Икстоксикация: В поисках себя

Кабинет Профессора был под стать всему особняку – роскошный и просторный, с большим окном. Кабинет директора их школы и близко не стоял, и, хотя на этот раз Лизандр не разбивал окно, не курил за углом и не засовывал петарды в бачки унитаза, ему стало слегка не по себе. В кабинете уже был Профессор Икс – его Лизандр откровенно рад был видеть и та самая Ороро-Гроза. А ещё… Вот тут пришлось себя взять в руки, чтоб не заорать и не побежать куда глаза глядят. Некто огромный, синий, лохматый, совсем не похожий на человека! «Успокойся, Лизандр. Это доктор МакКой, один из преподавателей в пансионате. Помнишь, что я говорил тебе о тех, кто внешне не похож на людей? Доктор МакКой был одним из тех, кто помог понять природу твоей мутации и составил питательный раствор, который бы не отторгался твоим организмом». Лизандр почувствовал это – ментальную поддержку, спокойную светлую реку, в которой растворялись все его тревоги и волнения. Он был очень благодарен Профессору – иначе бы он точно сорвался и кто знает, чем бы это закончилось. Он даже смог заставить себя повернутся к этому… мистеру МакКою и поздороваться, не особо отводя взгляд. Как ни странно, в ответ он не услышал злобного рычания, а только добродушное: «Ну здравствуй, новенький! Задал же ты нам задачку! Ничего, я не в обиде, я и сам долго привыкал к своему виду». - Присядь, Лизандр, - профессор Ксавьер наконец заговорил с ним вслух. – Разговор предстоит непростой. Мальчик насторожился. Что такое? Неужели его всё-таки посадят в тюрьму из-за того, что он натворил? - Речь пойдёт о твоей семье… - Что с ними? Они же… нет? Ничего с ними не случилось? – Лизандр заподозрил самое худшее – что чем-то навредил своим родным. - С ними всё в порядке, они здоровы, но, - Профессор покачал головой, словно отгоняя какую-то навязчивую мысль, - боюсь, они не вполне понимают ситуацию. Ты помнишь, как звонил домой? - О… Ну да. Из кафе во Вьюшоне, как же оно называлось… «Пятница» или «Суббота», или вообще «Корица»… - Неважно. Важно, что твой звонок не дошёл до твоих родителей. Более того, некто – очевидно, те же люди, что пытались похитить тебя – провели с твоими родителями определённую работу… Нет, не то, что ты подумал, успокойся! Их не пытали и не запугивали, но… С ними поговорили и сейчас они настроены не вполне адекватно. - То есть? - Лизандр, ты достаточно взрослый, чтобы понять некоторые вещи. Ты – мутант и этого уже не изменишь. В этой комнате все мы – мутанты… Лизандр машинально оглянулся. Профессор Ксавьер, в присутствии которого Лизандр чувствовал покой и защиту. Темнокожая Ороро, с такой заботой расспрашивавшая его о том, как он себя чувствует и не нужно ли чего. Джина, которая, несмотря на то, что едва не пострадала от его «способностей», общалась с ним, как с другом. И этот МакКой… он правда доктор? - …в этом доме мы все – мутанты. Нас не так много, живём мы достаточно закрыто, и люди, которые нас плохо знают, могут прийти к неверным выводам насчёт всего здесь происходящего. И боюсь, именно это произошло с твоими родителями. Сам понимаешь, телевидение и пресса не на нашей стороне. - О… Ну да… - Лизандр вспомнил, что и сам раньше думал о мутантах. – Но я поговорю с ними! Я просто расскажу про всё… Про вас и про то, что вы спасли меня! Вы расскажите им то же, что и мне! - Конечно. Более того, я искренне надеюсь, что твои родители достаточно любят тебя, чтобы принять таким, каким есть. - Каким? – Лизандр покосился на свои зелёные ногти. Если бы не это, он был бы совсем нормальным! - Мутантом. И, что бы ты сегодня не услышал в свой адрес, помни – ты не в чём не виноват перед своими родителями. Родиться мутантом не преступление. - Я увижу их сегодня? - Да. Гамбит выходил со мной на связь – они вылетают сегодня из Нового Орлеана в Нью-Йорк. Через несколько часов они будут в Бэйвиле. Нам нужно будет встретиться с ними и поговорить. Всё остальное время Лизандр провёл как на иголках. Он нашел укромное место, откуда открывался вид на парк и размышлял о том, что скажет родителям. Он видел, как возвращались из школы другие – тоже, очевидно, мутанты, все на вид – совершенно обычные. Ничуть не похожие на сверхинтеллектуалов или нелюдей. Невозможно было даже представить, что у них есть какие-то особые способности. Лизандр пытался представить себе, какие ещё бывают