***
Чонин забежал в помещение и, как можно беззвучнее закрыл дверь. Увидев торчащий из замка ключ, он понял, что она закрывается, и, обрадовавшись, немедленно запер её. Но, как уже было сказано, Чониновская жопа просто жаждет приключений и притягивает их незамедлительно. Облегчённо выдохнув, он развернулся, чтобы осмотреть комнату, в которую он попал. От увиденного, Кай просто впал в ступор: помещение было в чёрно-красных оттенках, большая круглая кровать с леопардовым покрывалом посередине, а на покрывале лежал Лухан с завязанными атласной лентой глазами и пристёгнутый наручниками к спинке кровати (да когда они успевают?!). «ТВОЮ Ж МАТЬ!!» - истерило сознание Чонина, а глаза норовили вылезти из глазниц и пойти своим ходом, но с места сдвинуться альфа не мог. Его как будто парализовало, ноги он не чувствовал, а предчувствие приближающейся опасности накрыло с головой. Вдруг Чонин услышал тихие шажки за дверью, словно в фильме ужасов, ей богу. - Лулу~ - пропел Сехун, слащавым голосом. Он попытался открыть эту злосчастную дверь, но у него ничего не вышло. Се начал яростно дёргать ручку, но через несколько мгновений остановился и произнёс, - Чонин, я знаю, что ты там, открывай. Кай впервые в жизни пожалел, что он не муха или какой-нибудь комар, который может спрятаться за люстрой и переждать. Но Чонин очень вовремя вспомнил, что он всё-таки человек, а если быть точнее – альфа. И именно поэтому он резко повернул ключ и открыл дверь, смотря на злого Сехуна исподлобья. - Дай мне шмотки и телефон, потом верну, - Сехун, не ожидавший такого хода событий, округляет глазки-месяцы. Но очнувшись, протягивает телефон и говорит где найти вещи, - спасибо. Чонин бежит в том направлении, куда указал ему Сехун и попутно набирает номер мастера. Назвав адрес своей квартиры, он положил трубку и направился на кухню. Во рту сухо, хоть ты шаром кати. На часах уже семь двадцать, а Чонин так хотел по пути в универ заглянуть в булочную, которая недавно открылась, оттуда так притягательно пахло малиной.***
Мастер прибыл уже через двадцать минут. Чонин встретил его злой, как чёрт, но срываться на мальчика он не хотел. Тот был совсем молодой, но прекрасно знал своё дело и именно поэтому дверь была открыта уже через десять минут. - Спасибо, сколько я вам должен? – спрашивает Чонин, заходя в квартиру и обыскивая карманы в поисках «золотых запасов». - Двадцать тысяч вон, - спокойно ответил парень, явно не заинтересованный во всём происходящем. Чонин отдал нужную сумму денег и, схватив подготовленную к занятиям сумку, направился на выход сразу после ухода мастера. Когда Кай спускался по лестнице, его не отпускало ощущение, что сегодня надо заглянуть в ту булочную по соседству с универом. И плевать, что он может опоздать на пары, если жопа говорит, значит надо зайти. Чонину повезло, что он живёт близко с университетом, не надо ездить в метро или на автобусе, не надо щемиться с этими странными людьми и уступать место пожилым женщинам. Можно спокойно встать в восемь, успеть поесть и вымыться, а не в семь, ничего не успеть сделать, так как спать будет хотеться по страшному, ну а Чонин ещё такой чувак, который и стоя спать может, так потом ещё полчаса ехать в этом душном и тесном транспорте. Толкаться и делить поручни с людишками, недостойными шоколадного парня, ходячего секс символа и великого романтика - Ким Чонина. Уже восемь двадцать, а Кай всё думает идти или не идти. Этот вроде бы маленький