Wild

Зимние каникулы стая целиком и полностью решила провести в доме у Лидии Мартин, чья мать уехала в длительную командировку в Париж: отпраздновать католическое Рождество, встретить Новый Год, устроить несколько уютных вечеров с дружескими разговорами под тихое бормотание телевизора. Стайлз по секрету сказал мне, что прежняя Лидия - бывшая чуть моложе и глупее - предпочла бы закатить шумную вечеринку, позвав, как минимум, половину города. Но эта Лидия, наша Лидия не хотела видеть никого, кроме нас. В конце концов, Рождество - это все-таки семейный праздник, а мы стали друг для друга именно семьей. Наверное, именно поэтому Айзек не собирался участвовать в общем веселье. По обрывкам разговоров, я поняла, что он и раньше был не очень-то компанейским, а теперь… Когда я вместе с Лидией провожала миссис Мартин (в последнее время я числилась лучшей подругой банши, поэтому ее мать считала мое присутствие чем-то естественным и даже немного переживала, когда меня не было) до аэропорта, рыжая увлеченно рассуждала о своей двухнедельной праздничной программе и на мой удивленный вопрос, почему в нее не включен Лейхи, лишь передернула плечами. «Он все равно не придет». Я не хотела мириться с этим. Я хотела видеть ехидного и саркастичного Айзека рядом с собой в новогоднюю ночь. Он - мой друг. Он - часть стаи. Он должен быть с нами. Когда я объявила об этом, стоя на табуретке под самым потолком, пытаясь зацепить гирлянду с лампочками-звездочками за крюки люстры, по комнате пронесся вздох-стон. - Что-то не так, Стайлз? - прищурилась я, не отрываясь от своего занятия. Лидия, стоящая напротив, закатила глаза. «Сколько раз вы ругались за последнюю неделю, Малия?» - спросила она вчера. Я хотела ответить какой-нибудь грубостью, но… это же Лидия. Я знаю, что Стилински все еще любит ее, я знаю, что иногда она бывает ужасно зазнайкой, но она… заботится обо мне. Мне не нужно это, но я это ценю. - Зачем нам этот зануда? - противным голосом начал Стайлз. - Только настроение всем испортит. Но Скотт и Дерек были «за»; Лидия пожала плечами: «Если тебе это нужно». *** Ни одной еловой веточки в многочисленных вазах, ни одной бумажной снежинки на окнах, ни одного кусочка мишуры на стенах - только тишина, пыль и редкое простуженное покашливание из дальней комнаты. Это все, чем встретила меня квартира Арджентов: Кристофер уехал на рождественскую охоту с дальними родственниками, а Айзеку, вероятно, не было дела до наступающего праздника. - Если это Скотт, то уходи. Последний раз прошу по-хорошему, - прохрипел Лейхи. - Это не Скотт, - обронила, прислоняясь к дверному косяку комнаты оборотня. - Это я. Парень, до этого без движения лежавший на диване, неуловимо для человеческого глаза поднялся на ноги, одернул футболку, пригладил давно нечесаные кудряшки. - Айзек, это всего лишь я, - я не смогла удержаться от смеха. И тут же стала серьезной под прицелом его потемневшего взгляда. Айзек умел смотреть так, как по определению не умеют смотреть старшеклассники. И хотя с социализацией у меня было гораздо и гораздо хуже, порой это пугало и меня-девушку, и даже меня-койота. - Почему ты не у Мартин? - Потому что ты не у Мартин. Он закатил глаза. - Малия, перестань. Не будь ребенком. Я вздохнула. С Айзеком никогда не было просто, но сейчас концентрация его плохого настроения была на самом высшем уровне. Но Малия Хейл достойная дочь своего отца, а Малия Тейт достойная дочь своей матери - она не сдается так просто. - Новый год нельзя встречать в одиночестве, - по слогам произнесла я, глядя в голубые глаза с расширенными зрачками, так похожими на черные дыры. - Если ты закончишь декабрь одиноким, то и в январе останешься одиноким! Лейхи зарычал, сжимая кулаки, впиваясь волчьими когтями в собственные руки. - А если я хочу быть одиноким? Я посмотрела на него, как на маленького ребенка, наивного, упрямого и немножко глупого - так часто смотрят на меня Стайлз и его отец, - и опустила веки. Я не знала, что могу сказать ему, чтобы убедить в своей правоте, но знала, что не могу оставить все вот так. - Если ты не пойдешь со мной, то я останусь здесь. Потому что никто не хочет быть одиноким, Айзек.