сверхспособности. Телекинез, телепатия, пирокинез… Всё, что он видел в фильмах и книгах. Но нигде не было написано про человека, чья кожа, подобно тропической рептилии, способна выделять яд. Они с Джиной прошлись по особняку. Он был огромен, просто невероятен! Тут были подземные уровни и ангар для летательного аппарата, который назывался «Джет» и которым, как рассказала Джина, здесь всех учат управлять. «Водить самолёт? Но это же…» «Нам приходится сталкиваться с самыми разными ситуациями. Каждый Икс-мен должен быть готов при случае управляться с тем, что есть», - Лизандру вспомнились рассуждения его отца и снова очень захотелось увидеть родителей. В особняке был бассейн, телевизоры, компьютеры и игровые приставки. Это было место, чтобы жить, дом, а не какое-то жуткое логово – то, что обычно приходит в голову при слове «мутанты». Лизандр видел, как несколько из тех, кто вернулся из школы, переодевшись в одинаковые комбинезоны и, сопровождаемые этим синим МакКоем (вот он точно выглядит, как настоящий мутант, мутантней просто некуда, Лизандр совершенно не представлял, как с ним общаться и вообще глядеть на него, инстинкты советовали бежать со всех ног, Господи, как хорошо, что он не превратился во что-то подобное!), ушли за деревья. Джина пояснила, что у них сейчас специальная тренировка. - А зачем нужны тренировки? – Лизандру казалось, что уж если ты можешь передвигать предметы взглядом или делать ещё что-то эдакое, тренироваться тебе уже незачем. Китти и Курт, которые приходили к нему, тоже говорили про тренировки, но зачем, скажите на милость, это нужно тому, кто запросто проходит через предметы? Да его же никто в драке достать не сможет! – Есть же эти… Способности! - Способностями надо управлять и контролировать их. А иногда и вовсе обходиться без них. Ситуации бывают очень разные, надо быть готовым ко всему, – Джина улыбнулась. – Если ты останешься здесь, то услышишь массу рассказов, тут у каждого есть история о том, как он в одиночку спас мир. - Да ладно? – Лизандр невольно улыбнулся. В этот момент ему пришло в голову – а если родители потребуют, чтобы он непременно вернулся? Но ему хотелось остаться в особняке. Вернуться домой, в родной город… Где в него все будут тыкать пальцем, в город, где могилы его друзей будут служить ему вечным укором, город, где его ославили, как сумасшедшего беглеца… «Я попрошу Профессора, он поговорит с ними и они поймут. В конце концов, родители всегда хотели, чтоб у меня было хорошее образование, а тут я научусь водить самолёт… И вообще…» - А все говорят, что мутанты хотят уничтожить мир! - Ну, вот ты мутант. Чувствуешь в себе желание уничтожить мир? - Э… Нет. Но я же… - А когда-нибудь хотел захватить власть и поработить человечество? - В шесть лет я хотел стать президентом всей Земли и приказать, чтоб все автоматы со сладостями работали от пинка. А ещё я несколько раз хотел, чтобы школа сгорела… особенно перед контрольной… но этого, кажется, все хотели. Джин предложила пойти познакомиться с остальными, но Лизандр отказался. Если честно, он был немного застенчив и всегда завидовал Филиппу, который легко сходился с людьми. В сущности, большинство его друзей были, в первую очередь, друзьями Фила, а уже потом его. Мысль о том, что ему придётся познакомиться с другими мутантами, которые уже… давно мутанты (Лизандр никак не мог принять мысль, что он мутант с рождения, а не с прошлой недели) и давно занимаются… ну чем там занимаются мутанты, немного пугала, хотя конечно, может быть, он бы повидал Курта и Китти. - Вот ты где! – Джина подошла к Лизандру, сидящему у окна. – Пора ехать. - Мои родители?.. - Ждут тебя. - А почему они не приехали сюда? Я думал, они увидят всё это! – Лизандр обвёл рукой окружающую его красоту. – Им бы понравилось. Или не мутантам сюда нельзя? - Что ты! Конечно, если они захотят, они приедут сюда. Сейчас вам нужно встретиться, что бы прояснить кое-какие разногласия и уладить кое-какое недопонимание. У выхода Лизандр увидел не только Профессора, но и высокого парня, которого ещё не видел. Тот о чём-то спорил с Профессором. - …нет, Скотт, не надо. Это будет расценено, как вызов… Не думаю, что мы столкнёмся с агрессией и в любом случае… А вот и ты. Познакомься, Лизандр. Это Скотт Саммерс, один из моих первых учеников. Ты не помнишь, но Скотт был среди тех, кто летал за тобой в Новый Орлеан. - Ааа… Ну я… - Лизандр растерялся. Скотт