Я не знаю, с чего начинаются письма, Отправленье которых вовек не получится. Остальные написаны, ждут только случая, А моё просто некому выслать. Пожеланья, приветствия будут не к месту, Это было бы словно себе же пощёчина. Вот чернила, перо превосходно заточено. Я сражаюсь с духовным протестом. «Камелот на закате – благая картина!» Зачеркну и замру, мне до горечи стыдно, Не чужой же пишу, от того и обидно. Ты прости за медлительность глупого сына. Новый свиток возьму и решусь написать: «За возможность дышать до последнего хрипа, За единую кровь голубую спасибо, Неизвестная мне моя нежная мать!» Отодвинется чувство упрямой надсады, Дальше будет легко, ну, и пусть, что не сразу. Мне непросто писать рядовые указы! А теперь свою душу вычерчивать надо… «Дети любят своих матерей за тепло, За заботу и ласку, что знают с пелёнок…» Без присмотра твой принц, ясноглазый орлёнок Узнавал, как на ветер ложится крыло. «Чтут любовь дорогих опекающих рук Сыновья, вырастая лихими бойцами. Это было бы, мама, конечно, и с нами. Гордость матери – сын, да и будущий внук…» И к рассвету устало глаза покраснеют. Опечатать конверт и в комод запереть. Вспоминать о письме запрещается впредь... Словно целую ночь я беседовал с Нею.
(2011 г.)