Под чужими звездами

От новости, что с нами в путешествие хочет отправиться Егор, Рокэ был мягко говоря не в восторге. Он как соберано мог запретить ему, оставить насильно в Алвасете, и Егору бы ничего не оставалось делать, кроме как подчиниться, но вместо этого Рокэ просто спросил: - Юноша осведомлен, что я могу его пристрелить? - Несомненно, - ответила я. - Прелестно. Утром мы собирались на площади у замка. Нас сопровождал десяток кэналлийских солдат, бравые ребята из отряда, созданного для защиты соберано, который в защите едва нуждался, и меня, которая в этом как раз нуждалась. Рокэ не захотел брать много людей, чтобы не привлекать внимание и соблюдать мобильность. - Я собрала вам много теплой одежды, - приговаривала Сарита, поглаживая шею Соро. - Будьте осторожны. - Все будет в порядке, - улыбнулась я. - Мы скоро вернемся. Через главные ворота въехал Егор верхом на вороном коне. Накануне сбора я выслала ему весточку, поэтому он знал, когда именно мы выезжали. Кто-то из солдат засмеялся в кулак и было нетрудно догадаться о причинах такого настроения. Конь Егора ходил скорее под плугом, нежели под седлом. Егор подъехал ближе, слез с коня и немедленно поклонился соберано и мне, как того требовали правила приличия. Я взглянула на Рокэ и увидела в его глазах искорки смеха. - Юноша, вы уверены, что поедете на этом? - Он отличный конь, соберано, - ответил Егор, похлопывая скакуна по шее. Тот дернулся и отошел в сторону. - В поле под плугом — несомненно, но верхом вы рискуете. Луис! Конюх, который до этого вертелся рядом и проверял лошадей на всякий случай, подошел ближе. - Соберано! - Приведите покладистого коня для этого юноши. Конюх кивнул и побежал в сторону конюшен. - Сдайте это туда, откуда взяли, - сказал Рокэ, кивая на коня, - скажите моим людям, они его отведут. Егор кивнул и начал распрягать своего коня, чтобы через минуту понять, что действия его были бессмысленны. Коня из наших конюшен привели полностью оседланного. - Надеюсь у вас нет привычки играть в карты? - спросил Рокэ. - Есть, - ответил Егор, затягивая узлы на вещах потуже, - но я хороший игрок. - В любом случае, постарайтесь не проиграть коня. Я прыснула от смеха и взглянула на Рокэ. Он тоже явно веселился. Ну славно, значит, сегодня никто не умрет. Вскоре мы отправились в путь. Алвасете остался далеко позади, солдаты пели какую-то песенку, Егор плелся за нами, отставая на полкорпуса, и явно был обижен. Успокаивать его я не собиралась, в конце концов, он сам решил ехать и бесить моего мужа. Пусть теперь терпит. Когда я сказала Рокэ, что единственной причиной желания Егора присоединиться к нам была возможность вернуться на Землю, то герцог не поверил ни единому моему слову. Это и правда было выдумкой, но не могла же я сказать собственному мужу, что общество Егора мне приятно и поэтому я не придушила его желание ехать с нами еще в зародыше. Глупый поступок, и подозреваю, что рано или поздно Рокэ устроит мне разговор по этому поводу. Темп был, конечно, изматывающим или же я уставала быстрее обычного. Мы совершали большой переход в течение целого дня, останавливаясь на короткие стоянки, чтобы поесть и чуть размять ноги, а ночевать старались в тавернах, гостиницах и просто домах, которые нас принимали. Чем дальше мы удалялись от моря, тем становилось холоднее. Сарита, собирая мою сумку, знала, что делала, поэтому я не мерзла, а вот Егор отличился не только конем, но и выбором одежды. Впрочем, вскоре до меня дошло, что он просто не мог позволить себе что-то лучше. Рокэ не был к нему добр, не разговаривал с ним, а если и случалось, то говорил всегда «юноша» и вел себя так, как вел когда-то при герцоге Окделле. Бесил, короче. Тем не менее, как и когда-то Окделлу, Егору он тоже решил помочь и в одной из деревень прикупил для него теплой одежды. Егор сдержанно поблагодарил герцога, но я видела радость в его глазах. На третий день поездки начала болеть спина. Я старалась не подавать виду, но Рокэ все равно заметил. Седло стало чуть ли не пыточным инструментом, поясницу буквально разрывало, поэтому Рокэ усадил меня спереди, давая возможность опереться и расслабить спину. Немного помогло, но дело было скорее в седле и положении, чем изнеженности. Я боялась, что Рокэ догадается, поэтому старательно делала вид, что меня ничего не беспокоит — ни боли в спине, ни тошнота от голода, ни дикое желание слопать сникерс. На четвертый день пути снегопад обрушился резко, я давно не видела такой быстрой перемены погоды. - Из-за гор, соберанита, - сказал один из кэналлийцев. Признаться, имена сопровождающих я даже не пыталась запомнить. Наш путь пролегал вдоль подножия гор по натоптанной тропе, здесь часто ходили и дорогу знали все местные путники. - Нам придется разбивать лагерь здесь? - спросил Егор. Ветер обрушивался порывами, делая падающий снег невыносимым. - Скоро пещера, - ответил на талиг один из кэналлийцев. - Останемся в ней, пока буря не утихнет. - Скорее всего в пещере мы будем не одни, - сказал другой солдат и оказался прав. Через полчаса мы дошли до пещеры, внутри около входа стояли две привязанные лошади в попонах. Наши стражники пошли вперед, послышались вполне дружелюбные голоса на талиг и Рокэ кивнул. - До завтра вряд ли выйдем отсюда, - сказал он, помогая мне слезть с коня. Запахло жареным мясом и в желудке немедленно заурчало так громко, словно по пещере эхо раздалось. Путниками оказалась семейная пара, они ехали посмотреть на рожденного внука в соседний город и увидеться с дочерью. Признав в нас властителей Кэналлоа женщина засуетилась, попыталась усадить к костру, но Рокэ указал на меня и что-то тихо сказал. Я оказалась в плену гостеприимства этой женщины и тот час же была накормлена мясом и запеченной картошкой. Мужчины распрягали лошадей на входе и ставили несколько палаток — в пещере хоть и было укрытие от пронизывающего ветра, но холод был почти таким же, что и на улице. - Что там? - спросила я женщину, указывая на темные разломы, уходящие внутрь пещеры. Внутри них слышался иногда свист ветра. - Потряхивает гору иногда, - ответил мужчина, - и образуются такие разломы, туда человек не ходок, только животные и то не все. От мысли, что нас может завалить, живот моментом скрутило. - Создатель, Генри! Зачем такое говорить? - возмутилась женщина. - Ты пугаешь герцогиню. Сударыня, простите его. - Не беспокойтесь зазря, сударыня. Я тут часто бывают, да и путников знаю. Давно уж не трясло. - Соберано желает поужинать? - спросила вдруг женщина. Рокэ подкрался незаметно, рядом с ним стоял Егор. - Мы по пути двух зайцев подстрелили, - влез в разговор Егор и улыбнулся. - Сейчас зажарим. Ужин вышел на славу. Кэналлийцы расслабились, выпили все вино и пели веселые непристойные песенки на пару с Генри. Его жена, имя которой Дебра, для вида возмутилась, но под конец вечера сама припомнила несколько куплетов. От тепла и еды разморило, поэтому я раньше всех ушла в палатку. Егор провел меня задумчивым взглядом, я заметила, но не стала обращать излишнее внимание. Под голоса людей и треск дров дремалось отлично, но уснуть смогла только когда пришел Рокэ и крепко обнял. Проснулась я резко. Рокэ спал, как и все остальные — тишина стояла в пещере, только и слышался свист ветра, да треск костра. Почему-то стало тревожно, я откинула полог палатки и увидела Егора, который спал у огня. Я встала, чувствуя как затекло тело, подошла ближе к костру и подбросила дров, чтобы тепло сохранилось до утра. И не сразу поняла, что свист ветра стал шепотом. Я обернулась, посмотрела вглубь одного из разломов, чувствуя, как по спине прошелся холодок страха. Отчетливый шепот доносился из недр камней, я не смогла разобрать ни слова, но подходить близко не решалась. Здесь не может быть никакого зла, все зло осталось в Изломе. Это и не было злом. Страх вдруг ушел, я медленно подошла к разлому, слыша и слушая. Камень под рукой был теплым, почти горячим, он пел от прикосновения. Стало совсем легко, значит то, что внутри, не желало зла. Хоть что-то не желает мне зла. Я закрыла глаза, слушая пение камней, их внутренний монолог, древний, как сам мир, и вдруг почувствовала воду, бушующую где-то там высоко, корни деревьев, уходящих в землю, снег, покрывающий многие километры и ветер, уносящий частички песка. Они все говорили и слышала их одна я. - Афина? Голос пронзил насквозь. Я дернулась, как от удара, обернулась и увидела проснувшегося Егора. - Туда лучше не ходить, - сказал он, потер глаза и сел. - Я… я не собиралась. Послышалось что-то, вот и подошла ближе. - Лучше иди спать, ты бледная в последнее время. Я усмехнулась и села рядом с ним, ближе к костру. - Все происходящее здоровья не добавляет. Егор вдруг обнял меня за плечи, от этого прикосновения стало неуютно и трепетно одновременно. Странные чувства. Я взглянула на него исподлобья, не зная, что и думать. - Почему он согласился видеть мою персону всю поездку? - вдруг спросил Егор. - От его титула у тебя язык отсохнет? Герцог согласился, потому что ты очень хочешь вернуться на Землю. Егор скептически глянул на меня, нахмурив брови. - Советую придерживаться легенды. Рокэ иной раз бывает человеком настроения, может действительно пристрелить. - Он относится ко мне, словно к мальчишке. - Разве это не так? - хмыкнула я и потянулась за дровами для костра, попутно высвобождаясь из объятий Егора. - Из вас двоих нелепо выглядишь ты. - Мне все равно, - ответил он. - Я поехал с тобой, не думая о косых взглядах. - Егор, ты поехал за мной, а не со мной. Учти это на будущее. Ответ ему не понравился. - Ты счастлива? - Что? - Ты счастлива с ним? - У тебя есть