ничего не значащий вопрос, вырос в проблему вселенского масштаба. Как только он начал приближаться к булочной, ему в нос ударил резкий запах малины, любимой им с самого детства. Чонин решил, что это судьба. Раньше мама Чонина всегда покупала малинку по возвращению домой с работы. Ни один вечер в доме Кимов не обходился без писков счастливого маленького альфы, родительского смеха и приятного ужина в кругу семьи. Это было хорошее время, но Чонин подрос и уже после двенадцати лет, малину мама приносила всё реже и реже. Родители начали стареть, работать им становилось всё тяжелее и тяжелее, и поэтому ещё в средней школе, Чонин начал копить деньги на своё дальнейшее обучение. И у него получилось. Чонин был одним из первых в числе поступивших. Он благодарен своим родителям за всю ту поддержку, какой они его одаривали на протяжении всего времени. Чонин поспешил зайти в помещение, пропитанное запахом, от которого ему становится дурно, а в штанах тесно. «Здесь моя омега» - думает он и нервно осматривает зал, в котором всего пять столиков. За стойкой стоит парень с большими шоколадными глазами. «Это он» - восхищённо подумал Чонин и уверенной походкой пошёл к парню. - Привет, - сказал Чонин, не найдя лучших слов. Не каждый же день ты себя обрекаешь на семейную жизнь. - Привет, - вторит ему Кёнсу (как написано на бейджике) и что-то пишет в журнальчике. Спустя несколько минут омега поднимает взгляд и, увидев перед собой альфу и, похоже, почувствовав, наконец, запах, резко отходит от стойки и прижимается спиной к стене. Он смотрит на альфу испуганным взглядом. - Истинный… - тихо шепчет он, втягивая носом запах персика, и, отпрянув от стены, подходит к Чонину. Всё это время альфа просто наблюдал за странными действиями омеги, и за его внутренней борьбой тоже. Прямо видно было, что он думал «Чёрт, сбежать или нет?». Но вслух он сказал: - Я тебя впервые увидел и поэтому я хочу простых встречаний, подарков, гуляний под луной и робких поцелуев. И никакого секса, утренней дрочки и минета в ванной, без моего разрешения. Ты всё понял, МОЙ альфа? – поставил перед фактом омега. Глаза Чонина всё-таки покинули область глазниц и отправились в путешествие, а челюсть намертво приклеилась к полу без возможности её отодрать, а описать его внутреннюю войну вообще невозможно. Демон твердил Чонину «Ты посмотри, какой дерзкий, пошли его подальше и скажи, что никакой нормальный альфа его не примет с такими запросами!», а ангел наоборот «Соглашайся, он твой истинный, никуда ты от него не денешься. Ты погубишь и его и себя, если сейчас откажешься». Чонин метался от одной крайности в другую, но сделав вывод в пользу второй, он, сощурившись и улыбнувшись странной улыбочкой, сказал: - Хорошо, моя малинка, - пропел сладким голосом Чонин и, подойдя к Кёнсу, обнял его за плечи и повёл к ближайшему столику, - и, кстати, меня Чонин зовут. – Сказал Кай, как бы между прочим. Кёнсу смотрел на Чонина офигевшим взглядом. Обычно все альфы мигом исчезали из его жизни, после того, как он это им говорил. Кёнсу всегда мечтал найти своего альфу, но никогда не думал, что он найдётся так скоро. До думал, что найти истинного можно только после тридцати, т. к. его родители нашлись только в этом возрасте. Но ему всего 23, а его альфа уже сидит рядом, обнимает за плечи и что-то увлечённо рассказывает, яростно жестикулируя. Кёнсу его почти не слушает, а лишь следит за эмоциями Чонина и улыбается. Они настолько