Алладином буду я!

1. В чем-то король Иззарга был счастлив, в чем-то несчастен. Но в чем конкретно, он бы никогда не признался. В данный, абсолютно конкретный момент Дофламинго Донкихот был зол. - Ледяная Ведьма Флеванса жива? – повторил он дрожащим от переполнявших его чувств голосом. – Эта сучка жива?! Где она?! Шпион, что принес известие, казалось, хотел тут же хлопнуться в обморок, но справился. - Нам неизвестно. Судя по всему, она сковала себя льдом и… - Кристалл… - прошептал Дофламинго. Та, которую он называл Ледяной Ведьмой Флеванса, была сильнейшим кристальным магом и одним из главных врагов Дофламинго в той войне. Она давно ушла из Акромарии, покинула ее, чтобы жить счастливо со своей семьей. Но война позвала ее обратно. Война позвала защищать сына и дочь сестры, второй кристальной ведьмы. И для Дофламинго это был мерзейший день в его жизни. Это отродье было сильно. Слишком сильно. И нет ничего удивительного, что Донкихот совсем не был рад услышать такую новость. Он своим руками… Своими руками убил ее, убил ее дочь, потому что ведьмы всегда забирают себе детей своих сестер, и хотел убить сына, но… мальчишка глянул на него серыми глазами. Маг Эфира. Против него не придумано хорпхе. Неужели… Неужели что-то пошло не так именно в тот момент? Донкихоту казалось, что он слышит ее издевательский смех. О, эта мегера действительно обладала отвратительным характером, даже по меркам ведьм. Она смеялась как дьявол, умирая. Но, видимо, так и не умерла. - Вы нашли младшую из кристальных сестер? – но и тут Дофламинго ждал провал. Кто ее покрывал? Кто помог скрыться? Три сестры ведьмы. Одна погибла, пойдя против своих же, пытаясь осадить этого безумца Акаину. И Дофламинго даже отчасти был ей благодарен, благодаря ее жертве Магму удалось изгнать из Акромарии. Но это не значило, что Донкихот оставил бы ее в живых. Все маги должны умереть. В это он верил свято. Младшая. Моне. Он и не знал, что она маг. Не знал, что она шпион. И даже не думал, что она могла предать. И старшая. Судзуран*. Ледяная Кристальная Королева. Дофламинго аж сжал зубы, вспоминая. Они с Моне похожи внешне, обе красивы. Но Судзуран… Стерва. Сучка. Он не мог успокоиться. Даже предательство Моне не так трогало его, как мысли об этой дряни. У нее длинные волосы белого льна, которые будто зеркало меняют цвет под ее настроение. Ее глаза цвета океана, что тоже постоянно изменяются. Двухосновный кристальный маг. И вторая ее основа – вода. Если бы она оказалась на стороне Акаину – этому миру пришел бы конец. Они бы открыли Свод. Украли сокровище Первого Джинна, и кто знает… Крокодайл сжал его плечо. Действительно, было не время предаваться воспоминаниям. - Найти ее, - глухо сказал Дофламинго. – Как хотите, но найдите кристалл, в который она себя запрятала! Я разобью его на тысячу кусочков! Хотя, конечно, было проще сказать, чем сделать. - Отец! Позволь мне… - начал Гладиус, но Донкихот цыкнул. – Нет. Это слишком опасно для одного человека. Просто принесите мне кристалл и ни в коем случае не пытайтесь убить эту тварь сами. Ее семью Донкихот тоже не нашел. Ни мальчишку с серыми глазами, что она так отчаянно пыталась спасти и спасла в итоге. Ни мужа, который, говорят, был обычным поваром, ни их ребенка он найти не смог. Как сквозь землю провалились. Он перерыл весь Арион. Уничтожил его, раскатал. И все напрасно. Он прекрасно знал, кого ищет, но не мог найти. Где это дьявольское отродье, что несет в себе кровь Высших Магов? Вот не повезло, так не повезло. Две сестры – кристальные ведьмы, у обеих остались сыновья. В этом было некое везение, как Дофламинго считал. Ведь магу, даже Высшему магу, чтобы открыть Путь во Свод, нужен союз с сильнейшим из Повелителей Джиннов. Что было противоестественно и нереально. Совсем другое дело ведьмы. Считается, что для открытия Свода им необходимо провести Шабаш всем Везэйгардом. Вэйзэ… Зеркальная ведьма. По легенде, именно она создала Свод и его Законы, разделив магию на магию Потока и магию Повеления, разделила магов и Повелителей джиннов. Когда девять основ – восемнадцать людей - примут единую волю, Свод пустит их в свою обитель. Считается, что неправильное открытие Свода уничтожит, сметет все страны. Кристальные маги считаются прямыми потомками зеркальной Вэйзе. Дофламинго хотел бы посмотреть в глаза ей и высказать все, что о ней думает. Но она была лишь легендой. Не было смысла кипятиться. Донкихот, впрочем, не был таким идиотом, чтобы считать все легенды чушью. Этот безумец Акаину собирался открыть Вход. И ведьмы Везэйгарда были против. А это значило только одно: Магмовый пес своими неправильными действиями