сомнения? - А разве у тебя их нет? - вопросом на вопрос ответил Егор. - В этом мире стоит вопрос не счастья, а выживания. Когда я работала служанкой, то вставала в шесть утра и служба моя не заканчивалась до ночи. В первую зиму у меня не было даже зимней одежды, я ходила в шерстяном платке на плечах и дико мерзла. Еще я продавала картины с утра до ночи на мосту в любую погоду. Егор, даже если бы я не любила его, то не ушла бы, но я люблю. - Все твои беды от него, - сказал Егор. - Излом, сестра, эти магические штуки. Если бы не он, то ты могла бы жить спокойной жизнью. И мироздание просто бы убило меня рано или поздно, как убивает многих других. - Спокойной ночи, Егор, - сказала я, встала и пошла в сторону палатки. Продолжать разговор совершенно не хотелось. Утром о плохой погоде напоминали только сугробы. Кэналлийцы забеспокоились, смогут ли пройти лошади по заметенной дороге, но проблем не возникло. К обеду к нам присоединилась сестра. Ее никто не видел, кроме меня. Она появлялась впереди на притоптанной от телег дороге, стояла минуту-другую, улыбаясь мне, и исчезала. Видимо, ей было просто скучно. К вечеру мы прибыли в небольшую деревню. В одной из таверн не было свободных мест, но в другой нас приняли со всей щедростью гостеприимства. Запах в общем обеденном зале сводил с ума желудок и я в итоге поднялась в отведенную для нас с Рокэ спальню. Служанки принесли ужин, воды для умывания и даже несколько книг, что в таких местах удивительно. Я сидела за столом, пыталась поесть и почитать, когда вернулся герцог. - Твой друг удивительно похож на герцога Окделла, - сказал Рокэ и налил себе вина. Я с подозрением посмотрела на мужа, дожидаясь окончания его слов. - Вызвал меня на дуэль, - пояснил он. - Что?! Рокэ вдруг рассмеялся. - Юноша проспится и скорее всего даже этого не вспомнит. Или сделает вид, что не помнит. Будет очень благоразумно с его стороны. - Он напился? - Несомненно. Надо будет научить его драться, - сказал Рокэ и растянулся на кровати. - С каких пор ты вновь берешься учить кого-то? - Заниматься воспитанием юных умов скоро станет необходимостью, как полагаю. - Что ты имеешь в виду? - я попыталась задать вопрос ровным голосом, но, похоже, не получилось. Рокэ сел и внимательно посмотрел на меня. - Разве ты не в положении? Мне хотелось сказать ему. Обнять, поцеловать и сказать, что у него будет сын, долгожданный маркиз Алвасете, но не было никаких гарантий, что он не отправит меня обратно, удостоверившись в беременности. - Прости, Рокэ. Я не ношу ребенка, мне просто нездоровится из-за всего происходящего. Я все же подошла к нему и поцеловала. Рокэ притянул к себе и повалил на кровать. От него пахло вином и мясом, желудок вновь возмутился, но отвлекаться на такие мелочи не хотелось. - Когда все закончится, ты поедешь на источники с графиней Савиньяк? - Договорились, - улыбнулась я. Поездки, конечно, не будет. Не представляю, как буду пить те воды, которые по слухам пахли крайне неприятно, при токсикозе, и как выдержу еще одну поездку в седле. - Знаешь, к нам сестра присоединилась, - сказала я тихо, словно она подслушивала. - Ты ведь с ней разговаривал еще в Олларии? - Да, говорил, - ответил Рокэ, проводя рукой по моей щеке. - О чем? - Ты лежала после покушения и я был не настроен вести долгие беседы. Она видела во мне герцога Алву своего хм… мира. Сказала, что я виноват в ее состоянии. - Ты? - Скорее тот Алва. - Странно. Знаешь, Рокэ, иногда мне кажется, что она предшественник всех событий. Каждый раз ее появление как предзнаменование беды. - Один раз — случайность, два — совпадение, три — закономерность. - По этой логике перед нами череда ужасных закономерностей. - Хватит, - мягко сказал Рокэ и поцеловал меня. - Не желаю обсуждать эту особу в нашей постели. Улыбка появилась быстрее, чем я успела подумать. Руки герцога, горячие и сухие, прикоснулись к коже под рубашкой, спустились вниз, к шнуровке штанов. Я целовала Рокэ, одновременно стягивая с него вещи. Как же давно мы не были близки. Утром я вышла во внутренний двор таверны подышать морозным воздухом. От запаха еды воротило еще больше, чем накануне, а кэналлийцы без завтрака могут путешествовать, но не любят. Егор сидел на лавке, обхватив голову руками. - Зачем ты так напился вчера? Он повернул голову, разлепил опухшие глаза и я прыснула со смеху. Хоть кому-то хуже, чем мне. - Проклятое вино, - пробурчал Егор. - Как ты за полчаса успел напиться до такого похмелья? - Поверь, много времени не нужно, - пробурчал он. - Я что-то сделал? - Кроме того, что вызвал моего мужа на дуэль, ничего. Не беспокойся, он все равно не поверил. - Проклятый алкоголь, каждый раз завязываю, - прогундел Егор, потирая виски снегом. - Каждый раз? Нас прервал солдат, нам пора в путь. Я взглянула на Егора, который похоже собирался с духом, чтобы встать и пошла к главному входу таверны через обход — идти сквозь здание вовсе не хотелось. - Юноша, полагаю, при смерти? - спросил Рокэ, помогая мне сесть в седло. - Около того. И поделом ему. Егор вышел к нам хмурый, с зеленым лицом. Поразительно, столько лет жить в Алвасете и не научиться пить. К вечеру мы должны были прибыть на место. Ночью Рокэ спросил, что я собираюсь делать, но ответить я не смогла, потому что сама не представляла. Хождения по путям раньше были естественны, но на это была причина. Сестра, которая появилась вчера на дороге, больше не показывалась, что заставляло волноваться сильнее. День стоял морозный и ясный, мы ехали по тракту через белые поля. Солдаты напевали задорную песенку, Егор плелся в самом хвосте нашего отряда, а мы с Рокэ переговаривались о делах Алвасете. Уезжая, герцог оставил незаконченные сделки, огромный сундук бумаг на подпись и с десяток встреч. Все бумаги лягут на меня по приезду. Если, конечно, я вернусь. Трудно было не думать о том, что может произойти. Что если я не выйду на пути? Что если ничего не смогу сделать? Что если погибну там, по ту сторону? Вопросы огнем проходились по расшатанным нервам и от этого становилось в разы хуже. Впереди шел человек, мужчина, прямо по полю. Я увидела его плащ и светлые волосы. Странно, что он идет не по дороге. - Рокэ, глянь, там мужчина идет. Может, ему помощь нужна? - Я никого не вижу, - ответил Рокэ всматриваясь туда, куда я указала. - Вот же он. Смотри! Все вдруг застыло. Рокэ смотрел на поле, прищурив глаза из-за солнца, кэналлийцы позади застыли как восковые копии самих себя, а Егор прислонил ладонь к лицу, выражающее глубокое отчаяние. Я слезла с застывшей лошади и отошла на несколько шагов назад в изумлении, тишина давила на уши, даже ветра не было. Впрочем, вопросы можно не задавать. Тот человек все еще шел по полю и я побежала к нему. - Стой! - Стой же! Погоди! Он обернулся, увидел меня и тут же вытащил меч из ножен. - Наше соглашение все еще в силе. Убирайся, - сказал он. Его зеленые глаза смотрели жестко и уверенно. - Соглашение? - переспросила я, пытаясь отдышаться. - Ты не должна тут быть. Мы все решили. - Нет, подожди, - я стянула шапку. У сестры короткие волосы. Мужчина скривил губы и вложил меч обратно в ножны. - Ты не она. - Верно, - сказала я. - Ты Леворукий? - Леворукий? Не помню ни одного из своих имен. - Мы виделись уже. - Возможно, - ответил мужчина и продолжил свой путь. - Стой! Прошу, помоги мне. - Ты сама во всем виновата. - Я ничего не делала - Уже ничего не сделаешь, - сказал он. - Ты постоянно пытаешься меня убить, когда мы видимся. Что происходит? Мужчина остановился, взглянул на меня долгим взглядом и покачал головой: - Некоторые ошибки надо исправлять раньше, сейчас — не время. Я никогда не пытался убить тебя, вы так похоже. - Почему тогда ее? - Она все разрушает. Никто не в силах ее остановить, - он посмотрел куда-то вдаль, туда, где виднелись темные деревья в снегу. - Ее избегают даже те, кто не избегает никого. - Почему ее боятся? - Неизбежность не боятся. - Ты говоришь загадкам похлеще гоганов и здешних святош, - фыркнула я. - Что ты хочешь здесь найти? - спросил неожиданно мужчина, вновь повернувшись ко мне. - Пути, по которым я ходила. - Их больше нет. - Я не хочу, чтобы мир убил меня. - Он убивает ее, - пояснил мужчина. - Но и меня, всех нас! - Вас? Понятно, - ухмылка на его лице показалась невеселой. - Иначе бы все давно кончилось, верно. - Я хочу знать, что произошло. Почему я здесь, почему? - Не знаю, - ответил мужчина. - Это просто случилось. Много людей с другой кровью, я их иногда вижу. - И ничего не делаешь? - Нужно убить ее, я не в силах это сделать. Убить сестру. Убить саму себя. Я выдохнула и посмотрела на Рокэ и отряд, которые все так же стояли восковыми фигурами на дороге. - Я хочу знать, что произошло. Тогда, с ней. Как она попала сюда. - Ты уже все поняла, - усмехнулся вдруг мужчина, - но если нужно, я покажу. Я стояла на площади. Той самой, где когда-то очутилась и увидела девчушку с красными волосами — себя. Она отшатнулась от повозки, глаза ее были полны ужаса, нечаянно налетела на какую-то женщину и послышалась ругань. Она под мостом, роется в рюкзаке и едва сдерживает слезы. Герцог Алва наклоняется к ней, потерявшую сознание от голода. Я вспомнила ужас тех дней и поморщилась. Шел дождь, я чувствовала капли, стекающие по коже, но словно через призму сна. Рокэ наклонился к девушке с фонарем, убрал мокрые пряди и чуть сощурил глаза. Он всегда так делает, когда сталкивается с чем-то новым. Афина сидит в библиотеке за столом и читает книги при свете свечей и камина. Я подошла ближе и увидела страницы с почерком Рокэ. Что она ищет? Пути возврата домой? Где-то здесь все пошло не так, как у меня. Я читала эти книги