настоящие, не имеют той лживой радости и напускного счастья, которые всегда были при встрече с другими альфами. Кёнсу понял, что Чонин – его судьба. - Чонин, - тихо сказал Кёнсу и опустил смущённый взгляд, теребя подол рубашки, - почему ты здесь? – «ЧТО?! КЁНСУ, ТЫ ИДИОТ! ПЕРЕД ТОБОЙ ТВОЙ АЛЬФА, А ТЫ «ПОЧЕМУ ТЫ ЗДЕСЬ?» ВСЁ ПОТЕРЯНО, МОЗГ НЕ ВЕРНУТЬ! НУ КАК МОЖНО БЫЛО СПРОСИТЬ ИМЕННО ЭТО?! КАК?!» - сознание Кёнсу истерило настолько оживлённо, что даже Чонин, будто почувствовав внутреннюю борьбу омеги, странно покосился на него, но, быстро взяв себя в руки, всё же ответил на вопрос: - Я почувствовал притягательный запах малины, которую я обожаю с самого детства, и сразу ринулся сюда, - прошептал Чонин на ухо омеге и, уткнувшись носом в шею Кёнсу, втянул запах, исходящий от парня, – не могу без малины и недели прожить, но чувствую, теперь мне ягоды не понадобятся. Чонин яростно вдыхал аромат омеги, понимая, что ему катастрофически мало. Хочется чувствовать этот запах везде, на каждой вещи, на себе. Кёнсу растерялся. Он ещё никому не давал себя нюхать, хотя может это всё из-за того, что Чонин его истинный. - Кёнсу-я, - томно прошептал альфа куда-то в область ключиц, - пойдём со мной на свидание. Счастью омеги не было предела. Именно так он мечтал начать отношения. И, похоже, именно с этим альфой. - Чонин-а, конечно я пойду, - ответил Кёнсу и, наконец, обнял Чонина в ответ, засовывая руку в карман кофты альфы. Понятное дело, что в универ Кай так и не попал. Пофиг на прогул.***
{[в квартире Кёнсу]} - Хёёён, ну дай мне свои вещи, - канючит взлахмоченый омега, повиснув на руке парня. - Ну, хорошо, Кёнсу. Но взамен, я тебя буду красить, - ставит ультиматум Бекхён и улыбается коварной улыбочкой. Если он будет красить Кёнсу, тогда Чониновский дружок, как по команде не даст «шоколадке» насладиться вечером. - Я так понимаю, выбора у меня нет? – произнёс Кёнсу и дёрнулся, представив себя после работы феи-искусительницы. Нет, ну он, конечно, любит своего старшего брата и всё такое, но тролльскими генами родители, почему-то только его наградили, а про Кёнсу забыли. Всё, что омеге перешло от родителей, это лицо. Остальное же всё вообще ни чьё. - Правильно понимаешь, Кённи, - Бекхён злорадно хихикнул и потянул брата за собой в их общую комнату. По пути Кён даже успел перекреститься, от греха подальше, и предупредить Бэка, что если ему не понравится, то он это всё смоет, а ночью старший останется без своих паклей и проснётся с размалёванной моськой, и не подводкой, а несмываемым маркером. Бэк корпел над лицом брата долгих тридцать минут. За это время старший раз двести хотел заколоть Кёнсу карандашом, а его труп скинуть с балкона. Потому что терпеть все эти колкие фразочки и пустые угрозы невыносимо. - Кёнсу, ещё одно слово, и твой альфа останется девственником навечно, - прошипел Бекхён и больно ущипнул Кёна за сосок. - Хёёён, больно же, - проныл омега, потирая обиженное место. - Помолчи и не шевелись, я почти закончил, - кинул Бэк и принялся аккуратно подводить второй глаз. Хоть у Кёнсу и большие глаза, но этого мало, чтобы разбудить в альфе альфу. Бекхён прикусил кончик языка, делая последние штрихи, - всё, я закончил, – гордо сказал Бэк, хлопнув в ладоши и разгибаясь, явно любуясь проделанной работой. Через секунду он подал зеркало Кёнсу и… - БЕКХЁН, МАТЬ ТВОЮ ЗА НОГУ!! ЧТО ЭТО ТАКОЕ?! Я ТЕБЕ ГОВОРИЛ, ЧТО ЭТО ПЕРВОЕ СВИДАНИЕ, А НЕ СОТЫЙ ДЕНЬ, ГДЕ Я ДОЛЖЕН ПОТЕРЯТЬ ДЕВСТВЕННОСТЬ!! Я