Невозможное возможно

Чистый холодный воздух наполнял лёгкие свежестью. Над озёрной гладью мягко стлался туман, а сама водная гладь была ровно-глянцевой, не отражающей ничего. Рассвет едва наступил, и ночная мгла ещё не спешила рассеиваться. И зачем их понесло сюда в такую рань? Миха вертел головой и был абсолютно доволен происходящим, а Фло заворачивался в куртку, накинутую на плечи, и недоумевал, что они здесь делают ни свет ни заря. Словно отвечая на его невысказанный вопрос, Райн раскинул руки и произнёс: – Смотри, какая красота! Самое время искупаться! – и принялся скидывать с себя одежду. У Шпеки отвисла челюсть. Он смотрел на разоблачающегося Айнхорна и не верил своим глазам – вот что-что, а закаляющие процедуры никогда не были на первом месте в системе ценностей Михаэля. А тот, дёргая ногой, уже сбрасывал штанину и, набирая скорость, рванул к невысокому бережку, с которого, несомненно, было очень удобно нырять. Длинные ноги упруго оттолкнулись от поросшего травой пригорка, руки плавно взлетели вверх, и Михаэль, сверкнув бледными ягодицами, почти профессионально вошёл в воду, взметнув лишь минимум брызг. Фло передёрнуло от холода, он представил, как ледяная вода омывает голое – а как же иначе? – тело согруппника. Он плотнее запахнул на себе куртку, переступил с ноги на ногу и принялся высматривать белобрысую макушку на поверхности озера. Миха вынырнул, отплевываясь от воды, и поплыл вдоль берега, широкими, сильными гребками бороздя спокойную поверхность. Шпеки залюбовался сноровистыми резкими движениями, завидуя его смелости и бесшабашности. А Михаэль, нырнув с головой в последний раз, опустился ногами на дно – вода в аккурат оказалась ему по грудь – и начал выбираться на берег. Нет, он не отфыркивался, не ёжился и не стряхивал с себя вольно стекающую по телу влагу. Он медленно выносил себя из воды на твёрдую поверхность, развернув плечи, позволяя стылому воздуху обнимать замёрзшую кожу, на которой ещё ярче выступила теперь затейливая вязь татуировок. Они вились по плечам и руке, как живые, скатываясь по крепким мускулам вниз, словно стремясь стечь вместе с водой. Михаэль подходил всё ближе, и воздух сгущался вокруг Фло, нагреваясь и становясь вязким, как кисель. Крупное, мокрое тело выходящего на берег мужчины таило некую угрозу, как и его вздыбленный между ног член. Он казался незнакомцем, двигаясь пружинисто и гибко. Некрасивое, хищное лицо с резко проступившими на нём морщинами, обрамлённое прилипшими ко лбу волосами, было прекрасно сейчас. От Райна веяло какой-то первобытной языческой силой. Хотелось встать на колени и молиться ему, как богу. Флориан понять не мог, что с ним происходит, а Миха подошёл вплотную, обдав прелым ароматом тины из озера, мазнув по лицу потемневшим, глубоким взглядом, и громко скомандовал: – Раздевайся! Шпеки даже подумать не успел, что он делает, как уже шевельнул плечами, сбрасывая куртку, быстро стянул через голову майку и опомнился только тогда, когда выпрыгнул со скоростью света из длинных шорт и скинул плохо зашнурованные кеды. Отодвинул пяткой неопрятную кучку одежды и почти испуганно посмотрел на Айнхорна, но спросить не успел ничего. На его затылок легла жёсткая ладонь, Миха с силой притянул его, несопротивляющегося, к себе и впился губами в полураскрытый от изумления рот. Дыхание остановилось, когда язык Михаэля требовательно раздвинул его губы, жадно вылизывая изнутри. Чужие пальцы сжали затылок в грубой ласке, а пальцы другой руки, скатившись по мелко вздрагивающему телу, неожиданно нежно пощекотали низ живота. К параличу дыхания прибавилась полная остановка сердца, руки Фло сами собой взлетели вверх, обнимая горячие плечи, Айнхорн весь пылал жаром, не смотря на недавнее купание в ледяной воде. Он так и не понял, каким образом оказался лежащим на спине, придавленным к колкой траве. Михаэль оторвался от его истерзанного лаской рта, снисходительно ухмыльнулся и принялся зацеловывать его шею, грудь, впалый живот. Всё ниже и ниже. Флориану оставалось только стонать и цепляться за обрывки растительности вокруг. Властный напор, с которым Миха делал, что делал, не оставлял несчастному Шпекардту никаких шансов выкрутится. И в этот момент он как-то совершенно забыл, что за всю свою жизнь ему ни разу, ни на секунду, не случилось заинтересоваться особью своего пола. Желание вышибло из него все мысли и чувства, кроме одного – немедленно раздвинуть ноги и отдаться. Что он и сделал, окончательно уплывая и задыхаясь от возбуждения, стоило только Михаэлю дотронуться до его бёдер. Едва слышное сквозь гулкий грохот крови в ушах "да!", и до боли напрягшийся член Фло скрылся во влажной