по совету Рокэ, но быстро потеряла интерес. - Я знаю, что вы прокляты. - Вот как? - бровь взметнулась в удивлении. Рокэ действительно удивился. Она сидела в кресле подле него, уже с обрезанными волосами, и пила вино. Глаза ее блестели светом камина, а герцог смотрел заинтересованно. Какой это год, интересно? Картинка словно расплывается, грани становятся не точным и вот я вижу костры. Костры Алвасете. Алва танцует в круге среди людей и я вижу Афину, стоящую поодаль и наблюдающую. Он подошел к ней позже и я не смогла расслышать их разговор. Спальня Рокэ в Алвасете. Наша спальня. Афина стояла у входа в одной ночной сорочке и то ли колебалась, то ли просто что-то обдумывала. Я подошла ближе к кровати, Рокэ спал. Сестра села на край кровати тихо, но у герцога чуткий слух. - По какому поводу визит, дорита? - Я знаю, как вернуться домой, соберано. - И поэтому вы пришли ко мне в спальню? Она не ответила. Точнее ответила, но не так, как ожидалось. Рубашка держалась на одной завязке, а ночь была достаточно освещенной луной, чтобы увидеть все очертания обнаженного тела. Мне стало неловко. - Думаете, это мне интересно? - Мне без разницы, что вам интересно, - сказала сестра, залезая на кровать. - Я пришла получить то, что хочу, пока не вернулась обратно. Или мне уйти? Мгновения молчания. Рокэ улыбнулся, протянул руку к ее лицу и притянул к себе для поцелуя. Я не видела магию этого мира раньше. Афина в простом мещанском платье стояла в комнате поместья перед чем-то, что трудно описать. Оно меняло грани реальности, вытягивало ее, суживало, тянуло, втягивало в себя, а там внутри плескался свет. - Афина! - хлопнула дверь и я увидела Рокэ почему-то с мушкетом в руке. - Герцог? Я же сказала, что иду. - Нет. - Я не слушаю ваши приказы. - Тебя убьет это! - Лучше так, чем жить здесь, - крикнула Афина и шагнула вперед, но Рокэ успел схватить ее за руку. Вспыхнуло светом так, что глаза ослепило. Я дернулась от боли, зашипела, и когда смогла открыть глаза, то увидела лежащего на полу герцога. Рубашка его окрасилась алым, он задыхался. Афина сидела рядом, ее щека была в крови. - Нет, нет, нет, - шептала она, пытаясь закрыть рану руками. - Путь только для меня, не для вас. Рокэ, Рокэ, я… прости меня. Она вдруг встала и прыгнула в свет, на секунду снова ослепило и… все закончилось. Рокэ лежал на полу, я услышала, как кровь булькает внутри него и наклонилась. - Рокэ, - я прикоснулась к лицу, ощущая холод кожи. Он вдруг открыл глаза и узнал меня. Как это возможно? - Ты… - во рту была кровь, - ты ушла. - Нет, нет, я здесь, - сказала я, хватая его за руку. Слезы полились сами, я понимала, что это не тот Рокэ, не мой Рокэ, но он нуждался в помощи. - Волосы длинные, - проговорил он. - Морок. - Пускай так, - сказала я, прижимая его ладонь себе к лицу. Он умер через несколько секунд и стало совсем тихо. Шаги в коридоре прозвучали ошеломляюще громко. Я повернулась и увидела сестру. - Этим явно не будешь гордишься. Я поражена, куда ты зашла. - Почему ты сделала это? - Я хотела домой. - Но не ценой его жизни! - крикнула я. - Никогда не играла по их правилам и не отнимала жизни. Это вышло случайно, Афина. Правда, случайно. Если бы я знала, что все пустое, то осталась бы. - Он, наверное, единственный герцог Алва во всех мирах, умерший раньше Излома, - проговорила я. - Возможно. - Ты никогда не говорила, что вы были близки. - Ревнуешь? - усмехнулась сестра, перешагнула через тело и села в кресло. - Мне было все равно, а его это возмутило. Это не близость. - Все начала ты. - Что? - Ты же сама и говорила. Ты никогда не скрывала от меня правду, - сказала я. - Миры начали плодиться из-за тебя, люди попадают сюда из-за тебя, ты виновата во всем. - И ты тоже, - ответила сестра. - Мы одной крови. - Но разные по побуждениям. - Я была уверена в том, что вернусь. Если бы ты была уверена, то осталась бы в этом мире семнадцатого века? Хотя разница в нас в том, что ты никогда не искала путь домой по-настоящему. Влюбилась в него и забылась, в отличие от меня. - И к чему это привело. - К тому, что мы здесь, - улыбнулась сестра и я вдруг догадалась. - Ты не просто виновата, это ты делаешь все эти миры. Сестра усмехнулась. - Я жду Афину, которая сделает то, что не смогла я. Одна была близка, не ты, конечно. Чтобы пойти на те пути, нужна физическая оболочка, кровь, связь со здешним миром. - И что? Сказка про то, что миры нас убивают, просто приманка для меня? Чтобы я вышла на пути? - Это не сказка. Какая вероятность, что в какой-либо галактике, в одной из солнечных систем окажется планета, идеально расположенная по отношению к солнцу? Я сделала слишком много. В мире все же есть баланс и система начала убирать лишнее. - Что ты хочешь? - Я открою путь. Тот же, что ты видела. И ты шагнешь туда, а я следом. - Ты безумна. Сестра засмеялась. - Надо же, при этом фамилию знаменитого безумца носишь ты, а не я. Выбирай, мир тебя все равно убьет после родов или же ты вернешься домой, на Землю. Вдвоем у нас хватит сил. Я взглянула на Рокэ, на сидящую в кресле сестру и кивнула. - Рада, что ты согласилась. Мудрое решение, - ответила сестра и встала. В фильмах магию изображают как вихрь, поток, что-то эфемерное, но сейчас я ничего не увидела. Сестра просто прикрыла глаза и снова появился путь, искажающий своими гранями пространство. Я вытянула руку, чувствуя, как загустел воздух рядом и представила Алвасете. Вода была как молоко. Я вынырнула, почувствовала дно под ногами и оглянулась на сестру. - Нам нужно было в поток, а ты куда нас привела? - спросила она, убирая мокрые волосы с лица. - Вода это проводник. - И что? - Не только для меня, - я схватила сестру за волосы и опрокинула ее в воду. Она хватала меня за руки, одежду, вырывалась и вдруг с неведомой ранее силой потянула за собой. Я едва успела вздохнуть, ожидая упереться в дно, но его не было. Сестра держала меня за руки слишком крепко, смотрела спокойным взглядом, словно все, что происходило было предугадано ею. Я попыталась вырваться, воздуха не хватало, но она не отпускала. Путь. Ей нужно на путь, она его получит. Никогда не понимала, как это работает, но в один миг под спиной оказался камень, а над головой темное звездное небо. Сестра закашлялась, перевернулась на бок, выплевывая воду и прохрипела злобно: - И кто тебя надоумил? Я стащила с себя мокрую куртку и осмотрелась. Впрочем, я сразу поняла, куда нас занесло. Именно здесь много лет назад мы ночевали с герцогом и Марселем. Те же колонны, колодец и звездное небо над головой. Только теперь с нами нет мужчин, но есть четыре луны. Путь. - Отвечай, глупица! - почти закричала сестра и схватила меня за плечи. - Ты настолько глупа и считаешь, что меня можно убить так? Вряд ли ты сама это придумала. Это один из тех путников, да? Я лишь слабо кивнула не совсем понимая, что происходит. Сестра отпустила меня и села. С нас все еще стекала вода. - Они не любят меня и это у нас взаимно. Ничего не помнящие, ни на что не годные существа. Подумать только и они еще говорят, что хотят защитить этот мир. - Но ты расплодила все эти миры! Все люди, которые сюда попадают… - Стой! Взгляни на небо. - Что? - Взгляни. Я посмотрела на верх, присмотрелась к звездам и почти сразу увидела до боли знакомое созвездие Большой Медведицы. - Это небосвод нашего мира, Афина. Он всегда здесь, вчера, сегодня и сотню лет назад, когда я появилась здесь в первый раз. Все, что происходит с нами — не случайность. Я почти уверена в этом. - А миры с нашими копиями? - Ну, признаю, не лучшая моя идея, - согласилась сестра, - но Афина, если ты не поможешь, я никогда не перейду на те пути, на которые не могу взойти сама. Если бы не миры, не было тебя. - Что действительно ты хочешь сделать там, по ту сторону? Сестра посмотрела на небо и попросту пожала плечами: - Спасти миры и себя. Тот путник, который тебе повстречался, не единственный на этой земле. Есть и другие, и все они талдычат одно и то же, что миры скоро погибнут, но я в это не сильно верю. Они просто ничего не могут или забыли. Почему-то наша Земля связана с мирами, всеми, не только этим и теми, которые создала я. Люди попадают сюда постоянно. Я не знаю, с чего это началось, но когда я попала на пути — наше небо уже было здесь. Да, я сделала тысячи миров, я никогда не думала, что это станет проблемой, мне просто нужна была Афина, которая сможет сделать то, что сделала когда-то я, но оказалось, что теория вероятности та еще сука. Афина, я даже не знаю, сколько мне лет, сколько миров я уже видела, сколько ваших историй с герцогом наблюдала, но ты первая, кто зашел так далеко и мне просто нужна твоя помощь, чтобы остановить создание новых миров. - Я даже не могу представить, что за пути, на которые тебе нужно. Я не знаю, как тебе помочь. - Это не проблема,- сказала сестра и встала с каменного пола. - Нам нужна вода и твое желание помочь мне, а не топить. Я усмехнулась и тоже поднялась. Как и в прошлый раз, здесь не было ни звука, ни ветра, ничего. Единственные звуки производили мы с сестрой, пока шли по каменному полу. Я отчетливо понимала, что сестра скорее всего дурит меня, что тот путник тоже говорит далеко не всю правду, но сейчас мне придется встать на чью-то сторону. Правду я все равно не узнаю. - Я смогу вернуться? Сестра посмотрела на меня и пожала плечами. - Точно не знаю, но ты носишь его ребенка, вряд ли тебя тронут. - Я не верю тебе. - Знаю, - честно ответила сестра, - ты и не обязана. - Тому блондину тоже. Сестра усмехнулась. - Афина, я не знаю, что будет там, но клянусь — я постараюсь остановить все, что происходит и исправить те ошибки, которые совершила. Я