Демон с приданым

— Лис, может, не стоит? — спросил я, смотря на друга, что собирал маленький рюкзак. — Предлагаешь мне лужицей здесь растечься, когда у меня начнётся течка? — возмущённо поинтересовался он, лишь немного повернувшись ко мне. — Да она у меня через два дня должна начаться, а я уже еле сдерживаюсь. Нет уж, спасибо, не для того я столько учился, чтобы после первой течки с партнёрами через месяц узнать, что я брюхастый. — Это было сказано грубо, — присаживаясь на кресло и наблюдая за Мики, что возился на ковре в горе игрушек в комнате Лиса, проговорил я. — Зато правдиво, — резко разворачиваясь ко мне, произносит он и вновь погружается в свои сборы и уже шёпотом продолжает: — Ты же знаешь, какой я во время неё? — О да, я в курсе, — усмехаюсь я, начиная пялиться на свои пальцы. — Прекрати смотреть на них, — возмущённо проговорил Лис, нависая надо мною. — Да я просто вспоминаю, — с усмешкой проговорил я, складывая три пальца в конус. Убьёт, надо убегать, — мелькает в голове; а следом за этим приходит мысль: я беремен, а значит, надо давить на жалость. С секундной заминкой приподнимаю свою рубашку и, оголив живот, наблюдаю за тем, как взбешённое лицо Лиса меняется на умилительно-счастливое. Не стоило напоминать другу, как и какими способами я помогал ему в его первые три течки. Хотя да, мало кому было бы приятно вспоминать, как его лучший друг отбивается от него, привязывает к кровати, а потом удовлетворяет его пальцами. Мне хоть и без разницы быть сверху или снизу, но рушить нашу с ним долгую дружбу одним перепихом как-то не хотелось. — Так, не отвлекай меня своим милым пузом, — отворачиваясь и мотая головой, бурчит Лис и вновь принимается за сбор вещей. — Что врач сказал? Не слишком у тебя большой живот для третьего месяца? — Ну, он сказал: «Такое с двойней бывает», хотя и удивился, говорит, живот при первой беременности у вампиров редко вылезает так рано. Но я думаю, что всё дело в том... короче, я подозреваю, что у меня там демон и вампир, потому что меня тянет и на кровь, и на энергию. УЗИ ничего не показало: они дали себя только измерить, а потом магически скрыли, кто они. Врач в шоке. — Да я малость тоже, — кивая головой, усмехается друг. — А по мне, так главное, чтобы здоровыми родились... Лис? Тяжёлый взгляд друга, и он лишь качает головой. Провалился мой план: Лис не останется, а меня с потрохами сожрут Роли и Грим. Это ведь они подошли и попросили, чтобы я его остановил; они же хотели просто связать его и оставить дома. — Ты дашь мне возможность сбежать? Я вернусь как только течка закончится, обещаю. — Беги, — махая рукой перед собой и открывая тем самым портал, усмехнулся я. — Спасибо, друг, я вернусь через неделю. Когда же я пересказал слова Лиса его паре, меня спас только живот. Вообще, странную реакцию он вызывает: все начинают умиляться, как ненормальные. А он действительно для трёх месяцев моей беременности был, скажем, малость большеват. *** — Аби, ты уверен, что он придёт? — в который раз за прошедшие трое суток интересуется у меня Грим. Роли позади него вообще был спокойным и безэмоциональным. — Да уверен я, уверен, — запихивая в вертящегося Мики кашу, буркнул я. — Ну, если он только не решил в больничку на течку лечь. Хотя нет, он никогда туда не ляжет: он всю жизнь боится, что его там под препаратами изнасилуют, а он ничего сделать не сможет. Кажется, я ляпнул что-то лишнее — лица у этой парочки выражали именно это, а треснувший стакан в руке Роли только подтверждал. Да сколько нервничать можно? Даже если не приедет, ничего страшного не произойдёт. Ну помучается недельку, а потом примчится, и у них опять будет три месяца, чтобы завоевать его. — Прекращайте истерить, это было решение Лиса, и не вам решать, что ему делать и как поступать, — кидая ложку в кашу, рявкнул я. — Вот вернётся, и у вас будет ещё три месяца, чтобы завоевать его. — А если он в эту течку сорвётся? — вскакивая, рычит Грим, постепенно принимая свою ипостась. — Рот закрой и не ори, здесь ребёнок, а если ты так не доверяешь своей паре, то вали на хрен. — Ты слишком много на себя берёшь, — огрызается