Слепые границы. (Бежать без оглядки 2).

       - Мистер Симонс, а теперь перейдем к делу. – Большой палец обладателя пульта управления телевизором слегка дернулся. Остановленное прежде изображение сменилось несколькими черно-белыми полосами, а затем восстановилось.        Сеймур невольно поддался вперед. Его вниманием завладели новые кадры. В этот раз экран не показывал разрушенных улиц. Вой сирен, взрывы и разлетающиеся осколки стекол превратились в небольшой холл, предназначенный для пресс-конференций. Серые стены, вдоль которых безмолвно охраняли покой баннеры с символикой ведущих телеканалов города, сменялись тонированными стеклами окон. Несколько стульев с бордовыми сидениями и стол находились в центре комнаты. Надписей на белых табличках, что небрежно были брошены на краю стола, прочитать Симонсу не удалось. Но его это и не волновало.        - Они, - тоном ниже ворвался в размышления визитера голос безымянного.        Стеклянная дверь на мониторе распахнулась, впуская посетителей. Симонс ожидал увидеть кого угодно, но только не их. Семьи тех, кого безымянный совсем недавно окрестил без вести пропавшими. Оставшиеся заключенными в неведении правды, они выглядели сейчас потерянными и сбитыми с толку. Шагая медленно и неуверенно, стараясь не смотреть по сторонам, люди проходили в комнату и усаживались на свободные стулья. Кто-то мужественно пытался скрыть слезы в уголках раскрасневшихся глаз, а у кого-то и на это не оставалось сил. Обычные жители штата Нью-Йорк - отцы, матери, братья, сестры, жены и дети.        - Они все еще надеются на возвращение, мистер Симонс.        Начальник сектора молчал. Почти каждого из присутствующих в этом холле он мог назвать по имени. Более того, он знал их лично, не раз ему приходилось появляться на пороге домов с каким-нибудь невероятным объяснением об отсутствии члена семьи. Эти встречи не всегда проходили гладко и душевно, как того хотелось, но за это внимание Симонсу были искренне благодарны. Верили, ценили, надеялись. А сейчас? Под давлением властей и информационной политики, что происходило в сердцах этих людей. Растерянные, измотанные бесконечными ожиданиями и оставшиеся без малейшей капли надежды. Без тени смущения их в одночасье превратили в заложников. И теперь словно военный трофей демонстрируют перед ним, чтобы добиться самого главного – отказа от свободы. Не смотря на закипающее внутри Симонса негодование, ему приходилось удерживать на своем лице маску хладнокровия. И с каждой минутой это становилось сложнее.       - К сожалению, мы не можем ответить им, кто на самом деле погиб, а кто числится в списках выживших…. – Фраза прозвучала с досадой. – Они считают своих родных - пропавшими без вести. Может, это и к лучшему.       Безымянному пришлось поймать на себе обвиняющий взгляд Симонса. Однако, паузы, которая бы позволила снять напряжение, не последовало.        - Бюрократические шпильки до сих пор в ходу, как я посмотрю! – Гневно процедил начальник бывшего сектора 7.        Рупперт и Хронор довольно улыбнулись. Наконец-то удалось вывести его из равновесия.        - О да…, - с нескрываемым удовольствием протянул безымянный. – А знаете, что самое главное? Если их сыновья, братья и мужья не вернутся – значит, они погибли, как герои, сражаясь за свободу американского народа, а если ступят на землю нашей родины, то будут преданы суду, как предатели!        Симонс прекратил попытки удержать себя в руках от негодования. Хваленая демократия и справедливость давно прекратили существовать в этой стране. Возможно, они уже двигались по сценарию далекой планеты Кибертрон.        Он громко скрипнул зубами от досады и поднялся на ноги. Будь у него за поясом пистолет, Симонс, не раздумывая, разнес бы каждому из троих голову. Но это был крайний случай. В кожаные кресла власти опустить свои пятые точки желающих в этом мире предостаточно. Какой смысл менять что-то сейчас?       - Чтобы и эти люди не были выдворены за границы страны, мистер Симонс, окажите нам одну услугу.       - Услугу?! – Шепнул он и выжидающие заглянул безымянному в глаза.       - Мы восстановим права каждого из членов вашей команды. В том числе и автоботов. Вернем все. Базу, власть, работу…. Только заодно слово о согласии.        На экране вновь появилась рябь помех. Пальцы пробежались по кнопкам пульта управления.       - Ознакомьтесь с видеозаписью, мистер Симонс, пока мы с коллегами выйдем из комнаты. У вас будет целых десять минут, чтобы все взвесить и принять решение.        Пластиковый прямоугольник с яркими кнопками опустился на крышку журнального столика перед визитером. Трое направились к выходу. Несколько уверенных шагов, и мужчины скрылись за дверью, позволяя гостю остаться наедине с самим собой.        Симонс чуть помедлил с включением, а затем опустился край дивана. Чтобы не происходило сейчас на мониторе и в его голове, он должен был молчать, терпеть и играть на публику. Без сомнения, нашпигованная кучей передовой техники комната, позволяла троице следить за каждым его движением. Предложить условия сделки и оставить гостя на несколько минут для размышлений. Отличный способ выяснить, где прячется космический корабль и его команда. В надежде на то, что Симонс никогда единолично не принимал ни одного решения, они с вожделением ждали того момента, когда тайна координат их истинного местонахождения раскроется.        Об этом предупреждал Прайм. Их свобода и жизнь заключалась в неведении властей. Остров, приютивший беглецов, покоился в водах южной Атлантики и не значился ни на одной карте мира. Его не видели проплывающие мимо корабли и пересекавшие небесную гладь самолеты. Он словно губка впитывал в себя любые сигналы и отзывался в радарах мертвой тишиной.       Связь с островом существовала только благодаря уникальной системе Альмы. Погруженный в воду корабль мог отозваться на сигнал бедствия. Без страховки Симонса бы никто не отпустил. Хоть он и возмущался по этому поводу. В тщетных попытках раскрыть секреты визитера, троица внимательно смотрела на мужчину через зеркальную поверхность в соседней комнате.       Указательный палец надавил на клавишу с надписью «play». Подперев подбородок замком кистей рук, Симонс принялся изучать условие шаткого договора.        Прохладный ветер ворвался в открытое окно комнаты Симонса. Скользнул по поверхностям едва уловимым шуршанием. Уставшие за день пылинки взметнули вверх и поспешили опуститься на прежние места, пока хозяин не проснулся. Вот уже на протяжении нескольких ночей мужчина перед сном выпивал в одиночестве пару бокалов виски, ложился в кровать, чтобы через два часа подскочить на ноги и приняться за пошаговое измерение пространства, обвиняя себя во всех смертных грехах. Электронные часы на комоде уныло мигали зелеными цифрами, приближаясь к полуночи.        Бесконечный сон о визите к представителям власти подбирался к сознанию Сеймура с каждым часом все ближе и ближе. То, что казалось ему пройденным этапом, вдруг вновь всплывало из памяти и настойчиво трепало нервы.        Мужчина поднялся с кровати и направился к балкону. Белокаменное пристанище, служившее для всех них вместе с островом безупречной защитой от внешнего мира, в этот раз было бессильно. Врядли в этой или какой-либо еще вселенной существовал хоть малый уголок, где бы человеческая мысль остановилась и прекратила терзать своего создателя. Копна молочной занавески под ладонью мужчины отправилась в сторону, позволяя ему беспрепятственно шагнуть в островок полуночной прохлады. Босые ступни почему-то в эти часы не особо были довольны исписанному голубыми узорами полу. По телу пробежала легкая дрожь. Будь у него привычка курить, непременно бы затянул.        