кивнула. Мне хотелось верить ей, но моя вера или неверие ничего не решает — выбора не было. Мы шли по тропинке в застывшем подлунном мире мимо деревьев и низких кустарников к текущей воде. Речка была такая же, как и тогда. Довольно широкая и мелкая. Сестра подобрала юбки, спускаясь к воде, а я сразу насквозь промочила меховые сапоги. - Что дальше? - спросила я, встав напротив сестры. - Ты мне скажи. Я в платье служанки заправляла кровать. Смотреть на собственную спину довольно странно, но Афина не замечала меня. Она продолжала разглаживать складки на кровати. Что это за день? Где сестра? Теперь я заметила, что это была спальня герцога в поместье Олларии еще до того, как я переместила все свои вещи в его шкафы. Афина распрямилась, все еще стоя ко мне спиной и пошла открывать окно. И что дальше? В зеркале я видела свое отражение, вот будет концерт, когда она обернется. Но Афина не обернулась, она схватилась за голову так, словно ее одолела резкая мигрень и тогда я поняла, что это за день. После, я не раз мысленно возвращалась к нему, пытаясь вспомнить хоть что-то — я потеряла сознание в спальне герцога так резко, что не успела что-либо осознать. Афина зажмурилась, пыталась рукой нащупать опору, но вместо этого натолкнулась на кровать и упала. Так меня и нашел герцог. Я подошла ближе и задумалась. Может, это все произошло из-за меня? Сколько раз все события повторяются снова и снова? Дверь резко распахнулась, я вздрогнула и с удивлением увидела сестру. - Ну, наконец, - ответила она, пересекая комнату. - О, понятно, - сказала она, когда наконец увидела Афину на кровати. - Что понятно? - С этого все и началось. У меня, у тебя и тысячи других Афин. Начало всего и видимо самый нужный путь. - И что надо делать? - Идти по нему. - Это уже было? - Боюсь, что да, - ответила сестра и прикоснулась к Афине. - Возьми меня за руку. Смог ударил в нос первым. Сирена. Гул машин. Зрение вернулось через пару секунд и я увидела парочку, сидящую на лавочке в нескольких метрах от меня. И сестру стоящую рядом. В своем платье она выглядела слишком претенциозно, а я в зимних мехах как сумасшедшая. Сестра смотрела на все вокруг дикими глазами. - Нас видят? - спросила я. - Не знаю, - прошептала она. Засигналила машина, где-то вдали заиграла реклама, у проходящей мимо женщины зазвонил телефон. Я взглянула на небо и увидела солнце в смоге, а запах заставлял морщиться. - Мы действительно на Земле? - спросила я. Сестра была в шоке. Она даже не отреагировала на вопрос, просто продолжала стоять и смотреть вперед. Какие-то школьники показали на нас пальцами и засмеялись. Я тронула сестру за локоть и повела в сторону, хотя бы на край аллеи. - Что происходит? Сестра? - Я дома, - прошептала она, - дома. Сидящие на ближайшей лавке парень с девушкой с интересом наблюдали, как я шла к ним. Парень вдруг замахал рукой и сказал: - Нам ничего не нужно. - У вас маскарад? - спросила девушка и засмеялась. - Да, у нас вечеринка, сударыня, - ответила я, мысленно одернув себя за «сударыню», и понимая, что говорю с акцентом. - Скажите, какое сегодня число? - Четырнадцатое. - А месяц и год? - Вы с подругой как с луны свалились, - сказал парень, - в телефоне посмотри. - В моем веке не положены телефоны, - усмехнулась я. - Октябрь, 2014 год, - ответила дружелюбная девушка и снова глупо засмеялась. Я вернулась к сестре. Она уже начала приходить в себя. - Ты помнишь, когда мы пропали? - Что? - Когда мы попали в другой мир? - 14 октября 2014, - ответила сестра. - Я эту дату и спустя тысячелетие не забуду. - Сегодня именно этот день и именно та аллея, где мы пропали, - сказала я. - Значит, все началось здесь, здесь же и закончится. Символично, - хмыкнула сестра. - Что нужно делать? Что дальше? - Это не твоя забота. Ты привела меня, куда было нужно, - ответила сестра и вдруг счастливо улыбнулась. - Я не надеялась больше увидеть этот мир. - Не разделяю твоего восторга, - честно сказала я. Этот мир стал таким далеким и уже чужим. Меня ждал Рокэ, Алвасете и люди герцогства, а не Земля, но я совершенно не представляла, как вернуться. Неужели в реку прыгать? - Как мне вернуться? - Ты хочешь вернуться? - удивленно произнесла сестра. - Да. - Выйти — не зайти. Я помогу тебе. - Что ты сделаешь? - Увидишь. - Сестра? Солнце вышло из-за тучи, освещая счастливое лицо сестры. Ее волосы, давным-давно выгоревшие скорее всего под солнцем Алвасете, заблестели. И тут до меня дошло. - Ты ведь могла попасть сюда раньше! Ты могла попросить меня? Ты ведь знала все с самого начала! - Да, - ответила она коротко. - Так почему ты не сделала это? Еще тогда, в дыре, при нашем первом знакомстве? - Для меня десятилетия могут пройти как пара минут, - ответила она. - Я могла тебя уговорить помочь, только тогда бы ты не спасла герцога. Он бы погиб, как в других мирах. И мне показалось правильным дать тебе возможность пожить спокойно. Как и ему. Подумаешь, пришлось бы приглядывать за тобой какое-то время, сущие мелочи. Но с мирами случилась беда и пришлось форсировать события. - Спасибо. - Не за что, - усмехнулась сестра. - Я ведь говорила, что правлю только свои ошибки, а теперь… Она толкнула меня столь сильно, сильнее, чем может человек, что сперло дыхание. Позади были деревья, колючие еловые лапы, и я мигом сжалась, ожидая удара, но вместо этого упала в темноту. Страх накрыл волной, я ничего не видела, не слышала и не ощущала, кроме своего тела. Крик вырвался непроизвольно, но звуков было не слышно. Вокруг простиралась пустота и темнота. Свежий снег смягчил падение. Я со свистом вздохнула, начала карабкаться, словно тону и в это мгновение вернулось зрение. Надо мной было небо, затянутое тяжелыми облаками. Падал снег. Я кое-как поднялась, осмотрелась и поняла, что нахожусь в поле около небольшой рощицы. Не лучшая перспектива. Интересно, в каком мире на этот раз? Выстрел прозвучал так резко, так противоестественно, что я замерла как иной раз замирает дичь, на которую ведут охоту. Стреляли близко, буквально за рощей. У меня не было теплой одежды, денег, еды, даже шапка осталась где-то в море Алвасете, а сапоги хлюпали от воды, выбора не было. Я пошла в сторону выстрела, надеясь, что те люди обладают хотя бы толикой нравственности. Оказалось, что я была рядом с Кольцом Эрнани, но с другой стороны, отсюда обычно не заезжают. Пришлось выходить на тракт и идти вдоль. Кожаная куртка, которую я надевала под меха, совершенно не справлялась с холодом, а сапоги попросту замерзли. Было ощущение, словно я шла голыми ногами по льду, хотя в целом сравнение не далеко от истины. Снег усилился и появился ветер. Стало страшно, ведь если мне не дадут какое-то укрытие и хотя бы сухую одежду, то надвигающийся буран я вряд ли переживу. Впереди показались фигуры людей. Они стояли у разрушенной стены у входа в Кольцо и у них явно что-то случилось. А вдруг Рокэ? Я крикнула им, но меня не услышали. Двое держали человека, еще несколько стояли рядом. Черные фигуры на фоне белой пелены. Я крикнула еще раз и один из них вроде бы заметил меня. Правильней было бы поднять руки, но из-за холода я уже еле передвигалась. Человек шел ко мне навстречу, а потом резко побежал. Рокэ! - Афина! - от его голоса защемило сердце. Он схватил меня и крепко обнял. Я не выдержала и разрыдалась, хватаясь руками за мех его плаща. На руках осталось что-то мокрое, я взглянула и увидела кровь. - Откуда кровь? - Все в порядке, - ответил Рокэ и поцеловал меня. - Где твои вещи? - Долго говорить, - ответила я, стуча зубами. Рокэ укутал меня в свой плащ, натянул шапку и мы пошли к кэналлийцам. Идти было уже откровенно больно и Рокэ, заметив это, поднял на руки. - Соберанита! Мы подошли ближе и я увидела Егора, которого поддерживал один из солдат — он еле на ногах стоял. - Господи, что случилось? - Позже расскажу. Берто, заходим внутрь, надо больше огня. Оказалось, что Рокэ с солдатами разбили лагерь прямо внутри развалин, около зала, где мы уже ночевали однажды. В одном из тупиковых коридоров стоял разожженный костер — воздуха из проема в потолке было достаточно, чтобы уносить дым, но и не хватало, чтобы выстуживать угол. Рокэ посадил меня рядом с костром и я тут же негнущимися руками принялась снимать ледяные сапоги. - Берто, принеси вещи герцогини из моей палатки. - Уже, соберано! Меня начало знобить от холода и нервов. Рокэ помог мне переодеться, а потом протянул флягу с касерой. От запаха замутило сразу. - Тебе нужно согреться. - Все в порядке, - сказала я, стуча зубами. - Нет, - жестко сказал Рокэ. - Пей! И я выпила глотка три, чтобы через несколько минут меня вывернуло наизнанку. К счастью, рядом как раз стоял пустой котелок. - На пустой желудок, - прошептала я, принимая платок. - Герцог, ваша рана, - сказал Берто. - Что случилось?