я рванул в первый отсек в центральную.       Для хорошо знающего корабль человека перемещение сквозь множества переборок, лестниц и отсеков не вызывает особого труда, а я корабль знаю лучше, чем проектировщики и чуть хуже, чем командир корабля (так по уставу положено), поэтому уже через две минуты не очень спешного движения центральная была достигнута.       -Трщ Ка, разрешите войти в центральную? — рявкнул я в сторону командира, а старик лишь махнул мне рукой.       Видимо что-то серьёзное — лицо у кап-три было слишком сосредоточённое. Подойдя ближе к командирскому столу и взглянув на экран, тут же получил такую же порцию сосредоточенности и напряженности, как и мой командир. На экране было открыто два окна: в одном отслеживалась траектория движения капера работорговцев, за которым мы гонялись по всему скоплению, а на другом велась трансляция с борта этого самого корабля. Эти сволочи, устроили аукцион, и вели прямую трансляцию «утилизации особо ретивого товара» через ближайший буй связи. Сам того не замечая, я сжал кулаки, после того как одна комсомолка-китаянка из студенческого строительного отряда получила пулю промеж глаз после того как над ней достаточно поиздевались.       -Петр Сергеич, неужели мы будем смотреть на это? Неужели мы не можем вмешаться? — сокрушенно проговорил я. — Ведь это ничейная территория, Траверс. Мало ли здесь кораблей пропадает…       -Просто смотреть на это мы однозначно не будем, — заявил кап-три Афанасенко Петр Сергеевич. — Но как ты прикажешь провести штурм, так чтобы не перебили заложников? — нехорошо так спросил командир.       Мда… Он-то прав. Как освободить заложников? Да мы находимся довольно близко, на расстоянии в пяти световых секундах, так как конструкция корабля была малозаметна, мы спокойно могли висеть на таком довольно малом расстоянии, но как только мы подойдём достаточно близко, нас заметят, и тогда начнется веселье. При этом капер вооружен и сразу откроет огонь, а вот нам стрелять нельзя, — заложники без средств защиты и любая пробоина приведёт к их гибели. Задачака…       -Есть идея, трщ Ка, — заговорил я после минутного раздумья. — Правда детали ещё не совсем продуманы, но может сработать.       -Не томи! — И я рассказал свой не хитрый, но очень трудноосуществимый план. — Ты уверен? — Спросил меня кап-три.       -Неа… Но, как учили: без сомнений!       -Ответственность возьму на себя я. Так что бегом выполнять, каждая минута на счету!       И я рванул выполнять. В отсеке 0-1 на нижней палубе есть один из трех шлюзов, два из которых находятся на палубе 0. Вот возле шлюза мы и выстроились — пять бойцов космопехов. С меньшим числом не справлюсь, с большим числом не развернусь на борту капера, это вам не дредноут азари.       -Товарищ капитан третьего ранга, группа к десантированию готова! — торжественно объявил я.       Мы вошли в шлюз и легли на пол. К скафандрам добавили воздушные двигатели только без самих парашютов. Незачем они нам. Уже начали ныть зубы, нам три минуты назад сделали уколы нанороботов, повышающих сопротивляемость организма против корпускулярного излучения и различных инфекции.       -Товарищ капитан-лейтенант, ваш курс проложен, и расчет скорости и силы произведён, в камеру шлюза нагнетается повышенное давление в пять и девять десятых атмосфер, — проговорил женским голосом ВИ, а на головном дисплее появилась траектория полёта, я мысленно перекрестился. Лететь придется почти час, а это значит, что придётся провести неподвижно столько же.       -Пацаны, вы всё знаете! Там четыре десятка разумных в плену и нам нужно их спасти. Так что вперёд пацаны! Будем жить! — ну не мог я не ввернуть эту фразу, всё-таки любимый фильм, ушедшей на моей Родине, эпохи.       