Неслучайная встреча, или Благими намерениями выложена дорога в кровать

Локи брёл по лесу в изрядном подпитии и сбивал ботинком цветы и высокие травинки. Альфа тяжело переживал недотрах и от того срывал зло на ни в чём не повинных растениях. На его скуле зияла свежая царапина, а нижняя губа кровоточила. - Уроды! Шавки безмозглые! – ругался молодой волк на недавних противников в драке. – Я, видите ли, не их круга! И что с того? А этот омега тоже хорош! Ложится под любого, а мне отсосать - так побрезговал! Да чтоб тебе задницу порвали, сучка! Локи остановился, переводя дыхание, и попытался успокоиться. Ну и что с того, что какая-то там шлюха отказала ему? Может, это и к лучшему! По крайней мере сегодня он уж точно не подцепит неприличную болезнь! Но и не потрахается… М-да… Плюсы и минусы данного положения явно не перевешивали друг друга. Лафейсон посмотрел вверх и невольно улыбнулся. Серп луны висел в безоблачном небе, поливая серебристым светом верхушки деревьев. Лёгкий ночной ветерок трепал чёрные волосы альфы, будто целовал их. Локи вдохнул лесной воздух, напоенный ароматом трав и деревьев, подтянул штаны повыше, надвинул капюшон на голову, закрывая волчьи уши, и пошагал дальше. Не успел волк пройти нескольких метров, как его нога упёрлась во что-то твёрдое и охающее. Локи икнул от испуга и подскочил на месте, а остатки алкоголя моментально выветрились. Страх сковал все его члены, но он быстро взял себя в руки и посмотрел вниз. Луна не была полной, но светила довольно-таки ярко, да и зрение ещё никогда не подводило молодого волка. Блуждая глазами, Лафейсон разглядел белокурую голову со странными ушами и длинными, почти до лопаток волосами, мощную голую спину, руки, раскиданные в стороны, стройные ноги в облегающих штанах и хвост с кисточкой на конце – тоже антропоморф. Но самое важное, он ощутил манящий запах, в котором чувствовалась власть и сладострастие, и понял, что перед ним такой же альфа, как и он сам. «Повезёт какому-нибудь омеге,» - пронеслось в мозгу волка. Локи легонько поддел носком ботинка незнакомца, пытаясь понять – жив он ещё или уже нет. Вдруг этот самый «некто» шевельнулся и начал подниматься. Лафейсон в смятении отступил на два шага назад, хвост прижался к ноге, уши - к голове, а его зелёные глаза расширились от удивления. Тем временем белобрысый уже встал на ноги, демонстрируя себя и своё мускулистое телосложение во всей красе, и внимательно разглядывал волка. Локи сглотнул и с завистью смотрел на литые мышцы, ругая судьбу за своё тощее тело. Вот бы и ему такое счастье, тогда бы никто не посмел его колотить, а все омеги в радиусе пяти километров сами бы выстраивались в очередь перед его домом. Недавний «труп» подошёл поближе к Лафейсону и со свистом втянул воздух около него. - А ты приятно пахнешь… - протянул он. - С-спасибо, - вякнул Локи, озадаченный поведением нового знакомого. - Тор, - коротко бросил тот. - Что, простите? - не понял волк. - Меня зовут Тор. Тор Одинсон, - уточнил собеседник. – Я лев и альфа. А ты кто такой? - Локи Лафейсон, - был ответ. – Волк и, как ты уже, наверняка, понял, тоже альфа. Тор улыбнулся, склонил голову на бок и спросил: - Куда путь держишь? - Домой, - коротко ответил Локи. - Я с тобой, - сказал лев. – Веди! Лафейсон аж застыл от негодования. - Я тебя не приглашал! – выпалил волк. – И не командуй тут! Иди к себе домой! - У меня нет дома, - проговорил Тор. – Я издалека пришёл. На моей родине меня не поняли и выгнали. Я не такой, как мои сородичи, поэтому и скитаюсь по миру. Сегодня забрёл в этот лес и повздорил с местным медведем. Я хорошенько навалял