Недолго тебе осталось...

— Сэм, все точно в порядке? — голос Дина простужен, казалось, чашка горячего чая всё исправит. Но нет. Дин простужен уже давно. С того момента, как с Сэмми стало что-то происходить. — Да, в полном, — тихо отвечает брат и отворачивается к стене, — Ложись спать, Дин. Поверь, все в порядке. Дин послушно ложится. Как не похоже на него. Раньше, старший попререкался бы с Сэмом, поспорил, но не сейчас. Братишка болен, но не признаёт этого. Нелепое зрелище — Сэм пытается скрыть от брата своё сумашествие, свои проблемы. Это не закончится ничем хорошим. Каждую ночь, когда с кровати Дина доносится равномерное и спокойное дыхание, он уходит. Уходит подальше от брата, чтобы тот не слышал криков младшего Винчестера. Вот и сегодня Дин отключился, стоило его голове коснуться подушки. Сэм тихо встал, стараясь не шуметь вышел из комнаты. Закрылся в ванной. Закрылся от Дина, от внешнего мира. Но не от кошмаров. Не от них. В глазах снова рябит. Привычное ощущение. Он привык. Охотник садится на пол, прокручивает события дня. Ждет кошмаров. Он ждет их. Каждую ночь что-то словно переключатель щелкает в голове, включая галюцинации и боль. Каждую ночь Сэм терпит. Терпит новые приспупы, новые пытки, основанные на прошлом. Кажется, кто-то детально подбирает все это. Выбирает пытку. Выбирает вид боли. Сэм не знает когда это началось. Помнит, что в день перед первыми кошмарами они с Дином расследовали очередное дело. Но не смогли найти монстра, который убивает людей. Непривычно, правда? Непривычно... Да. Все, на что они наткнулись — рисунки с детальный изображением смерти. Как будто кто-то продумывает каждую мелочь, наслаждантся каждым криком жертвы. Но убийца не был найден. Он исчез. — Хей, Сэмми, — раздается над головой у Винчестера, — Посмотри на меня. Нехотя охотник поднимает голову. В ту же секунду взгляд Сэма приковывает к отражению, а руки прилипают к краям раковины. — Да, Сэмми, хороший мальчик. — отражение живет своей жизнью. Оно ухмыляется, но эта ухмылка больше похожа на гнусный оскал волка, чем на улыбку Сэма. Из зеркала появляются пауки, они расползаются по стенам и противно визжат, заставляя охотника морщиться. Сэм пытается уйти от зеркала, но оказывается парализован. Смотрит в одну точку. Слушает бред, который с наслождением рассказывает его собственное отражение. — Ты не нужен Дину. Все, что он делает и говорит — поступки солидарности. Ты для него всего лишь обуза, — оно остановилось и испытывающе посмотрело на своего обладателя. — с глюками. — истеричный смех глухим эхом раздается в голове Винчестера, отражается от стенок сознания и с оглушительным звоном пропадает в самых тёмных уголках. Сэму удаётся оторвать правую руку от края раковины и с ненавистью, со злобой ударить кулаком в стекло.       Кровь. Поверхность зеркала покрылась пузырями, которые лопаясь, оставались кровью на поверхности. Темная и тягучая, она стекает по идеальной поверхности. Сэм тяжело дышит и закашлевается. Отплевывается от крови. Кровь. Она по всюду. Оставляет соленый привкус во рту. Стекает по зеркалу. Остается на руках. Вытекает из раковины на кафельный пол.       Слышен стук в дверь. Это Дин. Он проснулся. Услышал.       — Сэм, открой! — настойчиво просит брат, срываясь на крик.       — А Сэм не может. — тоже криком отвечает отражение, но Дин неслышит его, ведь этот гнусавый голос звучит в голове братишки.– Он занят...

***

В комнате, уютно обставленной мебелью, за столом у окна сидит девочка лет девяти на вид. На персиковом платье следы краски.       Красные, как кровь. Черные волосы заплетены в две тугие косички. Она напевает песенку. Но не какую-нибудь весёлую и детскую, а странную, на каком-то непонятном языке. От слов, звуков, завываний, выходящих из горла милого ребёнка, в жилах стынет кровь. Девочка поднимает отсутствуюший взгляд к окну и смотрит в даль. На ветке могучего дерева простроился ворон и не сводит красных глаз с девчонки. — Брысь, улетай! — девочка открывает окно и запускает в черную птицу кисточку. Точно в голову. Озлобленно каркнув, тяжело взмахнув крыльями, оперенными смоляными перьями, ворон улетает. Дверь в комнату открылась, на пороге появилась женщина: — Милли, дорогая, идем ужинать. — мелодичным голосом сказала она.       — Хорошо, мамочка. — сухо отвечает Мили. — Только уберу краски. Девочка встает из-за стола, обросает на свои рисунки презрительный взгляд. На её губах оскал, такой как у отражения. — Недолго тебе осталось, Сэмми. — тихо бормочет она, складывая бумагу, — Зря вы тогда пошли по моим следам. Один рисунок, подхваченый ветром летит по комнате. На нем изображены кошмары Сэма. И он сам. Измученный. Весь в садинах и царапинах. Девочка бросается за ним и буквально взлетев к потолку, перехватывает лист.       — Милли, ты идешь? — мать опять зовет свою дочку. Отличный спектакль мамы и дочки, в виде жителей Литл-Рока.       —Да, мамочка, – все так же тихо отвечает девочка, приземлившись на край кровати.       Кто мог подумать, что Милли — тот непойманный монстр...