выглядел старше него, наверное, ему было не меньше семнадцати, - я надеюсь, всё было в порядке? - Не считая, что мы разгромили стоянку около госпиталя – да, - кивнул Скотт. Его глаза скрывались за тёмными очками – странно было видеть человека в тёмных очках в помещении. «Наверное, это как-то связано с его способностями». - О… Но я… - Пойдёмте, - позвал Профессор, - время. Лизандр страшно волновался, когда они садились в машину – у Профессора была роскошная машина с длинным капотом, словно из кинофильма. Что ему скажут родители? Что он им скажет? - Не волнуйся, – непонятно, читал ли Профессор его мысли или просто заметил, как трясутся его руки, - всё будет хорошо. Они прибыли к огромному зданию, у входа которого толпились репортёры. При виде машины они тут же нацелили на них фотоаппараты и микрофоны. - Вот чёрт, откуда они узнали? – пробормотал Скотт. – Сейчас начнётся… Однако в этот момент случилось кое-что неожиданное. Мужчина в длинном плаще, стоявший у ограды здания и кормивший голубей арахисом, вдруг швырнул горсточку не птицам, а в толпу. Раздался треск, словно от фейерверка, и репортёры с ужасом отпрянули, прикрывая драгоценную технику. - Ох, Гамбит, - пробормотал Профессор, с помощью Скотта перебираясь из машины в кресло, - никак он не может понять, что это не наши методы. Лизандр вспомнил, что именно этот мутант должен был съездить к его родителям. - Здравствуйте, Профессор, - Гамбит говорил так же, как говорили у Лизандра дома, ах, конечно, он же его земляк, - Скотт, о, Джин, ты как всегда хороша. Привет, приятель, выглядишь получше. Твой отец и мать ждут тебя. Лизандр рассматривал его с большим интересом. Гамбит, на первый взгляд, выглядел совершенно обыкновенно, очень даже ничего, но если присмотреться, было видно, что его глаза – абсолютно чёрные, без белка, с алыми точками зрачков. Это немного пугало, но не так, как синий МакКой. - Можешь вернуться в особняк, - кивнул ему Профессор, - мы справимся здесь сами. В сопровождении Скотта, Джин и профессора Ксавьера (Лизандр с восторгом увидел, что кресло просто взлетело над лестницей, когда они поднимались) Лизандр вошел в здание. На секунду поймал своё отражение в зеркальных дверях. Зелёные волосы бросались в глаза больше всего, светло-серый с белым спортивный костюм – дома его бы в жизни не купили такой, «непрактично для мальчика», впалые щёки… Родители его не узнают. Он так волновался, что несколько раз споткнулся, и, если бы не Скотт, наверняка бы грохнулся в коридоре или на лестнице. Они пришли в небольшой зал и тревога Лизандра возросла ещё сильнее – зал выглядел странно официально, что-то вроде университетской аудитории из молодёжного сериала, только без доски. Первым делом он увидел родителей – мать и отца, и помахал им рукой, но в ответ получил только странные взгляды, которые не смог истолковать. Ему захотелось сразу же броситься к ним и объясниться, но Скотт и Джина усадили его между ними на стул. «Спокойно, Лизандр», - раздалось у него в голове. – «Время ещё не пришло». В помещении было довольно много людей, никого из которых Лизандр не знал. Кто они все? И что делать, если они попробуют напасть? - Итак, мы собрались здесь, - начала красивая, но очень строгая женщина, - чтобы разобраться с проблемой мутанта, называющего себя Лизандром Фарло. - Что значит назы… - Я – доктор Сибилла Вейн, и здесь я представляю службу по пресечению злоупотреблением мутантских способностей… - Надзор и контроль за мутантами, - негромко сказала Джина. Лизандр решил, что эта женщина ему определённо не нравится. - Итак, прежде всего, надо установить. Этот мутант, – доктор Вейн кивнула на Лизандра, обращаясь к его отцу, - действительно ваш сын, Лизандр Анри Фарло, родившийся тринадцатого ноября ** года? Посмотрите внимательно. Лизандр смотрел во все глаза на отца, страшно жалея, что не умеет, как Профессор или Джина, посылать другим свои мысли. Он бы дотянулся разумом до родителей, показывая им, что да, это действительно он, их сын, он бы вспомнил всю их общую жизнь, напомнил бы им… Он умоляюще посмотрел на профессора, но тот сидел с непроницаемым лицом. - Я не знаю, - неуверенно завил Фарло-старший, - у моего сына не было зелёных волос… - Пусть скажет что-нибудь, что поможет вам опознать его, как вашего сына. - Давай, Лизандр, - шепнула Джина. На мгновение Лизандру стало немного неловко. Делиться