***
На часах три утра и все уже изрядно надрались. Кто-то зажимался на балконе, кто-то продолжал пить, заливая в себя остатки алкоголя уже без разбора, кто-то танцевал, телодвижениями больше напоминая танцы какого-нибудь племени майя. Безудержное веселье и всеобщая анархия. Кенсу и Сухо давно подцепили себе парочку таких же нетрезвых девушек, как и они сами, и сейчас сидели с ними в обнимку. Чонин же проводил время за разговорами с друзьями, продолжая краем глаза наблюдать за Кенсу. До, напившись пива и оставив очаровательных спутниц этого вечера в компании Сухо, поплелся на ватных ногах в туалет, что не укрылось от внимательного взгляда Чонина, который тут же последовал за ним. Дверь за собой Кенсу, конечно же, не закрыл, это не входило в правила плохих парней. А вдруг та девушка решит пойти за ним с целью уединиться? Этим Ким и поспешил воспользоваться, прошмыгнув в ванную комнату вслед за До и закрыв дверь на защелку. Кенсу стоял, наклонившись к раковине, и мыл лицо холодной водой. Кажется, он перепил, хотя ему следовало бы оставить немного сил для той девушки, с которой он намеревался провести остаток ночи. Чонин тихо подкрался сзади, проводя руками по бедрами Кенсу. - Оу, красотка, это ты? - спросил игривым голосом До. Кенсу вытер лицо и не успел поднять взгляд, как его глаза тут же закрыли чьи-то ладони. Руки были далеко не женскими: ладонь больше и пальцы толще. "Это парень", - тут же смекнул До. Он улыбнулся, сделав вид, что ничего не понял. - Не открывай глаза, - попросили его. Этот голос Кенсу узнает всегда, как бы не пытался его исказить Чонин. - Хорошо, детка, - ответил До. Чонин сглупил, будучи совершенно уверенным в том, что пьяный в стельку До просто поверил ему. Ким развернул к себе Кенсу лицом и прошептал в самые губы, уже не стараясь подражать женскому голосу. - Не открывай глаза. Поцелуй вышел мягким и страстным. Чонин, почувствовав теплоту этих пухлых губ, лизнул их языком, настойчиво открывая рот Кенсу. Ким ласкал языком нёбо первые две секунды. Серьёзно, ровно две секунды он чувствовал сопротивление, но потом ему вдруг ответили, коснувшись языком в ответ. Чужой язык мягко ласкал его, и поцелуй получался таким нежным и чувственным. Опьяневший организм подсказывал Кенсу, что он, блять, такой мудак. Он позволяет себя целовать Ким Чонину, этому чёртову ботанику, которого ненавидит. Но целовали его так умело и так пьяняще, что оторваться было невозможно. Член Кенсу с самого первого момента радостно отозвался на такие ласки, и До рад был бы усмирить этого предателя, но его мозг уже слишком расслаблен, а руки Чонина, ласкающие поясницу, слишком настойчивые. Кенсу решает просто наплевать на всё и насладиться этим моментом. "Потом я просто его изобью и прикажу держать язык за зубами, и этот зашуганный ботаник будет молчать всю оставшуюся жизнь", - думал Кенсу. Но в этот раз просчитался именно он. Чонин на самом деле оказался не тем, за кого себя выдавал. Он вообще даже целоваться не должен был уметь, не говоря про такие умелые ласки. Но Кенсу ошибся. Чонин на самом деле был опытен. В его прошлом университете Ким был очень желанным парнем. У него было много девушек... И парней. Чонин был бисексуалом, но остальным о его прошлом знать было совсем не обязательно. Особенно До Кенсу. Киму пришлось перевестись оттуда потому, что его родители переехали в Сеул. Там же Чонин очень плохо учился и только и занимался тем, что гулял, спуская на развлечения все родительские деньги. Переведясь в этот университет, он твёрдо решил изменить свою жизнь и взяться за учёбу. Теперь он на третьем курсе и настолько вошёл во вкус, что все вокруг считали его заучкой. Когда руки под кофтой стали ласкать увереннее, До