мог уничтожить мир, который был, в принципе, дорог Дофламинго. Так и началась Война против магов. И на этой войне Донкихот был проклят. - Пока в тебе есть ненависть к нам, милый, - Судзуран говорила с издевкой, говорила, вытягивая руку, а вокруг нее собирались кристальные Потоки, ведьма готовилась к бою, будто за ее спиной не рыдал ребенок над трупом матери и сестры. – Каждая женщина рядом с тобой будет обречена на смерть. Это твое бремя, и ты его понесешь. Она подняла руку, кристальным смехом впиваясь в душу, оставляя после себя лишь воспоминание. Единственная женщина, которую он по-настоящему любил. Донкихот проверил это проклятие. Проверил трижды. У него было трое сыновей, но счастье его было недолгим. Слишком недолгим. Предсказывала она или проклинала? Но факт оставался фактом. А иногда, когда он просыпался в холодном поту, ему казалось, что он видит в зеркале ее. Приходилось вставать и, несмотря на недовольное ворчанье Крокодайла, включать свет. Хозяин Песка обычно терпеть подобного не мог, так что возвращался Дофламинго в пустую кровать. Как ни крути, а человеком Крокодайл не был никогда. Может, и был, только ведь Хозяева не помнят прошлого. В такие ночи Донкихота мучила совесть, будто проснувшись. Ему казалось, что Судзуран сидит возле окна и смотрит на небосвод. Когда-то она была просто приезжей девчонкой, а он Принцем, каких было в раздробленной Иззарге тысячи. Нет, они не любили друг друга. А он ее любил. Ее никогда не волновали власть и богатство, не волновала сила. И Дофламинго не думал, что он ошибается. Красивая и молодая девица шестнадцати лет влюбилась в старика, по тогдашним меркам. В тридцатилетнего взрослого красавца-мужчину Акааси Зеффа. Она могла часами сидеть на кухне и следить за ним взглядом, не отрываясь. Это был тот мир, в котором маги и люди жили вместе. Не без проблем, но все же в мире. Война изменила все. Как этот Зефф смог укрыть ребенка этой дряни? Как? Дофламинго искренне не понимал. В такие ночи, когда он видел ее, молча смотрящей в окно, он понимал, что сам совершил эту ошибку. Если бы он пришел к любому магу, что был на стороне Везэйгарда, война сложилась бы совсем иначе, и мир был бы другим. Что им двигало? Банальная ревность? И что сейчас? Даже если он найдет ребенка Судзуран, он может только его убить. Мальчишка, сын Кристальной Ведьмы. Единственное, что она оставила после себя. - Зоро? - Да, отец, - вежливо склонился его любимец. - Как поживает твой друг, которому мы дали Пропуск? Повелитель джиннов. Как там его звали, сэр Крокодайл? - Монки Д. Луффи. Ророноа не спешил распрямляться. - Пока еще жив. Луффи обладал уникальной способностью выводить Крокодайла из себя. Но Дофламинго с удивлением заметил, что Хозяин Песка относится к надоедливому парню, как к малолетнему ребенку. Впрочем, наверное, так и было. Хозяин живет куда дольше, чем он. И для него Луффи скорее младенец, чем парень. Монки обожал всякие истории о приключениях, а Хозяин их знал больше, чем любое другое существо в их Империи. Донкихот незаметно вздохнул. Король бы затруднился ответить на вопрос, счастлив ли он. Его сердце теперь принадлежало существу, а не человеку. И когда Крокодайл захочет, он снова исчезнет. Как песок на песке. И не виной тому проклятие. Во всем виноват человек сам по себе. У Дофламинго было достаточно моментов в жизни, о которых он предпочел бы не вспоминать. Но все они принадлежали только ему. - Тогда передай ему, что если он случайно найдет странный кристалл, пусть доставит его во Дворец. - Слушаюсь, отец. 2. /пять лет назад в Снежной Пустыне/ Шанкс вошел в деревню. Сирой-Рю жила своей жизнью и, кажется, незнакомцы ее не волновали. Церковь находилась на центральной площади и была самой качественной постройкой во всей деревне. Акагами вошел внутрь. Здесь было прохладно, пусто и тихо. На звук его шагов вышел священник. - Приветствую тебя, огненный маг, - тихий голос его разносился в храме, с легкостью достигая ушей Шанкса. Акагами кивнул, не спеша нападать на мужчину, возраст которого было не отгадать. Капюшон скрывал лицо, а повязка со знаком храма нижнюю часть лица. - Буду надеяться, что инквизиторов здесь нет. Или что вы меня прям так сразу им не сдадите. Мужчина хмыкнул, а сам подошел к книге, касаясь ее пальцами в кожаных перчатках. - Был один славный малый, что звал себя инквизитором, - произнес жрец. – Очень хотел силу свою показать. Обряд исполнить. Дракона Снежного уничтожить. Шанкс вздрогнул. От слов жреца повеяло холодом. - Но каждый должен силу свою мерить правдиво. Ну и мозгами иногда надо думать, - голос настоятеля чуть ожил. - Так он… - Съели, наверное. Глупо