мелкими подробностями при всех этих людях, рассматривающих его с отстранённым любопытством? Он ощутил едва заметную поддержку и успокоился. - Я записан в семейной Библии после Карла чёрной ручкой, а все остальные – синей, а имя Дианы – тёмно-фиолетовой. На прошлый День Рожденья вы подарили мне кожаный ремень. Он был не новый, но я сделал вид, что не заметил этого, хотя видно было, что бляху чистили с порошком и внутри были царапины. – Как назло в голову лезла всякая ерунда. Лизандр умоляюще смотрел на родителей, но никак не мог встретиться с ними взглядом. – Мам, ты пишешь письма тёте Лорен каждый месяц и всегда получаешь ответы на почте до востребования, потому что отец всегда говорит гадости, если видит письма от неё. Пап, ты прячешь деньги в гараже в банке из-под крема для обуви, которые тратишь в пивной. Вы каждый год хотите поехать на годовщину в Батон-Руж, где когда-то познакомились, и каждый год не можете накопить на это денег. Я не мог бы знать таких вещей, если бы был кем-то другим! Папа, пожалуйста!.. - Итак? – доктор Вейн внимательно глядела на родителей Лизандра. Казалось, она хотела, что бы те подтвердили, что это не их сын. - Да… - негромко ответил Фарло-старший. На сына он по-прежнему не смотрел. - Итак, значит, Лизандр Фарло. Мутант, от действий которого в общей сложности пострадало десять человек… Кто-то охнул. - В том числе персонал больницы… - Постойте, пожалуйста, - внезапно перебила доктора Вейн другая женщина. – Разве мы собрались здесь, чтобы в чём-то обвинять Лизандра Фарло? - Мисс МакТаггерт, у вас ещё будет время высказать свою позицию. Я же хочу полностью прояснить ситуацию… - У меня складывается впечатление, что вы, наоборот, пытаетесь её запутать, манипулируя фактами так, как вам угодно. – Женщина, названная мисс МакТаггерт, поднялась. Она, что говорить, выглядела менее впечатляюще, чем доктор Вейн, но Лизандр понял, что она – на его стороне. – Вы говорите о пострадавших по вине Лизандра людях, но упускаете из виду множество вещей. Во-первых, Уильям Блаунс, признавшийся, что пытался напасть на Лизандра с целью осуществить насилие сексуального характера... Лизандр вспомнил Билла, водителя, отключившегося после нескольких касаний. Интересно, что заставило его признаться? - Так же инцидент на стоянке. Благодаря тому, что одна из припаркованных машин была оснащена авторегистратором, можно понять, что так называемые пострадавшие были инициаторами конфликта… - Ничего себе! Всё это узнали за три дня? – тихо спросил Лизандр у Джины. - Росомаха умеет работать оперативно и чётко. И не стесняется, когда надо надавить или применить силу. - Всё замечательно, но у каждого мутанта всегда есть оправдания, почему он причиняет вред людям в данном конкретном случае… - В данном конкретном случае, - мисс МакТаггерт явно не собиралась уступать надменной докторше, - что мы имеем? Мы имеем подростка пятнадцати лет – в первую очередь подростка, а не мутанта, доктор Вейн, о чём вы и ваш покровитель сенатор Келли всегда умудряетесь забыть, похищенного из родного дома и попавшего в трудную ситуацию. И здесь мы, повторяю, не за тем, чтобы обсуждать его поступки и пугать обывателей, что вы пытались сделать, позвав прессу. Мы должны решить, как дальше сложится судьба мальчика, и это должны решать не вы, не я, не сенатор Келли и даже не профессор Ксавьер – это должны решать его родители и он сам! Мистер Фарло, – обратилась она к отцу Лизандра, - мы ждём, что вы скажете. - Мисс МакТаггерт, позвольте мне вмешаться, - профессор Ксавьер, до этого молчавший, заговорил. Он говорил негромко, но все замолчали, прислушиваясь. – У меня вопрос к мистеру Анри Фарло. Скажите пожалуйста, когда именно вы узнали, что ваш сын – мутант? «Он же может просто прочитать его мысли, зачем спрашивает?» - удивился Лизандр, переводя взгляд с профессора на отца. - Я… Ну я… - отец кинул взгляд на доктора Вейн, - ну сразу. Да. К нам приехали и сказали, что он мутант… и что они ему помогут. Вылечат. - И, тем не менее, вы скрыли это от мальчика и впоследствии дали разрешение на то, чтобы ввести людей в заблуждение по телевизору? - Я… - Лизандр не верил своим глазам - отец, обычно такой решительный, казалось, с трудом подбирал слова, - я подумал, что так будет лучше. Если бы везде сказали, что мой сын мутант… Какой был бы позор! С нами бы перестали здороваться! - Вот как, - лицо