А Хичоля топит нежность

- Есть слово «попискивательная»? – на полном серьёзе спрашивает Хичоль. Хёкджэ давится молоком, торопливо вытирает столешницу и спешит скрыться из гостиной – Хиним, в трезвой памяти и здравом рассудке произносящий слово «попискивательная», ничего хорошего не предвещает, попахивает катастрофой и скорым апокалипсисом. Донхэ же лишь приподнимает взгляд от журнала, коротко вздыхает и вновь возвращается к чтению. - Нет, серьёзно, - настаивает Релла, разворачивая ноутбук монитором к Ли. Хэ смотрит на девушку на экране и снисходительно улыбается: - Хи, вы живёте вместе. - Считаешь, нужно спросить у неё? – задумавшись, спрашивает старший. - Считаю, что слово «попискивательная» - самое неуместное слово из твоих уст в её адрес. Из любых уст в её адрес. - Ей или мне не к лицу? – с поразительной настойчивостью уточняет Хичоль. Хэ несколько раз удивлённо моргает, недоумевая, в какой момент что-то пошло не так, отмахивается от хёна и закрывает лицо журналом – одно дело искренность друга поощрять, другое дело – его безумию потворствовать. Первое – дело благородное, ибо откровенность Хинима дорогого стоит. Второе – чистой воды безрассудство, а Донхэ друг не только Хичолю, но и Юне. А «попискивательная»… Бр-р-р!.. Хэ зябко поводит плечами и пытается избавиться от прилипшего к языку слова. Хичоля же топит нежность. В самом буквальном смысле этого слова. В груди расползается что-то тягучее, терпкое, тёплое и пушистое, словно кошачий подшёрсток – Хи чувствует себя не тридцатидвухлетним айдолом со сложившейся карьерой, устоявшимися жизненными принципами и образом жизни, в понятие которого слово «попискивательная» не входит совершенно точно, а заикающимся подростком, вздыхающим по светлому образу на рекламных щитах. Может, дело в том, что на дворе седьмое декабря, на улице пушистый снег, мягкий ветер и по-новогоднему пахнет корицей. Может, в том, что Юна вдруг кажется особенно лёгкой, тонкой и умильно-хрупкой – Хичоля воротит от самого себя, но от ласкового тепла в грудной клетке он избавиться никак не может. Да и не хочет, чего греха таить – если и мучение, то воистину сладкое. - Есть слово «попискивательная»? – спрашивает он у вошедшего Чонсу. Тот смотрит на монитор ноутбука, переводит взгляд на Хинима и на всякий случай уточняет: - Это Юна. Релла энергично кивает. - Так есть? Итук недоуменно поворачивается к Донхэ, тот сокрушенно качает головой и многозначительно крутит у виска. А Хичоля топит нежность. И он ничего не может с этим поделать. *** Утро следующего дня начинается катастрофой. Лим Юна появляется на пороге агентства в бежевом пушистом пальто, свитере с воротом до самого подбородка, в очках и в так приходящихся к случаю лучах солнца. Хэ пару мгновений и сам рассуждает о существовании слова «попискивательная», но ситуацию нужно спасать, пока Хи занят кофемашиной, а концентрация парящих в воздухе предрождественских флюидов не превышает предельно допустимого значения – ещё одного удара по психике Хёкджэ не переживёт. - Хэ! – ярко улыбается девушка и дружески бьёт его по плечу. Попискивательная. Ага. - Юнг, на два слова, - Донхэ хватает девушку за острый локоток, мимоходом отмечает, что вчерашнее престранное размышление Хичоля о количестве синонимов к слову «нежный» имело почву под ногами, и утягивает подругу в ближайший закуток. - Ты чего? – удивляется Лим и снимает очки. Хмурится до того забавно, что Хэ не выдерживает и улыбается – щёлкает девушку по чёлке и теребит по щеке. Ответный взгляд не недоуменный, нет. Обескураженный. И милый, дьявол его побери. - Донхэ?.. – негромко спрашивает Юна и склоняет голову к плечу. Отчего ярко-рыжий лучик солнца перепрыгивает с прядки на прядку, отражается в шоколадных глазах и теряется в пушистом ворсе бежевого пальто. Красиво. - Есть слово «попискивательная»? – вырывается вдруг у Донхэ. Лим Юна недоуменно поворачивается к подошедшему Чонсу, тот сокрушённо качает головой и многозначительно крутит у виска. А Донхэ знает, что нежность топит Хичоля не напрасно. *** - Не