Грим, сжимая кулаки. — Ты лишь его друг. — Грим, не нарывайся, я хоть и беременный, но я мужик. Ещё одно слово — и я приму боевую ипостась и разорву тебя. Я его лучший друг, и я единственный понимаю, сколько он прошёл, чтобы сейчас сбегать. — Так чего же он хочет? — более спокойным голосом спрашивает Грим, делая глубокий вдох. — А ты догадайся... Тишина просто разрывает комнату, слышится лишь копошение Мики, что купал свои руки в каше. А так — полнейшая тишина. Грим окончательно садится на стул, а через секунды и Роли поступает точно так же. Я, если честно, так и не понял, когда он подскочил. А я, а что я — у меня теперь мой маленький вампирёныш весь в каше, его мыть надо. — Так, я мыть Мики, а вы убираете со стола, — говорю я, подхватывая Мики под животик. — Ему доказательство нашей любви нужно? — вопрос Роли застал меня на выходе из кухни. — Я думаю, да, — пожимая плечами, спокойно отвечаю и всё же выхожу из кухни, направляясь в ванную на первом этаже. Весь ремонт дома благодаря магам и рабочим был закончен за три недели. Ну, если посчитать, то над домом трудились двадцать восемь существ — было бы удивительно, если бы закончили позже. Теперь дом готов к наступающей осени в этом мире, остались лишь мелочи в виде мебели и лёгкой обустройки. — И как доказать? — хвостик в виде Грима всё же последовал за мною. — Да я-то откуда знаю? — пожимая плечами, отвечаю я. — Да хоть просто для начала признайтесь ему, что вы его любите. — А мы, по-твоему, с Роли такие дебилы? — забирая у меня Мики, ответил Грим и, посадив его к себе на колени, начал раздевать. — Уже не один раз это было сказано. — Грим, я не знаю, вот честно, не знаю. Хочешь, я тебе тайну открою? У него нет бзика по поводу «девственность только для мужа», но он действительно искренне считает, что ложиться в постель надо со своим любимым. Он действительно никогда не влюблялся, а тут вот так и разом сразу двое. — Так он всё же к нам что-то чувствует? — с надеждой проговорил Грим, передавая мне совершенно голого Мики, потом о чем-то подумал и начал сам раздеваться. — Грим? — Иди, Аби, отдохни, а мы с Мики покупаемся и подумаем, как бы нам решить эту головоломку, — отсылая меня из ванной, пробурчал оборотень. — Ты только на вопрос последний ответь. — Грим, вы истинные — и этим всё сказано, — выходя из ванной, ответил я и закрыл дверь. На кухне я застал чистоту и тишину, а пройдя в кабинет Диса, собственно его и увидел сидящим за столом и склонившимся над бумагами. Каждый раз, смотря на него вот такого, у меня перехватывает дыхание. Красивый, умный и такой сексуальный за этим столом — просмотрев на него, одни пошлости и лезут в голову. — Что ты делаешь? — подходя к столу, интересуюсь я, садясь в кресло напротив. — Скажу, если ты пообещаешь, что Лис об этом не узнает, — с лукавой улыбкой ответили мне, даже не поднимая головы. — Это должно остаться между нами. — Ну, — секунда на раздумья, — ладно, не расскажу. — Тогда иди сюда, — беря меня за руку и усаживая себе на колени, говорит он. — Роли уверен, что Лис уже в ближайшие два часа прибудет обратно, так что он телепортировался во дворец за браслетами для помолвки. А я сейчас пишу отчёт и характеристику его будущих супругов, для правителя. По закону они обязаны получить аудиенцию, и брак должен быть одобрен. — Эм, но Роли же его сын? — ёрзая и поудобней устраиваясь на его коленях, будто спрашивая, утверждаю я. — Правитель любит, чтобы всё было по закону, и потом... — Можешь не писать свои доклады. Угадайте, где этот кадр был всё преддверие течки? — возмущённый голос Роли, и следом за ним Лис, как на прицепе, входит в кабинет. — Он добился разрешения на аудиенцию за одни сутки, а ещё двое суток он доказывал моему отцу, что ему реально нужно разрешение на ночь со мной и артефакт, который обезопасит его от беременности. — Ну правильно, а ты чего хотел? Я же вижу, что вы меня любите, а кто вас знает, вдруг вы захотите, чтобы я брюхастым ходил. — Мой отец полчаса ржал, когда я к нему заявился. Нет, это же надо, он попросил разрешение на ночь со мной и не хочет привязать меня к себе детьми. — Дебил, ты королевских