Хозяйка Руата

Руат Холд, 438-й Оборот Восьмого Интервала «Драконы в небе! Всадники летят...» — Странный, тревожный зов выдернул из сладкого предрассветного сна. Лесса быстро соскочила с кровати, даже не успев толком сообразить, что уже проснулась. Поверх ночной рубашки она набросила свое старое платье, сунула ноги в сандалии и поспешила во двор. — Скорее, скорее... — твердила себе Лесса, в темноте спускаясь по лестнице. Несколько раз она чуть не упала, чудом удержавшись на крутых ступеньках главного входа. Самой коварной оказалась нижняя ступенька — гладкие подошвы сандалий заскользили по гладкому камню, да так, что Лессе пришлось пробежать несколько шагов, чтобы не рухнуть на вымощенный двор. Страж порога высунул из конуры свою морду, взглянул вверх, в еще темное небо, а потом повернул голову к юной хозяйке. — Хороший, хороший. — Она подбежала к стражу, погладила его по шее. — Мне нужно спрятаться у тебя... Слова слетали с ее губ еще до того, как она успевала понять их значение, да Лесса и не задумывалась особенно об этом — с самого младенчества она привыкла разговаривать со стражем порога и умела различать его путаные мысли. Сейчас зверь был немного удивлен ее присутствием рядом с ним. Поскорее нырнуть в узкий темный проход за его спиной — здесь гораздо теплее, чем во дворе, а главное — ощутимо правильнее. Снаружи донеслись странные, не характерные для столь раннего времени звуки. Обычно так звучали тренировки стражников, которые проводил начальник охраны Руата: солнце тогда стояло высоко, лезвия кинжалов ударяли друг о друга с таким же пронзительным звоном, а древки копий стучали глухо, словно детские игрушки самой Лессы. Стражники дружески подшучивали над неудачами своих сотоварищей, а хорошие удары встречали, словно выступления арфистов — аплодисментами и криками одобрения. Среди них был один, плотный и коренастый, светлые волосы которого обычно выгорали почти до белизны, а лицо всегда было красным, словно он весь день провел на солнце. Он так забавно реагировал на собственные неудачи: еще больше краснел, рассерженно топал и отбрасывал в сторону свое копье. Наверное, именно поэтому остальные стражники особенно любили его поддразнивать. Нынешним утром в Руате творилось что-то неладное. Звуки кинжалов и копий сопровождались громкими криками — совсем не такими, как во время тренировок. Там звучала радость и бесшабашная удаль, а сейчас это были вопли страха и мрачного азарта. Лесса опустилась на колени и осторожно подползла к выходу — вдруг это гигантские туннельные змеи, которыми ее всегда пугал старший кузен? В конуру стража порога змеи никогда не сунутся, они знают, кто лучше всех охотится на них... Крик ужаса замер на губах, когда при свете факелов и первых лучей солнца она увидела залитый кровью двор. Неизвестные люди выкидывали из окон холда трупы тех людей, кого Лесса хорошо знала. Вот жена эконома, красивая полная женщина, которая лучше всех в Руате пекла пончики и другие сладости. Сейчас ее голова была вывернута под каким-то невероятным углом, а на лбу вспучивалась и опадала какая-то серо-красная пена. Сам эконом лежал чуть поодаль, но узнать его можно было только по одежде, поскольку лица у мужчины больше не было. То, кровавое месиво, что находилось на месте его лица, было похоже на только что освежеванную бычью тушу. Неутомимый весельчак Палбан, начальник стражи, которого не мог одолеть никто из его подчиненных, был пригвожден к ограде сразу несколькими копьями, торчавшими из его груди, словно иглы из швейной подушечки рукодельницы. Кто-то еще, кого Лесса не знала, ползал по двору, тщетно пытаясь собрать собственные внутренности, вываливающиеся из распоротого живота, и пятная ими серые каменные плиты. — Фэкс! Где ты, Фэкс? — Лесса с трудом