- спросила я. - Скажите! - Господин Гессе оказался любителем выпить, соберанита. - решил ответить Берто. - Мы здесь уже вторую неделю стоим, а он с Фернандо провизию закупал и касеру. Допился до Леворукого, хоть я в него и не верю. Чудиться стало что-то, начал размахивать пистолетом и какую-то чушь нести. Мы его вывели на мороз, думали в себя придет, а у него второй мушкет заряжен был. Стрелял наугад, я видел. Шальная пуля. Соберано, вот фляга для раны. - Вторую неделю, Рокэ? - спросила я, когда Берто ушел. Рокэ кивнул и снял с себя камзол, рукав рубашки был в крови. - Как это случилось? - Ты пропала и мы стали ждать, - ответил Рокэ, сняв еще и рубашку. Рана была не глубокая, но даже такая рана могла серьезно воспалиться. - Спасибо. - Афина, - глаза Рокэ в свете одного лишь костра казались темными, - не делай так больше. - Все в порядке, - ответила я, - все закончилось. Две недели. Пути отняли у меня две недели жизни. В целом, не очень большая плата за возможность жить спокойно, если, конечно, сестра действительно нашла то, что искала. Подобное приключение не прошло бесследно. Утром разболелось горло, я пыталась полоскать его касерой, но не помогало совершенно. Егор очнулся только ближе к вечеру с диким похмельем. Он смотрел на меня как на призрака, что-то пробормотал, но я ушла в палатку — говорить не хотелось. Снегопад вскоре закончился, но Рокэ решил дождаться утра, чтобы выдвинуться в обратный путь. Ночью поднялась температура, я начала бредить и проснулась только благодаря Рокэ. Он поднял лагерь и мы начали сворачиваться. Ночь была спокойной и лунной, а кэналлийцы умеют путешествовать в темноте. Меня знобило. Настойки, которые давал Рокэ, не успевали помогать, потому что в желудке не задерживались. Я не представляла, как проведу предстоящие часы до ближайшей деревни в седле. Первые несколько часов мне удавалось держаться на лошади самостоятельно, но потом Рокэ посадил меня вперед и привязал веревкой к себе на всякий случай. К вечеру стало только хуже. В ближайшей деревне на десять домов не было даже лекаря, одна повитуха, которая сразу за всех. Рокэ выкупил у нее какие-то лекарства — в конце концов, знал он больше однозначно. Лежа третий день с температурой, я рассказала ему, что ношу ребенка. Глаза Рокэ враз потемнели, но мне было так плохо, что я не стала размышлять. Так прошло еще два дня. Токсикоз вошел в самый разгар, никакая еда не задерживалась в желудке и встать с кровати стало настоящим испытанием. Рокэ помогал, обтирал мокрыми платками, гонял своих людей за настойками в соседний город, даже приволок лекаря откуда-то. Они говорили за дверью и думали, что не слышно, но я все слышала. И что состояние мое плохое, и что ребенка потеряю — слишком затянулась болезнь. На следующий день пришла повитуха, ее никто не звал, Рокэ дремал в кресле после двух бессонных суток со мной. Меня снова лихорадило, я едва соображала, поэтому все было словно в тумане. Герцог разрешил ей помочь и она всю ночь отпаивала меня какими-то отварами, после которых вязало рот, как от хурмы. А утром начала поить молоком с медом, которое ко всеобщему удивлению прижилось. - Беспокойный желудок надо унять, - сказала она, обратившись к Рокэ. - Вы, может, и сильны во врачевании ран, но никак не в женщинах. Погубите ее, если сами делать будете. Рокэ только кивнул, а что ему оставалось делать? Через три дня я уже могла сидеть в кровати и завтракать чудесным омлетом. От еды и спокойного сна я пошла на поправку. Токсикоз никуда не делся, но немного поубавил обороты. Рокэ, поняв, что моей жизни ничего не угрожает, просто отсыпался несколько дней подряд. Когда наконец все утряслось, мы поговорили. Я рассказала все, что произошло со мной. Это был бредовый сбивчивый рассказ, Рокэ пытался задавать вопросы, но я не знала и половины ответов. - Почему ты не сказала мне? Я свернула рубашку и положила ее вглубь сумки — завтра утром мы выдвигаемся домой, в Алвасете. Его вопрос был понятен, но что ответить? Извини, Рокэ, но беготня по далеким мирам важнее ребенка и будущего Алвасете? - Вряд ли бы мы доехали до Кольца Эрнани в ином случае. Рокэ, я понимаю, что это был огромный риск, но все уже в порядке. Рокэ ничего не ответил, я сложила остаток вещей и улыбнулась: - Знаешь, за оставшееся время нужно придумать имя для маркиза Алвасете. - Почему ты уверена, что будет мальчик? - Уверена. В последний раз Егора я видела, когда мы въезжали в деревню. Мне хотелось с ним поговорить, но так и не удалось, а потом Рокэ сказал, что я бы и не смогла — Егор уехал еще в первый день нашего пребывания в деревне, не оставив даже записки. Это было довольно трусливо, но что-то мне подсказывало, что ситуация с выстрелом была гораздо хуже, чем мне передали. В любом случае, все было сделано так, как сделано, и к моменту выздоровления я уже ничего не могла поделать. В Алвасете мы вернулись через неделю. Чем ближе мы подъезжали к землям Кэналлоа, тем становилось теплее и легче. Дороги из мешанины снега и грязи обрели твердую почву, воздух носил запахи трав и отдаленного моря. К моменту, когда мы увидели замок Алвасете, я была уже почти здорова, хоть и ужасно уставшая. Люди Алвасете всегда встречали герцога с радостью не зависимо от того, как долго он отсутствовал. Мы проехали по центру города, словно напоминая горожанам, что семья Алва все еще существует. Какая-то дама побежала за лошадью и протянула мне цветы, которые я приняла с улыбкой. Сариту я увидела у главных ворот. Она стояла в своем шикарном желтом платье с белой шалью на плечах и лучезарно улыбалась нам. - Герцогиня! - она едва не повисла на шее, стоило мне слезть с седла.- Мы начали уже переживать, вас так долго не было. Все ли в порядке? Вы бледны. - Все прекрасно, Сарита, - ответила я, улыбнувшись. На самом деле, все не было прекрасным. Наши отношения с Рокэ испортились. Я едва понимала, в чем именно причина. Он ничего не говорил, не выкатывал претензии, но я чувствовала этот холод в его взгляде и прикосновениях. Быть может, для посторонних глаз наше общение было таким же, как всегда, но я видела изменения, кожей чувствовала их по ночам, когда просыпалась с осознанием, что Рокэ не обнимал меня. Мне хотелось спросить причину, но боялась. В положении, после путешествия по мирам, переохлаждения и болезни, я поняла, что просто не выдержу нервотрепки. Видимо, герцог это тоже понимал, а может ему и дела не было. Исподлобья я поглядывала на него в поездке, надеясь разгадать тайну нахмуренных бровей и того, что он слишком часто устало прижимал ладони к глазам, но, конечно, это было бесполезно. Одна мысль только билась, как птица в клетке — что же произошло между ним и Егором? Впрочем, я была его женой, ждущей маркиза, поэтому все это могло подождать, мне попросту нужен был отдых. Первые дни пребывания в Алвасете я спала по четырнадцать часов в сутки, а если не спала, то ела и иногда прохаживалась по пляжу. В спокойной обстановке я поняла, что мысль о беременности пугала до чертиков. Токсикоз прошел и я перестала чувствовать себя беременной, что даже усомнилась в своем состоянии. Пытаясь подсчитать сроки, я поняла, что ничего не выйдет, поэтому оставалось ориентироваться на другие более явные признаки, чем абстрактные три земных месяца беременности. Однажды ночью, когда Рокэ неожиданно пришел спать в нашу спальню, что он редко делал в последнее время, я не могла уснуть. На улице лил дождь, сверкали молнии и гром раздавался над всем Алвасете. Я лежала, смотрела в темное окно, которое освещалось вспышками молний и, казалось, почти дремала, как вдруг Рокэ привстал и зажег лампу на столике. - Разве ты не спал? - спросила я, перевернувшись. - Спал, - коротко ответил Рокэ и встал с кровати за кувшином с водой. - Что происходит? - Жажда. - Ох Рокэ, говори. Что произошло? Он посмотрел на меня странным взглядом и поставил кувшин обратно на поднос. - Этот вопрос будет оскорбительным для тебя. Я не ожидала услышать подобное, поэтому подскочила в кровати. - Что ты имеешь в виду? - Чей это ребенок? Вопрос повис в воздухе так, что я клянусь, слышала, как зазвенела сталь в голосе, с которой Рокэ говорил. В страшном сне представиться не могло. Я откровенно опешила и просто смотрела на мужа не понимающим взглядом. - Что произошло у Кольца Эрнани? - Это не имеет значения. - Не имеет значения?! Ты чертовы три недели меня избегаешь, стал холоден как лед, а теперь спрашиваешь, чей ребенок? Ты в своем уме?! - Чей он? - еще раз спросил Рокэ, напрочь игнорируя мои слова. - Он твой, - ответила я, ощущая как от обиды, такой острой и неожиданной, слезы подступают к глазам. - Как ты мог такое подумать? После всего, что было между нами, после стольких лет? Рокэ! Я не выдержала и разрыдалась, островком ясного сознания на периферии понимая, что это гормоны играют со мной злую шутку. Рокэ похоже всерьез растерялся, но он остался стоять там, где стоял — у столика с кувшином воды. - Скажи! - выкрикнула я. - Не имеет значения, что произошло у Кольца Эрнани, Афина, - еще раз твердо сказал Рокэ, - ты часто была с господином Гессе. Тому, что говорят в спину глупо верить, но не верить тому, что говорят в лицо — большая глупость, когда есть факты. Он резко одернул себя и замолчал. - Не знаю, что наговорил тебе Егор, но ты веришь больше ему, чем мне. Это унизительно. - Я не хотел ему верить, но ты довела ваши, с позволения сказать, отношения до абсурда. - Он никогда не был моим любовником или возлюбленным, - твердо сказала я, глядя прямо в глаза Рокэ, - ребенок твой. Рокэ ничего не ответил, он накинул рубашку, надел штаны и пошел в сторону двери. - Куда ты? - Спать. - Ты не веришь мне? Секунда молчания как вечность. - Верю. - Тогда что ты забыл в других покоях? Рокэ остался. Я до самого рассвета не сомкнула глаза, ощущая как жгучая обида застилает разум. Конечно, после произошедшего наши отношения оставляли желать лучшего. Рокэ как всегда был довольно обходительным, интересовался мои самочувствием, но не было между нами той близости, что была раньше. Неделю подряд я ужасно обижалась, но чувствам свойственно утихать, и с трезвым взглядом на ситуацию мне стало ясно, что Рокэ отчасти прав. Мои отношения с Егором были странными, на грани скандала и обвинения народом Алвасете в недобросовестном поведении. Я так и не выясняла, что случилось в тот день у Кольца Эрнани, но это явственно стало последней каплей. Первый мой порыв был — извиняться едва ли не каждый день, но потом я поняла, что Рокэ быть может