Стеклянный космос

Эта драка должна была стать решающей, самой последней и самой бурной. Должна была расставить приоритеты и все точки над долбанной I. Вьюга мела безутешно и сильно, так сильно, что слепило глаза, но отменять торжество кулаков не собирался никто, совсем. Все началось быстро и неожиданно, слово за слово, кулак в нос, кулак в скулу, скрюченный от боли Стэн, Крэйг с разбитым носом. Они хватаются друг за друга и оступаются, падая в снежную, вьючную канаву, скатываясь с небольшой горки, и в ушах у обоих резко раздается сильный и громкий хлопок, словно что-то взорвалось у них в головах. Когда Стэн просыпается, видит лишь странный мир, полный неоновым цветом; яркие краски, то синий, то желтый, нежные вспышки красного. Физика здесь не работала, гравитация не мешала, можно было подпрыгнуть и улететь за самый горизонт, если сильно хотелось. Марш блуждал между огромных аквариумов с блестящими прозрачными рыбами. В зеркалах воды лицо неестественно расплывалось и деформировалось, казалось, говорило само с собой, а Крэйг прыгал по прозрачному полу, как на батуте взлетая и падая в самые облака. Это было странное место. Этот мир - это маленький космос, полный цветастыми взрывами, странными законами, стеклянными аквариумами, прозрачными рыбами и мертвой тишиной. Не слышен был даже собственный вздох. А космические киты, это огромные слоны, на которых можно кататься по бесконечному кругу. В зрачках Стэна взрывается фейерверк из миров и планет, черных дыр, темно-синий и непроглядный, а куртка Крэйга превращается в цветастый калейдоскоп из прозрачных рыб и кубов. Он держится одной ногой за трапецию где-то за тысячи километров от Стэна, а другой непринужденно болтает, так, будто сидит на скамейке у себя во дворе. Снова прыгает, снова падает в самые облака. Стэн думает о том, что, наверное, Крэйгу нравится летать, а Стэну нравится разглядывать прозрачных цветастых рыб, кататься на гигантских вселенских китах, которые на самом деле слоны и разглядывать взрывы стеклянного космоса в отражениях своих зрачков. Такер устал летать, теперь он плавает в большом воздушном озере, как медуза, среди стеклянных черепах и прозрачных электрических угрей. Его куртка по-прежнему переливается калейдоскопом замысловатых узоров, а шапка, упавшая на спину вселенского слона, неожиданно разрослась гигантским космическим деревом темно-синего цвета, которое отражается в зрачках Стэна и расцветает пестрыми песчинками крохотных взрывов. На нем вырастают черные яблоки, падают каплями на хрупкую прозрачную землю и превращаются в океаны. Стэнли карабкается по мыльным пузырям, вылетающим прямиком из черного океана, проваливается внутрь гигантского пузыря и теряется в пространстве, кружась внутри, словно пылинка под дуновением ветра. Крэйг кажется ему невероятно большим и высоким, он лопает кончиком указательного пальца мыльный пузырь и Стэн падает вверх, в самые облака. Верх становится низом, низ становится верхом, слоны ходят по огромному кругу, заходят в черное море и превращаются в мыльных вселенских китов. Они плывут по мирам, прыгают по квадратам и треугольникам, хватаются за стеклянные плавники прозрачных рыб, режут руки и падают в облака, хватают друг друга за головы и слышат размеренное дыхание вселенной, её тихий и мудрый шепот, который заполняет легкие кристально-чистой водой и делает тело таким же прозрачным. У Стэна в глазах целые вселенные, а у Крэйга вокруг зрачков крутятся планеты. На какое-то мгновение они стали целой песчинкой в пазле стеклянного космоса, смотря на вселенную сквозь цветастую призму. В волосах путаются созвездия, а космические киты все плывут и плывут по огромному, бесконечному кругу. Такой странный мир, такой крохотный и такой огромный. Размером с ладонь и размером с невообразимое. У него прозрачные границы из цветного стекла, покрытого пестрыми узорами. Двое мальчишек шагают по воздуху, собирая космические снежинки, вылепливая космического снеговика из стеклянной крошки. А потом дерево, выросшее прямо из шапки Крэйга, начинает разрастаться еще сильнее, и потолок крошиться мелкими льдинками. В глазах перестают переливаться цвета, куртка Крэйга больше не пестрит ярким калейдоскопом узоров, космические киты снова стали космическими слонами, они все идут по бесконечному кругу, а Крэйг и Стэн падают вверх, хватаясь за острые плавники прозрачных рыб из стекла и просыпаются там, где упали - в снежной и вьючной канаве. Играют в долгие гляделки, замечают странные вещи. Мальчишки уже не мальчишки: грязные старые куртки растянуты словно резинка, обувь жмет и хочется потянуться во весь свой гигантский подростковый рост, руки саднит от стеклянных плавников, а в глазах все еще мигают разные цвета. Крэйг видит, что в глазах у Стэна больше не взрываются вселенные, пытается что-то громко крикнуть во весь свой юношеский голос, только вот уши закладывает. Стэн смеется, падает в мягкий сугроб, словно это теплое облако и елозит руками и ногами туда-сюда. - Ты понимаешь, что это было, чувак? - Не понимаю. Голова совсем капельку кружится и шапки нигде не видно. Точно, из неё же выросло гигантское синее дерево, которое разрушило потолок. Крэйг устало вздыхает, это была его любимая шапка. - По домам? - Незадачливо проговаривает Стэн. - По домам. И они расходятся. Дома покосились за столько времени, родители чуть постарели, осунулись, но их лица полны умиротворения, словно их детей не было дома всего семь минут, совсем не долгих семь лет. Только Кенни заметит, заметит и спросит: - Семь лет прошло, чувак, семь лет. Где тебя носило? - Ты не поверишь, чел, я был в самом центре стеклянного космоса.