опознала голос отца. Стараясь перевести дух, Кейл прислонился к каменным поручням лестницы. Он был бос, а белая рубашка руатского лорда от пропитавшей ее крови сменила цвет на бурый. — Фэкс... — хрипло повторил он. — Почему бы нам не сразиться один на один, как подобает мужчинам? Длинная фраза окончательно сбила его дыхание, и он согнулся в приступе кашля. Когда лорд смог поднять голову, из его рта сбежала струйка крови, и он даже не стал вытирать ее. — Мне все равно... — От толпы отделился один из нападавших. — Но раз ты хочешь умереть именно так... Почему бы не сделать любезность бывшему соседу? — Говоривший одним резким движением воткнул свой кинжал противнику прямо в сердце, видимо, решив не тратить время на церемонии вызова. — Вот так! Добейте всех руатских выродков, — приказал он, — мне не нужны чужие наследники... — Не обращая внимания на свалившееся к его ногам тело бывшего хозяина холда, он огляделся по сторонам, словно выискивая тех о ком говорил. Лесса попятилась назад, стараясь забиться вглубь конуры. Сейчас они заглянут внутрь и.... Страж порога с рычанием ринулся на одного из чужих солдат, подошедшего слишком близко. — Ах ты... — Тот махнул кинжалом на зверя, но был остановлен самим Фэксом. — Оставь стража! Это — не человек, он еще понадобится мне. — Захватчик оглядел безобразную морду и коренастое тело стража. — Пригодится! Лучи взошедшего солнца ударили прямо в глаза зверю. Тот привычно пополз в конуру, чтобы скрыться от слишком яркого для него света. Здесь он осторожно ткнулся в руку своей маленькой гостьи, то ли желая подбодрить ее, то ли выпрашивая ласки для себя. Лесса молча смотрела на своего спасителя. Слезы горели где-то глубоко внутри, но глаза девочки оставались сухими: убит отец, братья, другие люди... Должно быть в холде вообще не осталось никого, кроме захватчиков. А этот Фэкс, он так сказал... Грубый, насмешливый голос продолжал звучать в ее ушах. «Добейте всех руатских выродков...». Лесса сидела, прижав колени к груди и слегка раскачиваясь из стороны в сторону. Хорошо бы это был сон, страшный сон после вчерашних рассказов кузена про туннельных змей. Змей, которые могут утащить внутрь взрослого человека... Пусть это будет сном. Испуганный странным состоянием юной хозяйки, страж порога снова ткнулся ей в руку, в этот раз более настойчиво, потом еще раз и еще. В его мыслях была тревога за нее, бесконечная преданность ей и уверение в том, что он защитит ее от любых врагов. Лесса машинально подняла руку, почесала надбровья зверя и беззвучно разрыдалась, прижавшись к своему единственному другу. Вместе со слезами уходило и странное оцепенение, уже начавшее охватывать разум. На смену страху спешила холодная ярость и понимание того, что отныне все будет иначе. Осталось лишь бессильно сжимать кулаки. — Фэкс, ты ответишь за все... Придет время, и я отомщу за Руат. Еле слышное глухое ворчание стража скрепило клятву. Крики и стоны во дворе постепенно стихали. Густой запах крови пропитал утренний воздух. Те из сопротивлявшихся, кому удалось пережить падение из окна или удар вражеского меча, умерли от потери крови или от ножей добивавших раненых наемников. Тела были небрежно свалены посреди мощеного двора. Остальных людей захватчики загоняли, словно скот, в хлев, подталкивая замешкавшихся древками копий и громко смеясь. Из холда выносили все, что могло представлять ценность: мебель, одежду, парадную кухонную утварь, а еще — уводили скакунов, гордость многих поколений руатских лордов. По двору уверенно передвигался он — главный враг. Казалось, что он ориентируется в Руате ничуть не хуже, чем законные владельцы холда. Фэкс тычками подгонял тех, кто, по его мнению, работал недостаточно проворно. Лесса прижалась к стражу. Сейчас ничего не