Ты мне снишься

Рабочий стол буквально завален различной литературой, к нагромождению исписанной бумаги я не притрагиваюсь уже долгое время. Мне нужно работать над курсовой, а я не помню, какой по счету идет день. Какая была неделя или цифра в календаре. Стрелки часов и вовсе потеряли свою значимость. Мягкая желтая подушка подпирала щеку, уставший взгляд размыто воспринимал приевшуюся мне комнату кампуса. За это время можно было хорошо изучить кровать напротив. Её кровать. Одеяло у изголовья кровати, съехавшая на половину простынь, разбросанная одежда. Преимущественно черная, конечно. Единственные признаки, по которым я различаю, что ты все ещё живешь со мной в комнате. Пару часов назад солнце скрылось, передавая эстафету тьме, все ночные животные выбираются из своих нор и других укромных мест. Выходят на охоту. Время от времени я пытаюсь не спать ночью, чтобы увидеть её, поговорить. Обнять, ощутить холод тела. Нечто, что должно быть мне абсолютно чуждо, вдруг становится таким родным. Таким необходимым. Но у меня не получается. На веки беспощадно наваливается свинцовый сон и я проваливаюсь. С тех пор, как Кармилла живет со мной, я не могу вспомнить, когда последний раз высыпалась. Каждую ночь я подрываюсь с кровати, хожу кругами по комнате. Осматриваю её, словно ищу что-то. Словно опасаюсь что-то найти. Словно я не одна. Каждая ночь проходит для меня болезненно, а утро я встречаю разбитая и уставшая. Сначала мне казалось, что дело в том браслете из крыла летучей мыши, что Кармилла подарила. Жутковатый оберег, мягко сказано. Я снимала его, прятала, но спать продолжала всё так же. Дело не только в моей бессоннице. Иногда мне снятся сны. Очень странные. Никогда точно не могла воспроизвести происходящее в них, но мне кажется, это одно и то же сновидение. Отчетливо в памяти отпечатывался лишь образ огромной кошки с черной блестящей шерстью, как у пантеры. Несколько дней назад мне удалось сквозь сон услышать шуршание, чьи-то шаги, звук разбившейся посуды и отчетливое «Черт». Именно последнее окончательно вырвало меня из сна, крепко-накрепко сковавшего тело, и открыть глаза. Тёмный силуэт обернулся в мою сторону. —Кармилла… - не успела я закончить, она тут же сидела подле моей кровати. —Шшш…всё хорошо, спи, - томный бархатный шепот. Она наклоняется ко мне. Единичный поцелуй в лоб. Затем такой же, но чуть ниже – в нос. Она двигается дальше и замирает на уровне губ. В темной комнате я ощущаю её нерешительность и даже вижу, как лунный свет отражается в беспокойных зрачках. Она уходит, а плотная пелена сна вновь обрывает мою связь с реальностью. Сегодня я снова жду её. Не знаю, каким чудом, но мне удалось удержать оборону. Сознание не смело подпускать к себе сон, тело не желало расслабляться. Мои старания были не напрасны: я слышу скрип двери. Маленькая яркая полоса света на полу становится шире к концу комнаты, заливая желтым мой стол. Я вижу тень. Полоска света исчезает, а вместе с ней утихает скрип двери. Стены комнаты вновь скрываются за занавесками ночи. Несколько невесомых шагов и сквозь черноту появляется что-то ещё более темное – ты. Кармилла стоит у моей кровати. Минуту, пять, десять. Я ощущаю её взгляд на себе. Спорю, она видит, что мои глаза открыты. Поэтому я решаю прервать нашу немую встречу, переворачиваясь на спину, и шепчу: — Я не сплю, - тональность оказалась выше, чем этого хотелось. От усталости голос крошился, словно сахарное печенье. Глаза уже привыкли к отсутствию освещения, так что я свободно могу различать очертания губ, впавшие глаза, острый нос и подбородок Кармиллы. —Ты уверена? - Этот голос, колеблющийся в барабанных перепонках, отчетливо