Я же говорил

Широко, чуть ли не до вывиха челюсти, зевнув, Ларс откинулся на спинку стула, протирая усталые глаза. Шел одиннадцатый час ночи, на улице давно стемнело, и если бы не фонари, редкими огнями горящие вдоль дороги, с работы было бы выбираться вообще невозможно. Хотя, будь у него, Ларса, возможность, он бы наверное так и жил бы в редакции – тут и диванчик был, старый и потертый, холодильник уютно гудел в углу, а микроволновка могла периодически запищать не в попад в середине рабочего дня. И все же парень обожал старый офис небольшого журнала, где работал уже четыре года, денно и нощно корпя над макетами дизайна и стараясь рождать все новые и новые идеи. Получалось с переменным успехом, пару раз его даже чуть не увольняли, но с завидным упорством Ларсу удавалось удерживаться на занимаемой должности, в последний момент сумев таки придумать что-то особо стоящее. Вот и в этот раз время уже поджимало, и завтра ему нужно было предоставить главному редактору дизайн обложки на этот месяц, а ничего, как на зло, совсем не лезло в голову, давая какие угодно мысли, кроме тех, что были так нужны. Парень провел ладонью по шершавому ежику русых волос, запрокидывая голову и издавая протяжный бессильный стон. - Задолбало, бесит! Снова я не могу ничего придумать, черт же побери! – он закрыл лицо ладонями, тяжко вздохнув, встал, идя к балкону, чтобы покурить. Ночь сегодня была особенно безветренная, теплая – на город опустилось то самое августовское спокойствие, которое всегда бывает, когда спадает июльский зной, а осень еще далеко. Шагнув на улицу, Ларс вдохнул полной грудью, прикрывая глаза и вытаскивая из кармана чуть помятую пачку, зубами выудил сигарету и прикурил от старой, отцовской еще зажигалки «Zippo». Дым волной проник в его легкие, которые жадной губкой тут же начали впитывать никотин, заставляя мозг оживиться и начать думать. Парень даже улыбнулся – напряжение отпускало, на смену себе возвращая легкое тянущее ощущение где-то под лопаткой, когда ночь наполняет внутри чем-то легким и сладким, заставляя останавливаться и будто плавать в этом состоянии. Фильтр сигареты обжег пальцы Ларса, он выругался и отбросил бычок подальше куда-то вниз на асфальт, однако это совсем не испортило настроения, побуждая наоборот усмехнуться. Парень развернулся и зашел обратно в редакцию, окидывая помещение рассеянным взглядом. На весь большой кабинет, разделенный перегородками на личные пространственные отсеки, как их любил называть сам дизайнер, сейчас было включена лишь пара торшеров, отчего в помещении царил приятный, почти интимный полумрак. - О, Ларс, какие люди. Ты снова до поздна? – раздался рядом чуть насмешливый спокойный голос. «Черт, снова он.» - с досадой подумал парень, поворачивая голову на звук. На его стуле, закинув ногу на ногу и вольготно расслабляясь сидел Кев, фотограф их журнала, личность не в меру ироничная и животрепещущая. Он был на пару лет старше самого Ларса, выше и громче, а самое главное – когда ему было нужно, он мог появиться совершенно из неоткуда так тихо, что его никто бы и не заметил бы. Качество довольно неприятное, даже стремное, за что на парня обычно возмущенно орали, а он только пожимал плечами с легкой ухмылкой, совершенно не меняя манеры поведения. Вот и сейчас все повторилось в очередной раз, так что Ларс готов был взорваться от нахлынувшей волны адреналина – он никак не ожидал увидеть кого-либо в редакции в столь поздний час, но, с другой стороны, это было уже не в первый раз. - Зачем ты пришел? Тебе мало того, что мы с тобой почти постоянно пересекаемся на работе? – коротковолосый вновь устало протер глаза, зевая во весь рот. - О да, - кивнул Кев, поправляя выбившуюся из хвоста прядь длинных каштановых волос. – Ты же знаешь, что мне всегда тебя мало… - протянул с придыханием. - О господи, только не начинай снова, - с досадой фыркнул Ларс, отворачиваясь и идя к холодильнику. – Ты же знаешь, черт побери, что я не гей. Достав оттуда бутылку пива, парень устало опустился на диван, потирая ломящие виски и открывая крышку зубами. Первый глоток ударил сотней пузырьков прямо в нос, от чего на глаза навернулись слезы, но напиток был прохладным, а стекло приятно успокаивало разгоряченные ладони и лоб, так что стало легче. Ларс закрыл глаза, стараясь абстрагироваться от происходящего вокруг, делая очередной большой глоток и переводя дыхание. Какого же было его возмущение, когда не прошло и минуты, как диванные подушки чуть покачнулись от того, что, видимо, рядом кто-то сел, а на плечи легла жилистая, мускулистая рука. - Ну же, что ж ты так реагируешь? Я не собираюсь делать ничего плохого, - с насмешкой почти прошептал Кев на ухо парню, чувственно выдыхая в кожу и ловя легкий, чуть ощутимый запах