***
Он приходит еще три или четыре раза перед тем, как Стайлз отправляется в школу. Он почти родной, и, хоть все еще не подходит ближе чем на три метра, Стайлз уверен, что его он не тронет. Волк позволяет дотронуться до себя лишь однажды - когда умирает Клаудиа. Стайлз не плачет, хоть он все еще ребенок. Он просто гладит черного зверя по макушке, зарывается пальцами в густую шерсть на спине, осторожно трогает мокрый нос. Волк лежит рядом и ровно дышит. Это последний раз, когда он приходит. А через четыре года Стайлз знакомится с Дереком.***
Этот парень смотрит слишком пристально. Стайлз коротко стриженным затылком чувствует, как ядовитый взгляд простреливает его мозг. - Скотт, - спокойно говорит он, громко отхлебывая воду из своей бутылки. На улице жара неимоверная, и у него плавятся даже внутренности. - На меня ведь кто-то таращится сзади, верно? Макколл глотает кусок так толком и не прожеванного сэндвича. Это городская ярмарка или что-то вроде того. Они здесь только потому, что Мелисса продает какие-то самодельные амулеты (кто бы подумал, что эта женщина занимается чем-то подобным?). Так вот, Скотт сглатывает и тянет шею, заглядывая другу через плечо. Его и без того вечно удивленные глаза округляются до максимума, когда он тихо шепчет: - Может, полицию вызвать? - Мой отец - полиция, - раздраженно напоминает ему Стилински. - Там все так плохо? - Этот парень похож на сбежавшего уголовника. Стайлз закатывает глаза и оборачивается, разглядывая интересующий объект. У парня брови так сильно нахмурены, что хочется пойти и отлепить их друг от друга. Он смотрит на подростка, не моргая, и кого-то очень сильно напоминает разрезом глаз. Стайлз устало вздыхает. - Чувак, это же Дерек Хейл. Вся его семья сгорела в пожаре шесть лет назад. - Ладно. Учту. Но он все еще пялится, Стайлз. Стилински ставит бутылку на прилавок под злое "эй, здесь ловцы снов!" от Мелиссы и разворачивается, шагая прямиком к хмурому парню. - Мой отец шериф, - Стайлз прячет руки в карманы джинсов и деловито перекатывается с пятки на носок. По взгляду Хейла понятно, что он ему может голову оторвать, не моргая. Не отрывает почему-то. Только брови приподнимает. В школе, что ли, какой-то специальной такому учат? - Это я так сказал, чтобы ты понимал. Потому что таким взглядом обычно смотрят маньяки. Солнце выплывает из-за тучи, на секунду ослепляя, и Стилински, глядя на то, как Дерек зажмуривает один глаз, понимает, что все. Еще секунда, и он пропал. Он молчит и облизывает губы. Хейл смотрит на это, не скрываясь. Потом кивает в сторону лотка с мороженым. - Клубничное или сливочное? Стайлз деловито фыркает: - Блядь, мне шестнадцать. Шоколадное. *** Он перетаскивает в лофт две последних коробки и долго пытается вырваться из крепких отцовский объятий. - Пап, ладно тебе. Я же не в другой город переехал. Дерек обещает шерифу, что Стайлз все равно продолжит кормить его невкусными обедами, и выпроваживает за дверь. Стайлз становится у окна и смотрит на бьющие по стеклу капли тоскливым взглядом. - Сегодня девять лет. Дерек обнимает его сзади за плечи, трется колючим подбородком о затылок с уже отросшими мягкими волосами. - Это нормально, что тебе грустно в годовщину смерти мамы. - Не только поэтому. Девять лет прошло с тех пор, как я видел его в последний раз. Хейл молчит. Он слышал эту историю уже сотни раз, он знает, как это важно для Стайлза. Он не знает только, что ему сделать. - Как будто вчера, понимаешь? Я скучаю по нему, хоть и прошло уже девять лет. И это не проходит, он снится мне, а иногда мне кажется, что я чувствую его запах на себе. Дерек. Понимаешь? - Да. - Да? - Стайлз разворачивается к нему. Смотрит огорченно, а на донышке карих глаз блестит прозрачными бисеринками мольба. - Ни хрена ты не понимаешь, Дерек. - Что? - Ничего, хватит уже, три года ломаешь мне комедию! Он мой, а не твой, ясно? Ты не можешь просто брать и запирать его от меня на целых. Ебаных. Девять. Лет! - последние слова, как удары молотком по голове. На самом деле, он бьет кулаком и по груди. Несильно просто чтобы выпустить злость. - Я понял все в первое же полнолуние, когда тебя ломало и било мелкой дрожью. Это он просился ко мне. Мне противно только, что ты так и не смог рассказать... Он слабо толкает Хейла плечом и уходит наверх, разбирать вещи. Дерек стоит, свесив руки вдоль тела и слушает этот тупой скулеж изнутри. *** Стайлз не может уснуть. Ворочается, сминая простыни и подушки, ему одному слишком много места на этой кровати. Да и не привык он спать один, ему нужен горячий большой Дерек под боком, Дерек, который ворчит, когда он стягивает с него одеяло, Дерек, который целует его в висок, обнимая сзади. Хейл не ночует дома. Стайлза это беспокоит, потому что это он начал тот разговор, и теперь не знает, как вообще Дерек себя ощущает. Его затягивает в сон только когда рассвет разливается по полу молоком. А просыпается от того, что мокрый волчий нос утыкается ему прямо в шею. Он шумно дышит, зарываясь лицом в густую черную шерсть. Сминает ее в пальцах, обнимает животного за шею, скулит, чувствуя, как влажный шершавый язык скользит по ладоням. На всхлипе, шепотом: - Дерек... Волчара... Разрывает от эмоций.