Створки шлюза разлетелись со скоростью звука, издав громкий хлопок, и нас вывернуло в безвоздушное пространство. Тело чуть не порвало перегрузкой, с нуля до сотни за три секунды. Но все это ерунда, главное, то, что мы летели, подгоняя себя воздушными двигателями. Что такое открытый космос? Это в первую очередь мертвая тишина. Да и именно так — мертвая. По-другому и не скажешь. Чернота, слабое свечение звезд, мерные вибрации работы скафандра и срабатывания разгонных импульсов, да моё спокойное дыхание — вот и всё что меня окружало целый час двадцать две минуты. Именно такое время понадобилось для того чтобы достичь капера и приготовить его к штурму.       Я пересёк точку «не возврата» и кувыркнулся в полёте, разворачивая воздушные двигатели на торможение. Благо всё было подсчитано умной машинарией виртуального интеллекта, а мне оставалось только вовремя давать импульсы.       Наверное, стоит пояснить, почему я выбрал именно такой способ десантирования. Да всё просто. Так как капер занял положение в тени одного безжизненного небесного тела, то никакая система маскировки нас не спасёт. Приближение крупного астрообъекта, такого как космический корабль, выдаст работа термоядерного реактора, ядра эффекта масс, которое тоже неплохо греется, или же самый короткий импульс двигателей или маневровых дюз. В среде, где царит абсолютный ноль любое мало-мальски постоянный источник тепла или короткий проблеск тепла виден на тепловых мониторах как вспышка гирлянды ночью на ёлке. Особенно напряжённо вглядываются в мониторы экипаж капера, трюмы которого забиты «товаром». Траверс Траверсом, а после атаки Советского пассажирского лайнера, Союз может и все системы перетряхнуть. Конечно, от импульсов прыжковых двигателей тоже исходит тепло, но его интенсивность настолько мала, что воспринимается за погрешность измерения. Так что подобный способ был более чем оправдан. Долго. Но лучше потерпеть пару лишних минут, чем погибнуть мучительной смертью, во всяком случае, я так думал.       Торможение закончилось и я «прилип» к правому борту корабля в ожидании докладов от моих бойцов. Доложились все, что ж первый этап операции прошёл гладко, а теперь доклад «домой» и занимаемся проникновением. Входной шлюз обнаружился недалеко пилотской кабины капера. Сразу вспомнилась «Нормандия», у которой была такая же болезнь. Датчик давления показал, что шлюз «пуст». Вероятно, ждут гостей. Следует предупредить «дом» о гостях, а то потом веселья полные штаны отгребём и в выгребную яму окунёмся.       Шлюз вскрыли при помощи «лома и какой-то матери». На самом деле так устройство взлома шлюзовых дверей называется — лом. Двери стандартные двухстворчатые с гермопрослоками, вот эти прослойки между створками мы и расковыряли и раскрыли двери.       В самом шлюзе уже действовала искусственная гравитация. Ну, ничего мы это исправим. Я и старшина первой статьи Тумс взяли на прицел вторую дверь шлюза, пока старший матрос Кещан и матрос Чен восстанавливали герметичность, а старшина второй статьи Павлюченко устанавливал уравнитель, специальное газовое устройство принудительного шлюзования. Ким Чен прошёлся гермопеной из баллончика по стыку дверей, и герметичность восстановилась, датчик давления показал наличие атмосферы в соседнем помещении. Зашипел уравнитель, а Кещан уже ковырял вторую дверь.       Чем позже нас заметят, тем лучше, но мы уже на борту и поздно рыпаться. Враг подарил нам огромное преимущество — дал нам спокойно проникнуть, при этом даже не заметил изменений в шлюзовой камере. Я заглянул тепловизором через дверь в пилотский отсек. Там находилось три живых объекта. Короткий приказ и в раскрытую дверь влетает шоковая граната. Она испускает особые электромагнитные волны, которые вступают в резонанс с мозговыми волнами и выводят объект из строя часа на три. Правда, такое далеко не с каждым можно провернуть, например, азари с их серьёзной чувствительностью к элм-волнам (объятие вечности), почему-то резко погибают от сильной перегрузки. Из-за этого шоковые гранаты чуть не зарубил Совет Цитадели, пытаясь прировнять их к ОМП, но за нас заступились турианцы, которые охотно закупают такое ограниченно не летальное оружие. Да, договор об ограничении ОМП мы подписали, но ядерные погреба с кораблей почему-то никто не убрал, да и убирать никто не собирается. Но договор соблюдается честно и со времён «инцидента у 314» ни разу не было применено ОМП.       