Такая история

Влюбился он почти что мгновенно. Сам страшно удивился, когда понял, что скучает по своему шефу и по совместительству любовнику, если не видит его больше двух дней выходных. Даже грустит и не знает, чем бы заняться. Нет, с самим-то шефом все было в порядке. Крепкий мужик чуть за сорок, давно разведенный, умный и при деньгах. Девицы толпами ходили за ним следом и тяжко вздыхали, мечтая обогреть его ледяное сердце, вот только везло в этом не многим и в весьма ограниченном формате. До Сени непыльное место личной секретарши занимала прекрасная Лика, девушка во всех отношениях интересная и приятная. Продержалась она в их конторе существенно дольше других, и возраст ее стремительно приближался к тридцати – критической отметке для таких вот красавиц, и поговаривали даже, что шеф, разглядев за пышным фасадом что-то там родное и близкое, собирается сделать ей предложение. Слух этот сразу показался Сене неправдоподобным. Стоило только вспомнить цепкий, расчетливый взгляд серых глаз шефа, которым одаривал он каждого в первый же момент знакомства, как становилось понятно, что на романтические глупости он не способен от слова вообще. Хотя, Лика, конечно, была близка к идеалу настолько, насколько это в принципе возможно. Сеня уж на что женщинами не интересовался, и то оценил и грацию дикой кошки, и манеры аристократки в тридцать восьмом колене, и сиськи четвертого размера. Убойное было сочетание. Впрочем, с девушкой шеф расстался вполне полюбовно, перевел с глаз долой в другой офис, назначив, к ее явному удивлению, на вполне настоящую должность. Раньше-то она разве что кофе ему приносила. А таинственное царство кофеварок, фарфоровых блюдец и песочных печений передал на попечение Сене, тоже в придачу к основным, так сказать, обязанностям. А к третьему где-то месяцу подобной работы до Сени, как до той утки, дошло, что влип он куда серьезнее, чем казалось вначале. Познакомились они просто и буднично, хоть и была тогда суббота. Сеня только что вылез из-под клиента и, зевая, брел себе в сторону кухни, надеясь перекусить быстренько каким-нибудь бутербродом, а, если повезет, то и покемарить слегка на табуретке, привычно уложив голову на стол, и даже не сообразил, что происходит, когда столкнулся в коридоре с очередным посетителем. Кое-как сфокусировав сонный уже взгляд, и разглядев незнакомые очертания, он вежливо посторонился, даже пробормотал какие-то извинения, и собирался уже двигаться дальше, когда его изловили за руку, впрочем, достаточно мягко и деликатно, и потащили обратно, к свету и шуму, сообщать, что с выбором клиент определился. Сеня только и успел, что вяло матюгнуться про себя. С самого утра он бегал по врачам, проверял, не одарили ли клиенты его какой-нибудь пакостью, а весь вечер работал, и теперь буквально валился с ног. Не так уж много любителей платной гейской любви проживало в их небольшом городке, и чего им всем приспичило именно в этот вечер, Сеня не знал, но, на всякий случай, старательно мысленно обругал и свою судьбу, и пакостные звезды, забывшие сообщить астрологам, что в этот день водолеям надо бы поберечь задницу. А впрочем, делать было нечего. Он даже заикнулся было о чашечке кофе, чтобы взбодриться, но клиент только фыркнул и приказал раздеваться и не тратить оплаченное время. Сеня молча повиновался, стараясь не путаться ногами в штанинах и вообще выглядеть поприличнее перед новым, незнакомым еще покупателем. На маньяка тот, вроде бы, не походил, смотрел чуть насмешливо, но вполне благодушно, да разглядывал комнату, будто что-то прикидывая про себя. Выглядел он тогда более чем перспективно. Одет был прилично, в этом-то Сеня уже научился разбираться, вел себя сдержано, руки не распускал и показывать, кто здесь главный, особенно не торопился, удовлетворился формальным признанием