получится, вокруг столько солдат, каждый из которых во много раз сильнее. Но ее время еще придет. Сейчас же маленькие кулачки снова сжались от ярости — к Фэксу уверенно приблизился один из солдат, на одежде которого были цвета Руата. У стражника были светлые, почти белые волосы и красное лицо. Лесса сразу же опознала в нем того самого стражника, который не любил проигрывать. — Ха, ты еще здесь? — Голос Фэкса разнесся по всему двору. — Да, лорд, — стражник поклонился. — Вы обещали... — Я помню свои обещания, — раздраженно прервал его Фэкс. — Держи! — Благодарю вас, лорд. — Брошенный кошелек был пойман на лету и отправлен в карман. Тот, кто стоял на часах во время вражеского нападения попытался исчезнуть в толпе, но наемники, повинуясь еле заметному жесту своего нанимателя, не расступились перед ним, а, напротив, плотнее сомкнули ряды. Краснолицый успел повернуться к Фэксу и увидеть и услышать собственную смерть: стремительно приближавшийся кинжал, движение которого завершилось прямиком на шее, струю крови, хлынувшую из распоротой артерии, и спокойный, чуть насмешливый голос лорда. — Мне тут предатели не нужны. Ограбленный, полупустой Руат молча встречал свою первую ночь под рукой нового владельца. Те, кто смог выжить — прятались; пригнанные из других холдов, испуганно жались в новых стенах. Не было слышно ни единого звука, к которым так привыкли коренные обитатели холда: ни радостных детских возгласов, ни звуков гитары арфиста, ни добродушного воркования кумушек, наслаждавшихся свободным временем перед сном. Мертвую тишину нарушали лишь шаги захватчиков, занявших места стражи на укреплениях. Изнутри, через распахнутые окна доносились звуки пира, устроенного Фэксом для наемников. Лесса проснулась от холода, проникшего вместе с ночью в конуру стража. Легкое платье и сандалии не могли согреть иззябшее тело, а ее верный защитник выбрался наружу, чтобы исполнять свои обязанности. Как же здесь холодно! Должно быть, так ощущается ледяное дыхание Промежутка, о котором пели арфисты в своих балладах. Вот только теперь холод идет еще и изнутри. Она чихнула и, закрыв рот рукой, выглянула из конуры — не услышал ли ее кто чужой? Вокруг все было тихо. Трупы защитников Руата оставались неубранными, наемники лишь свалили их в кучу. Забыв об осторожности, Лесса выскользнула наружу и, то и дело оскальзываясь на сгустках застывшей крови, побежала туда, где смутно виднелись очертания тех, кто был ей дорог. Тела отца и матери лежали рядом, словно сама смерть не могла разрушить их союз. В призрачном свете обеих лун их лица казались отлитыми из серебра, словно у тех статуэток, что леди Эдесса привезла в Руат в своем приданом. Статуэтки обычно стояли в кабинете Кейла, и Лесса всегда любовалась ими, когда приходила проведать отца. Могла ли она подумать, что ее мысли воплотятся в жизнь таким чудовищным образом? Щека отца была ледяной, но почти такими же были и пальцы Лессы. — Руат еще обретет законного хозяина, я тебе обещаю, — прошептала она. Наклонившись, девочка поцеловала родителей, прощаясь с ними и со всем тем, что было ей дорого. Теперь ей придется измениться, потому что обещания нужно выполнять, особенно, если эти обещания даны мертвым. Главный вход был наглухо закрыт, но это не могло стать препятствием на пути того, кто вырос в холде и знал все доступные для ребятни лазейки. Маленькое окошко на кухне оставалось распахнутым даже зимой, в лютые морозы, а уж сейчас, когда на горных склонах начала пробиваться первая зелень... Лесса протиснулась внутрь. На кухне было тепло, даже жарко, но она этого не заметила — ее по-прежнему била дрожь. Она утащила со стола кусок хлеба и несколько мясных колобков и забилась в самый дальний угол кладовки. Сюда нечасто заглядывали даже в самые лучшие