глубине рта Айнхорна. От чувственных стонов уже болело горло, пересохли губы, Шпеки не представлял себе, что может сделать с ним ещё совершенно сошедший с ума, как он полагал, изученный, казалось бы, вдоль и поперёк, Михаэль Райн. Он порывисто двигался вперёд, стремясь подставиться под жадно сосущие его губы, вставить глубже, даже не пытаясь бороться с нарастающим пожаром в паху. Но Миха отстранился от него как раз в тот момент, когда ещё чуть-чуть – и всё. Шпеки не решался взглянуть на ласкающего и целующего его мужчину. А партнёр приподнял его бёдра, согнув ноги в коленях, оторвав при этом поясницу от земли, и... Фло залила по самые брови красная краска жгучего стыда. Это совсем неподходящее место для языка. Вот абсолютно. Но, господи, как невыносимо сладко было чувствовать влажные касания, вылизывания, проникновения его горячего подвижного кончика. Собственная задница казалась маленькой, накрытая и сдавленная тёплыми ладонями, проворные пальцы нажимали и растягивали тугие мышцы. Вокруг не было совсем никого, но Флориан прикрыл глаза рукой, стесняясь даже самого себя, одновременно другой пытаясь ухватить непокорные светлые лохмы на ныряющей вверх и вниз между его ног голове, чтобы притянуть ближе. Ему было невероятно стыдно лежать в такой похабной позе, он дёрнулся, когда Михаэль смачно плюнул ему в промежность. Большое, тяжёлое тело накрыло его полностью, напрягшаяся чужая плоть грубо уперлась в непредназначенное для таких манёвров отверстие. Неправильным было всё, начиная с самого Михи, которого тут вообще быть не должно. Но он был, придерживая руками широко раскинутые стройные бёдра Фло, резко толкаясь всё глубже и глубже в его тело. Где-то когда-то Шпеки слышал, что это дико больно, когда тебя трахают в зад. «Вранье», – решительно постановил крошечными остатками разума Фло. Сейчас он чувствовал только невероятное удовольствие от того, что Михаэль, наконец-то, внутри него, заполняет его целиком, двигается в нём, прижимает своим животом его собственную возбужденную плоть. Он горел и бился под ним, кричал и почти плакал, а Миха брал его мощными толчками, то вынимая член полностью, то загоняя его до самого основания в податливое, ждущее вторжения тело. Фло обнимал его за шею, отчаянно прижимаясь, отбросив последние остатки совести и стыда. Ему было слишком хорошо, чтобы хоть чем-то интересоваться в данный момент. Шёпот Михаэля в самое ухо заставлял корчиться от предельного возбуждения, уже на грани всплеска. – Давай же, давай, Фло... я уже... сейчас, да! – и осколки окружающего мира взорвались, раня и обжигая оргазмом всё тело, которое плыло и переворачивалось в пространстве, выгибаясь в невыносимых муках страстного наслаждения. – Да, Шпеки, да... Шпеки... ... – Шпеки! Шпеки, блять! Ты проснёшься когда-нибудь или нет? – Фло смутно чувствовал, что его безостановочно трясли и вроде как даже бесцеремонно тыкали в бок. Он осторожно приоткрыл заспанные глаза и сел на постели, непонимающе озираясь вокруг. Сердито сдвинув к переносице широкие брови, на него с осуждением смотрел Миха, даже перекинутое через его шею полотенце при этом возмущённо покачивалось. Он нависал над мирно лежащим в кровати Флорианом и злобно тряс его, ещё не пришедшего в себя, кляня последними матюками. – Что вы все дрыхнете, как придурки? Такое утро! – Миха выпрямился и даже сплюнул в сердцах. Фло молча обозрел незнакомый интерьер, одеяло весёленькой расцветки, ощупал на себе верхнюю одежду, в которой умудрился заснуть, и в ту же минуту действительность хорошенько приложила Шпеки тяжелой большой доской по затылку. Они приехали вчера вечером в этот домишко посреди леса всей толпой, в целях набраться сил перед гастрольным туром, да и просто отдохнуть, выпили недельный запас пива и ожидаемо попадали спать, куда придётся. А теперь точно так же ожидаемо нарисовался бодрый, что твой мартовский заяц, Миха, которому срочно потребовалось общество. Часов, этак, в шесть утра. – Ну? – Айнхорн уже потерял всякое терпение. – Вставай, пошли купаться, тут такое обалденное озеро совсем недалеко! Очередная доска, ещё здоровее и шире первой, опустилась на многострадальный затылок Фло, развернув перед ним во всей красе панораму его сегодняшнего сна. От ужаса зашевелились волосы на голове, и испуганно дёрнулось левое веко. – Купаться? На озеро?.. Нет, только не это, ни за что! – Фло рухнул обратно на подушку, натянув для надёжности одеяло поверх головы. У Михаэля вытянулось лицо. Озадаченно пожав плечами, он взъерошил пятернёй нечёсаные вихры на затылке и тихонько вышел из комнаты, бормоча себе под нос что-то про неадекватность внезапно разбуженных трепетных барабанщиков.