своей власти. - Что, нравлюсь? – он хмыкнул, заметив эти Сенины разглядывания и даже повернулся чуть боком, и гордо вскинул подбородок, будто позировал для парадного портрета на фоне полчищ поверженных врагов. Сеня только плечами пожал меланхолично. Да и что тут обсуждать? Не красавец, но и не страшила какой, мужик как мужик, самый обычный. Ну, пахло от него хорошо, это юноша еще в коридоре отметил, совсем едва заметно парфюмом и приличным, явно заморского происхождения, виски. Должно быть, гулял где-нибудь, а ближе к утру вот решил удариться в амурные приключения. Да еще из достоинств, что брюхо не висело, и до члена можно было легко добраться. А впрочем, против толстячков Сеня тоже ничего не имел. Бывало попадались ему такие, рыхлые и забавные, смущались смешно и всегда хорошо платили. Бывало, правда, и совсем иначе, но тут уж фигура была ни при чем, ублюдки Сене всех мастей и размеров попадались. Так что, отвечать он не стал, но посмотрел вопросительно, уточняя, что делать дальше. Инициативу проявлять было бы глупо, мужик явно сам знал, чего ему хочется, и любил все контролировать. - Ложись уже, - клиент усмехнулся и начал раздеваться сам, неспешно и аккуратно, Сеня даже подумал, что если он и в койке так себя будет вести, то дело выйдет приятным, - красавчик. Юноша ухмыльнулся самодовольно, а потом отвернулся, скрывая очередной зевок, и плюхнулся вниз лицом на кровать, провокационно выставляя на обозрение круглую попку. Клиент жест оценил, заметно заинтересовался и тут же улегся рядом. А потом вдруг поцеловал между лопаток. Прижался губами, потерся небритой щекой, а Сеня будто сомлел, так внезапно по-настоящему это вышло. И не то чтобы никто из клиентов его до сих пор не целовал. Бывало и такое, облизывали с ног до головы, да только не было с этого ни холодно ни жарко. Работа и все тут. Как клиент хочет, так и будет. А тут расчувствовался прямо. Первого своего, бесплатного еще, вспомнил, тот тоже любил вот так прижаться щекой к позвоночнику и выдохнуть сладко, вот и поплыл. Так его сморило от какой-то ерунды, что даже клиент, вроде, заметил, хмыкнул, будто бы даже удивленно, но нежничать не прекратил, поглаживал неторопливо, подгреб под себя, ласкал, расслабленно и почти невинно. - Сонный мышонок, - умилился он вслух и, наконец, к новой Сениной радости, забрался сверху, - спи. А я тебя убаюкаю. Сеня игру принял, закрыл глаза и окончательно расслабился, только что слюни не пустил от удовольствия. Трахался мужик и правда, будто колыбельную пел. Качало, будто на море, а он еще и руками так ласково придерживал, не давал в этих волнах утонуть. Оставалось только мычать и ахать, вот уж точно, как последней шлюхе. А клиент усмехался где-то над самым ухом, но не обидно, а вроде соблазнительно так, хорошо как-то усмехался. Ушел он, правда, сразу. Повалялся минут пять рядом, попялился в потолок, по носу щелкнул на прощание и ушел, а вот Сеня еще долго лежал и лениво потягивался, очень уж было ему хорошо. Но понежился, да и забыл. Вспомнил только через пару недель, когда ни с того ни с сего его позвал к себе Жорик – хозяин их маленького, но очень веселого заведения. Увидев же своего нежного клиента, Сеня напрягся недоуменно. Если тот пришел выразить какие-то претензии, то зачем ждал две недели? Да и какие там могут быть претензии-то? Так ведь хорошо все вышло! Поэтому ничего хорошего от неожиданной встречи ждать не приходилось. Сеня опасливо остановился в дверях и даже не сразу понял, о чем с такой сальной ухмылочкой говорил ему Жорик. - Эй, ты вообще в себе? – хозяин пощелкал пальцами, привлекая внимание, и заржал собственной шутке. – Так что? Пойдешь с дядей? Или у меня остаешься? Доходило до Сени медленно, но по всему выходило, что клиент звал его к себе, в личное пользование. Отступные Жорику предлагал, чтобы