оторвался от чужих губ и стянул с себя свитер. Не открывая глаз, он замер в ожидании продолжения ласк. Но губы никто не целовал. И Кенсу уже хотел открыть глаза, как почувствовал язык, который мягкими движениями облизывал его сосок. Кенсу прислонился к раковине, чтобы найти хоть какую-то опору. - Хочу тебя, - послышалось где-то на уровне пупка. Чонин говорил своим голосом, видимо, совсем забывшись. Но Кенсу было как-то все равно, потому что чужие пальцы уже уверенно расстегивали ширинку. Штаны были спущены вниз вместе с трусами, и До почувствовал, как Чонин потеря носом о его член. Эта необычная ласка была так приятна, что ноги Кенсу тут же подкосились. Ким прошёлся по всей длине возбужденного органа, вылизывая языком каждый сантиметр. Все было так ласково, нежно и полюбовно, что у До кружилась голова. Потом Чонин взял член в рот и начал посасывать его, придерживая рукой у основания, он совершал такие простые движения, но от них у Кенсу совершенно пересохло во рту. До совсем не стеснялся своих стонов, будто хотел показать, как ему сейчас хорошо. Он отзывался с таким же наслаждением, с каким его ласкали. Облизав весь ствол, Ким в последний раз втянул головку члена в рот и поднялся с колен. До всё стоял с закрытыми глазами и цепко держался за края раковины, чтобы не терять связь с реальностью. Чонин впервые видел такого Кенсу, и это зрелище ему жутко понравилось. Раскрасневшийся, пьяный и такой ласковый До был просто очарователен. Глаза его были также прикрыты, ресницы подрагивали, а дыхание было учащенным. Чонин в порыве незнакомых ему ранее чувств подался вперёд и поцеловал его истерзанные губы. Все также сладко они отзывались на ласки, и Чонин только углублял поцелуй. Ключицы Кенсу были глубокими, а плечи не по-мужски узкими. Телосложение его очень нравилось Чонину. А эти чуть полные бедра, которые он нашёл совсем недавно, и вовсе были чем-то очень желанным. Ким спустился поцелуями по шее До и тихо шепнул ему на ухо: - Повернись. Кенсу послушно развернулся лицом к раковине. Руки Чонина тут же опустились к его паху, и До рвано вздохнул. Он ещё никогда так громко и так несдержанно не стонал, но чувства, распирающие его изнутри, просили выхода наружу, и чем сильнее они, тем громче было их выражение. Рука Чонина уверенно двигалась на члене, и Кенсу откинулся назад, но, почувствовав вместо оголенной кожи ткань, тут же нахмурился. - Разденься, - прошептал Кенсу куда-то в область шеи Чонина. Ким отодвинулся и стянул с себя футболку. Когда Кенсу почувствовал жар чужого возбужденного тела, ему захотелось залюбить его до смерти, зацеловать и вылизать эту горячую кожу во всех возможных местах. Оставив горячее прикосновение губ на плече Кенсу, Чонин оттолкнул его к раковине. Почувствовав поглаживания на своей попе, До только больше прогнулся в спине, подставляясь под ласки. Эти нежные большие руки гладили так, что им хотелось доверять, в их прикосновениях хотелось тонуть. И Кенсу доверился. Он чуть шире расставил ноги и тут же почувствовал над своим ухом сбитое, глубокое, учащенное дыхание. Чонин не стонал в голос, чтобы до последнего сохранить эту псевдотайну в их с До игре. Указательный палец медленно гладил вокруг зажатые мышцы меж ягодиц Кенсу, но До был совершенно расслаблен, а безумное возбуждение било по нервам. Оно было терпким, тягучим, напрочь лишающим разума. Кенсу рвано вздохнул, когда почувствовал в себе один палец. Мягко и уверенно он оглаживал стенки и расширял их. До обуревали непонятные чувства. Он ещё никогда не занимался любовью с парнем, но эти умелые ласки заставляли его желать. Желать раскрыться до основания. Поэтому сейчас он без стыда подставлялся под эти пальцы, которые глубоко внутри него