ему, но и он меня покоцал. Надо бы раны промыть и зализать, чтобы быстрее прошли. Но у меня ничего нет… Неужели ты, Локи, не окажешь помощь скитальцу? Только сейчас Лафейсон разглядел кровь на щеке, ключицах и груди льва. Его правый глаз и бровь пересекал шрам от лба до скулы, и две серёжки блестели в ухе. «Хипстер? Или неформал?» - пришло на ум волку. У Тора была небольшая щетина, а глаза - голубые-голубые, словно море, в котором хотелось утонуть… Локи мотнул головой, выныривая из непонятно откуда взявшихся грёз, и пробурчал: - Ну ладно. Но только на одну ночь! - Одной вполне хватит… - хмыкнул Одинсон. Локи развернулся и направился в сторону лесной опушки, Тор – следом за ним, рассматривая круглую попу волка и пуская на неё слюни. Вскоре они вышли на поляну, где стоял домик Лафейсона. - Миленько… - пробормотал лев себе под нос. – Но маловат. - Ну уж извините, что не царские хоромы! - всплеснул руками Локи и сверкнул глазами. – Не нравится – можешь катиться к своему медведю в берлогу! Вы явно друг друга стоите! Одинсон расхохотался и потрепал его по голове. Лафейсон скинул руку и направился к дому. Но Тор его опередил. Лев резво подбежал к двери, открыл её и, поклонившись в почтительном жесте, пропустил хозяина вперёд. Локи фыркнул и прошествовал вглубь, вздёрнув кверху нос. Тор зашёл следом, шлёпая босыми ногами по полу. В доме было прохладно. Лафейсон разулся, снял куртку и разжёг печь. Комната сразу озарилась светом, и стало значительно теплее. - Один живёшь? – спросил Одинсон, садясь на табурет около стола. - Один, - подтвердил Локи. - А чего так? – допытывался Тор. - Не твоё дело! - огрызнулся Лафейсон. - Мне бы поесть, - протянул гость, слушая собственное урчание в животе и почёсывая грудь. Локи возвёл очи к небу. Он встал, снял с полки около печи горшок с тушёным мясом и отдал угощение Тору. - А ты? – осведомился лев. - Я уже ужинал, - сказал волк, протягивая Одинсону ложку. Тот взял её и начал с жадностью поглощать содержимое глиняной посуды. Он причмокивал от удовольствия и облизывал ложку, а Локи любовался на его накачанное тело. Когда с ужином было покончено, Тор отодвинул от себя горшок и начал изучать свои боевые раны. Укусы и царапины были неглубокими, но всё равно кровоточили и требовали внимания. Одинсон посмотрел на Лафейсона, который мыл посуду, и позвал его: - Локи, поможешь мне? – он хитро улыбнулся. Волк оставил свои дела и подошёл к нему. - Что тебе? - Мне надо зализать раны, - Тор невинно похлопал ресницами. – Пожалуйста… Локи выдохнул и ласково погладил его по лицу. Он наклонился ко льву и лизнул царапину на щеке. Тор напрягся, утопая в чарующем аромате волка, а Лафейсон прикрыл глаза и принялся вылизывать всё лицо Одинсона, спускаясь на шею и ключицы. Локи явно знал своё дело и старался, как мог. Он уже одурел от запаха блондинистого альфы, а лев, взяв его за талию, потянул и посадил к себе на колени. Локи не возражал, он устроился поудобнее и продолжил «лечение». Тор гладил руками прямую спину, очерчивая каждый позвонок, потом спустился ниже и сжал аппетитный зад. Лафейсона словно холодной водой окатило. Он оторвался от Тора и вскочил. - Ты чего это удумал? – Локи обнажил клыки и зарычал. Глаза налились кровью, хвост встал дыбом, а уши навострились. Одинсон ухмыльнулся и хрипло ответил: - Меня выгнали, потому что я не такой, как все. Я предпочитаю альф, а не омег. Волк опешил и выпучил глаза, весь гнев как рукой сняло. А лев продолжил: - Мне нравится твой аромат, Локи. В жизни ничего вкуснее не встречал… Он встал со стула и направился к перепуганному Лафейсону. Тот попятился