времена, а уж теперь-то ее точно никто не найдет здесь, среди старых грязных мешков и угольной пыли. Тепло кухни разморило Лессу, и она сама не заметила, как заснула. — Фэкс сказал своим людям, что он не такой идиот, чтобы здесь жить. Он вернется к себе, в Плоскогорье, а здесь оставит управляющего... — Скорлупа и осколки! Хотя, знаешь, Джеф, может быть, так будет лучше... Бедный господин Кейл, бедная госпожа Эдесса... Так и лежат там, словно никому не нужный мусор... Приглушенные рыдания и голоса разбудили Лессу. Она вжалась в свои мешки, прислушиваясь к этим голосам. — Этот ублюдок же не думает, что Руат смирится с захватом? — В мужском голосе слышался с трудом сдерживаемый гнев. — Джеф, помолчи, ты навлечешь на нас беду. Тише, пожалуйста... — Некса, ты не понимаешь... Я должен был быть рядом с господином, — Лесса, наконец, узнала голос — то был один из холдеров, который, как и ее отец, занимался разведением скакунов. Он, наверное, только что прибыл в Руат, а эта девушка впустила его... — Джеф, я прошу тебя... Молчание — и грохот кулака по стене кладовки. — Собирайся, я увезу тебя отсюда. Только, Некса... возьми только то, без чего не сможешь обойтись, хорошо? — Я быстро. — Звук поцелуя, скрип двери и легкие, почти невесомые шаги. Джеф завозился в темноте, пытаясь отыскать что-то, ведомое ему одному. Его рука оказалась в опасной близости от Лессиного лица. Пусть он против Фэкса, но можно ли ему доверять? Мужчина подхватил из кучи сначала один, а потом и второй мешок. — Я не позволю глумиться над телами лорда и леди, — прошептал он. — Жаль, что большего мне сейчас не сделать. Дверь снова открылась, впустив Нексу. — Я готова, идем. — Знаешь ручей, перегороженный старой плотиной? — спросил Джеф у своей спутницы. — Я оставил коней у самого его истока. Жди меня там. — А ты? — В голосе девушки прозвучало отчаяние. — Без тебя я никуда не уйду... — Жди, я приду. Только выполню свою последнюю обязанность перед лордом. — Но... — Некса замолчала, понимая, что задумал ее возлюбленный. — Нет, без меня у тебя ничего не получится, ты не знаешь Руат так, как я... Идем, — она закрыла дверь кладовки и Лесса больше не могла слышать их разговор. Страж порога! Он же может поднять тревогу, и тогда Джеф и его подруга не смогут выполнить то, что хотят. Глаза Лессы наполнились слезами. В холде остались те, кто верен ее отцу, но сейчас они могут погибнуть. Но страж слушается ее, а это значит... Она выбежала из кладовки и кинулась к спасительному оконцу. Не успела она сделать нескольких шагов, как чья-то мощная рука ухватила ее за плечо. — Ах ты, воровка! — Я не... — Лесса отбивалась из всех сил, но сладить со здоровяком-наемником не могла. Мужчина сгреб ее в охапку и подтащил к очагу. — Откуда ты здесь, нищенка? — спросил он, поворачивая к свету лицо своей добычи. Лесса зажмурилась, боясь немедленного опознания. — Говори! — наемник встряхнул ее. Она упрямо сжала губы — она не собирается разговаривать с убийцами. Сейчас ее больше всего заботила безопасность Джефа и Нексы, вот если бы получилось дозваться до стража, тогда... Мысленно Лесса уже была во дворе, рядом с огромным зверем, успокаивала его, убеждая, что сейчас нельзя поднимать тревогу. — Ты что, глухая? — наемник отбросил ее в сторону. Лесса больно ударилась плечом об угол стола, но не издала ни звука. — Пошла отсюда прочь, попрошайка... Из коридора, ведущего к большому залу, раздался тревожный звук сигнального горна, заставивший наемника сорваться с места. Неужели сейчас снова будет кровь? Не обращая внимания на пульсирующую в плече боль, Лесса бросилась к черному выходу. Она не сразу справилась с большой неуклюжей щеколдой, запиравшей дверь кухни изнутри. Во дворе холда горели факелы, люди Фэкса седлали скакунов, а сам он был