Маскарад

Среди сотен масок он искал одну. Она не смогла спрятать свою копну волос, их огненный цвет весь вечер мелькал перед глазами. Но найти, как ни странно, было сложно. Нельзя так скоро покинуть разговор и броситься за нею вслед. Нельзя добежать до нее, кинувшись через толпу интеллигентов. Нельзя оторвать от разговора с отцом. А отвернуться и чуть отвлечься означало потерять ее. А затем еще несколько минут осматривать гостей, направляя взгляд от одной стены зала к другой, осматривая все колонны. Скорпиус вздохнул. Он резко развернулся и в следующий миг удивился тому, насколько близко она стояла. Всего лишь пара футов разделяло их. Эта прекрасная девушка смотрела ему в глаза. И только ему. Приятный и теплый оттенок карих глаз уносил в воспоминания. Все становилось фоном. Движение и силуэты людей медленно расплывались, музыка становилась все тише, ее глаза ярче. И казалось, в них уже полыхает пламя. Они тоже помнили, и они прожигали его сейчас. И его душа леденела от огненного взора, пытаясь защититься и обезопасить себя. В этом вся его натура. Им лучше было не встречаться. Ему лучше было не искать ее. На долю секунды пламя погасло – она моргнула, а затем перевела взгляд в сторону террасы и через мгновение уже упорхнула в толпу, почти сливаясь с ней. Но ее огненные волосы… Они не давали потерять ее и раствориться в этой по-праздничному нарядной, но все же серой массе приглашенных. Надежда лихорадочно звенела внутри него, в конечном итоге сменяясь абсолютной уверенностью. Все это касалось правильности сделанных им выводов. Скорпиус покидал зал, неторопливо пробираясь через гостей. У входа на террасу он остановился, еще раз взвешивая шансы на ошибочную догадку. Да и черт с ним. Он переступил порог, уже вдыхая прохладный воздух улицы, и прошел к перилам, облокотившись на них. Малфой всматривался в красоты ночного сада, пытаясь отогнать мысли о том, насколько наивно он себя вел. Подобное поведение и чувства были для него более чем не позволительны. Но ведь дело касалось Поттер… Лили. Он с ума сходил, раз за разом прокручивая ее имя в голове. Звонким эхом оно отражалось в его мыслях, не спешив покидать. Скорпиус услышал звук тихих и робких шагов… Да. Это была она. Он развернулся. Несмотря на вечерний полумрак, он все же смог рассмотреть ее во всей красе. На ней была парадная мантия фиолетового цвета, а под ней виднелось нежно-персикового цвета платье. Какая девушка могла выглядеть элегантнее, чем она? Чьи еще глаза могли быть полны решительности при взгляде на него? Кто еще мог бросить ему вызов? Никто. Только она сопротивлялась ему. Только она так люто ненавидела его. И только она смогла любить его по-настоящему. Малфой сделал шаг навстречу, не отрываясь от ее глаз, что блестели под светом полной луны. Он уже слышал ее неровное дыхание, хотя еще не подошел достаточно близко. Он знал, что его присутствие оказывает на нее не меньшее влияние, чем ее на него самого. — Скорпиус… Ее голос ударял по голове не хуже Огневиски. Этот пьянящий шепот пробирал все глубины его очерствелой души. Лили поднесла руку к своей маске и легко избавилась от нее, опуская вниз. Он увидел ее прекрасное бледное лицо, на котором смог разглядеть несколько веснушек. Черта с два, как давно он их не видел! Прямо в эту секунду ему захотелось коснуться ее нежной кожи, чувствовать ее, ласкать… — Ты была моей надеждой все это время. — Ты был моим страхом… Тень ухмылки промелькнула на его лице. — Сейчас ты избавилась от него? — Нет. Помоги мне в этом. Он сорвался с места, захватывая ее в плен своих объятий, страстно целуя, утоляя жажду ее близости. Его руки скользили по ее плечам, оголенной под мантией спине, по каждому непокрытому тканью участку тела. Ему было мало ее, он хотел чувствовать ее всю. Прохладные ладони Лили обвили его шею. Она не думала биться в сопротивлении, она разделяла его мысли и ощущения. За прерванным поцелуем последовало сбивчивое дыхание обоих. В ее глазах горел огонь желания. Наверное, это было отражением и его собственных глаз. Все пробелы должны были восполниться. — Не хочу видеть на тебе эту мантию! Хочу сорвать ее… Его дыхание, скользившее по шее, взволновало Лили. — Скорпиус… — Я хочу убедиться, что не забыл ни один дюйм твоего тела, — шептал он. – А ты думаешь, я забыл? Нет, Лили. Я помню каждый твой стон, будь он от боли или удовольствия. И он знал, что вихрь из воспоминаний проносился сейчас в ее голове. Она уже не могла дышать от мук предвкушения. Как и он сам… — Северный выход, — произнес ей на ухо Скорпиус, водя пальцами по ее спине, едва касаясь ее, вызывая мурашки, — прямо по коридору… — Но… — Третья дверь слева. Предприняв большое усилие над собой, он отстранился и сделал шаг назад. В ее глазах он видел колебание. Ее раздумья почти убивали. Ну же, Поттер, ты же способна на подобное приключение. Он верил в нее. Лили быстро развернулась и покинула террасу, оставляя его одного. Но он не был один, пока надежда в его сердце не гасла. Через пару минут Скорпиус вернулся в зал. После прохладного воздуха улицы, ему показалось, что здесь было слишком душно. Скопление такого числа людей давило на