кровей. Если во время секса у тебя вырвутся эмоции, ты заклеймишь меня меткой королевского дома. Разрешение отца на ночь с тобой было бы с защитой оберега — метка бы не сохранилась, а ты и я не запятнали честь твоего дома постановкой метки до брака. — Откуда ты знаешь? — шокировано произнёс Роли. — Да я вообще умный, а ты про что: про свойство меток королевского двора или про брак? — с сарказмом спросил Лис. — Про всё, — хлопая глазами, ответил Роли. — Про метки — я реально в школе учился хорошо. А про брак — ну, я сначала просто предполагал такое развитие событий, а когда ты ворвался в кабинет своего отца с тремя парами браслетов, то удостоверился. — Значит, по твоей правильной схеме нам остаётся только съездить к родителям Грима? — нервно щёлкая пальцами, проговорил Роли. Так Лис не краснел даже на моей памяти, и уж тем более он никогда не мямлил, а сейчас из его сбитого рассказа мы уяснили вот что. К родителям Грима он заявился после того, как подал прошение в королевский дом. Заявился, заперся с отцами Грима в кабинете и всё же добился от них того же, что и от отца Роли. — Ну а что вы хотели? Семья Грима тоже считается старинной, она очень дорожит своей кровью, — промямлил в конце Лис. — Всё надо делать по правилам, я понимаю, что брак не за горами, и я хочу красивую свадьбу с соблюдением традиций, чтобы потом в меня пальцем не тыкали и не говорили... — Да никто и не подумает говорить, или ты думаешь, мои родные не знают, какой я разборчивый? — прорычал Роли. — Роли успокойся, он ведь прав, — проговорил Грим, заходя в кабинет и передавая вкусно пахнущего Мики мне. — Моя семья владеет одним городом и шестью приближёнными деревнями — хочешь не хочешь, но по моим обычаям он должен быть с открытой шеей и спиной. Если на нём будут метки, ты хоть засрись им доказывать, что вы истинные — всем по фигу будет, скажут: «По залёту»; а когда он через некоторое время не предстанет с животом, скажут, что ещё и плохой омега: выносить не смог, а значит — слабый, а значит — не подходит роду. Люди злые. — Отлично, тогда твоё предложение? Или всё как планировали? — интересуется Роли у подходящего к ним с Мики Грима. — Нет, наш план теперь мне кажется не очень разумным. Предлагаю сейчас отправить Лиса к моим родителям: течку в компании с моим папой он переживёт более спокойно, нежели один в своей квартире в новом мире. А после течки, через три месяца, сыграем свадьбу — посчитаем примерное число и сыграем её за день до течки. — А меня даже не спросили, — ехидно заметил Лис. — А ты против? — точно так же ехидно, будто копируя Лиса, проговорил Роли. — Да нет, наверно, — неопределённо ответил Лис, рассматривая на своём запястье звякнувший браслет. — Я же говорю: за меня все решают. — Бу-бу-бу, ладно, пойдём к моим, а то ещё полчаса, и мне будет очень плохо. Только после фразы Грима все заметили, что в комнате ярко запахло цветами, а это могло означать лишь одно: через полчаса у Лиса точно начнётся течка. Уже через пять минут кабинет был пуст, а я переносил Мики в его детскую, что была как раз возле кабинета и нашей с Дисом комнаты. Удивительно: вроде вампир, а купанье на него в любое время действует усыпляюще. — У нас есть полчаса, пока Мики не проснулся и не пожаловали наши злые друзья, что оставили свою пару переживать течку далеко от них, — заходя в комнату и снимая с себя обширную майку, заметил я. — Пропустим слова умиления по поводу моего живота и приступим к делу. — Меня твой живот не умиляет, как других, — он вызывает у меня прилив нежности и безграничной любви, — с усмешкой отвечает Дис и, встав из-за стола, подходит ко мне. — Где? — Вообще-то, я планировал именно на этом кресле, — развязывая завязки на его домашних штанах, фактически шёпотом проговорил я и, приспустив их до бёдер, взял его уже вставший член в свою руку. — Сядь на кресло, ты за столом сексуально смотришься. — Тебе с пузом будет неудобно, — пытается протестовать он, но всё же садится в своё кресло и, правильно меня поняв, раздвигает ноги. — У меня ещё не пузо — так, пузико, — с улыбкой отвечаю я и, встав на колени, устраиваюсь между его ног