Под чужими звездами

***

Когда я читала фантастику, то перемещения между мирами всегда описывались или как-то обозначались. Алиса упала в кроличью нору, Ричарду Длинные Руки поплохело, кажется, на балконе, прочие попаданцы умирали, воскрешались, засыпали, а просыпались неизвестно где, Клэр из Чужестранки дотронулась до древнего камня на горе и тоже ощутила что-то вроде падения. Короче, все зависело от фантазии автора. Но со мной все случилось до безобразия просто. Меня зовут Афина. Нет, мои родители не греки. Русские, но, видимо, с долей юмора или понимания прекрасного, потому что имя все-таки красивое. Меня зовут Афина и, когда все произошло, я училась в Академии живописи на третьем курсе. И это единственное приличное, что я могла о себе тогда рассказать. Погода стояла славная. Я шла домой сквозь сквер, где на лавочках сидели старушки или молодые мамы, приглядывающие за детьми. На спине рюкзак с едой на вечер и некоторые лекарства, а в руках торба с набросками, которые предстояло закончить за ночь. Осеннее солнце подогревало спину, листья светились золотом — середина осени в самом разгаре вместе с ее запахом и прохладными вечерами. Может, действительно что-то и произошло, но я не помню и так не смогла вспомнить за всю свою жизнь. В рюкзаке зажужжал телефон, видимо, мама, она всегда звонила в это время. Я остановилась посреди улицы, влюбленная парочка позади обогнула меня, где-то вдали завопила сирена скорой помощи, а я скинула с плеч любимый рюкзак. - Посторонись, парень! Лошадиное ржание застало меня врасплох, я выронила сотовый обратно в рюкзак и уставилась на старую телегу, в которой сидел странно одетый мужик. Он взмахнул рукой, словно кнутом. - Девка! - воскликнул он. - Позор какой! И тут я обернулась. То, что я почувствовала, нельзя описать. Еще миг назад я была в Москве, а сейчас... женщины в длинных юбках и чепцах, мужчины в камзолах или каких-то рубашках сновали по улице. Деревянные низкие дома. Я попятилась, еще и еще. Люди стали обращать на меня внимание. Конечно, тогда я выглядела в общем-то стандартно для студента-художника, но в этом мире мой вид выходил за грани приличия. Фиолетовые штаны, тяжелые синие ботинки из нубука, длинные волосы, выкрашенные несколько дней назад красной краской и разноцветный рюкзак. Я была как чертов ночной фонарь для комаров. Люди стали останавливаться, они смотрели на меня с недоумением, кто-то стал звать стражу. Не помню, что было дальше. Кажется, я сбежала от них, потому что очнулась только когда нырнула в какой-то внутренний дворик. Звонить. Когда что-то случается, мы всегда подрываемся к телефону. Вот и я дрожащей рукой нырнула в рюкзак, открыла сотовый, входящий звонок от матери и отсутствие сигнала. Черт! После этого паника накрыла меня окончательно - лица, крики людей и чувства смешались в единый ком. Как-то осознавать я начала себя вечером и внезапно поняла, что оказалась под мостом. Прохладно, но хоть люди не смотрят. И забавно, что тут тоже была осень. Я обреченно смотрела на текущую воду, абсолютно не понимая, что делать, куда бежать и, самое главное, что произошло. Это розыгрыш, помутнение рассудка, меня сбила машина и я в коме, я сплю? Тысячи вопросов проносились в голове и, в конце концов, когда солнце полностью село, я забылась в беспокойной дреме. Вот так, под мостом, сидя на прохладном камне. Когда утром я увидела воду, то захотелось утопиться. Была небольшая надежда, что посплю и отпустит, но увы. Я встала, потянула изрядно затекшие ноги и тут почувствовала голод. Вчера я только завтракала, ужасно голодной шла домой, а потом носилась тут. Я аккуратно выглянула из-под моста — ровненькие домики стояли у набережной, а по улицам ходили люди и иногда проносились кареты. Моих познаний в области моды хватало, чтобы понять: здешняя одежда довольно сильно отличалась от одежды прошлых веков, но тогда я все еще продолжала верить или надеяться, не знаю, наверное, цепляться хоть за какое-то логическое рассуждение. - Ну, охренеть теперь, - произнесла я и, поставив рюкзак на землю, стала вытаскивать из него покупки. Несколько яблок, сникерс и пакет гречки. Зато из лекарств сорбент, обезболивающие, что-то от насморка... Короче, я решила тогда пополнить домашнюю аптечку и закупаться пришлось основательно. Почему-то происходящее напомнило игру. Вот так спаунишься в случайной локации со стартовым набором вещей и вперед, в честный бой. Я за считанные минуты сгрызла шоколадку. Приторно-сладкий вкус разлился по рту, к тому же, изрядно хотелось пить, поэтому пришлось сделать несколько глотков из речки. Помню, как старательно пыталась не думать, что в такие речки сбрасывают все помои. И все, потом я снова села на тот же камень, посмотрела на воду и тотчас же безудержно зарыдала. Следующий день отметился пасмурной погодой и намечающимся дождем. Стало холодно. Так, что я подрагивала от ветра, но так и не решалась выползти из своей норы под мостом. Осталось одно яблоко. Есть хотелось неимоверно. Глаза и голова болели от слез, но ничего не менялось. Вечером пошел дождь, сильный, даже с молниями, вода стала прибывать и мне пришлось уйти. Промокшая и продрогшая я стояла под козырьком чьего-то дома и плакала. Прозвеневшие колокола напомнили мне о старинном способе успокоения и я начала молиться, хотя понимала, что это бесполезно. Никогда не верила в бога, который присматривает за нами. В мироздание, которое запустило процесс развития Вселенной — пожалуйста, а в бога — нет, но тогда это не имело значения, я просто просила, чтобы все это закончилось. Все не закончилось, но утихомирился дождь, и я быстро, чуть ли не бегом, вернулась к реке, в которой вода уже стала убывать. Ночь была тяжелой из-за холода, сырости и голода. Спать не получалось, зато вновь проваливаться в беспокойную дрему — пожалуйста. Я постоянно просыпалась с ужасной надеждой, которая рвала сердце, на то, что я дома, что сейчас проснусь и не будет этого моста, а будет моя любимая комната, а в зале щебечет по телефону соседка по квартире. Но неизменно я просыпалась в темноте и холоде. Утром я сгрызла последнее яблоко. Голод стал ощущаться сильнее. Болезненные рези сменились не менее болезненными приступами боли и уже явной слабостью. Я встала на ноги, понимая, что нужно искать еду, одежду, помощь, в конце концов. Но стоило мне выйти к людям, как на вновь стали преследовать чужие взгляды, дети оборачивались, один дернул за рюкзак, какой-то мужчина схватил за руку, и я, сильно испугавшись, вернулась к мосту, под которым чувствовала себя хоть в какой-то безопасности. Выбраться решила ночью, когда не так много будет людей, но уже вечером стало совсем плохо. Голова кружилась, погода стала холодней, есть было нечего, кроме бессмысленных таблеток. Внезапная мысль заставила меня ужаснуться. Нет, я не стану этого делать. Все еще не так плохо. И это придало мне сил встать и пойти на поиски еды. Помню, я блуждала по городу всю ночь, аккуратно, держась тени, отчаянно боясь каждого шороха, шла по улицам, сворачивая, где в голову взбредет, но чем дольше, тем быстрее таяла надежда. В конце концов, я вышла к какому-то поместью с высоким ограждением и воротами. Я стояла на дороге, чуть пошатываясь от усталости и смотрела на окна этого дома. В одном из них горел свет, и человек там был в тепле и уюте. Я опустила голову и вновь зарыдала, но боль не уходила со слезами, вместо нее пришел гнев. Я схватила камень с обочины и что есть силы кинула его в ворота, прокричав, уже не помню что, но явно что-то неприличное. А потом наступила тьма, с которой и началась вся эта идиотская история.