покрыть какие-то там мифические убытки, а самого Сеню собирался устроить у себя на фирме, вроде как секретарем. Ну и как обычно тоже. Обещал даже снять квартиру и вообще, предлагал очень неплохие условия. Предложение казалось совершенно безумным. Кто же шлюху показывает собственным сотрудникам? В офисе ведь как ни скрывай, а если сидишь с людьми целый день в одном помещении, то кто-нибудь что-нибудь, да заметит. И был бы он еще девкой, можно как-то понять, но парня? Сеня даже головой помотал, удивляясь такой толерантности. Это что же за фирма вообще такая? А впрочем, терять ему было особенно нечего. Не за место же в борделе держаться. Опасался, конечно, что на своей территории, да без защиты местных вышибал, клиент перестанет быть таким ласковым, и, кто знает, что у него могут оказаться за вкусы, но вспомнил тот поцелуй между лопаток, и согласился, надеясь только, что с официальной частью своих обязанностей сумеет справиться. Впрочем, таковых оказалось немного, и в свое счастье Сеня долго не верил. Ничего сложного. Чашка кофе для шефа с утра, пара минетов между делом в обед, да быстрый перепих вечером на диванчике, да и то, если совсем повезет. И еще секретарь шефа, настоящий, с факсом и множеством папок, дама лет примерно пятидесяти, суровая и непреклонная, будто гранитная глыба, время от времени давала ему какие-нибудь несложные поручения. Подать-принести, ни на что более серьезное Сеня оказался, увы, не способен. Зинаида Анисимовна, так звали этого монстра в женском обличье, костерила его за неправильно заполненные бланки или с ошибками набранные приказы, а потом и вовсе махнула рукой, видимо, осознав, что толку никакого от работничка не добьется. А впрочем, для Сени такое новостью не было. Еще в школе ему было ясно, что чем-чем, а умом он точно заработать не сможет. Да и не надо оно ему было. Ни одно женское сердце не могло устоять против щенячьего расстроенно-смущенного взгляда и трогательного шмыганья носом. Вот и Зинаида долго не продержалась, хоть и явно понимала, что ее самым наглым образом разводят. Говорила, что Оскара надо выдавать за такую игру, вздыхала возмущенно, но нотации сворачивала. Да и что было в них толку? Не для того его сюда брали, а сосал Сеня виртуозно, так что чувствовал себя в полной безопасности. В работу всего остального офиса он почти не вникал. Уяснил только, что продает фирма всякие экзотические сувениры, африканские маски и копья, чудищ из страусиных перьев, ночники с абажурами из вологодского кружева, деревянных уродцев и прочую ерунду, которой, оказывается, любили обставлять свои дома граждане среднего достатка. Единственное, что волновало Сеню в те самые первые дни на новом месте, это загадка внезапной раскрепощенности шефа. До сих пор его любовники как-то не торопились хвастать их связью, и, если вдруг таковая всплывала наружу, бледнели и краснели, грозились карами небесными, а у одного даже сердечный приступ как-то случился. А тут вдруг практически у всех на виду, почти демонстративно. Шеф только что целоваться не лез на глазах у изумленной публики. Сеня долго ходил вокруг да около, пока не решился спросить у всеведущей Зинаиды о причинах такой аномалии. Та посмеялась, конечно, но тайну открыла. Как оказалось, что Игорь Игнатьевич и сам свою любовь к мальчикам скрывал, как все нормальные люди, а потом где-то и прокололся. Кто-то что-то увидел, где-то кому-то сказал, ну и пошли гулять слухи. Вроде, ничего конкретного, а не отмоешься. Вот тогда шеф и сработал на опережение. Дал отставку красавице Лике, а через пару дней представил всем любопытствующим Сеню, вызвав небывалый фурор, штормовую волну острых пересудов, схлынувшую так же быстро, как и пришедшую, и закрыл эту тему раз и навсегда. - Ого, - закатывала глазки какая-нибудь зашедшая на огонек кумушка, - так