Ксавьера было бесстрастным. - Мистер Фарло! – вмешалась мисс МакТаггерт. - А знаете ли вы, что, согласно последним выводам учёных и постановлению ВОЗ, мутация не является болезнью и не поддаётся лечению? - Это наказание. Наказание Божье, - вдруг проговорила мать Лизандра. – Мутанты – искажение образа и подобия, суть дети Сатаны… - Миссис Фарло, мы сейчас обсуждаем не религиозную, а светскую сторону вопроса, а именно… Лизандр нетерпеливо ёрзал, поглядывая на родителей. Дискуссия набирала обороты, он совершенно потерял нить. Упоминались люди и события, о которых он не имел ни малейшего представления, в разговор вмешивались другие участники заседания. - …То есть, доктор Вейн, вы сейчас говорите, что понятия не имеете о том, что за люди приехали за мальчиком? То есть, по факту, имел место киднеппинг! - …Не забывайте, мисс МакТаггерт, что практика изоляции особо опасных мутантов существует уже давно и даже сам мистер Ксавьер её поддерживает! - …Все эти россказни о якобы «излечившихся» мутантах – шарлатанство! Это вам скажет любой специалист! - …То есть, по-вашему, мутанты не люди? И прав не имеют? Может, вы хотите, что бы они отстаивали права на мутантский манер? Сил присутствующих здесь мутантов хватит, чтобы уничтожить всех в этом здании вместе со зданием! «Ого, ничего себе!» - Лизандр покосился на мрачнеющего Профессора, ежесекундно поправляющего очки Скотта и кусающую губы Джину. - «Вот это сила!» - А что скажет сам юноша? - Ну я… - от волнения у Лизандра запершило в горле, - я не хотел. Не хотел никому вредить. Я не хотел быть мутантом. - То есть, - вкрадчиво начала доктор Вейн, - ты хотел бы попробовать вылечиться? - Мне уже предлагали вылечиться. Вкололи что-то и забрали из дома. Они не знали, что на меня снотворное толком не подействует и говорили, что нельзя допустить, чтобы я был в сознании. То же самое случилось в больнице. Но на меня не подействовало лекарство. Я не болен… - он вспомнил, что ему говорили о его способностях, - и никогда не болел. Я… Я вам вообще не верю! – Лизандр почувствовал, что начинает злиться. – Вы говорите, что я на кого-то напал, что я прямо Чарльз Мэнсон какой-то, просто, наверно, сплю и вижу, как бы ещё на кого напасть! Конечно, я же мутант, чего мне ещё может хотеться! На самом деле вам всё равно! И… И я не знаю. Но я ни в чём не виноват! И не собираюсь у вас лечиться! - Успокойтесь, мистер Фарло, никто вас ни в чём не обвиняет и не принуждает. Я думаю, - мисс МакТаггерт определённо нравилась Лизандру, - здесь было сказано достаточно. Сейчас будет пятнадцатиминутный перерыв, после которого можно будет сделать вывод. - Я хочу поговорить с родителями, - зашептал Лизандр своим спутникам. – Пойдёмте, поговорите с ними, скажите им, что всё неправда, что мутанты – не монстры какие-то, пусть они познакомятся с вами! - Успокойся, Лизандр. Боюсь, сейчас пока не время… - Нет, я должен с ними поговорить! – Лизандр бросил «только-попробуйте-меня-остановить» взгляд на своих спутников, встал с кресла и побежал туда, где сидели родители. И тут же попал в толпу журналистов. - Все, кто ходил в поход вместе с тобой, мертвы, ты признаёшь себя виновным? - Ты знаешь, что доктор Уилкс, которая пыталась оказать тебе помощь, госпитализирована с диагнозом «токсический гепатит»? У неё осталось двое детей! - Почему ты решил стать мутантом? Над тобой издевались дома? Тебя унижали в школе? Тебя бросила девушка? Или ты следуешь примеру кого-то из старших мутантов? - Отстаньте! Я не… - подросток беспомощно оглянулся и вспомнил, как они с Филом смотрели записи с концертов. Он и сам почувствовал себя такой вот рок-звездой, на которую наседают папарацци, только вот чувство было совсем не приятным. – Я не даю интервью и не буду комментировать! – вспомнил он нужную фразу. Защёлкали вспышки и Лизандр, копируя тех же рок-звёзд, прикрыл лицо ладонью и замахал рукой, пытаясь освободить себе дорогу. - Осторожнее!!! – истерично крикнул кто-то сбоку. – Его прикосновения опасны для людей! У него на коже смертельный яд!!! Журналисты шарахнулись во все стороны, энергичнее щёлкая фотоаппаратами. - Это правда?! Мистер Ксавьер, он настолько опасен? И вы привели его сюда, разрешив ходить между обычных людей? – какая-то дотошная журналистка с агрессивно-красным микрофоном выскочила прямо перед профессором Ксавьером. – А вдруг он кого-нибудь случайно заденет? - Личное