Внутри

Джунен щурится от полоски света, что внезапно пролегла на полу, а потом и вовсе мечтает попасть на другую планету, потому что его плеча касаются худые пальцы Кевина в попытке разбудить. - Надо вставать, Джунен-а, все уже поднялись, только ты остался… Голос Кевина звучит виновато и так тихо, что Джунен невольно чувствует себя подлецом. - Да, хен, я понял, сейчас встану. Кевин еще пару секунд греет его плечо своей ладонью, а потом едва заметно улыбается и ерошит чужую челку, лохматую и сонную, как ее хозяин: - Не усни снова, младшенький. Джунен морщится на это любимое кевиновское «младшенький», но кивает, потирая щеку, на которой остался след от подушки. Душ оказывается свободным, потому Джунен сразу же ныряет туда, прячась от шума и громких голосов. В ванной обнаруживается Кисоп, старательно укладывающий свои почти вьющиеся волосы очередным классным гелем супрестойкой фиксации. - Утречка, - кивает он помятому отражению Джунена. – Не выспался? Кисоп смотрится потрясающе, впрочем, как и всегда. Поэтому Джунен неловко переступает с ноги на ногу и старается не смотреть на себя в зеркало. Потому что даже будучи при полном параде ему кажется, что он сильно уступает своему красивому хену. Что уж говорить о нынешнем положении дел. - Я не помешаю? – Кисоп вытаскивает из своей личной – что означает: «Тронешь, не досчитаешься парочки передних зубов» – косметички тонкий карандаш-подводку и снова смотрит на младшего. Тот отрицательно кивает головой и оглядывается в поисках полотенца. У их душевой кабины матовые стекла, так что все нормально. Горячая вода позволяет, наконец, разлепить глаза и почувствовать себя немного ближе к человеческому существу. Через стекло Джунен видит, как Кисоп заканчивает наводить марафет и его место занимает Илай. Он стучит костяшками пальцев по душевой в качестве приветствия и включает свою зубную щетку. Именно включает. С некоторых пор Илай предпочитает исключительно электрические зубные щетки. - У нас есть еще десять минут, так что поторопитесь! - слышится из коридора звучный голос лидера, а потом его же, но уже мягче. – Кевин, можно тебя на минуточку? Джунен делает над собой усилие и тянется к гелю для душа. Их лидер всегда так странно общается с Кевином. Как-то по-особенному, осторожнее, что ли. Джунен бы даже сказал, что иногда у Сухена проскальзывает что-то вроде восхищения. Но почему именно Сухен и почему именно по отношению к Кевину, Джунен понять не может. Просто, порой, они действительно выглядят, как парочка, хотя эти двое даже фансервисничать не могут. Джунен открывает пузатый рыжий флакон и в нос ударяет головокружительный запах апельсинов – запах Хунмина. Джунен приподнимает уголки губ и наклоняет флакон над ладонью. Ему нравится пахнуть так же, как его хен. - Мелкий, - в ванной снова появляется размытая фигура Кисопа. – Тут Чжэсоп-а звонит, хочешь перекинуться с ним парочкой слов? Джунен приоткрывает дверцу душевой и выглядывает наружу. - А времени хватит? – хрипло интересуется он. - Лидер просто не хочет, чтобы мы опоздали, - Кисоп лукаво улыбается, сжимая мобильный в руках. – У нас в запасе еще минимум полчаса. Джунен ловит улыбку Кисопа и спешно вытирает ладони полотенцем. - Привет, засранец! – слышится с той стороны доброе. - У нас утро, - жалобно произносит Джунен, но все равно улыбается, потому что хен-которого-он-еще-ни-разу-не-видел всегда звучит очень бодро. - А у меня глубокая ночь, так что не возмущайся! – Чжэсоп шуршит фантиками, видимо, забираясь куда-то на кровать. – Как справляешься? - Потихоньку, - отзывает Джунен, прижимаясь затылком к мокрому кафелю.- А у тебя, хен? - Я попал в ад, честно, - теперь уже Чжэсоп звучит жалобно и это немного расслабляет. - Ты всех сделаешь, и я поведу тебя в ресторан поесть мяса, когда ты вернешься, - пытается воодушевить его Джунен и слышит на том конце провода смех. - Договорились, засранец, - Чжэсоп снова шуршит чем-то, а потом, не меняя интонаций, добавляет. – Ты тоже всех сделаешь, не сомневайся. И Джунен замирает, сжимая телефон в пальцах. Его накрывает этими словами, как одеялом и он чувствует себя так хорошо, что хочется прямо сейчас бежать и обниматься со всем миром. - Ты лучше всех, хен, помнишь об этом? – вместо «спасибо». - Хм, а то! – вместо «не за что». – Дай трубкой в ухо господину «мне все равно женская эта одежда или мужская». - Хен, тебя, - Джунен возвращает мобильный Кисопу и тот подмигивает младшему, плотно прикрывая за собой дверь, которая заглушает возмущенное: - Кого это ты тут сейчас попытался обозвать извращенцем, Ким Чжэсоп?! Джунен выбирается из душа, влезая в просторную футболку и, шаркая тапками, спешит на кухню, надеясь успеть перехватить пару