и, взяв его член в рот, начинаю посасывать. Две минуты кайфа для меня — я даже не успел разойтись и поймать ритм — как меня уже мягко приподнимают за волосы и, оказав поддержку в виде руки, поднимают, ставят на ноги и снимают с меня абсолютно всю одежду. Я знаю: когда он вот так смотрит, он любуется. Голова чуть склонена, на его губах мягкая улыбка, и он рассматривает меня сверху вниз. Чуть выступающие ключицы, за ними следует совершенно плоская грудь, а вот под рёбрами начинается живот, как я и утверждаю, небольшой, но уже хорошо видимый, узкие бедра, худые ноги. Почему-то, перечислив всё это у себя в голове, я начинаю стесняться. — Дис, хватит меня так рассматривать, — всё же краснея, прошу я, прикрываясь руками. — Я сегодня говорил, что люблю тебя? — убирая мои руки, с улыбкой интересуется он, целуя мой живот. — Им уже два раза признавался, а про меня, кажется, забыл, — сжимая его плечи своими пальцами, простонал я, когда он взял мой член в руку и начал поглаживать большим пальцем головку. — Как я мог. Аби, я тебя люблю. Два удара сердца, и он раздвинув мои ноги, скользит пальцами другой руки к ещё плотно сжатому анусу. Буквально лёгкие поглаживания сменяются настойчивыми; шёпотом произнесённые слова, и он вбирает мой член себе в рот, а между ягодиц становится до неприличия мокро от заклинания, которое он произнёс. Первый палец, второй, третий — слишком быстро, но оттого не менее будоражаще. — Дис, хватит, — пытаясь стоять прямо, умоляю я. — Я хочу секса, а не просто разрядки. — Аби, приподними попу, — усаживая меня к себе на колени лицом вперёд, просит он; и я чувствую, как между ягодиц трётся его член; лёгкое давление — и я легко и всё же с тихим стоном принимаю его в себя. — Вот так, а теперь начинай двигаться. Сжать его плечи, немного напрячь ноги и сделать первый толчок. Медленный секс по-своему уникален. Мягко приподняться почти до головки и точно так же, медленно, опуститься до самого конца. Сжатые пальцы, горячие губы Диса, что целуют мои соски и постоянно перемещаются на ключицы и шею, — они не дают сосредоточиться; толчки становятся хаотичными, бесконтрольными, равными. Вверх-вниз — медленно, до изнеможения. Жар в животе и мурашки по всему телу. Вверх-вниз. Толчок — и стон. — Нет, не трогай его! — не успеваю я достонать свою просьбу, как он берёт мой член и буквально парой движений доводит до разрядки. — Дис! *** — Дис, так не честно, — пытаясь отдышаться, пробурчал я минуты через две. — Да ты бы и без меня скоро закончил, — поглаживая меня по спине пальцами, усмехнулся демон. Возмущённый взгляд — и новое восклицание было придумано в секунды, но помешало одно обстоятельство, а точнее — меня изнутри пинали. Еле слышимые толчки, но они точно были. — Аби, у тебя очень странное лицо. Что-то случилось? — спрашивает Дис и берёт моё лицо в свои руки. — Руки на живот положи. Они, кажется, пинаются, — следуя своему же совету, я положил руки на живот и прислушался. Толчки, аккуратненькие, нежные, вызывают слёзы — ну капец, опять рыдаю. Но это действительно так необычно, а когда ты своих детей как отец вообще не чувствуешь в магическом плане, то вот такие толчки — это как подарок. — Эй, ну не плачь, — утирая слёзы на моём лице, нежно проговорил Дис, улыбаясь. — Отстань, это эмоции. Я хочу плакать — это, может, слёзы счастья. Минут через пятнадцать у меня всё же получилось успокоиться; теперь я ходил с довольной рожицей по кухне и впервые за всё время задумался, как же назвать наших детей. Почистил картошку, разделал мясо, завис над раковиной, вспомнил, что мне ещё нужен лук, и поплёлся в кладовку. Оттуда — опять к раковине; опять завис. Да что это за имена Заривиан и Левиарон, откуда вообще такие идеи? — Ну, и где же мои внуки? — хлопая по двери и привлекая моё внимание, поинтересовался папа Диса. Нет, ну точно, у нас, кажется, проходной дом. — Ваши внуки — в инкубаторе и пробудут в нём ещё как минимум пять месяцев. А если по-хорошему — то шесть, — продолжая резать лук, ответил я. — Аби, ты чего плачешь? — Внуков ваших жалко, а ещё я лук режу — слёзные железы не справляются, — утирая глаза