присутствие мальчика необходимо на заседании. К тому же здесь есть мутант гораздо более опасный. - Где?!! – взвизгнула журналистка, одновременно толкая острым локтем своего оператора, чтобы тот был немедленно готов снимать новое чудовище. - Прямо перед вами. Взгляды журналистки и оператора одновременно сделались совершенно стеклянными. Через некоторое время они словно проснулись и деловито отправились вон, твёрдо уверенные, что их главная цель – сделать репортаж об обитателях бэйвильской свалки и сделать это надо немедленно. Профессор вновь сосредоточился на Лизандре. Тот стоял, окруженный журналистами, рассматривая их с бессильной злобой. Ни в коем случае нельзя было дать подростку потерять над собой контроль. «Нестабильны не только химические свойства его организма. Похоже, гормональный фон тоже весьма изменчив. Он запросто может загнать себя в тяжелейшую депрессию, если не научится контролировать эмоции», - сказал ему Хэнк. Лизандр тем временем пытался пробиться к родителям. Они стояли в плотном окружении каких-то людей и почему-то выглядели в своих лучших «воскресных» нарядах старыми и уставшими. И не смотрели на него. Совсем. Да что с ними такое? Господи, да что им такое про него порассказали? Нет, он должен до них добраться и всё им объяснить! Объяснить, что не хотел быть мутантом. Что он не опасный и не причиняет никому зла, а то, что случилось – это случайность. Но Профессор сказал, что с этим можно справиться. И он справится, и странное, появляющееся в глубине естества тепло, рождающее на ладонях яд, навсегда останется там, в глубине. Он больше никогда никого не тронет. Ой, ладно, не нужно ему жить в особняке, водить самолёт, носить пижонский форменный комбинезон! Ему не нужно спасать или завоёвывать мир! Как они не понимают! Он только немного изменился внешне, а всё тот же человек, что и несколько дней назад. Всё то же самое. Он по-прежнему любит и их, и братьев с сестрёнкой, и по-прежнему болит сердце, когда он вспоминает о Филиппе! Всё так же ему нравится кола и леденцы с запредельным количеством ментола, книги Гарри Гаррисона и Лавкрафта! Он тот же самый! Он вспомнил, как полгода назад к их соседке, вдове Барк, вернулся её сын, сидевший много лет в тюрьме за убийство жены и падчерицы. Все в округе шарахались от этого мрачного типа со шрамом на лице, некоторые магазины отказывались продавать ему продукты, не говоря уже о том, чтобы кто-то брал его на работу. Джон Барк коротал дни, валяясь в гамаке или потягивая пиво, которое приносила ему мать. Изредка он находил заработок на самой тяжёлой и чёрной работе, и тогда он хлестал виски, впадал в ярость и однажды чуть не спалил дом, заставив бедную старушку выбежать ночью в одной ночной рубашке на улицу. «Почему она его не выгонит? Он же убийца? – спросил как-то раз Лизандр у матери. – Он её сын, - ответила мать. – Для неё он единственная радость в жизни. Она рано овдовела и для неё до сих пор Джонни – её милый мальчик, который шалит не со зла, а потому что очень весёлый». «Эй! Это же я! Ваш сын!» - хотелось закричать Лизандру через весь зал, но под вспышками камер, насмешливыми, настороженными, откровенно испуганными и холодно-оценивающими взглядами просто не мог. «Лизандр, вернись, пожалуйста сюда. Сейчас перерыв окончится», - раздалось у него в голове. В последний раз попытавшись поймать взгляд отца или матери (пытаться как-то привлечь их внимание, подпрыгивая или размахивая руками, он не рискнул, чтоб не вызвать дополнительной паники), он вернулся на место. Джина посмотрела на него сочувственно и прошептала: «Держись». - Итак, мы пришли к выводу, что вины и злого умысла в поступках Лизандра Фарло не было и он ни в чём не виновен. Вся ответственность лежит на неизвестной организации, похитившей мальчика, а также дезинформировавшей его родителей. Расследованием этого дела будут заняты специальные государственные структуры, впрочем, никто не запрещает организации под названием «Люди Икс» провести собственное расследование, конечно же, не выходя за рамки закона. - Специальные структуры, конечно, - тихо проговорил Скотт, - они, разумеется, постараются замять дело. Свалят всё на какую-нибудь из преступных организаций и успокоятся. - Теперь другой вопрос – судьба мутанта по имени Лизандр Фарло. Здесь я предоставляю слово родителям мальчика… - Мисс МакТаггерт, - перебил говорившую кто-то