уже в седле. — Вперед! — скомандовал новоявленный владелец Руата. — Покажем им, за кем теперь сила! Отряд сорвался с места и умчался прочь, оставив здесь всего несколько солдат. Будь в холде хоть кто-то из верных прежнему владельцу людей, можно было отбить его у захватчиков, но Руат был лишен сил и обескровлен. Лесса вернулась на кухню и забилась в свою кладовку. Никто из новой прислуги не обращал на нее внимания — подумаешь, очередная девчонка с фермы, приблудившаяся к великому холду в его тяжелые времена. Каждый был занят лишь своими переживаниями и опасался за собственную жизнь. Страж порога не поднял тревоги. В сердце Лессы не было места для радости, но тревогу потеснила странная уверенность — у нее есть не только единственный друг и цель, но и средство для достижения этой цели. Остается только дождаться возвращения Фэкса, чтобы узнать удался ли Джефу его дерзкий план. Захватчики вернулись ближе к полудню. На их копьях и мечах не было следов крови, они не привезли с собой трофеев, не пригнали пленников, но и сам Фэкс, и его люди были возбуждены столкновением со стражниками лорда Грожа. — Эти трусы не посмели препятствовать нам... — Надо было перебить их всех и захватить Форт Холд... — Эти стражники не стоят даже мизинца хорошего наемника... — А ну, всем молчать! — Громкий рык Фэкса перекрыл разговоры членов его отряда. — Будете слишком много болтать, присоединитесь к этим отбросам, — он махнул рукой в сторону все еще неубранных трупов. — Я лично за этим прослежу. Кто-нибудь еще желает давать мне советы? Нет? Тогда — разойтись по своим постам! Форт Холд был лакомой добычей, но сил на его захват у Фэкса пока что не было, и он знал это лучше других. Тем более что теперь и Грож, и все другие лорды будут настороже, возможно даже пришлют посланцев с протестами. А если еще вмешаются и драконьи всадники... Лорд презрительно усмехнулся — драконье племя давно стало бесполезным нахлебником, претендующим на то, чтобы вмешиваться в чужую жизнь и бояться их могут только сопливые мальчики, мечтающие о том, чтобы оседлать дракона. Лорды покричат, но не совершат ничего достойного звания мужчин. И вот тогда... Рука Фэкса невольно легла на рукоять кинжала, висевшего на поясе. Тогда можно будет подумать о том, чтобы обзавестись еще одним владением. — Эй, вы там, — он снова повернулся к своим людям, — уберите падаль, да поживее, а то скоро начнет вонять! Новый хозяин Руата поспешил в холд, пинком отбросив попавшую под ноги тощую чумазую девчонку, не вовремя выскочившую ему навстречу. Лесса проводила его долгим оценивающим взглядом и только потом поднялась на ноги, с трудом переводя дыхание, сбитое полученным от Фэкса мощным ударом. Улыбка нелепо смотрелась на ее грязном осунувшемся лице — тела родителей уже нашли упокоение, пусть даже она не знает, и никогда не узнает, где находится их могила. Теперь можно начинать мстить. Фэкс не стал долго задерживаться в новом холде — это было его седьмое по счету владение и, чтобы сохранить их все, ему нужно было успевать бывать в каждом из них. Через несколько дней лорд отбыл прочь, едва лишь убедившись в том, что возможные бунты в корне пресечены. — Нечего тут вздыхать, а ну, разойтись по своим рабочим местам, да поживее! — Строгий голос, уверенные интонации. Даллен, новый управляющий разогнал тех немногих руатцев, что вышли взглянуть на отъезд нового хозяина. — То, что наш лорд уехал вовсе не означает возможность бездельничать. Это касается всей прислуги, — добавил он через некоторое время, когда рядом с ним осталась только Лесса. — Работать нужно всем, девочка, — последняя фраза была произнесена чуть мягче, словно говоривший и в самом деле заботился о вверенных ему людях. — Да, господин, конечно, — бесцветным голосом ответила Лесса