В рубке пилотов находили трое батаров. Они забавно дёргались после действия шоковой гранаты. Я проверил их жизненные показатели и вынул фиксаторы. Урок я хорошо запомнил.       -Чен, остаёшься здесь и контролируешь рубку и шлюз, да и за этими присмотришь. Мы ждем гостей, если пожалуют, передаёшь мне и нычкуешься, в бой не вступать. Всё ясно?       -Так точно! — козырнул боец.       -Кещан, и Павлюченко, дуете в машинное, постарайтесь тихо, но если спалитесь, то приказываю не церемониться! Тумс, ты со мной к заложникам! Всё! Поскакали!       Я шел первым в двойке, за мной попятам шел Тумс, прикрывая мою спину. Автомат я повесил за спину, всё равно он мне не пригодится в ближнем бою, а в руках был пистолет Тильского. Когда-то я сокрушался, что у меня не было такого оружия, но теперь у меня в руках была новая модификация ТТ-58.       Вдруг из раскрытой двери вылезла четырёхглазая морда батарианца. Его удивленная физиономия расползлась на весь головной дисплей, а вот моя рука усиленная электромышцами била в лоб. Физика основных конкурентов людей в Скиллианском Пределе хуже, чем у людей, мышц меньше, шея длиннее, рост больше, и всё из-за каких-то четыре десятых жэ на родной планете батарианцев. В ближнем бою правильный удар рукой в лоб ломает шею не способную выдержать подобный импульс. Подхватив оседающее тело, я нырнул в помещение, в котором был еще один тип. Короткая вспышка пистолета и содержимое черепа батарианца разлетелось на стене. Тумс замер у входа, а я обшарил комнату. Отсюда велась трансляция, видимо радиорубка. Трансляцию я оборвал, да и вообще любую связь оборвал, уничтожив аппаратуру. Что ж теперь к заложникам.       -Командир, машинное зачищено, — доложился Павлюченко.       -Хорошо. Держите палубу и ждите нас. Чен, что у тебя?       -Тихо! — доложился матрос. Что ж заглянем в капитанскую каюту и пойдём заложников спасать пока не поздно.       Да почему мне так не везёт. В тот момент, когда я подошёл к каюте, двери раскрылись, и показался капитан. Между нами завязалась короткая рукопашная схватка, в результате которой батарианец погиб. Хотел капитана живьем взять, а получился труп. Ну, хоть в каюте пошарю, может, что-нибудь интересное найду. Модуль взлома поместился на консоль капитанского компа. Три секунды на взлом и можно идти дальше.       -Павлюченко, отсеки вокруг грузового чистим основательно, но тихо. Грузовой я отсоединил. Чен, вызывай наших. Будем пленных освобождать.       Чистка закончилась очень быстро. В результате было убито ещё двое батарианцев и одна азари, затесавшаяся в пираты и решившая поиграть со мной в джедая. Номер с сингулярностью прошел бы при бое на дистанции хотя бы метров в пять, а нас разделял всего метр, плюс электромышцы и магнитные захваты. Так что в моем списке появилась дева азари.       В трюм к заложникам можно попасть двумя способами. Первый, через космос по средствам шлюза-аппарели. Второй, через переборки между отсеками. Вот возле этой переборки мы и выстроились. Решено было использовать свето-шумовую гранату, судя по камерам наблюдения, все заложники и каперы не имеют защиты головы, а значит, эффект будет что надо.       Переборка чуть-чуть отошла в сторону, и внутрь трюма влетел небольшой цилиндр. Яркая вспышка белого света и звуковой удар, ощутимо резанувший по мембранам, стали сигналами к началу штурма.       Пять пленных, в том числе и новоявленный хозяин нескольких рабов. Саларианец по имени Харт. Я помнил, что кого-то подобного искал Гаррус, но дальнейший допрос проводить не стал, просто стало понятно, чей корабль должен подойти.       