рукавом, пожаловался я. — Ясно, ясно, а где мой старший мальчик? — наливая себе стакан сока, интересуется он и садится за стол. — В кабинете строчит очередной документ, выгнал меня готовить, а сам завис там, — пожимая плечами и приступая к морковке, ответил я. А дальше всё, как в комедии. — Микиаэль — гений? — При чём тут Мики? — Ну я же про него спрашивал. — Вы спрашивали про старшего мальчика. — Ну да, мы с тобой о внуках разговаривали, вот я и спросил про старшего внука, — лёгкое пожатие плечами, и до меня лишь пятью секундами позже доходит, что отец Диса сказал. — Ты же сейчас не из-за лука плачешь, я прав? — Вы его внуком считаете? — боги, я больше в жизни рожать не буду: эта беременность слишком плаксивая. Я просто осознал, что он и Мики считает своим внуком, хотя тот ему никто... Но он всё равно для него внук. — Я это... мне ромашковый чай надо попить. Я просто не ожидал, что вы его примете и будете внуком называть. Он же вам никто. — Сядь на стул, — приказывает отец Диса и, когда я сажусь, начинает поглаживать меня по голове и, кажется, вплетать в свою ласку магию. — Аби, давай я тебе кое-что расскажу, а ты сделаешь выводы из всего этого. Хорошо? — Да, — кивая и вытирая глаза, ответил я. — Аби, мой сын — советник принца, и как ты уже понял, там не всегда всё так просто. Если ты хоть раз видел, как он работает, ты должен знать, каким он сосредоточенным, жёстким и требовательным бывает. А теперь я расскажу тебе кое-что. К нам, в королевство дроу, в прошлом году совершенно внезапно нагрянул Родоговиран, он предсказывает будущее для королевской семьи. Не буду врать: я не знаю, почему он сделал предсказание для моего сына; но суть его заключалась в том: «Истинный — мёртв, был погребён ещё в младенчестве. Нет тебе твоей половинки в старом мире, но есть твоя судьба и в новом мире поспеши, и не пропусти связующее звено, что соединит тебя с ней. У тебя лишь год». — Мики и я? — Он сказал, ему показалось, что за два квартала услышал плач, а уже через пару минут он сам не знал, почему стоял перед контейнером с мусором. Мики — ваше связующее звено. Не принять его как внука — это как попробовать обмануть судьбу. Мой сын недолюбливал детей до встречи с Мики и тобой. — А зачем вы тогда так на моей кухне полгода назад возмущались? — поворачиваясь к нему лицом, возмущённо, но с улыбкой проговорил я. — Не думал я, что вы себя так с моим сыном свяжите, и, возможно, полгода назад до меня не доходила вся суть. После рассказа папы Диса я задумался и немного ушёл в себя. Ненадолго. Меня вновь начали бить изнутри — теперь я стоял и кайфовал. Это действительно такие необычные ощущения. — Прекрати светиться, как лампочка, — заходя на кухню, немного грубо проговорил Роли. — Мой принц, вы злы? — ехидно спросил я, поглаживая живот. — А ты как думаешь? Этот идиот чуть не сорвался, — пробурчал он, тыкая пальцем в Грима, который сейчас светился с синяком под глазом и разорванной рубашкой. — Молодняк фигов. Кстати, я логически понимаю, почему ты знаешь, что я принц, но откуда об этом знает Лис? — Знаешь, у меня есть догадка, но навряд ли она тебе понравится, — пожимая плечами, отвечаю я и вновь приступаю к брошенной готовке. — А догадка очень проста: Лис очень умный. Он же ботан: он читает столько, сколько нам и не снилось; для сведения я тебе скажу, что он диссертацию защищал, сейчас вспомню... о, точно! «Взаимоотношения и регулировка королевских кровей. Право передачи трона, наследия и дальнейшее служение королей своему народу», о как. — Хочешь сказать, что он знал, кого мокрым полотенцем по дому гонял? — с усмешкой поинтересовался Роли. — А что, принцев нельзя полотенцами гонять? Где написано, что это законом запрещено? — пытаясь сдержать смех, поинтересовался я и тут же спросил: — Что вы решили насчёт свадьбы? — Свадьба через три месяца: утром — в поместье Грима, у них по законам свадьба утром должна проходить; потом — у меня, в королевском дворце; а через недельку вернёмся к вам. — Интересненько, — проговорил я, поднимая глаза на парочку Лиса. В голове вообще один вопрос: они логически понимают, с кем связывают свою жизнь?