и поспешила в холд. Как он смеет ей приказывать? То, что Фэкс назначил его сюда, вовсе не означает... Увы, означало. Она убедилась в этом, когда на следующий день Даллен предпринял полный осмотр Руата: он заглядывал в каждую кладовую, каждую спальню, проверил засовы на всех окнах, не поленился пересчитать запасы древесины и камня, аккуратно уложенные на заднем дворе. Все последующие дни управляющий выезжал в поля, где трудились работники, а потом — и в близлежащие подвластные холды. Казалось, он пересчитал все, включая гальку на небольшом озере близ Руата и травинки, выросшие на горных склонах. От проницательного взгляда Даллена не мог скрыться никто, включая Лессу. В один вовсе не прекрасный вечер, он отловил ее как раз в тот момент, когда она собиралась пролезть в уже ставшую привычной кладовку. — Откуда ты здесь? — Так это... — затравленно оглянулась Лесса, — я... пришла... — Это я уже понял, — усмехнулся управляющий, — уж всяко не дракон принес тебя сюда. Откуда ты пришла? — Наш холд... сгорел, — на ходу начала придумывать она, — мама и папа погибли... Соседи не хотели, чтобы я оставалась у них... — Лесса очень натурально шмыгнула носом. Слезы сами собой подступили к глазам. — Я ушла... Долго шла... А потом пришла сюда, меня не прогнали... — Кому подчинялся ваш холд? — Я... не знаю... — Хм, возможно ты и права, — Даллен протянул руку и повернул лицо собеседницы к свету, — а возможно..., — он помолчал. — Хорошо, ты можешь оставаться в Руате. — Благодарю вас, добрый господин, — поклонилась Лесса. — Иди спать. — Да, господин. Грязная от угольной пыли кладовка никогда не казалась ей такой удобной, как сегодня. Почему Даллен привязался к ней? Неужели что-то подозревает? Тогда почему он отпустил ее, не стал больше расспрашивать? Лесса глубоко вздохнула, пытаясь снять внутреннее напряжение. Даллен просто хороший управляющий и хочет все знать о тех, кто живет в холде. Кому понравится бездомная бродяжка, которую изображала она? Ни отец, ни кто другой из прежней жизни не позволили бы жить в Руате тому, кто может представлять опасность для окружающих, так что все правильно. Еще один глубокий вдох. Ночная тишина окутала холд, и только отголоски странных, спутанных мыслей стража порога доносились до Лессы, мешая ей уснуть. Если этот Даллен и дальше будет таким дотошным, то ей придется трудновато. Теплые солнечные дни, пришедшие на смену холоду, не радовали ее. Каждый день она ощущала на себе пристальный взгляд управляющего, который, казалось, поставил своей целью докопаться до истины. Именно тогда Лесса поняла, что обладает странной властью влиять не только на стража порога, но еще и на мысли и чувства окружающих людей. Стряхнуть с себя случайный взгляд, заставить их не думать о странной девчонке и о несообразностях в собственном поведении. Вот только Даллен был устойчив к ее влиянию: если после короткого внушения другие вовсе забывали об ее существовании, он снова и снова приглядывал за ней. Во всяком случае, так казалось Лессе. Она совершенно забыла о том, что Даллен почти все время был занят управлением холдом. Поля, на которых зеленела и колосилась пшеница, чистые камни мощеного двора, болтовня прислуги — все это говорило о том, что Руат начинает возрождаться. После того, как сразу несколько кобыл принесли приплод, управляющий отдал распоряжение о строительстве новой конюшни. — Лорду Фэксу нужны хорошие скакуны, и мы не можем подвести его. А хорошему скакуну нужно удобное стойло и бережный уход, без этого невозможно. Камней для строительства запасено больше, чем необходимо, так что начинайте закладку фундамента. — Да, господин. Никто из прислуги не думал противоречить Даллену. Никто, кроме Лессы. Если Фэксу так необходимы руатские скакуны, то нельзя этого