Мотор!

Режиссёр закатывает глаза. — Переделываем. Сол, засранец, перестань ржать! Сол тоже закатывает глаза. Попробовал бы он сам не ржать, когда Ферги из-под волос втихаря показывает язык. К тому же, ситуация донельзя абсурдна: быть убитым женщиной в комнате, завешенной собственными портретами — это как-то... странно. Да ещё и после такой прелюдии. На что вообще рассчитывал этот сукин сын, когда заставил их по много раз повторять самые рискованные дубли? Утро после съёмок в баре они с Ферги провели, вдвоём обнимая один унитаз и по очереди бегая за водой и таблетками. Хотя этого не случилось бы, не реши они отметить удачную съёмку. Есть какая-то эстетика в том, чтобы некрасиво нажираться. Кажется, они едва не переспали тогда, но Сол был слишком пьян, а Ферги — слишком здравомысляща даже после такого количества виски. И хорошо: в конце концов, оба несвободны. Ферги могла бы быть идеальным другом, родись она парнем, однако природа дала ей красивое тело и низкий порочный голос... и, чёрт подери, у неё слишком красивое тело для такого количества эротики в клипе! Если ты не импотент, то женщина, оседлавшая бёдра, очень хорошо ощущается сквозь кожаные штаны. Сол уже убегал раз в туалет за быстрой разрядкой, получив по возвращении похабную усмешечку оператора. Она картинно прикусывает палец с длинным ногтем. — Мотор! Ферги перекидывает через него стройную ногу, ведёт ладонями по груди, обжигает дыханием шею... Сол показывает язык. ...скатывается с него, хохоча. Режиссёр закатывает глаза и даёт им немного времени прийти в себя. — Мотор! Кинжал касается живота, потом соска. Сол старательно делает вид, что вырывается. По взгляду режиссёра видно, что его попытки выглядят, как эпилептический припадок, и дубль однозначно не последний. Ферги тоже это понимает. — Молилась ли ты на ночь, Дездемона? — читает Сол по её губам. И смеётся.