Успокаивающий плеск волн и звуки ночных обитателей острова. Как же он привык к этому. Многотонные механические существа с электронными голосами и бесконечно возмущающийся Уитвики, пение тысяч птиц и шелест подбирающихся к небесам пальм. И все это вместо взрывов, воя сирен, многочисленных телефонных звонков.        Так ли уж необходима им свобода? Право на возвращение в родной город, к семье, близким, друзьям. Об этом не говорили, потому что не хотели. Не знали что сказать. У каждого на материке оставались те, к кому очень хотелось бы вернуться. Пусть не навсегда, на день или час, лишь бы убедиться, что с ними все хорошо. У Скьюзи помимо родителей оставалась не менее безумная младшая сестра, у Эппса - сын, о котором он пока еще сам не знал. Родители, жены, невесты, братья и сестры у других. Да и у самого Симонса было к кому при случае вернуться.       Проследив за лунным отражением в мерцающей водной глади, он заметил на пляже две фигуры. Девушка и трансформер. Пожалуй, только у этих двоих по стечению обстоятельств не было места, которое они бы могли с уверенностью назвать домом. Одного Прайм нашел на краю комической границы, вторую пришлось вытаскивать из вереницы невероятных приключений.       Симонс улыбнулся собственным размышлениям. Будь они представителями одной расы, он непременно поставил бы на их отношения. Также как и несчастья в погоне за семиконечной звездой, необъяснимое напряжение витало между ними в воздухе каждый раз, когда эта парочка видела друг друга.        Но сейчас проблема заключалась не в их судьбах. Оптимус Прайм, борец за свободу, мир и справедливость, как никогда был близок Симонсу. Сколько тысяч лет он неустанно ведет борьбу с десептиконами, чтобы иметь право на восстановление своей планеты и возвращение. Чем Штаты теперь им не далекий Кибертрон, а этот островок – уменьшенная копия Земли?        Грустная улыбка появилась на лице мужчины и тут же исчезла. Вот так в нескончаемых размышлениях чертишь параллели, строишь мосты, чтобы познать истинный смысл, а, в итоге, ничего не меняется: лишь новые стены и старые загадки без ответов.        Тяжелые шаги кибертронца заставили мужчину обернуться. Несколько темных ветвей сине-красный манипулятор бережно отвел в сторону, а через мгновение перед Симонсом стоял уже и сам Оптимус Прайм. Даже не смотря на последний этаж, где сейчас находился мужчина, лидер автоботов оставался значительно выше. Трансформер оперся спиной о стену и сложил руки на груди.       К мерцанию волн и лунному потоку добавился еще один источник света. Голубая оптика механического существа.        - Ты не спишь? – Нарушил молчание Симонс в полголоса.        - Нет, - в тон ему отозвался трансформер. - Дежурство.       - Я думал, что как лидер ты имеешь право не заступать…, - мужчине пришлось оборвать фразу, когда он почувствовал на себе взгляд с укоризной.        Они внимательно посмотрели друг на друга. Недоразумение было в миг исчерпано.       - На острове почти никого не осталось. – Тяжело провентилировал Прайм. - Я очень надеюсь на то, что мы не совершили ошибки, доверяясь представителям власти.        Мужчина промолчал. Пойди сейчас хоть что-нибудь не так, и не только он сам себе не простит подобной ошибки. Нескончаемое чувство тревоги пронизывало Симонса с головы до пят, ведь в том кабинете принимать решение пришлось одному. Выход на связь с командой означал раскрытие тайны их местонахождения, а принятие условий договора о свободе – пожалуй, самая дорогостоящая авантюра, которую он когда-либо совершал. Конечно, Прайм это понимал: и состояние мужчины, и его опасения. Лидер автоботов с самого начала говорил о возможной ловушке со стороны бюрократической системы. И они не раз в этом убеждались.        - Если бы ты отправился со мной – это, несомненно, стало ошибкой, - хрипло шепнул Симонс. Пола пижамной куртки чуть колыхнулась от ветра. Мужчина поежился и поспешил запахнуть ее потуже. – Они тебя ждали. Надеялись, что ты явишься. Приготовили все свое оружие, чтобы раз и навсегда покончить. Жаль, ты не видел разочарования на их лицах, когда перед ними оказался лишь я.       - Дино видел их лица, когда вырывал тебя из железных лап преследования. – Тоном ниже и требовательнее произнес Оптимус.       - Да, это было забавно! Соглашусь, растворяться в воздухе на центральной площади при всем честном народе и сотней дул оружий, фокус тот еще.       - Он спасал твою жизнь, а не фокусы под маскировкой показывал! Я предупреждал, что они могли тебя убить.       - Я живым им нужен был. Ни черта бы не случилось! – Сеймур начинал нервничать.       - Не сомневаюсь, что о нашем местонахождении ты никогда бы им не сказал, но использовать тебя как….       - Приманку?! – Всплеснул руками Симонс, позабыв о прохладе. – Да брось, вы бы не посмели вытаскивать мою задницу….        Возмущение отразилось и на лице трансформера. Прайм не только выразительно посмотрел на человека, он отпрянул от стены и приблизился к балкону еще ближе. Будь Симонс кибертронцем, манипулятор лидера автоботов отвесил бы ему добрую пощечину, по-отцовски, как и подобает в таких случаях. Надо же, усомнился в самом Прайме! Но осознавая плачевность результата, если такое вдруг произойдет, Оптимус лишь сомкнул пальцы в кулаки.        - Это был бы мой приказ, - продолжал Симонс. – Бросить меня, но не выдать остальных. Всего лишь, разумная жертва.        Кибертронец отвернулся, этот человек по праву мог считаться злодеем переговоров. Слова великого лидера автоботов сейчас обернулись против него. И поменяй судьба их местами, на все сто процентов они поступили бы также.       - Это невыносимо! – Фыркнул Прайм. – Спорить с тобой….        Несколько минут прошли в молчаливых размышлениях. Объектом внимания по странному стечению обстоятельств оказалась женская фигура на берегу. Элис проводила удаляющегося прочь кибертронца и уселась на песок лицом к океану.       - Как думаешь, они догадались о том, что в кейсе? – Спросил Прайм.        - Нет.       - И не стоит намекать.       - Я боюсь не того, что они догадаются. – Хрипло начал Сеймур. – А твоих догадок о ловушке. Семь координат в различных точках земного шара. Места столкновения людей с прототипами, напичканными Фэйном. Огромные железные твари, нацеленные на убийства носителей энергона, вдруг начинают нападать на людей. У мирового сообщества остается лишь одна надежда – на тех, кто вопреки всем указаниям попытался уничтожить уродов. И мы не можем закрыть на это глаза, потому что там, на материке, наши близкие. Наша свобода. Мы отправили четыре группы, Оптимус. От них третьи сутки нет известий.        - Автоботы не выходят на связь, чтобы не выдать наших координат, - попытался успокоить его кибертронец. Хотя, Прайм и сам пытался найти более убедительное объяснение тишине в эфире. С одной стороны, безопасность, а с другой….        Зеленые цифры сменились с очередным прошедшим часом, но этого никто не заметил. Точно также, без внимания остался и сигнал о помощи на пульте управления в центральном отсеке Альмы. Погруженный в прибрежные воды космолет пустовал. Напрасно звуки пытались нарушить сонную тишину и призвать к общению хозяев корабля. Подсветка щита приборов выхватила частицу обшивки голубым мерцанием, а сообщение заставило кривую графика радара взметнуть вверх и сменить стрелку курсора на буквы. Строчки побежали по экрану.        