допускать. Она впервые поняла, что возрождение ее холда даст ненавистному захватчику то, ради чего он совершал этот захват: деньги, скакунов, подлинную власть... В ее жилах закипела гордая кровь властителей Руата. Пусть лучше все погибнет, но не достанется никому. Лесса сидела на ступенях возле черного хода, ее пальцы продолжали проворно лущить орехи, но взгляд был прикован к одному-единственному человеку, который продолжал ходить по двору, раздавая указания работникам. Даллен. Здесь и сейчас он олицетворяет Фэкса, и пока первый создает процветание Руата, второй остается здесь лордом. От неловкого движения лежащие в подоле орехи рассыпались, но Лесса совершенно забыла о данном ей поручении. Она так долго думала над тем, как причинить Фэксу неприятности, а выход оказался таким простым. Под рукой захватчика и его слуг Руат никогда не будет процветать, а те, кто стараются сделать иначе — это враги, которых необходимо уничтожить. — Эй ты, неряха! У тебя что, рук нет? — Грубый, почти мужской голос кухарки оторвал Лессу от размышлений. — Как я должна печь ореховый хлеб? — У меня все готово. — Лесса ловко увернулась от подзатыльника и подала кухарке полную миску очищенных орехов. — Остальное я сейчас уберу. — Пошевеливайся, господин не любит лентяев, — буркнула та и поспешила обратно на кухню, где готовился обед. Лесса собирала с земли орехи, спешно додумывая способ убрать Даллена с поста управляющего Руатом. Это может сделать только сам владетель или... несчастный случай. Лесса вспомнила, как пару лет назад на одного из стражников упал камень, некрепко держащийся в кладке стены. Парню тогда удалось выжить благодаря помощи целителя, спешно вызванного из Мастерской в Форт Холде, а отец отправил работников ремонтировать стены, чтобы больше такого не повторялось. А еще прислуга шепталась о том, что Мастера отозвали своих людей из принадлежащих Фэксу холдов, и теперь тут не найти ни арфистов, ни кузнецов, ни даже целителей. Так что случись что с Далленом, помощи ему не найти. Через пару недель фундамент конюшни был готов, и работники начали возводить стены. Гладко обтесанные камни скрепляли раствором и укладывали один на другой в точности так, как велели традиции строительства. Пусть Перну ничего не угрожает, но хозяйственные постройки — не место для пустых экспериментов, особенно с лордом Фэксом. Каждый вечер Даллен проверял выполненные работы. Наравне со строителями управляющий влезал на леса, придирчиво осматривал кладку, по уровню вымеривал ее ровность и уходил довольный с тем, чтобы на следующий день заново повторить все измерения. И каждый вечер за управляющим невидимой тенью скользила Лесса, сторожа каждое его движение, каждый шаг. День, когда пришла пора возводить стропила двускатной крыши, был ветреным. Накрапывающий мелкий дождь заставлял работников зябко поеживаться да плотнее застегивать свои куртки. Несмотря на не по-летнему холодную погоду, во двор выбежала почти вся прислуга: каждому хотелось присутствовать на важной церемонии. Рядом с Лессой стояла кухарка, забывшая о том, что у нее подходит тесто для хлебов, и несколько полевых работников, задержавшихся в холде. Затаив дыхание, Лесса следила за теми, кто забрался на высоту. Несколько плотников, подсобные рабочие и... управляющий. Даллен зорко наблюдал за тем, как при помощи веревок поднимают первый брус, долженствующий стать опорой для стропильных ног. Медленными, плавными движениями руки он руководил подъемом тяжелой деревянной балки. Строители тщательно скрепили деревянные стропильные опоры и приступили к следующему этапу работы — установке самих стропильных ног. Чтобы не мешать им, управляющий отошел чуть в сторону, к самому краю мостков. Задорный, звонкий стук топоров разносился по всей округе. Даллен