Сестры

Полина — веселая, беззаботная, неисправимо распутная; Каролина смотрит на нее с восхищением и непониманием. Ее сестра — словно другая планета, в этой прелестной головке никаких серьезных мыслей, она не думает о завтрашнем дне. Это по-своему прекрасно: Полина не беспокоится о будущем, она живет как живется; а живется ей замечательно. Каролина не считает себя маленькой: ей уже семнадцать, она уже замужем — за одним из самых красивых мужчин Республики. Она уже не девица, но Полина до сих пор поддразнивает ее. — Как это было? — однажды спрашивает Полина, когда они сидят вдвоем в саду. — Какой была твоя первая ночь с мужчиной? Матушка ведь тебе все рассказала? Каролина краснеет и кивает: мать объяснила ей, как вести себя с мужчиной, но объяснила путано и непонятно; но муж помог ей разобраться. — Мне понравилось, — смущенно говорит она. — Он был нежен. Иоахим и вправду неплохо обошелся с ней: был терпелив, позволил ей рассмотреть себя; постарался сделать так, чтобы ей не было так больно. Но Полина только смеется; она говорит о вспышке наслаждения, о том, как сердце бьется быстро-быстро, и не хватает воздуха, и хочется еще: она говорит ужасные вещи, и в сердце Каролины расцветает любопытство. — А как должно быть? — спрашивает она у сестры. — Как мне сказать Иоахиму об этом? Полина хлопает Каролину веером по руке. — Не говори ему ни слова, — жарко шепчет она. — Мужчинам никогда такое не понять. Полина берется объяснять сама. Найти время несложно: Иоахим уезжает в военный поход, и ночи Каролина коротает одна; теперь к ней приходит сестра. Это совершенно невинно, говорит себе Каролина; они просто проведут время вместе. Поговорят о своих мужьях. Они уже делали так; но что-то говорит ей, что сейчас все будет иначе. Полина приходит к ней вовремя: она в открытом платье, и глаза ее сияют. Каролина целует ее и ведет в спальню. — Не говори брату, — смеется Полина, раздеваясь: тонкая ткань скользит вдоль изгибов тела. Каролине не нужно спрашивать, кого из пятерых Полина имеет в виду. Они разоблачаются и садятся на постель рядом: Каролине неуютно, но Полину это не смущает. Она без всякого стеснения разглядывает тело сестры — но пока не касается ее. — Он целовал тебя? — спрашивает Полина, и Каролина кивает. — Покажи, как. Каролина снова краснеет: придвигается к сестре и пытается изобразить, но Полина перехватывает инициативу и сама целует ее: нежно и страстно, так, что Каролина начинает дрожать. Рука Полины — меж бедер сестры; Каролина невольно сжимает ноги, и Полина разрывает поцелуй. — Он так не делал? — спрашивает она. Каролина качает головой. Муж не особенно смотрел — это она смотрела на него, любовалась его телом. Полина фыркает — и заставляет Каролину лечь. Это ужасно стыдно: вот так лежать на собственной постели, раздвинув ноги, как доступная девица, быть выставленной на обозрение, как диковинный экспонат; но Полине наплевать на ее смущение. Она целует сестру, ласкает ее грудь, щекочет соски — Каролина сладко вздыхает и сама ругает себя за это. Полина лижет ее грудь: Каролина пытается увернуться от ее ловкого язычка, но тщетно. Внутри Каролины рождается необычный трепет — ей хочется взлететь, ее тянет к земле. Пальцы Полины проскальзывают внутрь нее. — У него большой? — спрашивает Полина, целует живот и бедра сестры. Каролина мнется с ответом и наконец показывает руками: она успела-таки его пощупать, ей было жутко любопытно, и Иоахим позволил; Полина смеется и гладит ее изнутри. Ее пальцы, конечно, заметно меньше, чем инструмент Иоахима; но Каролина думает невольно, что Полина управляется со своими пальцами куда как лучше. Каролина дергается ей навстречу, но Полина гладит ее бедро, намекая, что лучше оставаться на месте; приходится ей подчиниться, и Каролина закрывает глаза. Она чувствует, как она течет: простыни под ней, кажется, уже промокли. На лбу испарина, и Каролина морщится; она вздрагивает, когда Полина касается ее языком. Это уже слишком; это было слишком с самого начала; но ей так хорошо, и Полина вылизывает ее, дразнит, щекочет языком так правильно, что Каролина давит все возражения. Это невинно; она ведь не изменяет мужу. Изменой было бы, будь она с другим мужчиной, но это ее родная сестра, они, по сути, продолжение друг друга; тем более что Каролина все равно не может и не хочет остановиться. Полина продолжает пытку; Каролина стонет, подается вперед, пытается насадиться на ее пальцы, но Полина пребольно кусает ее бедро, и Каролина затихает. Еще немного — и Каролине наконец позволено, Полина разводит пальцы и лижет между ними, и Каролина всхлипывает, испытывая — взрыв. Она словно оглушена, и ей нужно время, чтобы прийти в себя; Полина довольно смеется и облизывает пальцы. Она ложится рядом с Каролиной, обнимает ее, и Каролина, протянув руку, чувствует влагу между ее бедрами. Сердце самой Каролины по-прежнему бьется где-то внизу, и клонит в сон, и хочется больше ни о чем не думать; она целует сестру и вскоре уже дремлет. Когда Иоахим возвращается, Каролина встречает его радушно; след от укуса давно прошел, и ничего не напоминает о той ночи; но когда Иоахим обнимает ее в постели, Каролина вспоминает о своей сестре.