и сделает вид, что примет слова, но будет ждать рождения ребенка. Единственное, что я могла сделать — принять ситуацию и просто жить дальше. Никто в Алвасете не знал, что я беременна. Я не подпускала к себе слуг, отгоняла Сариту, когда она пыталась помочь с одеждой и носила мешковатые фасоны, когда стало необходимо прятать формы. Мы с Рокэ практически перестали общаться. Что хуже — натянуто говорить о делах насущных, целовать с чувством вины от того, что все так обернулось, делать вид, что ничего не произошло или принять тот факт, что Рокэ продолжит быть чужим, пока не родится ребенок? Подумать только, в какой ситуации я оказалась. Однажды я попыталась заговорить об этом, спустя месяц после случая ночью, но Рокэ холодно заметил, что разговоры ни к чему не приведут. Я разозлилась и приказала слугам перевезти мои вещи в другие покои. Через несколько месяцев я написала Лизе с просьбой приехать на какое-то время. Рокэ необходимо было уехать в Олларию, он обещал, что вернется к рождению ребенка, но я особо не поверила. Последние полтора месяца мы почти не общались, причем не по его воле. Я избегала собственного мужа, благо в Алвасете это довольно легко сделать. В какой-то момент пришло осознание, что Рокэ в крайний раз я видела недели две назад, но единственное, что я сделала после этого осознания — спустилась в библиотеку и взяла пару книг. Мой кэналлийский язык был уже столь хорош, что я могла бегло читать без словаря, получая большое удовольствие. Странно, что при такой языковой практике, я продолжала думать на русском. Кабинетный покои, примыкающие к спальне, состояли из одной небольшой комнаты, в которой удобно расположились камин, широкий стол для работы, диван и пару кресел. Окно выходило на бухту и по вечерам отсюда открывался чудесный вид. Я специально выбрала эти комнаты — они были небольшие и уютные, мне в целом большего не нужно. Рокэ завтра утром уезжал в Олларию, мне следовало попрощаться с ним, но вместо этого я перелистнула очередную главу и надкусила печенье. Позади в спальне отворилась дверь, я присмотрелась и с удивлением обнаружила мужа. Он заметил меня, поставил подсвечник на стол и подошел ближе. Как же захотелось его обнять! Но вместо этого я отложила книгу и спокойно поинтересовалась: - Все в порядке? - Да, - ответил Рокэ, улыбнулся и вдруг сказал: - Ты очень красивая. Первый комплимент за столько месяцев поверг меня едва ли не в шок и заставил даже покраснеть. Любая беременная женщина, утратившая талию, явно будет польщена такими словами. - Рокэ, ты похоже пьян, - сказала я, тем не менее, улыбнувшись. - Нет. Хуже утреннего выезда может быть только утренний выезд с похмельем. Я давно тебя не видел, моя дора. Я встала с кресла, через месяц это явно будет трудно делать, подошла к Рокэ и обняла его. Он обнял в ответ, погладил по спине и крепко поцеловал. Буря чувств взыграла во мне, я не могла отойти, остановиться, все это было столь неожиданно. Интересно, Рокэ на это и рассчитывал? Позже мы лежали вместе и болтали. Спать герцог явно не собирался, то и дело между разговорами целуя меня вновь. Я так была рада, что щипало глаза. - Теперь поверить не могу, что через пару часов ты уедешь. - Это ненадолго, - сказал Рокэ и вдруг впервые прикоснулся к моему животу. Ребенок уже вовсю толкался и это было видно, но стоило Рокэ положить руку, как умолк. - Не убирай, просто подожди. - Ты думала насчет имени? - Признаться, нет, - ответила я, потирая глаза. Ужасно хотелось спать, но не позволю какому-то сну испортить сегодняшнюю ночь. - А ты? - Пришлю тебе из Олларии письмо с именами, выберешь. - А если мне ничего не понравится? - Я не буду настаивать, - ответил Рокэ. Ребенок зашевелился вновь, теперь уже под рукой герцога. - Помню, как впервые его почувствовала. - И как это? - Ну, я испугалась. Рокэ рассмеялся. - К тому моменту я иной раз забывала о своем положении. Поверь, любой бы испугался. Это довольно странно чувствовать в первый раз. - Поверю на слово, - ответил Рокэ и вновь засмеялся. Через несколько часов он уехал, так и не поспав ни минуты. Время летело быстро, как по щелчку пальцев. Вскоре я не могла больше скрывать положение и посыпались письма с поздравлениями. Иногда я отвечала на них, когда было желание, но в целом к какой-либо работе я не подходила — управляющий Алвасете и до меня справлялся со всеми делами, справится и сейчас. Приехала Лиз и, увидев меня, остолбенела. В письмах я не указывала причину, по которой вызывала ее в Алвасете, их могли перехватить. - Создатель! - воскликнула она и побежала ко мне, придерживая шляпку. Я сразу отметила ее платье и драгоценности, они явно навевали на определенные мысли, но решила подождать с расспросами. Долго впрочем ждать не пришлось - Знаешь, Марсель зовет меня замуж, - сказала Лиз, когда мы разместились в одной из гостиных. - Когда же свадьба? - Я не согласилась. - Почему? - удивленно спросила я и села на диван - Марсель хороший мужчина и к тому же довольно обеспечен. - У меня был уже хороший мужчина, - не без сарказма сказала Лиз. - Боюсь, когда вернусь, у него будет роман с другой, какой-нибудь молоденькой блондинкой с большими глазами. - Глупости говоришь. В тот же день я написала Марселю и Рокэ. Лиз искренне восхитилась красотами Алвасете. Я по мере сил показывала ей сады и пляж при замке, но наши совместные прогулки были недолгими. Конечно, Лиз прекрасно сознавала для чего именно я ее вызвала и начала меня готовить к появлению ребенка. На Земле я была слишком мала, чтобы интересоваться подробностями, а здесь попросту не было информации. Мой срок подходил и я была страшно напугана. Могло случиться что угодно и эти мысли заставляли меня нервничать так, что заходилось сердце. Лиз говорила со мной, поясняла многие вопросы, успокаивала, обнадеживала и рассказывала, как именно все пройдет. Как я надеялась на быстрые роды! - Все надеются, - усмехнулась Лиз. - Ты слишком нервничаешь. - Конечно, не тебе через это проходить, - буркнула я в попытках устроиться поудобней на теплом песке. Ближе к вечеру мы каждый день выходили на пляж, чтобы погулять и насладиться закатом. - Кто знает, - сказала Лиз, глядя на садившееся солнце. - У меня спина ноет от сидения на песке, пойдем обратно. Лиз помогла мне встать и мы вернулись в замок. На рассвете следующего дня у меня начались роды, начало которых я успешно проспала, потому что не хотела верить, что схватки настоящие. К тому же, Рокэ еще не приехал. Но к обеду стало ясно, что все серьезно. По итогу шестнадцати часов родов мне захотелось придумать для женщин-матерей Алвасете награду в честь материнства. Тем не менее, все прошло хорошо. Мой первый ребенок, черноволосый сын, похожий одновременно и на меня и на Рокэ, родился поздним вечером. Служанки сразу разнесли новость и буквально через несколько минут послышался звон колоколов собора и грохот пушек на линии побережья. Я не могла поверить, что осталась жива и даже не покалечена, и украдкой, пока никто не видел, разрыдалась от переизбытка чувств. Рокэ прибыл спустя неделю. Ночью я проснулась от прикосновения знакомых рук и бросилась ему на шею. - Прости, не успел, - сказал он в полутьме. - Ох, Рокэ, сейчас я даже рада этому, нечего на меня было смотреть тогда, - искренне сказала я и встала с кровати. - Пойдем. Малыш, имя которому я так и не смогла дать без Рокэ, спал в соседней комнате. С ним была ночная нянька, она приносила маркиза на кормление и следила за его сном. Я порывалась сначала как тигрица забрать ребенка к себе в спальню, ухаживать за ним сама, как это делают большая часть матерей Земли, но Лиз меня отговорила. Это было довольно легко сделать с учетом трех бессонных ночей, поэтому я удовлетворилась смежной детской. Нянька, увидев меня и соберано, подскочила со своей кровати, накинула шаль на плечи и быстро вышла из комнаты. Кроватка была рядом, малыш спал. Света от камина хватало, чтобы разглядеть черты лица сына и Рокэ наклонился к нему. - Могу поднять его, возьмешь на руки, - предложила я. - Не стоит. Мы вернулись ко мне в спальню. Рокэ рассказал, что приехал вместе с Марселем и я понятливо улыбнулась. - Он все же влюблен? - Как мальчишка, - ответил Рокэ, снимая мундир и вешая его на спинку стула. - Афина, с удовольствием поговорю с тобой, но завтра. Я не спал двое суток. - Что? Почему? - Гнал лошадей, чтобы добраться сюда, - ответил герцог и растянулся на кровати. - Ты голоден? Рокэ? Но он уже спал. Я хмыкнула и пристроилась рядом, ощущая запах пыльной дороги, ветра, пороха и едва пробивающийся запах благовоний. Утром я встала в проеме дверей и невольно улыбнулась открывшейся картине — Рокэ держал на руках сына и неумело пытался его покачивать. В это секунду я поняла, что все, что происходило со мной, с ним и с нами до этого было лишь началом. Герцог Алва, сидящий в кресле, я помнила как перстни на его руках отражали огонь камина. Монсеньор, который по утрам учил фехтовать. Соберано, с которым я пила вино на берегу Алвасете и, наконец, Рокэ, с которым я проснулась когда-то во дворце Фельпа. Я хорошо помнила себя, отчасти несчастное создание в пятнадцать лет, когда пыталась найти любовь среди всех тех парней и когда нашла спокойствие в искусстве. Себя в тот день, когда попала в Олларию. В зеркале отражалась я — служанка, я — невеста, я — любовница и торговка картинами. Разве можно было предположить, что все так обернется? - Винсент. Винсент Алва, - сказала я, нарушая их уединение. - Звучит странно. - Повторяю обычай своих родителей называть детей странными именами. В России Афин не сказала бы, что очень много. - Перед отъездом я тебе сказал, что не буду