бутербродов с чаем, до их отъезда. - Добрался все-таки? – кухня встречает его знакомым апельсиновым запахом и черной макушкой. Джунен еще не привык к тому, что его хен теперь черный. Хунмин стоит у плиты и жарит что-то на большой сковородке, периодически подбрасывая ее содержимое в воздух. Джунен присаживается за стол и, укладывая голову на руки, замирает. То, что творит его хен похоже на магию. И уверенные, будто бы выверенные, движения. И то, как не глядя, он берет с полки над головой тюбики со специями. И даже то, как здорово смотрится на нем желтый фартучек в медведи. - Иди сюда, - Хунмин оборачивается через плечо и манит к себе Джунена. – Хочу, чтобы попробовал. Джунен подрывается с места, на ходу оттягивая края помятой футболки вниз, и наклоняется над парящей сковородой. - Пахнет вкусно, - признается он и поднимает глаза. Хунмин смотрит на него сверху вниз и как-то потрясающе здорово улыбается, протягивая ложку. Джунен послушно кивает и принимается старательно пробовать. Неожиданный завтрак оказывается неожиданно вкусным. Настолько вкусным, что Джунен даже глаза широко раскрывает и глядит ими прямо в лицо хену, который чуть приосанивается от такой реакции. - Можно мне самую большую тарелку? – просит он, пытаясь хоть как-то выразить свой восторг. - А ты подлиза, мелкий! – слышится из угла, где стоит холодильник и Джунена почти током бьет. Он выпрямляется и смотрит на Илая, который ехидно глядит в ответ и улыбается. – Не пытайся стать маминым любимчиком, это опасно! - Еще одно слово и твой аккаунт в сети пополнится еще некоторыми фотографиями с женским нижним бельем, - негромко, но пугающе. Джунен смотрит на невозмутимого Хунмина, стоящего в метре от него и думает, что его хен очень крут. - Террорист, - Илай вздыхает тяжко и ставит бутылку воды обратно в холодильник. - Дай хоть нормальному человеку заценить твое адское варево, а то выбрал восторженного подростка и считаешь, что все норм? - Ты ничуть не лучше восторженного подростка, если что, - закатывает глаза Хунмин и манит Илая к ним поближе. Илай игриво приподнимает брови, когда втискивается между Хунмином и Джуненом, а потом профессионально принюхивается. - Неплохо так тебя расперло с утра пораньше, - вердиктно. – С чего бы это, а? И снова Джунен чувствует на себе ехидный взгляд, но он и сам ничего не знает. - Видимо, наш рыжий хомяк влюбился, - Илай забирает сковородку и ставит ее в центре стола. – Эй, глава семейства, идем завтракать! Хунмин снова закатывает глаза и стягивает с себя фартук. Черная футболка выглядит на Хунмине ничуть не хуже фартука с медведями, решает для себя Джунен. Завтрак проходит шумно и очень спешно, потому, что они все-таки умудряются начать опаздывать. Из-за Кевина, который с чего-то вдруг заперся в ванной после разговора с лидером. Из-за Кисопа, который трепался с Чжэсопом вместо отведенного им часа все два с половиной. Из-за самого лидера, какого-то помятого и немного взъерошенного. И, конечно, из-за Джунена, который не успел собрать сумку из-за того, что залип на приготовлении завтрака. В конечном итоге, в машину они не забираются, а почти запрыгивают на ходу. И менеджеру приходится на время стать гонщиком, иначе они точно опоздают по всем фронтам. В темноте улиц не проснувшегося еще Сеула, Джунен пытается отыскать хоть что-нибудь, что не будет заставлять его снова проваливаться в сон. Но за окном лишь уютный предрассветный пейзаж, который манит обратно с царство Морфея. - Нам ехать еще сорок минут, - слышит Джунен негромкое. Хунмин почему-то оказывается на соседнем сидении, хотя Джунен был уверен, что его хен сидел где-то впереди. - Я усну, если мы будем столько ехать, - в ответ. В салоне, как назло полумрак и тишина, нарушаемая лишь звуком работающей печки. На дворе зима все-таки. - Не страшно, - Хунмин глазами показывает на свое плечо и снова улыбается. – Я разбужу. - Буду опухшим, - упрямится Джунен. Потому что ему неловко прижиматься к его хену. - Не будешь, - уверяет его Хунмин и тянет к себе. – У меня в рюкзаке кисоповская маска. - Он будет кричать, - Джунен затаивает дыхание, чувствуя, как горячие ладони укладываются ему на плечи. - Не страшно, - шепчет Хунмин, все-таки выигрывая этот раунд. – Я все улажу. Джунен еще пару минут пытается привыкнуть к ощущению чужого тепла, а потом чувствует, как его плечо мягко сжимают, поглаживая пальцами, и сдается. Потому что все это так здорово, прямо до мурашек и никаких сил отказаться. - Засыпай, - легким поцелуем в макушку. – Я пригляжу за тобой. И Джунен окончательно капитулирует, доверчиво утыкаясь щекой в плечо и прикрывая глаза. За окном минивэна начинает светлеть, а с хмурого неба, впервые за этот год, падает белый-белый снег.