из зала, – а разве он не опасен? В конце концов, если он убивает одним прикосновением… Зал взволновано загомонил. Лизандр со злости ударил кулаком по раскрытой ладони. - Я подчёркиваю, мистер… не знаю вашу фамилию… Лизандр никого не убивал. Все его действия характеризуются, как самозащита. Тот случай со вспышкой мутировавшего вируса оспы не имеет к нему никакого отношения. - Ну да, конечно, - проговорил тот же самый голос, - удивительное совпадение. - Я бы попросил вас, мистер Хаскетт, – вмешался профессор Ксавьер, - не пытаться спровоцировать мистера Фарло на открытые действия, напоминая ему о трагедии, свидетелем которой он стал. Я понимаю ваши мотивы, вам не кажется, что это чересчур. - Не знаю, что вы имеете в виду, - в голосе этого самого мистера Хаскетта прозвучало оскорблённое достоинство, - я просто выразил свои мысли! Человек что, не имеет права высказать свои мысли в присутствии мутанта? Но, несмотря на некоторое одобрительное лопотание, развивать эту тему говоривший не стал и мисс МакТаггерт продолжила: - Итак, решение прежде всего за родителями Лизандра. Мистер Фарло? Лизадр взволнованно подался вперёд. - Я… Я не воспитывал своего сына мутантом, - голос отца звучал как-то глухо. - Я воспитывал его сознательным гражданином и истинным христианином. Я не знаю, за что Бог так наказывает мою семью, и буду молиться ему, чтобы он простил меня за мои грехи. У меня не может быть сына-мутанта. …Однажды в бассейне Лизандр, поддавшись на уговоры приятелей, рискнул прыгнуть с высокого трамплина. Это чувство – как будто одновременно слепнешь, глохнешь и не можешь дышать – очень напомнило ему тот удар об воду. И невозможность понять и принять услышанное. Это его отец говорит такое? Говорит о нём? Не может быть. Просто не может быть. - Если он хочет быть мутантом – пускай выбирает свою судьбу сам. - Папа! – Лизандр понял, что больше не может молчать! – Я не хочу быть мутантом! Я не хотел! Я не специально! Папа, пожалуйста, я ничего не буду такого делать, я клянусь!.. - Мистер Ксавьер, успокойте своего подопечного, у него ещё будет время выступить, - произнесла доктор Вейн, и Лизандр почувствовал, что его охватывает ненависть к этой красивой равнодушной женщине. Ещё немного – и страшная жаркая волна будет готова зародиться в его теле, выплёскиваясь на ладони ядом, но тут он почувствовал покой и умиротворение, похожие на чистый тёплый свет. «Держи себя в руках, Лизандр. Успокойся, - голос профессора Ксавьера в голове был печальным и понимающим. – Не давай им повода думать о тебе плохо». - Ибо в Библии сказано «Если же правый глаз твой соблазняет тебя, вырви его и брось от себя…» У меня ещё четверо детей и я не могу позволить, чтобы скверна коснулась их. - То есть, вы отказываетесь решать судьбу вашего несовершеннолетнего сына? Я имею в виду формальный, юридический отказ, - зачем-то уточнила мисс МакТаггерт, выглядевшая до крайности нервной. – А вы, миссис Фарло? - Я буду молиться Богу, чтобы он простил Лизандра и направил его на путь истинный. Если он вернётся к Богу, то преодолеет искушение и снова станет нормальным. Но мой муж прав – мы не можем допустить, чтобы он жил с нами… с нашими детьми… - У меня нет, - ещё раз, словно подводя черту, заявил Анри Фарло, сложив руки на груди и глядя куда-то вдаль, - и никогда не было сына-мутанта. Больше Лизандр не слышал ничего. Он не мог поверить во всё происходящее. Его самые близкие люди, мать и отец, его СЕМЬЯ… Они даже не подошли к нему – теперь понятно, почему. Они решили всё ещё раньше, когда узнали, что он неизлечим. Господи, за что?! - Лизандр, Лизандр, с тобой всё в порядке? – раздался обеспокоенный голос Джины. – Профессор, кажется, ему плохо. Выглядел подросток и впрямь неважно. Лицо, и раньше не отличавшееся румянцем, совсем выцвело, губы приобрели зеленоватый оттенок. «Вот то, о чём предупреждал Хэнк», - понял Ксавьер и потянулся мыслями к мальчику. Это и впрямь было не очень просто – химические процессы, протекавшие в организме Лизандра совершенно по-другому, чем у большинства, требовали особой концентрации при телепатическом взаимодействии. Профессор попытался поддержать и приободрить мальчика, отлично понимая, что тот сейчас ощущает. История старая, как мир – сколько мутантов росло в приёмных семьях, а то и вовсе приютах или на улицах? От скольких отказались сразу же, а от скольких – поздней, когда