то чтобы я тебе не рад, да и лишними комплексами я не страдаю, но… это мужской туалет,- как бы между прочим замечает Кюхён и застёгивает ширинку. - Я: а) постучалась, б) отвернулась, - пожимает плечами попискивательная Юна. - Тебя что-то смущает? - Меня – нет, - спустив, отвечает макнэ. - Но вот эти господа, видно, недовольны, - кивает он на двух сурового вида мужчин, нервно перекатывающихся с носков на пятки и с намёком поглядывающих на девушку. Сполоснув руки, Кю небрежно промокает их бумажными салфетками и, пропустив её вперед себя, выходит за дверь. - Так в чем проблема? - Я целых пять минут распиналась перед тобой, а ты не услышал ни слова? - возмущается Юна. - Ты трижды спросила меня, что значит слово «попискивательная», - напоминает Чо. - Одно предложение, - констатирует Юнг. – Браво, Кю. Макнэ снисходительно улыбается и протягивает девушке чашку кофе. - А если ты о твоих попытках выяснить, почему конкретно данный неологизм так интересует Донхэ… - Он ущипнул меня за щёку. - …так это не его, а Хичоля… что? - Хичоль сказал «попискивательная»? - Ущипнул тебя за щёку? Не за зад? - Чо Кюхён. Кю поднимает ладони и обезоруживающе улыбается. - Да, сказал. Вздрочнул на твой светлый образ. Лим морщится и отставляет в сторону горячий латте: - Честное слово, Кю, ты иногда такой… - Охеренно очаровательный? – лыбится во все свои тридцать макнэ. - …мерзкий, - отрезает Юна и перекидывает сумку через плечо. Дует на челку, пытаясь убрать лезущую в глаза прядь и смешно фыркает. До одури забавно. То есть не «попискивательно», конечно, но… - Юнг? - Ну что ещё? – оборачивается СМовская красавица и раздражённо выгибает бровь. Просто волшебно, откровенно говоря. И пальто это. Пушистое. - Есть слово «попискивательная»? *** Домой Юна возвращается глубоко за полночь. Снимает с плеч пальто, трёт усталые глаза и переступает через как всегда небрежно брошенные хичолевские ботинки. Хибом трётся о её ногу, тихонько мурлычет и блаженно прикрывает глаза – жест невиданной милости отдаётся теплом в каждой клеточке тела, и Лим утомлённо улыбается. Берёт неожиданно дружелюбного кота на руки, радуется, что тот в кой-то веки не выпустил когти, и идёт в гостиную. А там неровно повешенная гирлянда на окне, кое-как украшенные еловые ветки в вазе и бутылка шампанского в ведре со льдом. Хибом спрыгивает с рук хозяйки, тычется мокрым носом в пятку, будто бы подталкивая ту вглубь комнаты и, задрав хвост, удаляется прочь. Хи сидит на диване, спиной к ней. Копается в телефоне и негромко ругается себе под нос. Реальность близкая к сказке. Юна подходит тихонько, на цыпочках, обнимает его со спины и зарывается носом в так знакомо пахнущие волосы. Удовлетворённо выдыхает и прижимается губами к мерно бьющейся жилке. - Привет, - шепчет она. Хичоль поворачивается к ней, еле заметно улыбается и устраивает девушку у себя на коленях. - Здравствуй. Юнг подтягивает острые коленки к груди и уютно устраивается у Хичоля подмышкой. Тепло и спокойно. Мягко, легко, светло и… - Попискивательная? – хитро прищурившись, спрашивает Лим. - Вот же суки, - в сердцах выдыхает Хи и, не удержавшись, целует девчачью макушку. - И все же, - настаивает Лим. Хичоль смотрит на шампанское, поблескивающее в свете гирлянды, опускает взгляд на свернувшуюся калачиком Юну и чувствует себя не заикающимся подростком, вздыхающим по светлому образу на рекламных щитах, а счастливым тридцатидвухлетним айдолом со сложившейся карьерой, устоявшимися жизненными принципами и образом жизни, в понятие которого слово «попискивательная» вполне имеет право и войти. - Попискивательная, - кивает Хи. А Юну топит нежность. В самом буквальном смысле этого слова. В груди расползается что-то тягучее, терпкое, тёплое и пушистое, словно кошачий подшёрсток. Она сама себе вдруг кажется особенно лёгкой, тонкой и умильно-хрупкой – от ласкового тепла в грудной клетке избавиться никак не выходит. Да и не хочется, чего греха таить. Потому что: - Я люблю тебя, - слишком мало. А сцепленные в одно ладони дорогого стоят.