ментолового шампуня. Ларс повел плечами, дернувшись и пробуя отстраниться от не в меру напористого парня, но не тут то было – пальцы цепко сжались на его плече, а горячее дыхание щекотало ухо. Мурашки разбежались по всему телу, посылая в каждую клеточку сотни порывов вырваться, а ладони крепче сжались на стеклянной бутылке, чтобы пустить ее в ход, если потребуется самооборона. - Расслабься, сладкий, ты не думал, что тебе может это понравиться? – вкрадчивый голос продолжал настоятельно вещать, проникая в черепную коробку и эхом разносясь по всему сознанию. Кев навалился всем телом на Ларса, придавливая его к дивану тяжестью своего тела, крепкие руки заскользили по напряженному торсу, проникая под футболку и словно исследуя каждый сантиметр такой притягательной кожи. - Какой же ты горячий, - выдохнул шатен, крепче сжимая кольцо рук. Парень пытался вырваться, пыхтя и рыча от напряжения, не в силах скинуть с себя такого до ужаса тяжелого, сильного длинноволосого, обида и обреченность вкупе со злобой накатили холодной волной, но бутылка с пивом была выбита из его руки, полетев на пол и ударяясь с глухим стуком, падая, выливая свое содержимое. Кев нетерпеливо стащил с Ларса драные, стертые на коленях джинсы, со смехом в глазах отметив, что тот не носил белья, и сжал пальцами его бедра, стискивая до стона от боли, заставляя парня выгибаться под ним. - Не волнуйся, скоро тебе станет гораздо лучше. Я обещаю тебе, - почти пропел фотограф, чуть задумчиво посасывая указательный палец и затем плавно, но настойчиво проникая им в тугой анальный проход вожделенного любовника. Ларс аж застонал сквозь зубы, сжимая мышцы изо всех сил, силясь противиться действиям этого сумасшедшего, начиная понимать, что при всем желании он уже ничего не сможет сделать, но не находя смирения в себе. Он со страхом чувствовал, как сначала один, а потом уже два пальцы проникают в него, с содроганием ожидая, когда их место займет что-то явно гораздо большее. - Ты чертов больной, отпусти меня! – воскликнул парень, пытаясь дернуться под весом на нем, но тут же вскрикнул, когда член Кева проник в него, пронзая болью, почти рывком доходя до упора, так что боль сосредоточилась где-то глубоко внутри, заставляя замереть, задерживая дыхание, а глаза широко распахнуться от шока. - Тшш… Расслабься. Просто расслабься. Дай телу все сделать за тебя. – голос на ухо был спокойным, до ужаса и обреченности, и когда Кев начал медленно, ритмично двигать бедрами, выходя и выходя во всю длину, Ларс просто молча сдерживал стон сквозь стиснутые зубы. - Какой ты забавный… Как умело ты врешь сам себе, - шатен тихо смеялся, проводя ладонью по уже вставшему твердому члену молодого дизайнера, отчего тот неожиданно для самого себя застонал, невольно подаваясь навстречу умелым пальцам. – Вот такое настроение мне нравится гораздо больше, ты молодец, - одобрительный выдох в спину, Кев увеличил темп, двигая бедрами быстрее и тяжело дыша. Сколько бы Ларс не отгонял противные, жуткие мысли, он понимал, что его тело реагирует наперекор его сознанию, начиная двигаться в такт с ритмом движения фотографа, что внутри него разливается обжигающая волна… Блаженства? Неужели он еще и кончит, вот так, оттраханный насильно этим повернутым? Вдруг резким движением Кев повалил Ларса на пол, буквально спихнув парня со своего члена. Хитрая улыбка расползлась по лицу шатена, он запустил руку в свою сумку, валяющуюся рядом с диваном, и вытащил оттуда флакон со смазкой и анальный вибратор, матово поблескивающий в свете торшеров. Плеснув скользкой жидкости на ладонь и растерев ее о секс-игрушку, фотограф ввел ее в растянутый уже зад парня, нажимая на переключатель у основания, так что пальцы аж затрясло дрожью вместе с ногами Ларса, а сам дизайнер застонал, вцепляясь ногтями в ковер, на котором валялся. Кев перекатился вниз, с голодной улыбкой забирая напряженный член парня в рот, проводя языком от головки к основанию, и обратно, закидывая худые ноги себе на плечи и сжимая бедра почти до синяков. Фотограф торжествовал, открыто наслаждаясь громкими стонами на всю редакцию, делая резкие, глубокие движения губами, так что буквально через пару мгновений струя спермы брызнула ему в небо, в Ларс изогнулся во весь позвоночник, издавая высокий, обессиленный стон, обмякая, но все еще продолжая подрагивать от работающего в нем вибратора. Фотограф щелкнул переключатель, плавно вынимая блестящую секс-игрушку, откидывая ее в сторону и слизывая остатки спермы с уголка собственного рта. Перед ним без сил, раскинув ноги в стороны, лежал Ларс, тихо дыша и зажмурив глаза. Кев встал, собрав вещи в сумку, пошел к выходу, останавливаясь в дверях, и обернулся, с легкой иронией протянув на прощание: - Я же говорил. Тебе понравится.