думать, что дракон отличается милосердием. Судя по голосу, настоятелю было немного за тридцать. Шанкс молча огляделся. Потоки святой магии уходили к куполу, но к ней примешивалась и другая. Та, от которой бросало в дрожь. Древняя и непонятная. Может, магия дракона? Трудно судить, когда не сталкивался. - Вы пришли, чтобы попытать счастья поймать дракона? - Нет. Мне просто любопытно, - пожал плечами Шанкс. Акагами совсем не представлял себя оживителем легенд. - Тогда следуй за мной. - А я вернусь живым? – поинтересовался Акагами. - О. Это не мне решать. Они ушли вглубь храма, а потом спустились вниз. Акагами стало тошно. Несколько раз его пронзила непонятная магия, не причиняя вреда, но оставляя ощущение, что он потерян. Безнадежно потерян для этого мира. Они вышли в огромную пещеру. Сверху спускались многовековые кристаллы, настолько чистые, что казались зеркалом. Вся пещера наполнялась светом, откуда тот шел было совсем непонятно. На это великолепие можно было бы любоваться вечно, если бы не одно “но”. В центре пещеры спал, выдыхая огонь из ноздрей, Перламутровый Дракон. Он же Снежный. - Хозяин Снежной Пустыни, - сообщил настоятель. Весь пол пещеры был, казалось, из единого кристалла. Акагами вежливо поклонился спящему Владыке. И тот медленно открыл один глаз. Бирюзовый. Шанкс понимал, что Дракон охраняет что-то. - Со времен Войны эта пещера сильно преобразилась. Хотите ли вы обедать, Владыка? – настоятель толкнул Акагами к Дракону. Шанкс прошел еще несколько метров сам. Как зачарованный, глядя на перламутровые чешуйки. Но потом его взгляд упал вниз, на пол. Акагами снова стало дурно. Внизу, в кристалле, спала вечным сном девушка. И она безумно была похожа на Санджи. Тот же разрез глаз, цвет волос. Шанкс не мог ошибаться. Таких совпадений просто быть не могло! Дракон выдохнул пламя, предупреждая. - Я бы не советовал, - настоятель отвлек Шанкса, а когда тот повернулся, то на месте дракона уже был парень, со вздернутым носом, кудрявыми волосами и голубыми глазами. Тот самый послушник, что рыбачил на берегу. Даже одет он был как послушник. - Драконы склонны копить сокровища и охранять. Даже Хозяева не исключения, хоть и более разумны. - Щедрая характеристика, - усмехнулся блондин. – Более разумны. Ну-ну. Настоятель отмахнулся. - Но она… Она матушка моего… Блондин поморщился. - Она не проснется. Она не жива и не мертва. Так надо, чтобы те, кто жаждет силы и власти не открыли Путь во Свод. Блондин пожал плечами. - Конечно, она ничего не сможет поделать, если Вход откроет тот, чья суммарная сила превысит силу Везэйгарда, - он усмехнулся, видимо, считая подобное невозможным. – Тогда ее камень треснет, и она станет свободной. Шанкс, который любил цепляться к словам, спросил: - То есть, вход может открыть тот, кто сильнее ее, но жаждой власти не одержим. - Да, - легко ответил блондин. – Магмовый Пес, тебе знакомо это имя? Шанкс кивнул. - Чтобы такие, как он, больше не пытались уничтожить мир своей дуростью, она и сделала такой выбор. Пока весь Везэйгард не соберется вместе, а без нее это невозможно, Путь просто так не открыть. Здравое было решение. Так что это мое сокровище. - Приветствую тебя, странник, - тихий голос его разносился в храме, с легкостью достигая ушей Шанкса. Акагами замер, не понимая. - А где дракон? - Какой дракон, прошу прощения? Вы в храме Творца! - Но вы провели меня… - Вы только что вошли, странник. Не знаю вашего имени. Храм был пуст. В нем не было ровным счетом никакой магии. А значит, та Пещера могла быть где угодно. Если это видение не было сном или иллюзией, то мать Санджи выбрала для себя самого сурового Стража. Шанкс поклонился и вышел. Драконы хранят свои сокровища тысячелетиями. Внезапно какой-то старик уронил свой костыль и глянул в небо. Акагами сделал то же самое. В воздухе кувыркался, наслаждаясь Потоками Ветра, Снежный Дракон. Более прекрасного зрелища Шанкс в своей жизни не видел. Сделав несколько пируэтов, дракон устремился к горам, что были на горизонте. Акагами жалел, что ему надо спешить. Подавив разочарование, он покинул деревню. Уже отойдя от нее на какое-то расстояние, он обернулся. Деревни не было и в помине. Поднялся сильный ветер, в котором он слышал шепот, но не мог разобрать слов. Шанкс отвернулся и пошел к месту встречи. Он брел, прикусив губу от досады. Даже ему, магу, не было понятно, что с ним произошло. В каком мире или месте он побывал. И, возможно, больше никогда и не поймет. Чьи-то холодные пальцы схватили его за руку. - Привет, огненный маг, - курносый улыбнулся ему, а Шанкс сжал его пальцы в ответ. Хозяин Снежной Пустыни почтил его разговором.