взглянул вниз, на столпившуюся прислугу и нахмурил брови. — Всем немедленно разойтись, — крикнул он и дополнил свои слова энергичным взмахом руки. Лесса поймала его раздраженный, хмурый взгляд. Ветер такой сильный, а мостки после дождя все еще мокрые, разве этого мало для того, чтобы упасть? Словно подчиняясь мысли девочки, управляющий перевел взгляд в сторону и сделал еще один шаг назад. Его правая нога соскользнула с деревянного настила, сам Даллен замахал руками, словно хотел взлететь, но вместо этого рухнул вниз, нелепо изогнувшись в воздухе. В толпе не успевшей разойтись прислуги раздался полувздох-полувскрик. Не веря своим глазам, Лесса подалась вперед, прижавшись к самым перилам. Это все она? Как, оказывается, просто убить человека. Или — не убить? Тело управляющего слегка пошевелилось. Как раз в этот момент пара строителей заводила стропильную ногу в паз опорного бруса. Парни не видели момента падения Даллена, а потому спокойно продолжали работу. Отпусти балку! От мысленного приказа строитель вздрогнул. Этого оказалось достаточно, чтобы тяжелый брус выскользнул из рук одного, а потом и другого работника и соскользнул на землю, туда, где лежал управляющий. В этот раз вскрик толпы был громче. Прислуга словно отмерла от странного оцепенения, охватившего всех, и ринулась к недостроенной конюшне. Балка раздавила Даллену грудную клетку. Управляющий хрипел, выплевывая кровавую пену, лицо его быстро синело, но, что удивительно, он был в сознании. Злосчастную балку убрали, и сразу стало видно, как сильно искалечено его тело: обрывки ткани и щепки были глубоко вдавлены в грудь, и этот провал медленно заполнялся темной, почти черной кровью, пузырящейся при каждом вздохе управляющего. Даллен тщетно пытался поднять голову, то ли для того, чтобы облегчить себе дыхание, то ли попросту ища кого-то в толпе. — Господин... — Кто-то из сердобольных слуг осторожно приподнял управляющего. — Вам лучше не двигаться, сейчас позовут лекаря... Сил Даллена хватило только на то, чтобы отрицательно покачать головой. Его взгляд все еще метался по лицам прислуги и, наконец, остановился на Лессе, которая так и стояла на крыльце, прижавшись к перилам. Умирающий усмехнулся и последним усилием воли рванулся вперед. На руки слуги рухнуло уже мертвое тело. Вокруг Лессы все бегали взад-вперед, кричали, безуспешно пытаясь что-то сделать. Она же молча смотрела по сторонам, ощущая испытываемый прислугой страх, которого не было в ту роковую ночь, когда захватчики вломились в беззащитный Руат. На лицах строителей, уронивших балку, читалась обреченность. Парни протиснулись сквозь толпу, взглянули на тело управляющего, переглянулись друг с другом и с удвоенной силой стали пробиваться к выходу со двора. Лесса развернулась и ушла на кухню. Здесь был полный беспорядок: тесто давно выбралось из кадушки и теперь сползало на пол, стоявшая на плите каша подгорела, вода для кла почти полностью выкипела из котелка... Примечательная картина и — единственная, достойная нового владельца Руата. Не желая попасть под тяжелую кухаркину руку, она прошмыгнула в свою кладовку и села на мешки, служившие ей постелью. Нет, она не жалела о то, что произошло, да и смерть Даллена ее не испугала. В сердце Лессы было мрачное торжество, смешивавшееся с легким недоумением от осознания собственной силы. Теперь она была уверена, что сможет отомстить самому Фэксу, сможет напоить камни Руата его черной кровью, и никто на всем Перне не сможет ей помешать, пусть даже до тех пор придется быть здесь служанкой. Со двора крик переместился на кухню, пришлось возвращаться туда и вместе со слугами заниматься уборкой. Надолго ли это? Знать будущее невозможно, но, если понадобится, она будет ждать подходящего момента всю свою жизнь.