мутация давала о себе знать? Сколько после этого озлобилось на людей и на весь мир? А сколько он видел (и не нужно для этого быть телепатом) облегчения на лицах тех, кто привозил к нему своих внезапно ставших такими странными детей? Да, история стара, как мир, но это не мешает ей быть трагедией каждый раз. Конечно, он мог бы – как телепат – попробовать исправить происходящее, чтобы мальчик не слышал этих ужасных слов. Много бы это усилий не потребовало, но… Но чтобы изменить по-настоящему ситуацию, потребовалось бы полностью изменить этих людей, живущих в плену стереотипов и предрассудков. А такая перемена должна произойти в человеке самостоятельно. - С ним всё в порядке? – озабоченно спросила МакТаггерт. - Он просто расстроен. Не каждый день от тебя отказываются родители. Это серьёзный стресс, – не удержалась Джина. Кто-то передал с заднего ряда бутылочку с водой. В мыслях передавшего никакого злого умысла Джина не обнаружила, да и будь там концентрированный цианид, едва ли это повредило бы Лизандру, поэтому она спокойно протянула ему воду. Тот машинально отпил и шмыгнул носом, потихоньку переставая быть таким потерянным. - Пока решаются юридические вопросы и идёт расследование, я предоставляю Лизандру Фарло место в «Бэйвильском институте Ксавьера для одарённых подростков». Есть возражения? – профессору Ксавьеру хотелось поскорее закончить это разбирательство. - Я думаю, это лучший выход для всех. Лизандр? Лизандр?! Ты согласен? Или, – тут мисс МакТаггерт покосилась на доктора Вейн и почти скороговоркой, словно озвучивая путь, который ей не нравился самой, - ты можешь выбрать другой вариант. Правительство США предоставит тебе кров и защиту. - Что? А, - Лизандр поднял голову. Спасибо Профессору – ему стало легче, в голове прояснилось. Боль никуда не ушла, но словно бы затаилась – к тому же, несмотря ни на что, он не мог поверить, что всё это происходит по-настоящему. Ему до последнего казалось – всё это ерунда, как когда его отчитывали за мелкие и не очень прегрешения и отправляли спать без ужина, а на следующий день снова мать улыбалась ему и жарила блинчики, а отец звал с собой объезжать поля. – Да. Я согласен. Я останусь с Людьми Икс. В конце концов, а куда ему идти? Что-то он не очень верит правительству США. - Джина, Скотт, отведите Лизандра в машину и не подпускайте к нему прессу. Я догоню вас – мне надо поговорить с Мойрой. «Вы не стали разоблачать их ложь, Профессор. Почему?» – мысленно обратилась Джина к Ксавьеру. «Ради Лизандра. Всегда есть шанс, что его родители пересмотрят свои взгляды, не стоит так сразу настраивать его против них. Пусть он думает, что они заблуждаются, чем знает, что, даже узнав правду, они фактически дали разрешение сделать из него подопытную крысу из страха перед мутацией и неодобрением соседей. Возможно, когда нибудь он сможет это принять, но не сейчас». В машине Лизандр молчал, даже не глядел в окно – только на свои сцепленные руки с зелёными ногтями. После этого заседания он больше не смог увидеть родителей – те ушли сразу же, вместе с этой самой доктор Вейн и только мать на прощание боязливо оглянулась на него. И, хотя его ни в чём не обвинили и не назначили никакого наказания, выходя из здания, Лизандр чувствовал себя приговорённым преступником. На предложение Джины зайти куда-нибудь поесть он покачал головой. Он чувствовал себя бесконечно уставшим – словно вновь бежал в темноте и никак не мог выбежать к свету. Хотелось забиться в какой-нибудь угол и лежать там, пока все про него не забудут. В холле особняка была целая куча народу. Кто-то делал вид, что читает или слушает музыку, виденный перед заседанием Гамбит, девушка неформального вида и пара парней постарше сидели и играли в карты. Впрочем, все немедленно побросали свои занятия и уставились на вошедших. - Ну что, ну как? Ты остаёшься? – Курт возник из воздуха, и Лизандр, несмотря на свою апатию, слегка улыбнулся ему в ответ. Надо же, они его ждали… - Да. - Ура! Новичок! - Я приготовила тебе комнату, - это подошла Ороро-Гроза. – Сейчас тебе надо отдохнуть. Все остальные окружили его, разглядывая с интересом, но без малейшего страха или презрения. Все они выглядели совсем обычно, ни о ком нельзя было сказать, что они могут что-то такое. Интересно, а что думают их родители? Тоже с ужасом отвернулись? Или нет? Как бы то ни было, теперь он – один из них.