НЕ ХОЧУ БЫТЬ ОТТРАХАННЫМ НА ПЕРВОМ ЖЕ СВИДАНИИ!! – орал разъярённый омега, размахивая короткими конечностями. А Бекхён убегал от него и гаденько хихикал. – СМОЙ ЭТО НЕМЕДЛЕННО!! - Неа, я не смою, и ты не смоешь, - захихикал Бэк и убежал из комнаты, оставляя Кёнсу с самим собой. - Чёртов Бекхён, бесит меня, - прорычал Кёнсу вслед убегающему брату. Он смотрел на дверь ещё минут десять, пока до его сознания не дошло, что у него как бы сейчас свидание и его суперским-сексуальным-офигенным-персиковым альфой. Кёнсу посмотрел на время «Твою мать, мне за 10 минут надо одеться и выйти!!» - кричал и извивался мозг Кёна, как в предсмертных судорогах. Так быстро омега ещё никогда не собирался, у него было ощущение, что на его пятках волдыри появятся от такого быстрого передвижения по твёрдой поверхности. «И лицо некогда смывать, блять!» - думал Кёнсу, проносясь мимо ванной. Он стремглав надел ботинки и куртку, и выбежал из квартиры, словно пулька из детского пистолетика. Бежал омега не долго, ему повезло, что кафе находиться рядом с его домом. Чонин уже ждал его в красивом элегантном костюме с бабочкой, и омега только сейчас понял, что неимоверно волнуется. Альфа слишком красивый, но сбежать уже не получится, Чонин заметил омегу и поднимается с места, чтобы подойти к Кёнсу. - Привет, Кёнсу-я, ты такой красивый, - восхищённо прошептал альфа на ухо омеге и помог снять тому куртку. - Спасибо…эмм…ты тоже… - смущённо ответил Кёнсу, мгновенно заливаясь краской и опуская голову. - Пойдём за наш столик, - более уверенно сказал Чонин, понимая, что не только он готов из трусов от волнения выскочить. Они вместе направились в сторону стола. Чонин тянул омегу так, словно последний в любой момент может сорваться с места и убежать, хотя тот даже не думал об этом. Он больше боялся того, что будет дальше. Когда они дошли до столика, то альфа отпустил руку Кёнсу и, подойдя, отодвинул стул, тем самым приглашая омегу сесть. Родители с самого детства говорили Чонину, что омеги – существа очень хрупкие, и что с ними нужно обращаться бережно, словно с хрустальными куклами. Но если разозлить омегу, то тогда лучше самому себя грохнуть и закопать, потому что слабый пол найдёт более изощрённый способ убийства, да такой, что любой мафиози позавидует и будет в углу нервно ногти грызть. Первые минут пять они просидели в гробовой тишине, нарушаемой только скрежетом перелистываемых страничек меню. - Что ты будешь? – откашлявшись, наконец, спросил альфа, откладывая меню в сторону. - Персиковый пудинг, - смущённо сказал омега, - ты пахнешь персиком, обожаю его. – Ещё более смущённо пролепетал Кёнсу и спрятал лицо за меню. Всё-таки он сейчас типа в симпатии признался, а это стоит усилий. - Хорошо, а я малиновый, - хихикнул Чонин и, подозвав официанта-омегу, сделал заказ. Но официант всё равно смотрел на Кая игривым взглядом. Кёнсу это начало порядком так подбешивать. - Вам что-то непонятно? Мы сделали заказ, прошу его предоставить. - Настолько резко произнёс Кёнсу, что глаза бедного омеги увеличились вдвое. А у Чонина вообще втрое. - Да, конечно, - пролепетал испуганный мальчик и, быстро перебирая коротенькими ножками, направился в кухню. Кёнсу провожал того злым взглядом, пока омега не скрылся за дверью. Как он вообще посмел посмотреть в сторону ЗАНЯТОГО альфы. Оборзел совсем, ага. - Кёнсу-я, а ты ревнивый, - хихикнул альфа и взял омегу за руку. - Я не ревнивый, - заканючил омега, хотя сам