настаивать, - ответил Рокэ, рассматривая сына. - Винсент хорошее имя для маркиза. - Значит, решили, - улыбнулась я. День был ознаменован не только выбором имени для маркиза Алвасете, но и принятием Лиз предложения Марселя. В целом, я не была удивлена такому повороту событий. Лиз сдержанно говорила о предстоящем событии, но она была рада, очень рада, я видела это в ее глазах. Вчетвером мы провели в Алвасете еще несколько недель. Сыну нужно было окрепнуть для предстоящей дороги. Рокэ, конечно, предложил мне остаться в Алвасете, но я честно ответила, что так соскучилась за ним за столько времени, что не в силах быть одной. Рокэ на удивление не стал спорить, а просто приготовил очень хорошую карету. Оказалось, что Марсель купил особняк в Олларии. У Лиз был свой дом, но она столь очаровалась, что согласилась переехать. Свадьбу сыграли через несколько месяцев. Конечно, такой союз привел к едва ли не скандалу, но резонанса больше, чем произвели мы с Рокэ, быть не могло и на этом я успокаивала Лиз. Она с трудом, как и я когда-то, привыкала к новой роли и беспокоилась по поводу и без. Ни я, ни Рокэ никогда больше не вспоминали про ту ссору. Сын рос, становясь все более похожим на отца, и все наладилось само собой. Время летело неумолимо быстро. Я полностью погрузилась в материнство, получая от него так много, как ничто иное в жизни не давало. Конечно, я понимала, что радоваться материнству довольно легко, когда есть штат слуг и три няньки, но все же я тоже вносила немалый вклад. Тело, пережившее беременность и роды, стало приходить в себя спустя месяц, я вновь почувствовала себя собой и это не могло не радовать. Но жизнь бывает крайне ироничной. Спустя четыре месяца я начала чувствовать легкое недомогание, постоянное желание спать, а по вечерам есть. Мне было дурно от одной лишь мысли, что я могла быть беременна через четыре месяца после родов. Когда после завтрака меня стало серьезно тошнить, я сдалась и поехала к Лиз с визитом. Поместье Валме находилось недалеко от нашего особняка. Красивое новое здание на два этажа было огорожено высоким забором, как в принципе у всех зажиточных домов. Еще до захвата Олларии Раканом этот дом являлся собственностью некого знатного господина, но Ракан устроил такие погромы, что многие побросали свои жилища. Марсель нашел хозяина, но погибшим, дом отошел дальнему родственнику, которому такой балласт был не нужен. Так все и сложилось. Лиз приняла меня в довольно счастливом расположении духа, отдохнувшая и довольная. Я едва ли не с порога начала говорить о том, что случилось, не стесняясь суетившихся служанок. - Если ты была с герцогом, то нечего и удивляться, - сказала Лиз, подавая чашку чая. - Но прошло всего четыре месяца с родов! Как такое возможно?! - О, поверь, - многозначительно протянула Лиз. - Я могу тебя осмотреть, если хочешь, но твоего рассказа достаточно, чтобы понять, что ты не больна. - Поверить не могу, - прошептала я и закрыла лицо руками. На самом деле это была не радостная новость. Я не хотела рожать еще раз так скоро. Такое мероприятие рискованно и трудно в первый раз, а повтор спустя столь короткий срок опасен вдвойне, и для сложившейся ситуации идеально подходит слово «безумие». - Неужели ты плачешь? - Нет, - проговорила я, отчаянно шмыгая носом. - Ох, Афина, - рука Лиз успокаивающе легла мне на спину. - Я придумала. У меня есть новость, которая тебя точно отвлечет. - Не верю. - Не одна ты вскоре родишь. - Что?! Лиз улыбнулась и рассказала, что осознала свое положение еще в Алвасете. Я удивленно всмотрелась в ее силуэт и только тогда заметила крой платья, который позволял скрывать то, что нужно скрыть от посторонних глаз. Эта новость меня шокировала еще больше. Мы проговорили несколько часов и к вечеру я поспешила домой, чтобы покормить сына. В тот вечер, смотря на улыбающегося Винсента, я с трудом представляла следующего ребенка. Мысли попросту не складывались в голове. Все мое естество было занято первенцем, вся «я» отдавалась ему на сто процентов. И как теперь делить себя на двоих? Я не стала говорить Рокэ о положении. Сначала хотела, но потом было не очень удобное время, не подходящее место и не то настроение, но, в конце концов, я попросту боялась произносить вслух слова о беременности. Словно если чего-то не говорить, то этого нет и не случится. Так прошло несколько месяцев. Живот, как и в прошлую беременность на этом же сроке, был небольшим и я легко его прятала за наслоением тканей и под широкими рубашками. Конечно, так не могло больше продолжаться, но Рокэ меня опередил. Он со смехом однажды спросил, когда же я соберусь ему сказать столь важную новость. - Полагаю, ты уже догадался, так что не о чем нам говорить, - буркнула я, беря под узды свою лошадь. Мы выезжали на малый ужин к графине Савиньяк, которая недавно приехала в Олларию. К счастью, все ее сыновья были в городе, поэтому предполагался отличный ужин. - Полагаю, тебе нужна карета, - сказал Рокэ, перехватив поводья лошади. - Лопэ! Рокэ решил поехать со мной, видимо, ему не терпелось поговорить. - Когда ты понял? - спросила я единственный интересующий вопрос. - Давно. Который у тебя месяц уже? Пятый? - Верно. Знаешь, я удивлена твоей прозорливости. - Я удивлен, что ты не сказала. Я вздохнула и отодвинула занавеску: мимо проплывали дома с украшенными садиками, люди останавливались посмотреть на проезжающую карету с гербами дома Алва, некоторые дамы завидев меня махали рукой в знак приветствия. Я перевела взгляд на Рокэ и увидела как он поднял бровь в немом вопросе. - Боялась. Нехорошо так говорить, но я не была рада. Создатель знает, как мне обошлись роды первенца и снова этот риск! Рокэ, я словно одной ногой в могиле побывала. Если со мной что-то случится, Винсент не будет помнить меня, он еще слишком мал. -Афина, - Рокэ мягко прикоснулся к моему лицу. - Успокойся. Вряд ли герцогу приятно было все это слышать, но глупо считать, что брак предполагает исключительно приятные события. В середине весны я родила чудесную девочку. Мы назвали ее Аделита, но все очень скоро стали называть ее сокращенно Адель. Ни я, ни Рокэ не были против, поэтому сокращение прижилось. После двух подряд беременностей я стала откровенно плохо выглядеть и еще хуже себя чувствовать. Рокэ едва ли не насильно хотел отправить меня в Алвасете с детьми, чтобы жизнь у моря поправило здоровье, но я отказалась. Недельный путь с двумя маленькими детьми измучает меня до смерти, поэтому восстанавливаться пришлось в Олларии. Силы появились далеко не сразу, спустя пожалуй несколько месяцев после рождения Адель. Я вновь вернулась к своим обычным занятиям, к работе, каждодневным тренировкам, которые возвращали былую форму, и стала больше вкладываться в воспитание, а не только спать и лежать на кровати. Мы часто виделись с Лиз, она родила белокурую девочку по имени Доминика и нам было, о чем поговорить. Материнство сплотило нас еще больше и дружба стала крепче во сто крат. Если и дальше говорить на тему детей, то следующего ребенка я родила спустя четыре года. Единственный русоволосый из всех моих детей, мальчик с именем Арсений, он родился за неделю до дня рождения Рокэ. Спустя два года — еще мальчик Лоренсо. Эти роды прошли очень тяжело, только профессионализм Лиз спас меня в тот день, ибо лекари развели руками. Я потеряла много крови, долго приходила в себя и, признаться, все пережитое еще долго снилось в кошмарах. Лиз запретила мне рожать, я и не собиралась больше. Но жизнь вносит свои коррективы. Через три года после рождения Лоренсо я поняла, что беременна. Это было неожиданно и стоял вопрос о возможности выносить этого ребенка. Мой неподходящий возраст, травмы последних родов и мнение Лиз — все говорило против, но я в последний момент передумала и решила положиться на волю случая. Рокэ был недоволен. Он не хотел рисковать мной, долго ругался, но я оставалась непреклонна. В начале весны я неожиданно для всех довольно легко и быстро родила девочку, которой дали имя Ракель. Через полгода я вновь ждала незапланированного ребенка, но беременность сорвалась на ранних сроках и на этом часть моего материнского опыта закончилась. Рождение детей меня изменило во всех смыслах. После рождения Адель я поняла, что этот мир, даже маленькая его часть в виде Кэналлоа, меня совершенно не устраивала. Однажды Рокэ подарил мне часть виноградников, чтобы я могла распоряжаться не только доходами от содержания, которые впрочем почти все уходили на содержания центра помощи в Олларии. Сначала я обрадовалась, но изучение документов дало понять, что я как герцогиня Алва ничем не владела. Даже подаренные виноградники по факту были собственностью Рокэ и я не могла их наследовать. Этот вопрос встал особенно остро после рождения Адель, когда я поняла, что привела в этот мир дочь, которая не сможет здесь никогда ничего получить. Кроме того, образование все еще было прерогативой знати и преимущественно мужским. Я смотрела на свою дочь и понимала, что она будет в будущем чей-то женой и не более. Эта мысль грызла меня днем и ночью, пока в конце концов я не решила заняться этими вопросами. Долгие разговоры с Рокэ, советниками и юристами привели к тому, что мы смогли написать новый свод законов, который кардинально менял положение женщины в Кэналлоа. Надо сказать, сначала Рокэ был категорически против нововведений, но мои доводы привели его в конце концов к другому мнению. То, что я сделала вызвало широкий резонанс во всем Талиге. Кто-то поддерживал законы, кто-то осуждал, церковь Талига даже признала меня нежелательной персоной, так как я по их мнению подрывала семейные устои. Конечно, этот