задевали нервные окончания, выбивая почву из-под ног. Стоны становились все громче, а вздохи Чонина все чаще. В Кенсу было уже три пальца, а потом он почувствовал то, чего так ждал. Он хотел этого, желал, чтобы этот член достал до той глубины, желал, чтобы это приятное чувство не прекращалось. Чонин вошёл в него, не почувствовав особого сопротивления, и по телу До прошлись те самые разряды удовольствия, которого так не хватало, когда в нем были пальцы. Член скользил внутрь сначала медленно, растягивая по своей длине. Он был достаточно толстым, чтобы доставить незабываемое удовольствие. Чонин стал двигаться резче, и Кенсу казалось, что он потеряет сознание от удовольствия. Он задыхался рваными вдохами, а за спиной слышал остервенелые оборванные стоны Чонина. Его руки крепко сжимали бедра До, и махи становились все резче, раз за разом приближая к оргазму. Ким, несколько раз глубоко войдя в Кенсу, излился прямо в него. Развернув совсем потерявшегося в удовольствии До к себе лицом, Чонин встал на колени. Он резко взял в рот член Кенсу и втянул щеки. До задрожал, тихо выстанывая имя Чонина, и кончил ему в рот. Такого оргазма Кенсу не испытывал никогда. Когда Чонин поднялся с колен, глаза Кенсу были открыты. Ким с особой любовью смотрел в глаза напротив и, приблизившись к лицу До, тихо произнёс: - Только тсс, никому, - и, быстро одевшись, вышел за дверь. А Кенсу так и остался стоять голый в ванной комнате. Спустя пару минут, собравшись с мыслями, он оделся и вышел в гостиную. Сколько прошло времени, Кенсу даже навскидку не мог сказать. В гостиной его ждал Сухо и все те же две девушки. - Ты чего так долго? - Прости друг, меня тошнило, - соврал Кенсу. Он сел на диван и посмотрел в сторону кухни. Там по-прежнему сидел Чонин и пил своё пиво, как ни в чем не бывало, но, будто почувствовав, что на него смотрят, улыбнулся в ответ. Кенсу смущенно отвел взгляд. - Хей, Кенсу, не хочешь продолжить с нашими красотками? - поинтересовался Сухо. - Нет, пожалуй я домой, мне что-то плохо, - Кенсу схватил свою куртку и поспешил покинуть квартиру, провожаемый обеспокоенным взглядом Чонина.***
История не бывает скучной, если твой сосед по парте Ким Чонин. Ким-долбанный-извращенец-Чонин. Ему нужно поменять паспорт, изменить фамилию, блять. Ибо только такой участи он заслуживает. До Кенсу никогда не был прилежным учеником. Без зазрения совести он мог опоздать на пару или вовсе прогулять ее, мог не выполнить домашнее задание. И после этого его совершенно не мучили угрызения совести. Они не мучили его и тогда, когда он на одной шумной вечеринке, напившись, предложил своему одногруппнику трахнуть себя. Этот тихий и очень не разговорчивый парень жутко раздражал его. Кенсу просто хотел лишний раз поржать и поиздеваться над ним. Он думал, что Ким Чонин засмущается и убежит с красными щечками, как девственница с оскорблённой гордостью. Но все пошло как-то не по плану. В итоге утром Кенсу проснулся довольный, оттраханный, как та самая девственница. Кенсу не было стыдно. После того дня он благополучно всё забыл, но До не учел одно маленькое обстоятельство. Ким Чонин совсем не хотел, чтобы его забыли. Он прекрасно знал, о чем говорят эти сладкие протяжные стоны, дрожащие колени и напряженная спина. И теперь-то Чонин не собирался отступать, потому что ему было также хорошо. Утро этого дня не предвещало ничего странного, вот только Чонин опоздал впервые за три года и, извинившись перед преподавателем, сел рядом с Кенсу. Такого не ожидал никто. А спустя пару минут рука Чонина уже вовсю шарила в штанах Кенсу под столом, пока До отчаянно краснел и пытался взять себя в руки, сидя на первой парте прямо под носом преподавателя. Долбанный Ким Чонин.