прекрасно знал, что ревнивый, но надо же выпендриться перед Чонином, ага. - Ну ладно, да я приревновал, но он так своими погаными глазёнками стрелял, что я не мог на это смотреть. - Кённи меня ревнует, так волнительно, - прощебетал Чонин. В этот момент он смахивал на сумасшедшего омегу, нежели на взрослого альфу. Кёнсу странно покосился на Чонина, в мыслях офигевая с такой картины. Не каждый же день перед тобой взрослый человек превращается в умиляющуюся непонятно чему лужицу. После, их вечер проходил в тихой и уютной беседе. Они много шутили и смеялись, самое интересное это то, что обычно над шутками Чонина никто никогда не смеётся, потому что, по правде говоря, шутки про Кронга и Спанч Боба сейчас неактуальны, а Кёнсу смеялся. И не натянуто, как обычно делают другие, а искренне, без тени издевательства или насмешки. Чонин был очарован этим парнем, чувство влюблённости ни на секунду не покидало его душу и сердце. И ему это нравилось. - Кёнсу-я, уже поздно, давай я тебя провожу, - сказал Чонин, вставая со стула и подавая омеге руку. - Нет, я не хочу домой, пойдём лучше прогуляемся, - буркнул Кёнсу и надул губки, показывая, что если не будет так, как он хочет, то альфе ничего не светит. Но на самом деле это выглядело слишком мило. - Но ведь уже одиннадцатый час, поздно, - попытался сопротивляться Чонин, но стоило ему пересечься взглядом с глазами обиженной омеги, как он не смог устоять, - ладно, хорошо, идём гулять. - Ура! – взвизгнул омежка и рванул надевать куртку, и натягивать чониновский шарф. Холодно на дворе всё-таки, а альфе и так нормально, он же типа горячий парень. Чонин тяжело вздохнул, тем самым показывая, что он типа устал, хотя на самом деле он и хотел такого исхода. Нет, он не думал на первом же свидании переспать с Кёнсу, он просто хочет ещё побыть с омегой. Чонин уже давно понял, что на этот раз всё серьёзно и он никогда не оставит этого прекрасного малинового омежку. Да и как он сможет жить без этого божественного запаха и этих огромных, цвета молочного шоколада, глаз.***
- Чонин-а, давай быстрее заноси вещи, - прокричал омега, поднимая две увесистые сумки. - Малинка~ не торопи меня, - прокричал в ответ Чонин и натянул лыбу на всё лицо. Он научился делать такой оскал, чтобы Кёнсу переставал на него кричать или обижаться. Омега просто начинал лахать, причём он мог целый час биться в истерике, тем самым пугая альфу. Но согласитесь, лучше пережить один час страха, чем несколько дней течных омежьих истерик и бубнёжа. Чонин очень удобно подобрал день переезда омеги к нему, ага, в день течки. Молодец, купи себе пряник за ум и сообразительность. Глупый альфа, но что поделать, не всем же везёт получить от матушки-природы мозги. Наконец, они вместе перенесли все вещи Кёнсу в квартиру и, не теряя ни минуты времени, направились в спальню. Ну а что томить-то, у Кёна течка, Хунханы дома, «мелкий» Чонина, как никогда готов на подвиги, чем не прекрасное время для секса. Они завалились в какую-то из гостиных комнат, больше похожую на детскую. - Ооо, нет, здесь мы этого делать не будем, - пропел Кёнсу так, будто он вообще ни капли не возбуждён и не хочет, чтобы Чонин, наконец, его взял и отымел. - Ну, Кёнсу-я, я не могу больше, мы вместе уже месяц, а у нас ничего ещё не было, какая разница, где мы будем заниматься любовью? – проныл Чонин и подобрал свои руки, которые покоились на шикарной заднице Кёна. Любимой фразой Кая с утра, когда омега ночевал у него, это «Твоя попа, как орех, так и просится на грех», и после следовала сексуальная улыбка. Так он хотел раззадорить Кёнсу, но тот только смущённо хихикал и отводил глаза, словно не замечая у своего парня внушительной эрекции. - Так, ещё одно слово, и ты останешься без секса ещё на два месяца, - чётко и громко проговорил омега, смотря на Чонина из-под длинной чёлки. Он выглядел достаточно угрожающе, чтобы альфа закрыл рот, боясь вздохнуть. Кёнсу взял за руку погрустневшего Чонина и повёл в другую комнату. Слава богу, сейчас они попали в спальню. - Ну, Чонин, можем продолжить, - смущённо прошептал омега, выпуская руку альфы. - Слава богу, наконец-то мы займёмся нормальным сексом, - объявил Чонин и затянул омегу в трепетный поцелуй. Ни капли не лишённый нежности и любви, но потихоньку переходящий в борьбу резвых язычков. Чонин начал медленно подталкивать омегу к кровати, чтобы было удобнее им обоим. Кёнсу же будет больно всё-таки, не ему. Они подошли к спальному месту и «аккуратно» опустились на него, ага. Кёнсу споткнулся об ковёр, и они кубарем покатились на кровать, задевая ногами стоящий возле лежбища торшер. Чонин хрипло хихикнул, да так, что создалось ощущение, что это какой-то старик так кряхтит в предсмертных судорогах. Но это не убавило возбуждения пары, а лишь распалило детское любопытство. - Мне интересно, как ты будешь стонать подо мной, - прошептал Чонин на ухо омеге невероятно сексуальным голосом. Кёнсу не смог удержаться и качнул бёдрами, задевая немаленьких размеров возбуждение. Альфа хрипло простонал, но на этот раз, это походило на музыку, для ушей омеги, нежели на стариковы кряхтения. - Хочу тебя… - произнёс Кённи и взял на себя ведущую позицию. Он перевернул Кая на спину и начал расстёгивать рубашку на идеальном теле, целуя каждый открывшийся участок кожи. Ничего вкуснее он не пробовал. Сколько бы он не ел персиков, Чонин самый вкусный. Расправившись с предметом одежды, омега приступил к самой интимной части сего момента. Он начал потихоньку подступать к кромке джинсов и, сняв их, начал поглаживать прячущегося за чёрными боксерами возбуждённого «чонинку». Кай любил, когда Кёнсу говорил про его достоинство, как про самого альфу. Его это неимоверно заводило. - Кёнсу-я, не томи, он хочет почувствовать твой ротик на себе, - простонал Чонин эти слова от третьего лица. Если бы омега не знал своего парня, то он бы скорее всего подумал, что тот псих, которому никто не даёт. Хотя ему даже если захочешь не дать, не поможет. Уж слишком много секса тот излучал всем своим существом. Кёнсу взглянул на альфу под собой и, улыбнувшись коварной улыбочкой, вобрал чониновского «миника», хотя так назвать его конечно нельзя. Достоинство альфы настолько большое, что Кёнсу с трудом смог вобрать его наполовину. Поэтому на помощь омеге идут руки. Довести Чонина до экстаза было достаточно просто. Сказывалось месячное воздержание, а уговорить Кёнсу на минет было неимоверно сложно. Он всегда ставил какие-то условия, которые не всегда устраивали альфу. Что-то типа за один минет, Кай должен был целую неделю мыть посуду. А если ещё брать в расчёт то, что омега без готовки и двух часов просидеть не мог, то Чонина такой расклад вообще не устраивал. Кай стонал, как сумасшедший, такого кайфа он ещё ни разу не испытывал. А с рукоприкладством эти ощущения вообще не сравнить. Кёнсу яростно двигал головой вверх вниз, иногда постанывал, пуская вибрации по «чонинке». И заставляя альфу