Горячий, как огонь

- Привет. Ойкава не ждет Ушиджиму перед дверью своей квартиры больше, чем кого-либо вообще в десять вечера в пятницу. Это конечно, не совсем неожиданно, - у них есть своего рода договор, - но обычно Ушиджима сначала звонит. Ойкава улыбается, прислоняясь к дверному косяку с довольным маленьким смешком. - Чем обязан удовольствию видеть тебя, Тоши-чан? Ушиджима хмурится, слыша прозвище, - он всегда так делает, чтобы Ойкава не подумал, что ему это нравится. Ушиджиму так легко прочитать и раздражить, что иногда уже не может не взволновать зажатые нервы, несмотря на новооткрытое сходство (его вы можете назвать сами) между ними. Не то, чтобы у них был выбор в этом вопросе - они учатся в одном колледже и играют в одной волейбольной команде. Иногда это становилось проблемой для Ойкавы - вспомнить, что они уже не в средней школе, что не впиваются взглядами друг в друга с разных сторон сетки. Ойкава заявлял снова и снова, что это будет последним матчем, где Аоба Джосай побеждает Шираторизаву - Ушиджиму. Но этого никогда не случалось. - Ты пустишь меня? - нетерпеливо спрашивает Ушиджима, вздохнув, и поправляет свою волейбольную сумку на плече. Ойкава позволяет себе стушеваться на мгновение, потому что неуверенный Ушиджима - прекрасный Ушиджима, и по некоторым причинам только Ойкава может довести его до такого состояния. Этот факт несомненно радует Ойкаву. Ойкава ухмыляется, проводя пальцами по подбородку и задумчиво мыча. - А ты хочешь войти? - Ойкава знает, что ведет себя по-детски и незрело, что он слишком легко обижается, и он признает, что всегда часть его будет ненавидеть Ушиджиму, хотеть втоптать его в грязь до самых волос и смотреть, как он борется за глоток дыхания. Но есть эта... новая связь между ними, в которой они не конкуренты и не друзья, но несмотря на это, они делают свою работу лучшим способом, каким знают. Ушиджима вздыхает, взволнованно переступая с ноги на ногу, и смотрит на Ойкаву так злобно, как будто тот ненормальный. - Да, я хочу войти - я стою на пороге твоей двери в такой холод не просто так. Ойкава смеется и смотрит на Ушиджиму. Проходит секунда и Ойкава, насмешливо вздыхая, побежденно отодвигается в сторону, чтобы Ушиджима свободно прошел и не задел дверной косяк своим плечом. - Тоши-чан сегодня выглядит раздраженным, хммм, интересно, на кого же это выльется... Ушиджима злится, немного вспыхивая, но ничего не говорит, бросая сумку на покрытый ковром пол Ойкавы. Тоору чувствует его хмурый взгляд и то, как дергаются его брови, потому что Ушиджима весьма неотесанный. Сколько ни говори ему, что его проклятая сумка не должна лежать там, он... Ойкава удивляется, когда Ушиджима совсем не по-джентльменски пихает его спиной к двери, его глаза под капюшоном мутные, а его руки беспокойно поднимаются вверх, скользя под рубашку, чтобы проследить каждый бугор позвоночника, и он вздрагивает. Глаза Ойкавы загораются огнем коварства и хитрости, как они делают каждый раз, когда начинается это - а это стало начинаться слишком часто. - А, так это один из тех дней, - нараспев произносит Ойкава, наклоняя голову и прищуренно глядя на Ушиджиму, как вдруг его голос становится резким: - Я настолько хорош, что ты как на поводке возвращаешься ко мне каждый раз, Ушиджима? Ушиджима рычит, кусая его за выступ на шее, и Ойкава не может счастливо не вздохнуть от этого. Его руки поднимаются и вцепляются в плечи Ушиджимы, потому что каждый раз, когда они делают это, они никогда не нежны - они просто не знают, как быть друг с другом. - Заткнись, Ойкава, - вскипает Ушиджима, резко целуя его шею, его руки скользят по спине, теплые и широкие, и Ойкава усмехается, когда его рука проходит по волосам Ушиджимы, цепляясь ногтями за заднюю сторону шеи и больно царапая ее. - Но тебе нравится, когда я говорю, - нараспев прошептал Ойкава, облизывая губы; волосы колышутся от его дыхания около ушной раковины Ушиджимы. Он чувствует, как высокий парень дрожит и прерывисто дышит около его уха, и Ойкаве хочется смеяться, потому что он чертовски просто... Ойкава кусает мочку его уха, оттягивая ее, и, дразнясь, облизывает оставшееся маленькое красное пятнышко. - Ты любишь мой вульгарный, грязный рот. Прежде, чем Ойкава может увидеть или почувствовать реакцию, его рот накрывает чужой, твердый и горячий, и Ойкава вздрагивает, когда их зубы сталкиваются. Он ухмыляется в поцелуй, когда становится лучше. ... Ойкава будто распадается на части.