Мы ведь сестры, да?

-Мы ведь сестры, да? - спрашивает испуганная Цисси. - Да, еще какие.. - успокаивает Белла, проводя рукой по ее бледной коже плеча. Белла прижимает ее к себе за талию и целует еще упорнее, чем минуту назад. Нарцисса уже не так напугана. Пожирательница знала, что сестра хочет этого. Просто боится. Она в первый раз испытывает такое и ей кажется, что это не правильно. Но это чувство самое правильное из всех чувств на свете. Пусть это и пугает ее. Беллатриса скользит рукой по ее талии и кладет руку ей на бедро. Цисси вздрагивает. А Белла лишь ухмыляется ее чувствительности. Брюнетка посмотрела на ее лицо. Оно было прекрасно. Губы чуть приоткрыты. Цисси тяжело дышит и робко обнимает сестру за шею. Она волнуется. Ее первый поцелуй украла Беллс, но она не жалеет. Ее первый раз тоже будет принадлежать Беллатрисе. Нарцисса ей доверяет, она готова ко всему. Она с Беллой убила бы всю свою семью. Но только с ней. Беллатриса целует ее шею, сжимает ягодицу. Цисси тихо застонала и прижалась к сестре ближе, требуя больше. Беллс кусала ее тонкую кожу, оставляла засосы. У Нарциссы бешено забилось сердце. Беллатриса хотела большего, поэтому через несколько секунд она положила сестру на кровать и стала целовать каждый сантиметр, блуждая руками по ее телу. - Белла, ах.. - тихо прошептала Нарцисса, комкая в кулак простыню. Она отвечала на каждое прикосновение своей сестры. Такого она не испытывала никогда в жизни. Ее щеки пылали от смущения, а тело требовало продолжения. Девушке хотелось больше поцелуев, больше этого чувства. Нарцисса зарылась своими пальцами в черные и кудрявые волосы Беллы. Пожирательница поняла, что это знак того, что можно продолжать и делать то, что она задумала. Ей казалось, что Цисси не примет ее и будет отпираться, но все оказалось слишком просто. Белла стала мять в своих руках грудь своей сестры, покусывая мочку ее уха. Нарцисса отвечала на это стонами, что радовали Беллс. Она скользнула рукой по животу и ниже. Как только брюнетка положила руку на промежность сестры, как она широко раскрыла глаза от неожиданности и вцепилась в плечи Беллы. Пожирательница ухмыльнулась и стала массировать ее клитор. Нарцисса зажмурилась и томно простонала. Дыхание сбилось. Эмоции переполняли ее. - Белла, - тихо прошептала Нарцисса. Но брюнетка никак не отреагировала на это и стала активнее работать рукой. - Беллатриса.. - дрожащим голосом повторила блондинка. - Да, дорогая, - остановилась Беллс и посмотрела в глаза сестре. Цисси поцеловала ее в губы и тоже посмотрела ей в глаза: - Я люблю тебя, Белла.. Беллатриса улыбнулась. Всего три слова нужно, чтобы растопить сердце убийцы. Три слова из ее уст, которые лучше, чем любая Авада Кедавра, посланная прямо в лоб грязнокровке. Белс страстно впилась в губы сестры и одним пальцем вошла в нее. Блондинка выгнулась и громко простонала в поцелуй. Она не могла разобрать чувств, в глазах все потемнело, а чуть ниже живота она почувствовала что-то приятное. Это снова напугало маленькую Цисси. Она прогнулась и стала стонать еще громче, совсем не сдерживая себя, прижимаясь к Белле. - Цисси.. Моя маленькая Цисси, - хрипло шептала Беллатриса на ухо сестре. - Я тоже люблю тебя. Нарцисса уже ничего не слышала, лишь растворялась в своих эмоциях и чувствах. Осознание того, что она отдалась своей сестре, а не Люциусу, который станет ее мужем... Точнее, наоборот. Это было неосознание. Она не понимала до конца, кому отдала себя. "- А вдруг она будет жалеть? Хотя, почему вдруг? Она будет жалеть. Я уверена в этом на все сто процентов", - подумала Белла. "- Как жаль. Но сейчас.. Она моя." Эта мысль заставляла Беллу делать это со своей сестрой дальше. До тех пор, пока Цисси не кончила. Блондинка была без сил. Она тяжело дышала, щеки покраснели, тело горело огнем от прикосновений и поцелуев. Белла легла рядом с ней, ожидая что-то типа истерики. Но получила лишь крепкие объятья сестры. Пожирательница не сопротивлялась, как это было обычно, а лишь обняла ее в ответ, прижимая к себе. Цисс заснула. *** На утро Нарцисса проснулась одна. На тумбочке записка. Цисс прекрасно знала, что там. Но от этого только больнее. Я люблю тебя, Белла.