стонать ещё громче и толкаться в приятную тесноту. После нескольких резких движений, Чонин бурно кончил, обдавая глотку Кёнсу вязкой субстанцией. - Чонин-а, я хочу тебя в себе, - проворковал омега, поднимаясь к лицу альфы. Слизнув остатки спермы в уголке губ, он припал к соблазнительным чониновским. Через несколько минут их страстного поцелуя «мини-брат» снова стал подавать признаки жизни. А ещё через минут пять он уже колом стоял, требуя внимания от попки омеги. Чонин опустил руки на задницу омеги, сминая соблазнительные булочки. Губы начали нещадно болеть от поцелуев, поэтому Чонин взял на себя инициативу и перевернул Кёнсу на спину. Опускаясь с поцелуями к соскам, он начал их нежно посасывать, слегка причмокивая. Омега, к которому никогда не прикасался альфа, стал постанывать, будоража кровь Чонина. Эти звуки, словно звуки музыки, под которую альфа часто танцевал, будучи маленьким. С каждым более откровенным прикосновением омега стонал всё громче. Он получал вселенское блаженство от этих чуть грубоватых рук. Чонин на секунду оторвался от желанного тела и взял из кармана смазку без запаха. Чтобы не перебивала запах малины, исходящий от лежащего в очень развратной позе омеги. Альфа снова навис над Кёнсу, мимолётно чмокнул того в губы и, выпрямившись, выдавил прохладную субстанцию себе на руку. Размазал её по пальцам и, приподняв бёдра омеги, проник в жаркую тесноту одним пальцем. Омега не почувствовал неудобств. Конечно, какому нормальному омеге будет плохо, когда истинный альфа тебя готовит к великому блаженству. Вот именно, никакому. Через несколько секунд альфа засунул второй, а потом и третий палец. Он двигал ими до того момента, пока попа Кёнсу не начала свободно пускать пальцы. Чонин вынул их, так и не найдя простату, но эта работа достанется «чонинке». Омега разочарованно выдохнул, когда желанные пальчики покинули его нутро. Но спустя пару секунд Кёнсу почувствовал упирающееся прямо ему в попу достоинство Чонина и громко простонал. - Чонин-а, давай, - не сдержанно проныл омега, подаваясь бёдрами назад, стараясь самому насадиться. Но альфа не дал ему это сделать и, рыкнув, резко вошёл в парня. Омега выкрикнул, но отстраняться не стал. Кай мирно ждал, пока Кёнсу даст разрешение, чтобы он двигался. И вот оно. Чонин начал безостановочно вбиваться в податливое тело, выбивая стоны неимоверной громкости. Кёнсу кричал, извивался, и всё это из-за того, что альфа с первого же толчка попал по простате. Такого наслаждения омега не испытывал даже от первоклассного чониновского минета. Долго Кён не выдержал и с хриплым, от громких стонов, вскриком кончил на белоснежные простыни. Кай, почувствовав как его «чонинку» обхватывает ещё большая теснота, кончает следом с громким рыком. И именно на этом моменте в стену стучат настолько громко, что пара аж подскочила, забыв про недавно пережитый оргазм. - Дайте поспать, ироды!!! – проорал, похоже, Сехун. Наверняка он в ярости. Чонин сидел, смотря в одну точку, несколько долгих минут, но потом злорадно ухмыльнулся и, поднявшись с кровати, взял свой телефон и написал сообщение своему соседу. «Малинка в отместку» - со злорадным смайликом в конце. И заржал так громко, как только смог. А Кёнсу сидел всё это время, ничего не понимая.***
- Сехун-а, давай в следующий раз всё-таки грохнем Чонина, - сонно пробубнел Лухан куда-то в шею альфе. - Давай, и желательно вместе с Кёнсу, мы же не настолько жестоки, - ответил Сехун, хихикая.