Типичное фэнтези

Нравится мне выводить из себя этого странного парня, которого все боятся. Его лицо выглядит сейчас таким забавным, так как я загнал его в угол, и он не знает, как из него выйти с чистой совестью. Хотя, если ли у него совесть? Ведь если он убийца – то ее у него может и не быть. Но у меня в душе такое странное чувство, что я его знаю, и прекрасно понимаю все его метания, которые, иной раз, внешне никак не выражаются. Я вижу в нем ребенка, не особо надменного и, я не побоюсь этого слова, умного. По крайней мере, я до сих пор не могу догадаться, почему он не понял, что если он меня тронет хоть пальцем, то, по сути… - Не хочешь отвечать на вопрос? Ну и не стоит – я и так знаю ответ. К тому же перебивать человека некрасиво, вы вообще слышали о таком понятии, как «этикет»? – спросил я короля, а сам забавлялся его разозленным видом, а еще мне нравилось перепрыгивать с «ты» на «вы», выделяя это слово саркастической ноткой. – Так вот. Я продолжу. Я хотел сказать, что если вы, Ваше Величество, убьете меня, то не думаю, что сестра обрадуется такому повороту событий. Вы не боитесь, что она перестанет любить человека, который посмел поднять меч на ее брата? Ну, вот, как я и говорил. Он даже не думал об этом и сейчас шокирован моими словами. Но вместо каких либо злых слов в мой адрес, этот парень все же взял себя в руки и, вновь посмотрев в мои глаза, произнес: - Вот почему ты меня не боишься? Он смеется или как? Он – человек, он в принципе не может меня испугать, пусть даже наставит на меня оружие. Если я с легкостью подошел к дракону и видел его в такой же непосредственной близости, как и этого Залмадора, перед собой, то с чего бы мне бояться обычного человека, пусть и тирана и убийцу. Я вообще никогда не отличался страхом, просто есть у меня инстинкт самосохранения – его одного достаточно. В ответ я лишь пожал плечами и, перед тем как уйти, сказал: - И еще, мы с ней должны встретиться через две недели примерно. Ходить по траве босыми ногами было приятно, будто массаж, да и я часто в деревне так делал, а там и дороги есть, и каменистые породы, так что все испытывали на себе, и если кто-то хотел меня таким образом обидеть, то у него ничего не удалось. Хотя одежда неудобная: рубашка постоянное пытается спасть на плечо, оголив верх, а брюки так вообще ходящий ужас, безумно сковывают движения, или, может, это с непривычки. Дроу ждали меня возле костра, и никто не занял место, на котором я сидел прежде. Я быстро влился в этот странный коллектив, и сейчас они уже принимали меня за своего. Вот как сплотил обычного человека и эльфов совместный бой. Быстро, кстати, ночь наступила, а ведь лето, даже странно. Хотя ведь, возможно, я пропустил обед, вот и вышло так, что мы совершили привал, когда уже должно было начать темнеть, а за разговорами я и не заметил этого. Пока темные эльфы разговаривали о чем-то своем, а я лишь молча слышал их, но не слушал, глядя на огонь, постоянно поправляя ворот рубашки, думал о том, что нужно будет сбежать в течение этих двух недель, и не знаю – удастся ли. У меня был шанс вырваться из окружения дроу в тот момент, когда на нас напали скелеты, но я не бросаю в беде, и теперь это может выйти мне боком. - Элиан, о чем задумался? – сказал кто-то и по тону я понял, что вопрос был задан уже не в первый раз. - Засмотрелся на огонь, - рассеянно улыбнулся я. - Мы говорим, что ты очень на светлого эльфа похож: из лука стреляешь отменно, по крайней мере. - Сейчас я уже сам не знаю – кто я, - отозвался я, чувствуя себя странно, будто получил очередной пункт для смятения в душе. Еще, я давно заметил, но когда я долго нахожусь рядом с Залмадором, то у меня сильно болит голова, будто разрывается, только я не понимаю, с чего бы это. С того момента, как мои друзья сказали о подоле платья, и о том, каким странным я им казался в самом начале общения. Я вот думаю, как должен чувствовать себя человек, у которого стерли память? Может ли быть так, что боль в висках не случайна, и это следствие какого-нибудь заклятия? А еще во мне есть твердая уверенность, что Женетивы нет в живых, и, возможно, не было. А Эрруки вообще так принадлежит мне, и я знаю его вечность. Совсем и окончательно – я сошел с ума. Мне бы к хорошему лекарю на осмотр. Иначе как объяснить то, что я уже свыкся с мыслью о своей принадлежности к роду Фенрилда? Хотя, после таких испытаний всего лишь за два дня и не такое может случиться с разумом. Я почему-то вспомнил свою мать и то, как она общалась с каким-то мужчиной из города, видимо важной персоной. Может ли быть и вправду такое, что я все это время жил не со своей семьей? У меня никогда не было отца, и не будет, так как даже если это Фенрилд, то он умер, прежде чем я увидел его. Сейчас, я понимаю, что в этом была некоторая странность. А еще, несмотря на то, что у нас в семье не было папы, мы никогда не нуждались в средствах и жили вполне хорошо: крупы имелись в избытке, одежда всегда теплая, качественная, пусть и простая, лекарства привозили нам тут же, и мать за них хорошо платила, дабы так было всегда… Мать моя всегда относилась ко мне своеобразно, не дергала меня, чтобы я искал себе жену, как Шоу и Гермала их мамы, а ведь у меня уже нормальный возраст для этого – семнадцать лет. А еще всегда следила, чтобы я за столом вел себя «правильно», мои друзья даже шутили надо мной, что я всегда просил у них лишние столовые приборы, когда приходил в гости. Ребенком, да и подростком, не понимаешь, что в твоем поведении есть странные намеки, даже сейчас, думая об этом, я склоняюсь к тому, что все это глупость и я – обычный. Только вот факты говорят о другом… Меня единственного в деревне, кроме богачей, которых у нас было только две семьи, обучали письму и чтению. И я быстро пристрастился к этому. Мне из городской библиотеки все привозили книги в подарок. А еще вкус еды, которую я ел у матери... она всегда была странной, и мне казалось, что после нее я чувствую себя плохо, так было лет до двенадцати, а потом привык. Может ли быть, что там были малые дозы яда? О таком я читал в одной книге, что будущих королей всегда готовят к отравлению с малого возраста. Там объяснялось, почему это верное решение, и что лучше так помучиться, чем потом умереть от стрелы в ногу или руку. Эти мысли меня напрягают, да еще и спать хочется. Так что я извинился перед дроу (они рассмеялись, что я прямо как ребенок, ведь еще рано) и лег на траве, возле костра. Перед тем как заснуть я почувствовал, что кто-то накрыл меня теплым пледом, и это радовало – ночи у нас холодные.