него, перекрывало пламя разгорающихся чувств. Он поспешил избавить себя от этой неуютной атмосферы. Бесшумно ступая по темному коридору, он мог думать лишь о ней. Шум из зала стремительно уносился прочь, постепенно становясь недоступным его слуху. Малфой стоял у окна, положив руки в карманы, когда она вошла в комнату. Он повернулся к ней лицом и застал ее чуть удивленной вздох, когда она увидела его без маски. Дыхание перехватило. Он подошел к ней, стянул маску и с нее, и теперь держал ее лицо в своих ладонях, никак не насладившись чувством, что возникло на фоне выпавшего уединения с ней. Скорпиус смотрел в глаза Лили, думая о том, почему нельзя было раньше послать все обстоятельства жизни к черту и быть только с ней. Видеть ее каждый день, а не выпадать из реальности, пребывая в грезах о встрече. Хотя бы случайной! И теперь это казалось невообразимым. Она стоит перед ним, и он касается ее лица. Она рядом. После стольких месяцев рядом… — Я боялась встречи с тобой. — А я только и делал, что надеялся на нее. Она опустила глаза. — И что теперь? Ты хочешь мне отомстить? — Я хочу сделать тебя своей, — просто ответил он. — Навсегда. Лили посмотрела на него. Он уповал на то, что она не станет думать о подоплеке. Ибо ее не было. Он не пытался использовать ее. Все, чего он желал, — ее присутствия в его жизни. Малфой коснулся ее губ с поцелуем, и она вздрогнула, но все же ответила. Ее руки сами потянулись к его мантии… Этот вечер выдался воистину волнительным и сказочным, и сейчас, вне всякого сомнения, наступала его кульминация. Скорпиус больше не мог сдерживать себя. Он сорвал мантию и с Лили, увидев ее прекрасные обнаженные плечи, обратив внимания на то, какие изгибы тела скрывались под платьем. Ему приносило почти эстетическое наслаждение разглядывать ее утонченный образ, но до тех пор, пока ему не захотелось на время распрощаться с ним… Одним резким, но аккуратным движением он усадил ее на комод. Ее сильно участившееся дыхание невольно приводило Малфоя в возбуждение. Томные вздохи от его влажных поцелуев, медленно скользивших по ее шее, могли довести до исступления. Он скользнул рукой по ее бедру, задирая подол платья, слегка сдавливая подушечками пальцев чувствительную кожу. Скорпиус успел поймать ее вздох своими губами, а затем запустил в ее рот язык, принимая ответ на его вызов. Малфой почувствовал, как своими пальчиками Поттер пыталась расстегнуть его ремень. Он сделал рывок, тесно прижав ее к себе, и, как только она обхватила ногами его торс, понес Лили прямо к софе, аккуратно положив на нее. Их общее желание раскалилось, казалось, до предела. Этот бал, на который Скорпиус так категорично не желал идти, стал судьбоносным. Он встретил ее. И сейчас она была с ним, дышала вместе с ним, хотела его. Ее стоны сводили с ума. Осознание того, что ей с ним хорошо, только еще больше подстегивало. Он падал в бездну открывшихся чувств. Это было так ярко. Это было непередаваемо. Сильно и неумолимо. Все его грезы рухнули, воплотившись в реальность. Она та, благодаря которой его сердце до сих пор бьется. Та, что смогла любить его. Та, что однажды покинула его. Но он всегда ждал восхода ее чувств и воспоминаний, что обязательно должен был проявиться в их встрече… — Я тебя люблю. Лили отдыхала, устроившись на его груди, однако, услышав фразу, сорвавшуюся с его уст, поспешила поднять голову. — Ты никогда не говорил мне это, — сказала она, почему-то смутившись. – Даже когда предложил стать женой! — Переосмысление – вещь негениальная, — ответил он. – Я ошибок не повторяю. Она грустно опустила глаза. Только спустя пару секунд он заметил, как на них наворачивались слезы. — Я всегда хотела услышать это от тебя… — Я люблю тебя, — повторил Скорпиус. Он хотел, чтобы она это знала, чтобы ни секунду не сомневалась. — Теперь ты можешь сказать мне, что согласна? Лили поднялась с софы, потянувшись к своим вещам. Ее молчание тревогой отзывалось в его сердце. Что-то было не так. — Теперь я лишь могу сказать тебе, что помолвлена… — Что? Он резко поднялся и хватился за ее плечо, и она повернулась, дав ему возможность посмотреть на ее серьезное, как никогда, лицо. — Я в это не верю, — решительно произнес Малфой. Ее глаза заблестели, а губы чуть дрогнули в преддверии улыбки. — Во что? В то, что я только что согласилась стать твоей женой? Теперь мы помолвлены, Малфой. Ты не отвертишься. Скорпиус закатил глаза, чувствуя злобу и облегчение одновременно. — Поттер, у первокурсников в Хогвартсе шутки смешнее, чем у тебя. Она засмеялась, да так заливисто, что он не мог не заулыбаться. Он качал головой, не веря в то, что она так жестко надула его. — Жаль, ты не видел свое лицо. Малфой дал ей возможность насладиться своим маленьким триумфом. Обвести его вокруг пальца ей не удавалось еще никогда. А ведь он даже представить себе не мог, что бы сделал, если бы она имела в виду помолвку с другим. Все равно бы добился любыми путями. Все равно бы стала его. Малфой непроизвольно заиграл скулами, а затем крепко обнял ее, зарывшись в огненно-рыжих волосах. Он любил ее. И ничто не могло стать на их пути. Взаимность их чувств непоколебима. Навсегда…