это что, правда? Про шефа? - Ага, - пожимала крутыми плечами Зинаида Анисимовна, - ты отчет принесешь или нет? Шеф третий раз уже спрашивает! Кумушки ахали и убегали в неизвестном направлении. Может быть, продолжали шушукаться где-то там, за дверями, но рабочий процесс больше не тормозили. И вот тогда Сеню дернуло в первый раз. Вдруг стало обидно, что не его лично Игорь Игнатьевич выбрал, а просто ухватился за первую попавшуюся шлюху, торопясь заткнуть поганые рты. Он-то уже размечтался, что шеф прямо с первого раза к нему проникся, оценил, и может даже немножко привязался, а оказалось, что дело вовсе не в нем. Так расстроился, что даже с минетом в первый раз в жизни налажал, шуровал языком как-то невпопад, у шефа даже опало. Сеня тогда испугался, решил, что его теперь точно прогонят, ну или накажут хотя бы. Отстранился, забормотал какие-то извинения, мысленно обзывая себя последними словами. Профессионал ведь! А еще талантливым себя считал, и такое позорище! Но Игорь Игнатьевич только посмотрел удивленно, потянул за плечи, поднимая с колен. - Ты чего? Что-то случилось? Какой-то ты сегодня квелый. Сене показалось, что он правда забеспокоился, за него, не за минет, и снова не смог не среагировать. Обрадовался как полный придурок. В самом деле, было бы чему! - Нет, - он помотал головой для убедительности, - я сейчас! Давайте еще раз. - Мышонок, - припомнил свою давнюю обзывалку шеф и усмехнулся, - не мельтеши. Я тебя не съем. Скажи толком, что случилось-то? Кто-нибудь что-нибудь сказал тебе? Или Зинаида опять отчитала? Если сказал, то признавайся, я разберусь. А вот если Зинаида, могу только посочувствовать, ее я и сам побаиваюсь. Сеня фыркнул от неожиданности и новой благодарности. Хозяин веселил его, заботливо отвлекал от неизвестной ему печали, и это вместо того, чтобы наказывать. Он попытался прикинуть, что бы сделали с ним за такое другие клиенты и даже мысленно вздрогнул от пришедших в голову идей. Почему-то добродушные застенчивые толстячки в тот момент в голову не приходили, а вот безбашенный садист Славик, как-то раз едва не утопивший его в ванне, вспомнился сразу. - Да нет, просто, - Сеня судорожно пытался найти хоть какое-то объяснение, и, разумеется, нашел самое идиотское, - голова болит. - Ужас какой, - шеф почему-то заржал, напрочь разрушая всю прелесть момента, - ты смотри мне, чтобы месячные не начались! Этого я не переживу! Сеня тогда разулыбался и снова рухнул на колени, собираясь все-таки оправдать высокое звание профессионала. Вторым моментом стало сочувствие. Нет, вообще, ему и раньше приходилось кого-то жалеть и даже из-за жалости этой нарываться на неприятности. Сеня помнил, как в прошлом году слушал из-за стены отчаянные стоны своей тогдашней коллеги Ритки, и с нетерпением ждал, когда же чухнется кто-нибудь из охранников и прибежит спасать явно гибнущую там шлюху. Помнил, как перепугался, когда понял, что в коридоре эти приглушенные чем-то стоны попросту не слышны, и что бы там ни делал с девушкой разошедшийся клиент, никто не помешает ему это закончить. Стоял на четвереньках, старательно подмахивая молчаливому мужику, трахавшему его и все никак не кончавшему, и не знал, что в такой ситуации делать. Ритку аж до соплей было жалко, но клиент есть клиент. А вдруг он ее там вовсе и не убивал, а просто играл как-нибудь больно, но безопасно? Такое ведь никто не запрещал, просто стоило подороже. Впрочем, долго он тогда не выдержал. Вывернулся из-под клиента, извиняясь попутно, и, как был, без ничего, ломанулся в соседнюю комнату, выручать боевую подругу. Успел как раз вовремя, она уже еле хрипела. Оттолкнул героически здоровенного выродка, и, как долбанный герой, прикрыл собой едва соображавшую, что происходит, полузадушенную Ритку, всю в крови от каких-то мелких порезов, и заорал, что