Верный конь

Я только недавно попала в Лагерь Юпитера, когда впервые увидела Сципиона. В ту пору он еще был маленьким жеребенком, но уже невероятно красивым. Таким милым, игривым и быстрым. Тогда я и поставила себе цель стать его наездницей и хозяйкой. Каждый день я приходила в конюшни к моему другу, приносила ему яблоки и сахарок. Помню, как он впервые полетел, в то время я была только центурионом. Со Сципио я могла быть открытой, точнее по-иному и быть не могло, он видел меня насквозь и понимал, как никто другой. Он стал мне близким другом, он стал мне родным… Через некоторое время я стала претором, и мой дорогой Сциппи стал моим конем. Я уже могу не бояться, что с ним кто-то может плохо обходиться. И в то же время, я стала нуждаться в Сципионе еще сильнее, ведь должность претора не позволяла мне быть легкомысленной, открытой и предсказуемой, а порой так хотелось выговориться. И он меня слушал, слушал и понимал, я знаю это. Сначала мне было непривычно ездить без седла, но это только сблизило нас. Я научилась больше понимать его самого, его движения и мысли. У нас появился свой язык общения. Иногда я могла позволить во время полета отпустить вожжи и представить, будто я лечу сама. Мы доверяли друг другу настолько, насколько сильно возможно доверие между человеком и конем, а я подвела его… Во время войны с титанами Сципион не раз спасал наши шкуры, ведь я тогда сражалась. После того, как пропал Джейсон, мне казалось, что я потеряла частичку себя и внутри я просто разрывалась на кусочки, но со стороны никто этого не видел. Я не могла позволить, чтобы кто-то увидел. Открывалась только моему принцу Сципиону, только ему было позволено видеть мои слезы. Потом появился Перси… Я сильно растерялась, с каждым днем становилось все тяжелее и тяжелее. Но когда я была со Сципио, я успокаивалась, меня успокаивало все его существо: как он подергивал ушками, как стучали его копыта, как он всхрапывал, переходя с рыси на галоп. Когда я приняла решение поехать в Древние земли, я пообещала ему, что мы вернемся в целостности и сохранности. И я не сдержала свое обещание… Перелететь через океан было не так сложно, но в Европе на нас начали нападать орды монстров. И один из этих треклятых грифонов ранил Сципиона, моего дорогого Сципиона. Его испуганное ржание до сих пор стоит у меня в ушах. От боли и испуга он чуть не сбросил меня. Мы с трудом добрались до Эпира. Как только мы коснулись земли, конь сделал пару шагов и упал. Яд уже распространился по его телу. Я пыталась облегчить его муки и испытывала тщетные надежды, что он поправиться. Сципион пронзительно заржал, требуя облегчить его страдания. Раздался лязг доставаемого меча из ножен, но перед этим я опустилась на колени и поцеловала такого родного мне животного в его прекрасную мордочку. - Прости меня, Сциппи, - едва сдерживая слезы, сказала я. Мой прекрасный конь лишь тихо всхрапнул и кивнул головой, а потом закрыл глава, вытягивая шею и подставляя ее мечу. Я поднимаю оружие над головой, тоже закрываю глаза, потом резко опускаю меч на выдохе, а вместе с ним выпускаю сдавленный стон. Чувствую, как тело обмякает, и больше не сдерживаю рыдания. Мне плевать, кто меня видит и что об этом думают. Я потеряла его, самого верного и близкого друга. На плечо опускается чья-то рука. - Он тебя простил, - слышу я голос старого сатира. От этого не становиться легче, но я поднимаюсь и вытираю слезы. Я должна быть сильной. Хотя в голове только одна мысль: "Но я себе простить его смерть не могу".