В соседнем доме за окном горит свет

      Ты, ты, ты… Один ты… Я люблю тебя одного, уже так долго, что кажется мне не суждено полюбить кого-то другого. Но как же больно осознавать, что ты не чувствуешь того же. Как бы я не старалась, ты словно не замечал меня. Мы с тобой учимся в одной школе, в одном классе с самого детства. И с самого детства я люблю тебя так сильно, что даже мне самой чудится поблизости грань сумасшествия. Я прощала тебе все те насмешки, грубости, которые тебе так нравилось доставлять мне в детстве — все прощала. Так я хоть как-то чувствовала, что ты меня видишь. Но вот однажды, когда все мы, уже учившиеся в старших классах, пришли в школу после летних каникул, ты подошел ко мне, намереваясь вновь опозорить меня перед всеми, но неожиданно остановился, внимательно посмотрел на меня, резко развернулся и вышел из класса. Мне показалось, что ты покраснел, но, поразмыслив, я поняла, что воображение сыграло со мной злую шутку. После этого ты перестал вообще обращать на меня внимание. Знаете, молчаливое пренебрежение, равнодушие, безразличие намного хуже грубости. Больно, мне было ужасно больно. Я видела, что ты часто смотришь в мою сторону, но мне такой взгляд был не знаком. Я не понимала, что в нем было. Я решила считать его тем самым пренебрежением. Хотя, все чаще я в этом сомневалась, но все же заставляла себя думать именно так, чтобы потом не было еще больнее.       Единственным мои утешением стало то, что ты жил в соседнем доме, и твои окна были прямо напротив моих. Каждый вечер ты приходил в свою комнату, включал свет и садился высматривать что-то в окне. Я же, каждый вечер приходила к себе, так же включала свет и садилась смотреть на тебя. Свет я всегда включала в надежде на то, что ты меня заметишь, но даже если ты меня видел, я об этом не знала. Вот и сегодня я вновь пришла в свою комнату и уселась у окна. Ты уже сидел на своем обычном месте. Сегодня я была расстроена больше обычного, сама не знаю почему. Мысли о том, что ты захочешь на меня посмотреть или хотя бы просто заметишь, сегодня казались мне очень глупыми, поэтому я не стала включать свет. Ты немного посидел как обычно, потом встал, и начал пытаться что-то с особым усердием разглядеть. Казалось, твой взгляд был направлен в мою сторону. Я вжалась в стенку, словно ты мог меня разглядеть в этой темноте. То, чего я так хотела, сейчас меня немного пугало. Ты отошел от окна, взял, как мне показалось, телефон и стал кому-то звонить. Звук моего телефона меня очень напугал, я подскочила и схватила трубку. Номер был мне не знаком. Я недоверчиво посмотрела на тебя, звонившего в этот самый момент кому-то, потом на телефон, и вновь на тебя. Но что за глупости? Это не может быть он. И я решительно нажала: «Ответить».        — Алло.        — Скажи, ты сейчас дома? — е-его голос… Но этого не может быть. Откуда у него мой номер? И зачем ему звонить мне?        — Да-а… Я дома.        — Но почему у тебя не включен свет?        — Не знаю, — я была в прострации. Как? Откуда? Зачем? И главное — почему?        — Знаешь, с недавнего времени я не могу заснуть, не увидев твое лицо, — после некоторого молчания сказал он. — Просто не в состоянии. А если я его вижу, то все ночь оно не покидает мое сознание. Ты, твоя внешность, поведение, голос — все это не выходит у меня из головы. Да, мне этого и не хочется.       - Зачем ты позвонил? Что ты хочешь, чтобы я сейчас сделала? — его голос прозвучал очень мягко, но я так и не поняла, зачем он звонил. Голова была занята другим, ведь его слова звучали как признание, неуверенное, слабое, им самим еще не до конца осознанное признание. Я с нетерпением ждала его следующих слов, которые должны были либо подтвердить, либо опровергнуть мои догадки.        — Включи свет, глупенькая, — нежно произнес он.