В комнату Симонса постучали. Так и не дождавшись ответа, Сара Леннокс вошла внутрь. Мокрые волосы, небрежно забранные в хвост, и длинный халат белого цвета говорили о том, что их обладательница недавно выбралась из душевой. Ей тоже не спалось в эти часы.        - Сеймур, - ее голос в этой темноте показался сначала хозяину комнаты чем-то необычным.        Балконная дверь была не заперта, поэтому он лишь обернулся назад, чтобы наградить гостью едва уловимым кивком. Хрупкая фигура в белом махровом халате задержалась на мгновение у входа, а затем двинулась навстречу мужчине.        Удивлен ли был Симонс? Пожалуй, что нет. За последнее время он успел познакомиться с характером и особенностями поведения супруги Леннокса. Чтобы не делала эта женщина, любому ее шагу всегда находилось вполне логичное объяснение. И это несмотря на то, что поступок мог быть оценен двояко. Открытая, честная и немного по-женски упрямая.        Белая фигура прошагала мимо комода и оказалась в проеме балконной двери. Только когда на ее лицо упали потоки лунного света, Симонс, как и Прайм, смог заметить причину появления женщины в этот поздний час. Словно осенний лист, Сара дрожала, но не от холода. Опухшие от слез глаза, мокрые щеки и пересохшие губы. Леннокс была на грани безудержной истерики.        - Сеймур, - прерывисто начала она шепотом. – Скажи.       Тот одновременно испуганно и непонимающе посмотрел на гостью.        - Ради бога, скажи, что с Уиллом все в порядке.        - О, Сара, - он шагнул в ее сторону, чтобы его ответ прозвучал более убедительно, но женщина отпрянула. – С чего ты взяла, что с ним что-то неладное?        Леннокс судорожно всхлипнула. Дрожащей ладонью она поторопилась прикрыть лицо. Слезы сами собой покатились по щекам.       - Эй, - чуть громче и более уверенно начал Симонс. Позабыв о разговоре с кибертронцем, мужчина поторопился с утешением. Смотреть на рыдающую жену одного из лучших коллег и друзей ему хотелось меньше всего. – Вот давай без истерик. Он нам этого не простит. Оптимус не даст солгать. На дворе ночь, мы на супер острове, а ты устраиваешь дикий потоп вселенского масштаба.        - Я видела сон. Будто, он зовет на помощь. – Мокрые пряди скользнули вниз и закрыли ее лицо. – Он там совсем один, Сеймур. Я только закрою глаза…. И Уилл…. – Не в силах больше держать отчаяния, она оперевшись спиной о край стеклянной преграды, отделяющей комнату от балкона, медленно опустилась вниз и разрыдалась в полный голос.       - О Боже, - лихорадочно прошептал начальник бывшего сектора и поспешил к ней.        Лидер автоботов в таких случаях оставался бессилен. Конечно, беспокойство женщины его трогало до глубины искры. Если бы Прайм знал заветную фразу, которая смогла утешить Сару, то непременно произнес ее. А так, ему оставалось лишь смотреть на безуспешные попытки Симонса. Мужчина что-то говорил без остановки по поводу нахождения с Ленноксом Айронхайда, повторяя «все будет хорошо». Опустившись перед ней на корточки, он старался обнять, чтобы хоть как-то сбить дрожь. Хотя в мыслях у него, как и у Прайма, крутилось совершенно иное.       - Ну же, это только сон. Всего лишь глупый сон. Если бы с ними что-то случилось, мы об этом узнали. Верно, Оптимус?       - Да, - подтвердил слова мужчины кибертронец, однако электронный бас сейчас прозвучал не так уверенно, как это было всегда.        «Если человек любит и волнуется за близкого, то все мыслимые и немыслимые границы стираются. Между ними не остается ничего, кроме воздушного коридора, особенного моста, через который они могут общаться. Когда с кем-то из них случается что-то страшное, первой на мосту появляется паника».        Кому принадлежала эта фраза, Оптимус не помнил, но почему-то именно она сейчас крутилась у него в голове.