было сил, призывая охрану. Скандал тогда вышел нехилый. Жорик рассвирепел, грозился выгнать за такое самоуправство, но потом остыл, Ритке со скрипом, но оплатил больничный, а Сеню отправил доделывать, что не закончил, но за свой счет. Хорошо хоть клиент тогда попался понимающий и согласился на бонусы от заведения. Так вот, с той разъедающей мозг жалостью Сенины чувства к шефу не имели ничего общего. Он просто думал всякие глупости. Ну в самом-то деле, почему его должно интересовать, позавтракал ли Игорь Игнатьевич, или, как всегда, ограничился кофе? Почему для него стало важно, не промочил ли шеф ноги, пока шел от парковки до двери? Его заботили сотни таких вот дурацких вопросов и он, стесняясь сам себя, то подсовывал на поднос с утренним кофе бутерброд, то выскакивал из двери с разложенным зонтиком, встречая шефа у самой машины. Чувствовал он себя при этом полным идиотом, или подхалимом, активно держащимся за непыльную работенку, но, к счастью, Игорь Игнатьевич этих его метаний практически не замечал. Кивал только благодарно-вежливо, и никак не комментировал. Зато замечала их Зинаида Анисимовна и, казалось, горячо одобряла. По крайней мере, всегда отпускала в рабочее время побегать по магазинам, восполняя запасы продовольствия. И вот это совсем было странно. Кое-как, с большим скрипом, Сеня признался себе, что к шефу испытывает совершенно неуместные чувства, но что делать с таким трудом завоеванным расположением этой совершенно левой тетки, он не понимал. Ну, хорошо, помогает. Не рычит, как на всех в офисе, тоже приятно. Но дальше-то что? А она ведь даже пробовала с ним разговаривать! Не по работе, а просто. Рассказывала про внучку, которой недавно исполнился годик, и даже про соседа, который, вроде бы, делал молодой бабушке комплименты, и приглашал заходить как-нибудь в гости. Становилось смешно смотреть, как она сомневается, смущается неизвестно чего и все пытается решить, идти или как. Сеня не понимал, в чем суть ее опасений, а она объясняла как-то путано, мямлила, что-то про то, что, может, ошиблась, и он просто так, а она, как дура, обрадовалась, даже вот белье прикупила новое, с кружевами. Сеня ржал про себя и приходил в священный трепет. Он и представить себе не мог, что гроза всего офиса решит посоветоваться по такому деликатному вопросу. Да еще с ним! Он не знал, чем заслужил такое доверие, но белье на всякий случай одобрил, радуясь, что его ему хотя бы показывать не стали. Так описали, что там и где приподнимается и поддерживается. Даже загордился слегка и, сам не зная зачем, напросился с ней в магазин, выбирать для акции «в гости к соседу» новые туфли. И тогда вдруг отпустило. Приятное оказалось чувство, что нужны кому-то не только задница, да умелый рот. Шеф, благородно позволяющий ненавязчиво о себе заботиться, не вызывал больше опасений. Сеня угрелся, расслабился и больше не ждал, что его пошлют куда подальше с его глупостями. Даже за будущее не так стало страшно. Он понимал, конечно, что все это рано или поздно закончится, и Игорь Игнатьевич прогонит его за ненадобностью, а себе найдет кого помоложе, но отчего-то его это больше не волновало. В конце-то концов, не бросил же он Лику, пристроил, может, и ему повезет. А если и нет, тоже ничего страшного. В какой-то момент Сеня вдруг поверил, что справится. Не пропадет. Вот только до крайности не хотелось, чтобы это заканчивалось. Он даже домой, в оплаченную начальством квартиру шел неохотно, а каждый раз на диванчике в кабинете, когда они с шефом оставались одни, он старался, будто в последний раз. Игорь Игнатьевич всегда оставался довольным, сыто ласкал его после оргазма, теплого и размякшего, дрочил ему даже собственноручно, даря какое-то нереальное удовольствие, не от движений руки, тут-то процесс был несложный, а от самого факта