Передав информацию «Домой» мы принялись ждать. По идее ждать нужно не долго, скорость передвижения космических кораблей Союза в пределах звездной системы исчисляется скоростью света. Как, впрочем, и межзвездные переходы. Но сейчас «Неман» занялся гостем, а нам ждать. Я снял шлем, все равно в навигаторской нет никого, а эта герметичность несколько поднадоела уже. Развалившись на ложементе второго пилота, я задремал.       Жаль нельзя провести допрос — теперь это задержанные, мне блин придётся кучу отчётов заполнять из-за внегалактического кретинизма, азари ввели эти долбанные законы, в результате которых меня могут осудить сроком на пять лет тюрьмы за то, что я защищал свой народ. Нормально, а? Хорошо, что Союз сразу сказал: выдавать своих хорошо подготовленных людей на растерзания бандитам и пиратам не будет, и что Союз плевал на батарианцев, азари и саларианцев с их протестами, санкциями и тому подобными вещами. Своим, правда, приказали не снимать шлемов с глухими забралами ни перед заложниками, ни перед задержанными.       Собственно говоря, между Советом и Союзом сейчас идет некое подобие холодной войны. Гонки вооружений нет, есть стремительно рвущийся спринтер, спешащий к стоящим у финиша соперникам. А есть ещё такое политическое лицемерие, от которого становиться противно до безобразия, даже мне, казалось бы, привыкшему к подобной мерзости, но нет, эта гадость в глаза бросалась в первую очередь именно мне. Как бы я не старался скинуть с себя это бремя ГалаТВ, но мне всё равно прилетали «хорошие» новости от товарищей по кораблю. Им то делать в походе нечего, они не штудируют учебники и вырезки, конспекты и справочники. Им не нужно изучать знания двух веков. Да, можно было бы плюнуть на всю эту учёбу, но стыдно друзья мои в офицерской среде не знать элементарных для местных вещей. Это только в сказках главный герой, имея огромную пропасть в знанияхи опыте может вести за собой флоты. Нет, здесь меня не то, что к флоту, меня к командованию корвета не допустят. Как до сих пор терпят, ума не приложу.       Союз Азарийских Республик в бешенстве, от того что их контроль над развитием рас галактики был фактически утерян. Главная ударная сила Совета — Иерархия, медленно, но верно уползает из-под их тотального контроля и движется в сторону самостоятельности и сотрудничества с Союзом Социалистических Систем. Из трех рас входящих в Совет, только турианцы относятся к нам с уважением и добротой, потому что между Союзом и Иерархией установились вполне неплохие торгово-деловые отношения.       Из раздумий о бренности судьбы и обычного дрёма меня вывел голос Чена:       -Команьдиля, дома плиехаля!       -Прекрати каверкать русский язык, басурманин, — строго проговорил я. — Ладно, Павлюченко, пошли встречать. — я встал с ложемента и вышел к шлюзу.       О том, что мы шлюз расковыряли, я предупредил, но для корвета подобная вещь не является преградой, лишь бы была подобная камера шлюза. Пена на двери осыпалась и из шлюза внутрь корабля вошли четверо.       Капитан третьего ранга Афанасенко, капитан первого ранга Фокс (начальник штаба сто второй развед-флотили, к которой я приписан), капитан-командор Дикинс командир авианосца «Эдуард Рикенбекер». Только сейчас я заметил, что к каперу подошел не корвет, а авианосец, а синие точки это истребительное прикрытие.       Четвертым был турианец. Его рыло я узнал сразу и рука, закованная в крагу, выстрелила точно в левую скулу. Турианец рухнул на пол. Это был тот самый турианец которого я пленил на Шаньси, это был тот самый турианец которого я чуть не убил, и это был тот самый турианец который убил Наоми. Ко мне было ринулись космопехи с авианосца, но с пола проскрипел инопланетянин:       -Полегчало?       -Нет, но моральное удовлетворение я поучил, — серая молния метнулась с пола, но каким-то чудом я уловил изменения в обстановке за долю секунды до получения в лицо когтистой лапой.       