назад, разглядывая могучую фигуру и похотливые глаза. Тор плотоядно улыбнулся и прошёлся кончиком языка по верхней губе. Локи повело от этого жеста, и это была его ошибка: он расслабился и потерял бдительность. А лев, воспользовавшись моментом, схватил волка и повалил на дощатый пол. Лафейсон, оказавшись снизу, начал брыкаться и кусаться, пытаясь скинуть с себя обнаглевшего в конец Одинсона. Но Тор лёг на него всем телом, а руки завел за голову и крепко держал. - Пусти меня, козлина! – вопил волк. - Не козлина, а лев, - поправил его Тор. - Да посрать! Пусти говорю! – не унимался Лафейсон. Он ещё много чего сказал в адрес самого льва, его родителей и родственников вплоть до седьмого колена. Но Тор не обращал на его проклятия и ругань ни малейшего внимания. Одинсон целовал лицо Локи и млел от гладкости и нежности его кожи. Вылизывал его щёки, лоб, нос, подбородок, не забывая про царапину на скуле и разбитую губу. Лафейсон пытался увернуться от ласк, но вскоре потерпел поражение. Его собственное тело постепенно капитулировало, но мозг всё ещё посылал тревожные сигналы. Волк сам себя не понимал. Как он, альфа, докатился до такого, что оказался снизу? И теперь в итоге другой альфа пытается лишить его анальной невинности! Мир явно перевернулся! Пока Локи терзался философскими размышлениями, Тор спустился ниже и кончиком языка поддел сосок. Лафейсона подбросило, словно через его тело пропустили электрический ток, и он протяжно застонал. Одинсон, довольный произведённым эффектом, вобрал в рот розовую бусину и принялся её посасывать и покусывать зубами. Локи метался, как в горячке, а в паху чувствовал нарастающее возбуждение. Он уже не сопротивлялся, а пошло стонал, прикрыв глаза. Тор отпустил руки любовника и принялся гладить его плоский живот и бока, не переставая мучить соски. Лафейсон уж не осознавал, что делает. Он раздвинул ноги и потёрся стояком о партнёра. Одинсон понял его, оторвался от своего приятного занятия, приподнялся и одним рывком разорвал штаны на Локи. Волк вскрикнул, но под насмешливым взглядом голубых глаз зарделся и смущённо опустил длинные ресницы. Лев наклонился и взял член Лафейсона в рот. Тот застыл, хватая ртом воздух, и моментально вцепился когтями в светлую шевелюру. Тор проводил языком по всей длине ствола, старательно вылизывая каждый миллиметр и каждую венку, дразнил головку и уздечку, а когда кончиком языка потеребил отверстие уретры, Локи прошептал: - Извращенец… - О да! Мой сладкий… - усмехнулся Одинсон и перевернул партнёра на живот, ставя в коленно-локтевую позицию. Волк прогнулся и выставил свою задницу. Тор погладил ладонями круглые половинки и легонько шлёпнул по одной из них. Локи задрожал всем телом и чуть не свалился на пол, так как ноги норовили разъехаться широко в стороны. Лев взял в ладонь пушистый волчий хвост и приподнял его, открывая взору маленькую дырочку. Он наклонился и прошёлся языком от мошонки до ануса, доводя любовника до умопомрачения и вдыхая аромат желанного тела. - Ещё… - еле слышно заскулил Локи. Тор проделал то же самое. Его партнёр взвыл и подался назад. Одинсон начал вылизывать пульсирующую дырку и трахать её языком. Лафейсон стонал и извивался, внизу живота скручивало, а всё тело горело от бесстыдных ласк и требовало продолжения. Тор отстранился и плюнул на анус. Двумя пальцами он растёр слюну по краям отверстия и осторожно проник внутрь. Стенки были тугими и влажными, и лев, предвкушая обалденное совокупление, принялся разрабатывать анус. Он осторожно гладил и массировал вход, проворачивая пальцы в разных направлениях. Добравшись до простаты, Тор