мир был слишком юным для того, что я делала, и мои действия чересчур категоричны, но забегая вперед скажу, что через несколько десятилетий Алвасете заиграло другими красками. Я потрудилась в сфере образования, потратив все свои сбережения на постройку новых школ и это давало плоды. Умы, ищущие хорошее место для жизни, оседали в Алвасете. Девочки начали учиться в общих школах. Я видела, как многие женщины, не получившие в свое время хотя бы домашнего обучения, ходили в школы, чтобы подтянуть грамотность. Вскоре в Алвасете открылся первый университет. Изменившиеся законы позволяли женщинам работать, владеть деньгами и недвижимостью наравне с мужчинами. Алвасете менялся. Это было видно и по бумагам, и по людям. То, что я сделала потребовала многих сил, некоторые ошибки приводили к фатальным результатам, но все же мне удалось немного изменить не весь мир, но его часть. Я так больше не встретила Егора и не узнала, что с ним произошло. Его дом в Алвасете пришел в запустение, местные воришки распотрошили внутреннее убранство. Вскоре этот дом оккупировали бездомные, а через пять лет его определили под снос — землю под ним выкупили соседи, а Егора официально признали погибшим. Иногда я вспоминала его. Что с ним стало? Быть может, он нашел свое счастье и живет радостно? Или он погиб? Или живет затворником где-нибудь в глухой деревне? За всю свою жизнь я так и не узнала ответы. Он был не единственным землянином, которого я знала. Мне было сорок один, когда я повстречала на дворцовом приеме женщину по имени Астор. Ирландка по происхождению, она обладала чудными рыжими волосами и бледной веснушчатой кожей. Астор увидела одну из моих проданных еще до замужества картин с подписью на русском «Афина из Москвы 2014 года». Это ничего не значит для людей этого мира, но будет много значить для таких, как Астор. Она не знала русский, но узнала слово Москва. - Я так разволновалась, когда увидела это слово. Герцогиня, тогда семь лет назад, одно это маленькое слово дало большую надежду. Я не искала встречи с вами специально, но рада, что мы встретились сейчас. - Почему вы не искали встречи? - поинтересовалась я, поставив бокал с вином на широкое ограждение балкона. - Тогда мне было 33 года, герцогиня. Много воды утекло. Зачем? Но если мы встретились, - сказала Астор, повернувшись ко мне. Ее глаза при лунном свете были темными и очень красивыми. - Если мы встретились, то я буду рада общению. Так завязалась наша долгая дружба. Астор умудрилась выйти замуж за мелкого дворянина и прожить жизнь в достатке. Она отличалась спокойным нравом, разумностью и даже строгостью. Не знаю, Оллария сделала ее такой или это ее прирожденные черты характера, но Астор была великолепной статной женщиной и я радовалась возможности вести спокойную дружбу с ней. Моя жизнь никогда не была легкой и с каждым годом становилась тяжелее и крепче, но, к счастью, и я не сдавала позиции. Статусы герцогини, матери, собераниты и жены подарили мне так много опыта, иной раз я с ухмылкой вспоминала время, когда работала служанкой. Какой девчонкой была тогда! Рокэ тоже изменился, особенно после рождения детей. Я никогда не полагалась на то, что он будет хорошим отцом. От него требовалось всего лишь не делать вид, что детей не существует и тогда бы я с чистым сердцем могла сказать, что он хороший отец. Но Рокэ удивил меня. Он занимался воспитанием всех детей. Упорно учил фехтованию, военному делу, приучал к ядам, как когда-то его отец. Последним я была недовольна, но он припомнил, как эта выучка спасла ему жизнь однажды, и мне пришлось смириться. Рокэ был не только строгим отцом, требующим отдачи в обучении, но справедливым и добрым, особенно к девочкам. Это меня удивляло. За время нашего брака Рокэ немного одомашнился. Конечно, на публику он все еще был Вороном и Первым маршалом Талига, но я видела его без всех этих масок, дома, рассказывающим сказки сыновьям и укачивающим Адель. Конечно, иногда мы ссорились, особенно в то время, когда я переписывала законы, но за долгое время брака мы оба научились приходить к согласию. Наши отношения со временем стали крепче и лучше, я не представляла жизни без Рокэ. Мы парадоксально могли долгое время заниматься своими делами, жить словно разными жизнями и даже в разных городах, но наша нежность друг к другу не уменьшалась. После долгой разлуки мы встречались подобно старым добрым друзьям, а ночи проводили как молодые влюбленные. Наши дети стали итогом отношений, иной раз я сердечно благодарила мироздания за такой подарок судьбы. Винсент, первенец и маркиз Алвасете, он с раннего детства слышал о своей роли и впитал это знание в себя еще с пеленок. Он вырос мудрым и довольно сдержанным для Алва. Он не подавал особого желания идти в армию, чему я была тихонько очень рада. Его интересовала экономика и торговля, а с юношеского возраста еще и все хорошенькие девицы, да и сам он был хорош. Светлый ясный взгляд, красивая улыбка, черные волосы, которые он сначала подобно отцу отращивал, а в четырнадцать лет коротко подстриг. Он был добр ко всем и иногда я боялась, что эта доброта сыграет с ним злую шутку. Наша Адель, кэналлийская птичка, она выросла в нежную девушку. От Алва ей достались разве что черные чуть вьющиеся волосы и синие глаза, но характером она была по всей видимости в мою родню или очень дальнюю родню Алва — кроткая и нежная, Адель была лишена всякого норова. Ей нравились куклы, ленты и витать в собственных фантазиях. Как-то Рокэ сказал, что единственное, что мы можем сделать — это подобрать для нее хорошего мужа. Впрочем, я не была против. Арсений выделялся из всех моих детей. Природа наградила его типично русской внешностью - русыми волосами и серыми глазами. Когда он подрос и стал выходить в свет, я слышала, поползли даже слухи о моей недобропорядочности, потому что в Арсенио Алва едва угадывались черты Рокэ. Наш сын был с детства самодостаточен, жуткий фантазер и болтун, ему претило фехтование и всяческие занятие с оружием, зато он восхищался музыкой и рисунком. Я многое ему передала по живописи, остальному научили учителя. Еще один наш сын — Лоренсо. Рожденный после тяжелых родов, едва живым, он вырос в сильного мужчину и воина. Черноволосый, синеглазый, практически копия отца, я словно и рядом не стояла. Ему, подобно Рокэ, нужны были победы везде — на тренировках, среди женщин, на учебе. Он пошел по стопам отца и в шестнадцать стал оруженосцем при Лионеле Савиньяке. Наш последний ребенок, девочка по имени Ракель, она была похожа на нас обоих. Черноволосая, синеглазая, она выросла в упертую, харизматичную, своенравную девицу, которая с младых лет носилась по тренировочным площадкам. Рокэ однажды посмеялся и сказал, что с последними детьми всегда проблемы. О, проблемы начались позже. В четырнадцать лет Ракель бесповоротно влюбилась в юношу, с которым училась в школе. Их застала служанка, которая тут же донесла мне и герцогу. Скандал вышел нешуточным, Ракель кричала и плакала, а потом исчезла. Меня чуть удар не хватил, но люди Рокэ нашли ее довольно быстро. Я требовала вернуть дочь домой, но Рокэ остановил меня и приказал своим людям просто приглядывать за дочерью и в случае реальной опасности защитить. Так я узнала, что в свои четырнадцать Ракель умела не только позориться добрачной связью с юношей, но и охотиться, помогать людям, работать за еду и защищаться. Она путешествовала по Алвасете в течение пяти месяцев и вернулась, когда зима ощутимо вступала в свои права. В тот день мы с Рокэ были на пляже, проводили вместе время, как увидели одинокого путника вдали. Этим путником оказалась Ракель. Она спрыгнула с коня, столь повзрослевшая за это время, и сказала: - Мама, отец, рада вас видеть. Мы стояли молча, не зная, как реагировать. - Я чудно провела время, а вы? - спросила она и улыбнулась знакомой улыбочкой Рокэ. - Вот паршивка, - прошептала я. Это была не последняя выходка Ракель, но она выросла довольно разумной и сильной девушкой. Сестру я больше никогда не видела, никаких магических феноменов не происходило, даже странных снов не снилось. Иногда мне казалось, что все произошедшее со мной и Рокэ — наваждение и больная фантазия какого-то выдумщика. Со временем, конечно, все забылось, стерлось из памяти, как и мои воспоминания о жизни на Земле. Те вещи, которые прибыли со мной, все еще лежали под половицами в гостевой комнате поместья. С возрастом меня иногда пробивала ностальгия, я едва садилась на пол, все же здоровье после пятидесяти давало о себе знать, и рассматривала вещи новым взглядом. Конечно, дети не знали, откуда я. Лиз тоже так и не узнала, ведь у меня никогда не было цели трезвонить об этом направо и налево. Мне повезло прожить жизнь в этом мире без трагедий и бед. Больше всего я боялась потерять детей или Рокэ, но все произошло, как произошло. Дети были целы и невредимы, а с Рокэ я простилась, когда ему было восемьдесят семь лет — почтенный возраст для этого мира. Я ненамного пережила своего мужа и те годы без него были самыми серыми, я скучала по нему каждый день и радовалась только внукам. Адель своего первенца назвала в честь отца — Росио. Все случилось, как было задумано. Я была искренне благодарна за эту жизнь и дарованные возможности, за любовь и за детей. В преклонном возрасте, когда ноги уже едва носили и ходить я могла только благодаря служанкам, я все же спускалась вниз, к морю, к живой воде, чтобы посмотреть на закат. Рокэ всегда любил закаты. В те вечера мне казалось, что я снова жду его, что он вот-вот подойдет и нежно коснется моего лица. Я закрывала глаза и слегка улыбалась, вспоминая его голос.