Турианец выше меня, его руки длиннее и заканчиваются острыми когтями, которые он не стесняется пускать в ход, его тело крепче, и усилено костяными и хрящевыми пластинами, защищающими от губительного излучения. По всем параметрам инопланетянин меня превосходит, да что я говорю? Меня даже боец-срочник превосходил, ну далеко не все генные модификации во мне прижились, слишком уж сильно мой биохимический и генный состав отличается от местных. Что есть у меня? Почти всё тело прикрыто бронёй, открыта только голова, значит руки выше, ноги шире и вперёд в партер. Бой длился секунды, но для меня они растянулись на минуты, удары за ударами. Я сразу же скользнул в коридор и сохранял близкую дистанцию, так я хоть мог контратаковать… изредка. Но пару ощутимых ударов я дослал — маска была треснута, а одна мандибула надломлена. Мне, правда, тоже досталось — не успел до конца увернуться от удара и получил вскользь, что равное моему прямому попаданию. Ещё через оборот боя я изловчился и из приседа послал апперкот, он достиг цели — подбородка, но вот мне тоже прилетело. Лапа пришельца вылетела слева, и удар отбросил меня в стену. Сознание поплыло. Но я знал, что нельзя сдаваться, турианцу тоже досталось и у меня есть только три секунды, чтобы собраться в кучу и вернутся в бой. В себя я пришёл как раз вовремя — пришелец уже вернулся на исходную позицию и призывно улыбался, на его сером лице измазанном синеватой кровью это выглядело угрожающе, но моё сердце знало, что он улыбается по-доброму, ему нравилась схватка. Он получал кайф, нет, не от моего избиения, а рассечённый лоб, висок и бровь с сотрясением мозга говорили именно о моём избиении, нет, он кайфовал от самого боя, он был уверен, что я воин (в чем я сомневаюсь) и я буду драться до последнего, что я не сдамся. Не дождётся птичья морда, русские не сдаются, даже такие ущербные как я.       Схватка продолжилась, и теперь я сидел в глухой обороне, ждал. Чего? А вот чего. Турианец стал странно покачиваться, словно гипнотизировал меня, потихоньку его движения расплывались, и мне становилось всё труднее сконцентрироваться…. Мой тренер из прошлой жизни говорил: «Не знаешь что делать? Делай шаг вперёд!». Я не думаю, что тренер имел в виду профессионального убийцу, но терять мне нечего. Вперёд! Ура! И… Всё темнота!       Очнулся я в медицинском отсеке авианосца «Эдуард Рикенбекер». Приличный отсек, блестит прям, наверняка женщина начальник медицинской службы. Прислушался к себе: вроде бы кроме сотряса, других повреждений уже нет, поэтому я попытался встать. Приступ головокружения чуть не вывернул меня наизнанку, но я смог справится и сфокусировать свой взгляд на соседнем ложементе. Серая лыбящаяся физиономия турианца снова вызвала приступ головокружения.       -Хорошо, что ты пришёл в себя раньше, чем спрогнозировал доктор,— проскрипел турианец. — Давай знакомиться: меня зовут Сарен. Сарен Арториус. — меня чуть не вывернуло.       -СПЕКТР Совета? — на всякий случай уточнил я, мало ли может, есть ещё один Сарен Арториус, но ответ турианца я уже знал.       -Да, я СПЕКТР. Это что-то меняет? — со странной интонацией уточнил Сарен.       -Да, нет, наверное…. — ответил я в русском стиле, но толи у турианца хороший переводчик, который ещё и интонацию улавливает, толи он знаком с подобными оборотами но Сарен меня понял и продолжил.       -Очень хорошо потому, что теперь капитан-лейтенант Алекс Иванович Шепард выведен за штат Флота Союза и произведён в кандидаты в СПЕКТР, — вот тут я удивился ещё больше чем вначале нашего разговора. Но ведь ещё рано. Я был настолько потрясён, что чуть не ляпнул вслух много чего «хорошего». Хитрый турианец внимательно наблюдал за мной и когда я, наконец, успокоился, принял всё не за ту монету. — Это повышение, не волнуйся, за тобой закрепят звание на случай твоего провала. Но я думаю, ты так и останешься кап-леем. Кажется, у вас таких называют вечными капитанами…. — вот сволочь птицемордая, но ничего пройдёт и по моей улице инкассатор.