нежно погладил бугорок, а Локи громко застонал и сам насадился на пальцы. Тяжело дыша, Одинсон вышел из партнёра, снял штаны и приставил свой немаленький и влажный от смазки член к приоткрытой дырочке. Он пропихнул головку внутрь и остановился. Положил руки на ягодицы Лафейсона, крепко сжал их и одним рывком вошёл в любовника до конца. - Больно! – Локи закричал так, что у льва чуть барабанные перепонки не лопнули. - Расслабься! – скомандовал Тор. Волк склонил голову, подчиняясь, и максимально расслабился. Одинсон дал ещё немного времени партнёру, чтобы тот привык к необычным ощущениям, и вскоре начал двигаться. Сначала медленно, а после всё быстрее, наращивая темп. Он вбивался в Локи резко, рвано, полностью выходя и потом снова погружаясь в горячие недра до упора. Тор впивался когтями в нежную кожу ягодиц, оставляя синяки и царапины, но Лафейсон уже не чувствовал никакой боли, а мечтал только об одном, чтобы эта сладкая мука никогда не заканчивалась. Изредка трахая омег, волк и предположить не мог, что находиться снизу весьма приятно. Чувствовать, как здоровенный член распирает изнутри, давя на простату, - непередаваемо и ни с чем несравнимо. Локи покрылся потом, на глазах выступили слёзы счастья, щёки зарделись алым, когти царапали пол, смазка с его члена капала на пол, а сам он умолял Одинсона не останавливаться. Лев задыхался от усилившегося аромата волка и перешёл на более быстрый темп. Он вколачивался в податливое тело с остервенением, злостью и яростью, а звонкие хлюпающие звуки наполнили весь дом. Одинсон наклонился, почти ложась на партнёра, и, обнажив клыки, впился зубами тому в шею, ставя свою метку. Локи еле стоял, опираясь на колени и ладони, и практически кричал, предчувствуя скорый оргазм. Тор ощутил, как сжимаются стенки вокруг его члена, толкнулся ещё несколько раз, задевая простату, и довёл Лафейсона до такого оргазма, что тот, закатив глаза и выстрелив спермой, лишился чувств и упал на пол. Одинсон навалился сверху и финишировал сразу после него, заполняя своим семенем внутренности любовника. Тор почувствовал, как на основании его члена надувается узел для сцепки, связывая воедино партнёров и смешивая их запахи. Он целовал шелковистые волосы волка и улыбался. *** - Ты совсем охренел? – орал Локи, срываясь на ультразвук. – Ты что наделал, долбоёб? - А что я такого наделал? – хохотал лев. - Ты ещё имеешь наглость меня спрашивать? – волк раскочегарился не на шутку. – Мало того, что ты меня поимел и пометил, так ещё и повязал! Как я теперь буду ходить с твоим запахом? Я же альфа! - Я тоже! – закивал Тор. - Меня все антропоморфы засмеют! – не утихал Лафейсон. - Не засмеют! – посерьёзнел Одинсон. – А будут смеяться, я им все зубы пересчитаю! Локи замер, понимая, что Тор воспринимает его как своего омегу. С одной стороны, конечно, было приятно чувствовать около себя живую душу (ведь одному так плохо и одиноко), но с другой – он в конце концов альфа, поэтому не может допустить, чтобы к нему относились, словно он чья-то собственность. Одинсон подошёл к Лафейсону и призывно на него посмотрел. - Локи, может ещё разочек?.. Волк усмехнулся, подавляя в себе злобу. От одних воспоминаний в паху всё замерло, а сердце пропустило удар. - Ну ладно… - ответил Лафейсон после затянувшейся паузы и тут же добавил. – А после выметайся отсюда! Видеть тебя больше не хочу! Раскатистый смех льва разнёсся по всему дому. Тор сгрёб в охапку зеленоглазую заразу и приник к его губам в требовательном поцелуе. Локи начал барабанить кулаками по его широкой спине, но вскоре обмяк и позволил любить себя до самого рассвета.