* Они на полу около его спальни - и слишком заняты, чтобы проделать остаток пути. И вряд ли смогут когда-либо. Ойкава отчаянно хватается и цепляется за воздух, когда Ушиджима вбивается в него сзади. Руки на его бедрах сильно сжимаются, оставляя синяки, на которые потом Ойкава будет презрительно смотреть после душа. - Боже, Боже... да, здесь... - Ойкава задыхается, запрокидывает голову с сексуальной улыбкой на лице, он кричит, чувствуя, как Ушиджима бормочет и пыхтит как дикое животное позади него. Упираясь одной рукой в стену, Ойкава насаживается на член Ушиджимы, и ему настолько хорошо, что он упивается стонами, почти подходя к концу, но затем Ушиджима что-то бормочет о полной остановке, поскольку это сводит его с ума. - Мннннгх, черт, как хорошо, - хнычет Ойкава, чувствуя на своей спине влажное и липкое дыхание, которое заставляет его дрожать и закатывать глаза. Ойкава чувствует удовольствие, когда Ушиджима прерывисто дышит - потому что только он всегда доводит его до такого состояния. Ойкава поворачивает голову и кусает парня за губу, оттягивая ее зубами, радостно наблюдая, как Ушиджима стонет и сжимает свои пальцы на его бедрах. Ушиджима двигает бедрами, глубоко и сильно вбиваясь в задницу Ойкавы, что заставляет того почувствовать толчки даже в горле, беззвучно опуская голову к полу. - Отлично выглядишь, - стонет Ушиджима, проводя рукой по спине Ойкавы вверх, цепляясь за волосы и таща так, что Ойкава не может вдохнуть; он поворачивает его голову и дарит смазанный поцелуй. Ушиджима красный, у него одышка, а мышцы грудной клетки судорожно сокращаются при толчках, и Ойкава думает, что единственный раз, когда ему по-настоящему нравится Ушиджима, - это когда они трахаются, и он не может допустить даже мысли о конкуренции и волейболе. - Собираешься кончить? - усмехается Ойкава, дразняще облизывая губы Ушиджимы. Ему немного не нравится их поза - его колени болят, поскольку скользят по ковру вперед-назад. - Давай переместимся - у меня коленки болят, - дуется Ойкава. Он отталкивает рукой парня, которому претит мысль даже на секунду покинуть тело Ойкавы. - Не волнуйся, не волнуйся, Тоши-чан, - смеется Ойкава, и уголки рта Ушиджимы растягиваются в усмешке. С неохотой Ушиджима выходит, и Ойкава застенчиво усмехается, медленно и душно поднимаясь сверху и толкая парня назад на пол, хотя тот пытался сесть. Ойкава разводит половинки ягодиц Ушиджимы и трется твердым, покрытым венками членом, настолько горячим, что Ойкава мрачно хихикает, когда Ушиджима дергается. Он не выглядит слишком довольным такой перспективой. - Это будет болезненно, - насмехается Ойкава, кусая мизинец. Глаза Ушиджимы сужаются, а радужная оболочка темнеет. - Ойкава... Ойкава игнорирует его. - Как тебе ужасно нравится находиться в моей заднице все время. - Ойкава... Ойкава вздыхает в этой лживой радости, как он делает, когда полагает, что что-то вне его контроля. Усаживаясь и обводя рукой член Ушиджимы, он поглаживает его еще по всей длине, прежде чем направить в себя во второй раз. Он также нетерпелив, - хотите верьте, хотите - нет, - но нет ничего, что дает ему достаточно хорошую разминку или ошеломительные чувства так же, как это делает член Ушиджимы, входящий в него пару раз, заставляя чувствовать себя оголенным нервом и отвечать на прикосновения, хочет