заботы, и Сеня хватался за его плечи и выглядел, должно быть, влюбленным придурком. И стыдно было от этого и странно. А потом стало и вовсе все равно. Хорошо же! Так зачем переживать? Страх пришел на новогоднем корпоративе. Сеня сидел в уголке за столиком снятой фирмой кафешки и с удивлением наблюдал, как чинно танцует его босс-любовник с Зинаидой. Смотрелись они вместе нелепо и странно-уютно, и юноша хлопал глазами, стараясь не умиляться так откровенно, когда рядом с ним опустилась пару раз виденная им в офисе Лика. Девушка помолчала, игнорируя его недоуменный взгляд, но потом вздохнула, явно на что-то решаясь. - Семен, - сказала она, и Сеня вздрогнул, так отвык от своего полного имени, - простите, если помешала, но я хотела спросить… - Что? – произнес он как можно спокойнее, стараясь не думать о том, что и она бывала когда-то частой гостьей на его любимом диванчике. - Вы в последнее время ничего странного не замечали? - Чего например? – Сеня насторожился еще больше, не зная, о чем и думать. - Нуу… - протянула она, пожимая плечами, - чего-нибудь. Слышали ведь, какой вчера был скандал? Он кивнул. Суть конфликта правда, как всегда, ускользнула от понимания, но вопли главбуха были слышны, наверное, километра за три вокруг, так он орал. Да и шеф отвечал ему не менее злобной тирадой, а потом, когда скандалист ушел, надолго заперся в кабинете один, не пустил ни Сеню, ни Зинаиду, матерился только через закрытую дверь, а вечером вызвал такси, и пахло от него, будто побывал в недельном запое. Но следующим утром все стало снова нормально, и Сеня решил, что вопрос исчерпан. А теперь выходило, что нет. - Так вот, - Лика тонко нахмурилась, - Игорь Игнатьевич для меня так много сделал, и я за него переживаю. Мне кажется, главбух совсем сошел с ума. Вы бы… даже не знаю. Присмотрели за шефом. Я пыталась с ним говорить, но он от меня отмахнулся. Сказал, они вместе работают уже много лет, и что сами разберутся. Ну, думаю, вы знаете, как это бывает? Сеня не знал. Ни разу еще ему не приходило в голову высказывать шефу свои соображения или пытаться давать ему советы. Да и не было у него до сих пор никаких советов и соображений. - Думаете, он может что-нибудь сделать Игорю Игнатьевичу? - Думаю, да. И, честно говоря, я понятия не имею, как можно ему помешать. Шеф на чем-то крупном поймал его, я уверена. И совершенно зря рассказал, а не пошел сразу в полицию. - Ну, он же не дурак, - Сеня сказал это, больше пытаясь себя успокоить, чем действительно возразить, - наверное, думал! - Думал! – Лика фыркнула, но тут же взяла себя в руки. – Дурацкое его благородство! Нам-то оно выгодно, а вот ему когда-то должно выйти боком! Присмотрите за ним. А я попробую в бумагах потихоньку порыться. Может быть, разберу что-нибудь. Сеня кивнул, про себя ругая собственные тупые мозги, не способные разобраться в ситуации и помочь хоть как-то. Ничего умнее, чем самому поговорить с шефом или натравить на него Зинаиду Анисимовну, в голову не приходило, вот только пользы от этого не было бы никакой. Уж наверное, они оба и без него понимали, что происходит. И как же Сеня обрадовался, когда внезапно трезвый после всего этого веселья шеф вдруг позвал его в гости. Почему-то казалось, что пока он рядом, с ним ничего не случится, а если и случится, то Сеня сумеет помочь. Юноша так сосредоточился на этой задаче, так волновался, что даже не сразу осознал, что произошло. Его пригласили домой. Впервые за почти полгода работы он собирался переступить порог хозяйской квартиры, и эта мысль взволновала еще сильнее, заставляя метаться между страхом и предвкушением чего-то по-новогоднему сказочного. На подземной парковке было темно и неуютно. По сравнению с нарядными улицами, которыми они только что ехали, впечатление и вовсе показалось похоронно-мрачным, но Игорь