въедается в память, поднимая волну дрожи в животе. Я выбираюсь из-под одеяла, приподнимаюсь на коленях. Ты, как мне показалось, успела подойти ближе. Ещё больше сокращая расстояние между нами. Я чувствую твой выдох. Настолько робкий, словно ты боишься, что даже от легкого дыхания я рассыплюсь пылью. Как же ты до сих пор не понимаешь, что я никуда не денусь от тебя. —Нет… - почти неслышно спустя минуты раздумий отвечаю. Она права, а вдруг это действительно сон? Мысль о том, что всё вновь окажется больной фантазией воображения, придает уверенности, подначивает на что-то, чего так давно хотелось. Я наклоняюсь к губам Кармиллы. И медленно обхватываю нижнюю. Она мешкается, но тут же отвечает на поцелуй. Чувствую губы и язык этой девушки, проскальзывающие у меня во рту. Медленно и нежно раз за разом я касаюсь её, словно растягиваю этот момент, пробуя её на вкус. Я действительно целую её, черт возьми. Немного скованно, с опаской, но я делаю это. А вселенная превращается в маленькую точку пяти измерений в моей голове. И мы остаемся вдвоем в этой бесконечности параллелей и пространств. Единственное, что я способна воспринимать сейчас, – это твои губы. Вся робость и нежность испаряется, уступая место чему-то взрывоопасному. Кончиком пальцев она касается моей щеки. Через футболку я чувствую её живот, чувствую, как он вздымается от дыхания. Так странно физически ощущать, как дышит другой человек, подстраиваться под него. Твоя свободная рука упирается мне в грудь, сначала легко и ненавязчиво. Дальше требовательнее и грубее. В мгновение ока я оказываюсь под Кармиллой, её губы крепко впиваются в мои. В голову бьет опьяняющая тяжелая волна. Я чувствую укусы, я чувствую её руки на своей коже. На бедрах. У неё очень холодные руки. Веки закрываются сами собой, и я полностью отдаюсь в руки этой девушки. Я отдаюсь вампиру. Во всех смыслах этой фразы. Кармилла спускается к шее. Поцелуй. Поцелуй возле ключицы. Она закусывает кожу где-то в районе сонной артерии. Слабое покалывающее ощущение. Её холод перетекает в тепло, мягко обвиваясь вокруг моего тела. Девушка прижимает меня к себе с новой силой. А я просто не могу говорить, не могу дышать, беспомощно приоткрывая рот. Внутри у меня разрывается пакет тягучей теплой субстанции, укутывая все онемевшие от чувств органы. Я таю от этих прикосновений. Изо рта вырывается сдержанное вскрикивание. Скорее от неожиданности, чем от боли. Кармилла резко отстраняется, но всё так же нависает надо мной. Я открываю глаза и вижу что-то темное, слабо отдающее алым окрасом у её рта. Прикладываю руку к своей шее. Горячая режущая боль. —Прости…прости меня пожалуйста. Я… я не хотела, - испуганно оправдывается та. И знаете, мне плевать на этот укус. Меня не волнует то, что она укусила меня. Наоборот – мне хочется этого. Решительно притягиваю Кармиллу к себе. Моё поведение вводит её в ступор, ведь она определенно не ожидала от меня такой реакции. Поцелуй оставляет во рту металлический привкус собственной крови. Шея болит, а я продолжаю целовать тебя, попутно избавляя от мешающейся одежды. Прижимаю твою голову обратно к месту раны, запуская пальцы в твои темные волосы. Ты не задумываясь поддаешься мне, твои губы касаются шеи. Я чувствую, как язык оставляет влажную дорожку вокруг раны. И ты вновь кусаешь, только теперь более сдержанно, более аккуратно. В этом присутствуют крупицы нежности. Снова покалывающее ощущение, въедающееся в шею. Только теперь слегка иное, не как от засоса. Грубее, резче. Но и приятнее. Я знаю, тебе это доставляет не меньшее удовольствие. Взгляд вновь перестает фокусироваться от катастрофического переизбытка ощущений. И я, кажется, улыбаюсь.