он того или нет. Он громко стонет, дальше сам насаживаясь на член Ушиджимы. Невозможно чувствовать себя наполненным еще больше - он и так полон до краев, - и он откидывается назад, опираясь руками о бедра Ушиджимы и раздвигая свои ноги, качаясь вверх-вниз с тяжелым дыханием, - попадает по простате. Он улыбается. - Хмн... Нашел. - Ты бессовестный, - Ушиджима кусает губу и его руки сжимаются и разжимаются. Мышцы его бедер дрожат под ладонями Ойкавы, и он еще никогда не выглядел так хорошо. Ойкава чуть наклоняет голову. - Хмм, но тебе же это нравится. Ушиджима не подтверждает и не возражает, потому что Ойкава двигает бедрами с нужной скоростью, выбивая резкими толчками все дыхание из легких, заставляя тело дрожать от того, как горячо и тесно внутри него. - Черт... - Хаа... нннгх.. - Ойкава откидывает голову назад, его рот широко раскрыт, а сам он скачет на члене Ушиджимы. Звуки хлюпанья, доносящиеся снизу, были самыми грубыми и самыми сексуальными, что он когда-либо слышал, о чем он тут же сообщает. Ушиджима стонет, зажмуриваясь на секунду. - Ойкава, черт, прекрати разговаривать. Ойкава пытается смеяться, но у него выходит лишь прерывистый хрип. Он пытается не отводить взгляд от Ушиджимы. Как его язык скользит по губам каждые несколько секунд, как его глаза, горячие и шальные, бродят взглядом по телу, будто не могут замереть и просто смотреть, как Ойкава бесчувственно трахает себя его членом. Ойкава хнычет, наклоняясь вперед и упираясь руками в грудь Ушиджимы. Его ногти царапают грудные мышцы, одной рукой он гладит, а второй щипает и сжимает розовые соски, заставляя Ушиджиму выгнуться. Ойкава наклоняется над широкой грудью парня, его губы грязно целуют щеку и шею, он двигает бедрами вверх и вниз, смакуя каждое прикосновение, прошибающее до вен, обжигающее глубоко внутри его тела. - Помоги мне, - фраза кажется отчаянной и обрывочной, особенно от него. В мгновение ока руки Ушиджимы хватают Ойкаву за бедра, удерживая локтями его ноги на месте, и он начинает горячо вбиваться в Тоору. Ойкава кричит, забывая, что все соседи, наверное, уже дома и могут услышать его вульгарные крики от того, как Ушиджима трахает его, будто смысл его жизни - заставить Ойкаву беспорядочно лепетать. Хрен с ним, об этом можно подумать позже. - Аахх... нгх.. даа, даааааааа, - слюни капают вниз, стекая с подбородка, но он даже не может их вытереть. Вместо этого одна из его рук скользит по стояку вверх-вниз, а другую он отводит назад, сжимая яйца Ушиджимы, которые неоднократно хлопают о его задницу. - Трахай меня... трахай меня!... Ойкава, несмотря на желание, не может оторвать взгляда от парня. Его член так тверд в кулаке, настолько влажный и плотный, и это чувствуется так хорошо, даже слишком удивительно, что... Он дико качает головой. - Уши... я не могу... Ойкава чувствует теплое, чуть болезненное скручивание в животе, накатывающее так, что его член начинает дико пульсировать, - и он кончает, кончает настолько феерично, что Ушиджима вынужден держать его, держать так крепко, чтобы тот не сводил колени и не упирался ими в ребра. - Ойкава, - звук его имени из этих губ, что так наполнены удивлением, заставляет его сжаться сильнее, поскольку Ушиджима трахает его в оргазме. Он будто собирается умереть. Он собирается, трахаясь, умереть. Ушиджима внезапно напрягается, кажется, будто рев прорывается через воздух; и он кончает сразу после Ойкавы, вставляя до упора и крепко держа его бедра, будто это единственный способ выжить. Ойкава хнычет, чувствуя себя будто без костей, тепло взрывается внизу его живота, после чего он с ударом плюхается на грудь Ушиджимы. Они тяжело дышат, и когда потные тела остывают, Ойкава сползает на пол. За следующие несколько минут Ойкава и Ушиджима встанут и примут горячий душ, и будут делать это до тех пор, пока не станут чувствовать намного больше. Помыть, прополоскать, повторить.