Игнатьевич выходить не спешил, задумчиво оглядываясь, будто выискивая что-то. - Никого, - сказал он удовлетворенно, как-то странно сверкая глазами, - никогда не пробовал в машине. Представляешь, сколько лет прожил, а все как-то не задавалось. Ты как, не против? Сеня неуверенно пожал плечами. Конечно же, против он не был, но тревога все не отпускала, хотелось скорее оказаться внутри, за надежными дверями. - Тогда у меня для тебя есть новогодний подарок. Давненько я этого не делал, но ты заслужил, так что, наслаждайся. С этими словами шеф неловко как-то поерзал, уперся для удобства задницей в дверцу и склонился вниз, к паху Сени, попутно дернув рычажок, чтобы откинуть сидение. Юноша так удивился, что едва не попросил этого не делать. В последний момент уже прикусил язык, чтобы не ляпнуть очередную глупость. А потом не сдержался и застонал, тонко и жалобно, когда Игорь Игнатьевич расстегнул молнию на его брюках, оттянул резинку трусов и влажно лизнул его член. Он ахал и стонал, ничуть не волнуясь о том, что их могут увидеть, да и вообще забыв обо всем на свете. Было неожиданно тепло, и привычно мягко, неспешно и тягуче, как тогда, в их первый раз. И он снова уплывал куда-то в туманные дали, позволяя мозгу отключиться от удовольствия. Кончил он неожиданно бурно. Пискнул что-то невнятное, поддал бедрами, толкаясь в гостеприимный рот как можно глубже и напрягся, аж поясницу слегка заломило. Шеф одобрительно похлопал его по бедру, быстро сплюнул куда-то на коврик, а потом поправил на Сене трусы и застегнул брюки. - Спасибо, - пролепетал Сеня, быстро моргая и пытаясь вспомнить где он, и что происходит. - Да не за что, - Игорь Игнатьевич ухмыльнулся довольно, - пойдем, дома продолжим. Мне вчера ванну с джакузи установили. Как раз и опробуем. Он вышел из машины, обошел ее сзади, дожидаясь, пока разморенный оргазмом Сеня выползет следом. Тот замешкался, дергая ручку на дверце. Не то заклинило ее, не то он делал что-то не так, но она все никак не поддавалась, заставляя злиться и дергать сильнее. Наконец Сеня справился с вредной техникой, выпал-выбрался из салона и только тогда заметил подъезжающую к ним машину. Заметил и отчего-то напрягся, снова вернулась тревога. Слишком уж быстро она ехала, явно не собираясь тут парковаться. Шагнул вперед. Ноги не слушались, дрожали от страха, и он едва не опоздал. Успел только заметить страшные вспышки из окон незнакомой машины, а потом треск и грохот оглушили его, сбивая с ног. Он услышал, как закричал за его спиной Игорь Игнатьевич, и даже успел удивиться. Ничего ведь не случилось, и незнакомцы уехали, так зачем же так волноваться? И только тогда почувствовал боль. Она поселилась будто бы во всем теле сразу, он даже не мог бы сказать, куда именно попали пули, просто задохнулся ею, попробовал закричать, но горло будто бы перехватило, и вышел лишь хрип. - Зачем же, - шеф осел рядом с ним, обнял, будто родного, и дрожащей рукой достал телефон, чтобы вызвать скорую помощь, - зачем ты? Они бы тебя не тронули, зачем под пули бросился? Сеня кое-как собрался с последними силами, дослушал, как быстро и матерно Игорь Игнатьевич говорит что-то диспетчеру, а потом попытался ответить. Он шептал и сбивался, рассказывал что-то невероятно глупое, про мечту и про самого хорошего человека на свете, и надеялся, что умирает, потому что жить после такого позора ему точно было бы незачем. - Ты бы хоть намекнул, - шеф прижал палец к его губам, останавливая эти признания, - я бы может… не знаю… ну хочешь, в отпуск вместе поедем? Ты только не умирай. Сеня смотрел на него, но видел уже только разноцветные пятна. Сознание уплывало, он отключался, и сил хватило только чтобы слабо кивнуть. «Очень хочу. Спасибо вам, Игорь Игнатьевич. Не умру. Только не сейчас. Господи, если ты есть, пожалуйста, не сейчас».